Райан был единственным человеком в нашей семье, кого бабушка любила безгранично и без всяких условий. Он безраздельно царил в ее сердце и был ее "маленьким принцем". Они образовывали в нашей семье некую общность по интересам - закрытый клуб, если хотите, куда никто не мог проникнуть незваным. Я ревновала Райана к бабуле, и чувство, что она любит меня и Эми меньше Райана, не давало мне покоя.
Два года назад бабушка сломала руку, и Райан переехал на ферму, чтобы помочь ей управляться по хозяйству. Это было тяжелое для всех нас время. Я как раз порвала с Дэном, и первым моим стремлением было уехать - куда угодно, лишь бы ничто не напоминало о неудавшейся семейной жизни. Именно тогда я записалась в добровольческий корпус медработников в Африке. Райан и его компаньон Билли Купер, которые выстроили себе дом в Каюга-Хейтс и жили в нем на протяжении двенадцати лет, в тот год тоже поссорились и, что называется, разбежались - едва ли не сразу после того, как я уехала в Судан.
Билли был жокеем - низкорослым и поджарым, как охотничья собака. Я знала его с детских лет, и он был мне как брат. Его потеря была для меня все равно что потеря близкого родственника, хотя понять, почему они с Райаном разругались, было, в общем, нетрудно. Райан абсолютно не умел обращаться с деньгами и тратил в два раза больше, чем зарабатывал. Ему нравились английские эксклюзивные рубашки, венецианское стекло, иранские ковры, чемоданы из крокодиловой кожи. На его счете в банке почти всегда было пусто. Примерно раз в три года Билли устраивал ему разнос и требовал от него, чтобы он основательно сократил расходы. Брат соглашался, сокрушенно качал головой и продолжал бросать деньги на ветер.
Райан напоминал мне прирожденного аристократа, который не думает о хлебе насущном и не знает цены вещам. Он был готов просадить последний грош, угощая обедом в дорогом ресторане дюжину приятелей, не любил просматривать счета и искренне полагал, что о деньгах думают исключительно люди мелкобуржуазного склада.
Когда три года назад в резервации Онондага открыли казино, Райан начал ездить туда чуть ли не каждый вечер. Билли был профессиональным жокеем, отлично знал, что такое тотализатор, азарт и страсть к выигрышу, и умел подмечать нездоровый блеск в глазах записных игроков. Точно такой же блеск он заметил в глазах у Райана и посоветовал ему отказаться от игры. Куда там! Страсть к игре настолько увлекла брата, что он стал проигрывать вещи из дома, в котором они жили с Билли. Как-то раз, вернувшись домой, Билли увидел в прихожей свернутый в трубку иранский ковер и перевязанный веревками антикварный столик из гостиной. Эти вещи предназначались для продажи барышнику. Без этого рассчитаться с проигрышем Райан не смог бы. Это была, что называется, последняя капля. Билли раз и навсегда отказался помогать Райану в решении его проблем. Что же касается Райана, то он, как обычно, заявил, что никаких проблем у него нет.
Играть он продолжал, причем все с большим азартом, целиком посвящая себя игре. Успехи на этом поприще у него были неважные - после возвращения из Африки я заметила горькие складки, которые залегли у него в уголках рта.
Обычно одевался брат очень элегантно: английские рубашки с пуговичками на воротнике и твидовые костюмы от Харриса. Теперь же он был облачен лишь в халат и шлепанцы. Пробормотав сонным голосом еще несколько слов в трубку, он повесил ее и обратился ко мне:
- Они уже едут. Готовься к вторжению.
- Может, сварить кофе?
Райан вскинул вверх руки.
- Я тебя умоляю…
Я знала, как он относится к сваренному мной кофе, но мне не хотелось будить бабушку.
- Этот человек был убит, - сказала я.
- Откуда ты знаешь?
- Ему разворотило выстрелом брюшину, а ружья рядом с ним не было. Следовательно, это не несчастный случай.
Райан потер лоб, как он всегда делал, когда у него болела голова.
- Бедняга, - пробормотал он и шаркающей походкой направился на кухню, чтобы сварить кофе.
Я пошла за ним.
- Тебе приходилось бывать у ручья с тех пор, как мы ходили туда две недели назад?
- Нет. А тебе?
- Тоже нет. Я охотилась в другом месте. Я вот все думаю, сколько он там пролежал… - Я говорила высоким, срывающимся голосом. Можно было подумать, что я маленькая девочка, которая ждет, что ее старший брат сию минуту разрешит все возникшие у нее проблемы.
- Откуда мне знать, Бретт? И к чему эти бессмысленные вопросы? Дай мне спокойно приготовить кофе.
Хорошо ему было говорить о покое. Я вот его совершенно не чувствовала. Сжав кулаки, я принялась мерить шагами кухню.
- Когда они здесь появятся?
- Дэн сказал, что через четверть часа. Ты пойдешь будить бабушку?
- Сначала я выпью кофе.
- Да сядь ты наконец, - сказал Райан и гипнотизировал меня взглядом до тех пор, пока я не плюхнулась на стул.
Райан налил воды в чайник и поставил его на огонь. Я сидела и наблюдала за тем, как он вставлял в кофеварку бумажный фильтр. Потом перемолол кофе, высыпал его и залил кипятком. Я как завороженная следила за каждым его движением. Постепенно сердце у меня перестало колотиться, а дыхание сделалось ровнее и глубже.
Мы с Райаном родились на ферме. Родители у нас умерли так рано, что о матери у меня осталось одно-единственное воспоминание, похожее на старую цветную фотографию. Когда я думала о ней, передо мной возникали ее пронизанные солнцем золотистые волосы и прохладные руки, прикасавшиеся к моему голому животу. Если не ошибаюсь, мы лежали с ней на одеяле где-то за домом, в саду. Помню, над головой шелестели листья. Я столько раз возвращалась в детстве к этому воспоминанию в надежде высмотреть в этой картинке что-нибудь новое, что она почти стерлась в памяти.
Когда родители умерли, мне было всего два года. Об отце у меня не сохранилось никаких воспоминаний, и думаю, что именно по этой причине мне его особенно недоставало.
Наших родителей звали Эдвард и Каролина. Когда бабушка о них рассказывала, они представлялись мне сказочными принцем и принцессой, которые были очень красивы и мудры и в соответствии с правилами, существующими в сказках, должны были дожить до глубокой старости. На самом деле их жизнь была куда прозаичнее, а ее финал оказался трагическим. Они поженились совсем молодыми и жили на ферме, чтобы не тратить зря деньги за съем квартиры. Мой отец учился и работал в архитектурном институте в Корнелле, куда ему приходилось ездить чуть ли не каждый день. Каролина была единственным ребенком моей бабушки, и из того, что она мне о ней рассказывала, а еще больше из ее вздохов, которыми эти рассказы сопровождались, я поняла, что бабуля любила ее до безумия.
Каролина и Эдвард погибли в автомобильной катастрофе. Бабушка редко говорила об этом. Стоило мне только затронуть эту тему, как она замыкалась в себе, а ее лицо начинало болезненно морщиться. Со временем я приучила себя к мысли, что детали этого трагического происшествия так и останутся нераскрытыми и сведения о том, как и при каких обстоятельствах погибли мои родители, бабушка унесет с собой в могилу.
После смерти дочери и ее мужа бабушка усыновила и удочерила нас с Райаном, воспитала как родная мать. Когда случилась трагедия, ей было только сорок пять, и многие думали, что она и в самом деле наша мать. Я всегда ужасно гордилась бабушкой, особенно после того, как у меня появилась Эми и я на собственном опыте узнала, что значит быть матерью.
Бабушка - героическая женщина: одна, без мужа и всякой поддержки со стороны вырастила и воспитала нас двоих и, кроме того, ухитрилась дать нам образование. Не следует забывать, что, помимо нашего воспитания, она еще ведала делами фермы и написала тринадцать книг.
По-моему, ферма - лучшее место для воспитания детей. Это своего рода заповедник, где молодняк целый день носится на свежем воздухе и, находясь в неразрывной связи с природой, быстро набирается нужных для жизни сил.
Если считать и Эми, на нашей ферме воспитывалось пять поколений из клана Макбрайдов. Наш дом стоял на пригорке уже как минимум сто лет, а выстроил его мой прадедушка Мэтью Скотт Макбрайд. Дом был построен в псевдоклассическом стиле, очень популярном в этих краях в начале века. Он состоял из двух этажей и был выкрашен белой краской, а все ставни - темно-зеленой. С восточной стороны к дому примыкало высокое крытое крыльцо. Большинство окон сохранило еще стекла, вставленные во времена прадедушки Мэтью. Они были, казалось, неимоверной толщины и от времени слегка помутнели. Каждая дверная рама в доме по причине ее древности была укреплена досками, а все ступени на лестницах от времени и от поступи многочисленных потомков рода Макбрайдов истончились, рассохлись и теперь скрипели.
Замедленный ритм жизни в доме подчеркивало громкое тиканье настенных часов да глухое урчание собак, спавших на ковриках в гостиной и на кухне. Толстые деревянные стены и сложенный из серых валунов большой камин, который напоминал мне часового, даже сейчас создавали у меня устойчивое ощущение безопасности и защищенности от превратностей жизни.
Как всегда, обстановка дома подействовала на меня успокаивающе. Я задышала полной грудью и стала смотреть в окно на подернутый рябью пруд.
Белые стены дома особенно привлекательно выглядели со стороны. Подъездные дорожки были вымощены булыжником, а по берегу пруда и вокруг дома росли столетние ивы. Строение венчал шпиль, который был виден за несколько миль до усадьбы.
Поля вокруг дома, осенью палевого цвета, в некоторых местах были огорожены. Пригорок среди полей, на котором стоял дом, придавал зданию еще более величественный вид, и оно казалось сказочным замком, бог знает каким ветром занесенным в эту американскую глубинку.
Все, кто видел дом в первый раз, неизменно им восхищались.
Восхищение, однако, сменялось недоумением, когда гости входили внутрь. В доме было темно, а его интерьер - за исключением, быть может, комнаты Райана - носил на себе следы разрушительной работы времени и жучка-древоточца. Местами в доме было грязновато, а старая мебель представляла собой пестрое собрание всех времен и народов. В гостиной над каминной полкой висела побитая молью оскаленная голова медведя, а тяжелые длинные шторы из красного бархата напоминали старый театральный занавес. На стеллажах вдоль стен располагалось не меньше тысячи затрепанных книжек, а также многочисленные периодические издания, среди которых можно было обнаружить старые подшивки журналов "Лайф" и "Нэшнл джиографик".
Офис и хирургический кабинет Райана, пристроенные к задней части дома, выглядели по сравнению с остальным комплексом неорганично. Райан делал все сам на скорую руку и из дешевых материалов, поскольку не знал, сколько времени ему придется провести на ферме. Тем не менее спальня Райана была чистой и светлой, обставлена дорогой мебелью ручной работы из ценных пород дерева.
Райан разлил кофе по кружкам и одну из них протянул мне.
- Стало быть, ты не узнала того человека?
- Нет, не узнала.
- В любом случае это чрезвычайное происшествие. Вот будет фокус, если в конце концов выяснится, что мы знали убитого.
- Это было ужасно, Райан. - Я обхватила кружку обеими руками, чтобы согреть пальцы. - Но самое главное, что убийца все еще здесь, в наших краях.
- Кто знает? Может, он уже за тысячу миль от этого места.
- Ты в этом убежден? - спросила я.
- Во всяком случае, мне бы очень хотелось в это верить. - Райан скупо улыбнулся мне. - Может, не будем посвящать бабушку во все детали?
Я покачала головой. Эмили Энн Макбрайд было семьдесят пять лет, она родилась на ферме, и мы оба знали, что малейшая попытка умолчания с нашей стороны будет воспринята старушкой как личное оскорбление и удар по раз и навсегда установленным ею железным стандартам того, что называется хорошим тоном.
Бабушка вставала поздно, и я была рада, что звон коровьего колокольчика ее не разбудил.
"Пусть поспит еще немного", - решила я. Но как только я об этом подумала, вошла бабушка и неслышно, как туман, заскользила по кухне. У меня не было ни малейшего представления, сколько времени она простояла в дверном проеме и что слышала из нашего с Райаном разговора.
У бабушки было красивое лицо, на которое годы наложили отпечаток в виде глубоких характерных морщин, придававших ее чертам выражение абсолютно уверенного в себе человека, что, в общем, соответствовало истине. В бабке было почти шесть футов, и свой высокий рост, равно как и рыжие волосы - наследие наших далеких предков, шотландских горцев, - она передала всем остальным здравствующим ныне Макбрайдам, включая самую юную представительницу клана, Эми. Светло-голубые глаза бабушки, как у бесстрастного натуралиста, подмечали каждую мелочь происходящего у нас на ферме.
Ее седые редеющие волосы свободно струились по спине, и лишь на затылке их перехватывала маленькая голубая эмалевая заколка. Бабушка носила длинное зеленое шелковое кимоно, держалась абсолютно прямо и вид имела величественный - даже на кухне. Одевалась она всегда очень хорошо, отдавая предпочтение кашемиру, шелку, чистой шерсти и тонкому хлопку. В данную минуту выглядела она так, будто проснулась уже несколько часов назад.
- О чем это вы тут шепчетесь? - спросила она.
Несмотря на возраст, голос у нее был звучный и мелодичный, речь же была поставлена так, что невольно наводила на мысль о полученном в молодости хорошем воспитании и состоятельных предках. Ее отец владел в Итаке несколькими доходными домами, и бабушка росла в окружении слуг, а образование получила в частной школе и в Корнельском университете. Услышав ее голос, люди до сих пор оборачивались, чтобы взглянуть на человека, чьи уста могли издавать такие чарующие звуки.
- На тропе, что ведет к водопаду, лежит мертвец, - объявила я.
Бабушка громко рассмеялась.
- Это абсурд.
- Мне не до шуток. В лесу лежит труп.
- Глупости, - отмахнулась бабушка, доставая из кухонного шкафа чашку. Бросив на Райана вопросительный взгляд, она сказала: - Этого не может быть.
- Боюсь, это правда, - произнес Райан.
- Это ты его нашла? - спросила бабушка, озабоченно посмотрев на меня.
- Да.
- Бог мой, Бретт! - Бабушка подбежала ко мне и заключила меня в объятия.
Я усилием воли подавила желание приникнуть к бабуле всем телом и разрыдаться. Ну почему, спрашивается, этот мертвец так сильно затронул мои чувства? Я никак не могла забыть остекленевшего взгляда его мертвых глаз. Он вызывал у меня почти сверхъестественный ужас.
- Мне так жаль, детка, что ты все это видела, - сказала бабушка.
- Ничего, я в порядке.
- Вы уже позвонили Дэну?
Первым откликнулся Райан:
- Это я ему позвонил. Только что. Он вот-вот приедет. Разумеется, вместе с ним прикатит судмедэксперт и куча полицейских.
Бабка закатала рукава кимоно.
- В таком случае я поищу кофейник побольше. Как думаешь, дюжины чашек хватит, чтобы утолить их жажду? Сколько, ты сказал, их приедет?
- Это, знаешь ли, вовсе не светский визит, - заметил Райан.
- В любом случае на чашку времени у них хватит. Дэн любит кофе.
Бабушка стала доставать посуду, и в это время на кухню вошла Эми, облаченная в спортивные брюки и свитер. Усевшись за стол, она с рассеянным видом поглядывала в окно на палевые осенние поля.
- Я хочу увидеть мертвеца, - заявила вдруг она.
От слов дочери у меня перехватило горло.
- Тебе это только кажется, детка. На самом деле ничего хорошего в этом зрелище нет, - сказала я. - Он мертв уже несколько дней, и от него исходит ужасный запах.
- А я нос зажму, - последовал ответ.
От этих слов бабушка пришла в ужас.
- Отец тебе этого не позволит, дорогая.
- А я его упрошу, - произнесла Эми, посмотрев на меня.
- Ладно, - сказала я. - Но когда поедешь смотреть тело, не забудь потеплее одеться.
Дочь посмотрела на меня сквозь холодный прищур глаз.
- Не надо на меня так смотреть. Я серьезно, - сказала я.
- Его застрелили, - заявила Эми, обращаясь к бабушке и полностью игнорируя меня.
- Спаси нас, Господи, - сказала бабушка.
Когда на улице послышался звук подъезжавших к дому автомобилей, мы все как по команде замолчали. Зато бешено залаяли собаки. Мы тихо сидели на кухне, дожидаясь, когда начнут хлопать двери. Через минуту они захлопали, а чуть позже я услышала в прихожей голос Дэна. Он прокричал приветствие всем, кто находился на кухне. Я сделала большой глоток кофе и обожгла себе язык.
- Заходи, - пригласила Дэна бабушка, как только его силуэт появился в дверном проеме.
Вид у Дэна был ужасный - он сильно похудел, был небрит, а в глазах у него поселилось тоскливое выражение. Когда он снимал шляпу, я заметила, что в его ежике на голове прибавилось седых волос. За исключением всего перечисленного выше, выглядел он как прежде. Он обладал отличными ростом и мускулатурой и смотрел на мир темно-зелеными глазами - точь-в-точь такими же, как у Эми. Я еще подумала, Что они с Эми очень похожи, и это неприятно меня кольнуло.
С некоторых пор мы с Дэном были удивительно вежливы друг с другом - вроде того, как ведут себя старые враги, подписавшие наконец мирное соглашение после долгой и кровопролитной войны. При всем том я не забыла о тысяче и одной маленькой и большой лжи, которую он мне скармливал, когда мы были женаты.
Я знала, что после моего возвращения из Африки его сильно удивляло полнейшее отсутствие с моей стороны честолюбивых замыслов, а также тот факт, что я не захотела вернуться на прежнее место работы в госпитале. Его невысокое мнение обо мне было написано у него на лице, а теперь, когда Эми жила со мной, у него, по всей видимости, сложилось впечатление, что за мной нужен глаз да глаз.
- Привет, люди! - сказал он, глядя при этом на меня. В ту же минуту мне показалось, что меня словно просветили рентгеном. Я сразу вспомнила, что худа, одета в поношенную фланелевую ковбойку, выгляжу старше своих тридцати двух лет, а мои рыжие волосы поредели и стянуты на затылке в довольно-таки жалкий пучочек.
- Дэниел, - проворковала бабушка, обращаясь к моему бывшему мужу. - Пригласи своих людей на чашечку кофе. Он уже почти сварился. Кстати, ты завтракал? У нас есть яички, блины и колбаска. Чего бы тебе хотелось?
- Извините, Эмили, - сказал Дэн. - Нам, увы, надо заниматься делом. Может быть, потом.
- Хорошо, в таком случае мы все это ненадолго отложим, - сказала бабушка.
- Похоже, утречко у тебя сегодня не задалось, Бретт, - сказал Дэн, переключая внимание на меня. - Ты можешь показать нам, где тело? Райан сказал, что оно находится отсюда на расстоянии мили на пути к водопаду.
Я подняла глаза на бывшего мужа.
- Ты уверен, что я тебе понадоблюсь? Я точно могу описать, где находится тело.
Дэн сунул руки в карманы.
- В любом случае нам придется задать тебе несколько вопросов. Я так думаю, что, пока мы дойдем до места, ты мне расскажешь, что и как было. Так будет гораздо быстрее.
- Я сейчас переоденусь и пойду с вами, - вступил в разговор Райан.
- Ни в коем случае, - сказала бабушка. - Ты останешься здесь. Ты нужен в доме.
- Твоя бабушка правильно говорит, - сказал Дэн брату. - Тебе нет нужды идти с нами.