Его снасти – старая упряжь. Паруса – грязные тряпки, бессильные поймать ветер.
И все же Урфин боялся, что бриг уйдет.
Недаром же они выбрали такое место, в стороне от пристаней.
Им и прилива ждать не надобно. Будет опасность – уйдут.
Или груз спустят за борт.
Ожидание выматывало. Положа руку на сердце, Урфин никогда не умел ждать, предпочитая действовать быстро и точно. Однако подобраться к бригу незамеченным до темноты не выйдет.
Девочка, наверное, обиделась… бедняга Гавин. Хороший парень, толковый, хотя еще диковатый. По-прежнему Урфина сторонится, слушает внимательно, но понять – слышит или нет – невозможно. Хорошо, шарахаться перестал от каждого резкого движения. И плохо, что не доверяет настолько, чтобы заговорить.
К барку крались.
Лодки стражи – узкие тени на черной воде – скользили так тихо, как могли. Весла погружались в воду почти беззвучно. Люди придерживали оружие. И сами молчали.
Понимали.
Гавин, конечно, додумается не ждать рассвета. Кровать предложит, но ведь она откажется. Будет сидеть в кресле, пока не уснет. Упрямая.
Желтело пятно корабельного фонаря.