Глава 22
Перед тем как мы ушли моя мать заставила Даниэля и Ноя поклясться следить за мной каждую секунду и заставила меня взять мобильный телефон отца, в качестве дополнительной безопасности. Она бы прикрепила к моей лодыжке следящее устройство, если б могла, но мне было всё равно - я просто была рада уйти.
Мы подобрали Софи по дороге в ресторан; она практически запрыгнула в машину и поцеловала Даниэля в щёку. Он покраснел. Она засветилась. Должна признать,что вместе они были очаровательны.
Идеальная парочка говорила о каком-то концерте какого-то знаменитого скрипача, который проходил в Центре Сценических Искусств на следующей неделе, а я облокотилась щекой о холодное окно сивика Даниэля.
Была скользкая дорога. Уличные фонари бросали жёлтые конусы света на дома, которые перешли от дорогих по соседству с Софи к захудалым когда только мы приблизились к ресторану. В красном свете, я заметила кошку, которая следила за нами с крыши припаркованного автомобиля. Когда она увидела меня, она, шипя, обнажила зубы.
Возможно, мне это показалось.
Ресторан был освещён рождественскими уличными огнями, и запах жареного теста вторгся во влажный воздух.
- Что это за запах, - сказала Софи, когда мы вошли внутрь.
- Куррос, - сказал Ной. - Это десерт.
Софи убрала её короткие волосы за уши.
- Меня это не волнует. Этот запах сумасшедший.
- Так тут же очередь, - сказал Дениэл, глядя на собравшихся. Множество людей стояли, смеялись, разговаривали - все ждали место.
-Здесь всегда всё занято, - сказала я.
- Ты была здесь? - спросила Софи.
- Дважды. - Один раз на мой день рождения. И тогда в первый раз, в первый раз у нас с Ноем было свидание. Я улыбнулась, вспомнив, как Ной сказал "Я скоро вернусь".
Толпа отодвинула нас от бара.
- Боже мой, - завизжала Софи, глядя на изображения зелёного и белого цвета на рекламных футболках ресторана. - Это так мило.
- Хочешь такую? - спросил её Даниэль.
- Это было бы плохо, если бы я сказала да?
- Да, - сказал мой брат, но он улыбался.
Она сморщила нос.
- Я люблю сыр.
Я тоже, в небольших дозах.
Я отдалилась от них потихоньку и подошла к десертному стеклу. Меня не заботила еда; мои глаза бродили по стене рядом с ней, листовки крепились к доске объявлений на ней. Вот так я впервые узнала о Абеле Лукуми. Возможно, мне повезёт снова.
Я просмотрела сотни слов так быстро, как только могла, когда рядом со мной появился Даниэль.
- Стол готов, - сказал он. - Пошли.
- Дай мне секунду. - Мой брат вздохнул и пошёл, чтобы сесть рядом с Софи. Но, как и обещал, он не оставит меня в покое.
- Нашла что-нибудь? - голос Ноя был бархатным и тёплым рядом с моим ухом. Я покачала головой, но потом четыре буквы попались мне на глаза.
…куми.
Они выглядывали из-под угла другой листовки. Я сложила верхнюю, чувствуя прилив надежды...
Полное слово было Лукуми, но когда я прищурилась, чтобы прочитать мелкий шрифт, я поняла, что испытываю трудности с пониманием предложения. Контекст был исключён, или мой испанский уже совсем пропао.
- Это церковь, - сказал Ной, читая текст вместе со мной. - Церковь Лукуми.
Я закусила губу.
- Ну, он жрец... может быть, это его церковь.
Ной взял свой iPhone и напечатал что-то.
- Конечно, - сказал он, звуча смирившись.
- Что?
Он показал мне экран. Там были сотни тысяч просмотров - в основном со ссылкой на Церковь Лукуми и дела в Верховном Суде, носящие его имя.
- Это ещё одно имя имя для Сантериа, - сказал он и встретился со мной глазами. - Религия. Как бы не звали этого человека, его имя было не Абель Лукуми.
Он использовал вымышленное имя.
Я старалась не показать своё разочарование пока я ела, но это было тяжело. Хотя Софи казалось, не замечала, и Даниэль делал вид, что тоже не замечает. Когда мы закончили ужинать, мы покинули здание с полными коробками бананов и бобов, чтобы сэкономить.
- Это было невероятно, - сказала Софи, её голос был мечтательным. - Я не могу поверить, что я жила в двадцати минутах езда и никогда не знала этого места.
- Хороший выбор, - согласился Даниэль, похлопав Ноя по плечу. Мы все забрались обратно в машину, и Софи настроила её iPod на станцию, и заиграло нечто тревожное, та часть, которую Софи хотела, чтобы услышали Даниэль и Ной. Но как только музыка стала нарастать в быстром темпе, что-то маленькое ударилось в наше стекло и скатилось.
Софи закричала. Даниэль с визгом остановился.
Колёса немного занесло на мокром асфальте, и мы оказались под светом фонаря. Фонарь освещал кровавый мазок на стекле, и стеклоочиститель распространил пятно.
Мы даже не выключили Калло Очо; но было поздно и дождливо, и никого не было позади нас, поэтому мой брат вышел из машины. Ной последовал за ним.
Автомобиль был тихим, но сердце ревело у меня в ушах. Они пробыли на улице меньше минута, после чего дверь снова отворилась.
- Это была птица, - сказал Ной, проскальзывая на заднее сиденье рядом со мной.Он сплёл пальцы с моими, и я начала успокаиваться.
- Ворона, - уточнил мой брат. Он звучал сухо и виновато.
Софи протянула руку и положила её на его руку.
- Мне жаль, - тихо сказала она.
Мой брат просто сидел. Он покачал головой.
- Я никогда ни во что не врезался, во всей...
Его предложение было прервано другим мягким ударом, на этот раз по крыше.
В это время машина не двигалась.
- Что за... - начал Даниэль.
Но прежде чем он успел закончить фразу, последовали десятки других ударов. И не только на наш автомобиль, но и на дорогу, на другие автомобили, припаркованные на улице.
Мы потрясённо молчали, когда вороны начали падать с неба.
Глава 23
После того, как мы высадили Софи, Даниэль и Ной по дороге домой обменялись теориями. Шторм. Болезни. Была куча научных версий. но меня грызло какое-то чувство.
Я чувствовала, что это было чем-то другим.
Секунды казались целой жизнью, пока я ждала, когда Ной придёт в мою комнату ночью. Я смотрела на часы на тумбочке, но прошёл час, а он всё ещё не показывался. Он не говорил мне, что придёт, но я предполагала, что он это сделает.
Может быть, я предположила неправильно.
Может быть, он заснул?
Я сбросила с себя одеяло и выскользнула из моей комнаты. Гостевая комната была с другой стороны дома, но я была уверена, что я смогу потихоньку проделать этот путь и увидеть, не спит ли он ещё. Просто, чтобы проверить.
Я стояла за дверью гостевой комнаты и прислушивалась. Ни звука. Я приоткрыла дверь.
- Да? - голос Ноя. Бодрствующий.
Я открыла дверь до конца. Маленькая лампа, стоящая на круглом столе освещала угол комнаты, но Ной располагался в тени. Он всё ещё был одет, и лицо его было скрыто полностью книгой, которую он читал. Он опустил её ровно настолько, чтобы показались глаза.
- Привет, - сказала я.
- Здравствуй.
- Привет, - снова сказала я.
Ной опустил книгу ниже.
- Всё в порядке?
Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
- Я просто пришла сказать, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказал он, возвращаясь к книге.
Я понятия не имела, что происходит, но мне это не нравилось. Я наполовину повернулась к двери, но затем остановилась. Оглянулась на Ноя.
Он приподнял бровь.
- Что?
Я просто хотела сказать это.
- Я просто хотела сказать это.
Он ждал.
- Я думала, что ты придёшь ко мне в комнату.
- Почему?
Ну, это задело. Я потянулась к двери.
Ной вздохнул.
- Я не могу, Мара.
- Почему нет?
Ной отложил книгу, которую читал, и пересёк комнату. Он остановился рядом со мной, но смотрел в окно. Я последовала за его глазами.
Я могла видеть длинный коридор, который шел в мою спальню, и три французские двери по дороге. Свет из зала делал любого почти незаметным снаружи. Но если бы кто-нибудь пришёл, Ной бы его не пропустил.
Не поэтому ли он не пришёл?
- Ты можешь следить и из моей комнаты с моей кровати тоже, знаешь ли, - сказала я.
Ной поднял руку, чтобы дотронуться до моей щеки; этого я не ожидала, и моё дыхание замерло. Затем он провёл пальцем по моей коже и у меня под челюстью, приподнимая моё лицо, чтобы мои глаза видели его.
- Твоя мама доверяет мне, - спокойно сказал он.
Озорная улыбка изогнула мой рот.
- Точно.
- Нет, Мара, она верит мне. Если меня поймают в твоей кровати, то у меня не будет больше возможности быть здесь. Только не так. Я должен быть здесь.
Я напряглась, вспоминая слова, которые я сказала ему меньше, неделю назад, прежде чем узнала, что Джуд жив. Ещё когда я боялась только себя.
"Я хочу бойфренда, не няню."
Обстоятельства изменились, но настроение нет.
- Ты не должен оставаться здесь, - сказала я. - Ты не должен ничего, что бы ты не хотел делать.
- Я хочу быть здесь.
- Почему?
- Я не могу позволить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Я закрыла глаза в отчаянии. Либо Ной не понимал, что я пыталась сказать ему, либо он игнорировал это.
- Должна ли я уйти? - спросила я.
Его рука всё ещё была на моём лице, и его прикосновение было таким мягким.
- Должна.
Я не собиралась просить. Я оторвалась от него и потянулась к двери.
- Но не делай этого, - прямо сказал он, когда я коснулась двери.
Я посмотрела на него и вернулась в комнату. Он толкнул дверь, чтобы та закрылась за мной. Моя спина была напротив двери, и Ной был напротив меня.
Я отправилась на поиски Ноя, думая, что он спит, когда я найду его. Но теперь ритм моей крови, моего желания преобразил воздух между нами.
Я была поглощена неторопливым подъёмом уголков его рта и ужасной необходимости ощутить вкус его улыбки. Мне хотелось запустить свои пальцы под его рубашку и исследовать мягкую полоску волос на животе. Почувствовать его кожу под своими губами, его щетину на моей шее.
Но здесь, сейчас, с ним лишь в нескольких дюймах от меня, и ничто не могло остановить нас, я не двигалась.
- Я хочу поцеловать тебя, - прошептала я вместо этого.
Он склонил лицо ниже, ближе к моему. Но не к губам. А к моему уху.
- Я позволю.
Его губы коснулись моей кожи, и неожиданно этого стало слишком много. Я схватила его рубашку и подтащила его ко себе так близко, как я мог, но он все еще был не достаточно близко. Мои руки были зажаты между жёсткими рёбрами его живота и моей мягкостью, и я почти задыхался желанием, дрожа от этого.
Ной же всё ещё был.
Пока его имя не слетело с моих губ мягким, отчаянным стоном. А затем его руки оказались на моей талии, и его губы на моей шее, и он приподнял меня, а я обвилась вокруг него. Я отодвинулась к двери, и жёсткие пуговицы на джинсах Ноя прижали меня, это была восхитительная боль и совсем не достаточная. Его грубая щетина наэлектризовала сгиб между моей шеей и плечом, и я откинулась назад, совершенно бессмысленно. Он сжал мою талию и сдвинулся вверх, а затем его губы коснулись моих. Тихо. Неуверенно. Ожидая, что я поцелую их.
Воспоминания вместе с нами в его постели промелькнули в моей голове, спутанные конечности, и языки, и волосы. Ной обхвативший меня, как он раскрыл мои губы своими. Наши рты свободно владели языком друг друга, и мы перешли на один разум и одно дыхание. Пока Ной не перестал дышать. Пока он почти не умер.
Как должен был умереть Джуд.
Как я пожелала.
Я вздрогнула от губ Ноя, и моё сердце простучало у него на груди. Я не могла себе вообразить, что он чуть не умер. Я помнила это. И я боялась, что это повторится.
Ной опустил меня вниз.
У меня перехватило дыхание, и я шатко держалась на ногах.
- Что?
- Ты ещё не готова, - сказал он, отодвигаясь назад.
Я сглотнула.
- Я подумала об этом. Но потом ты просто... остановился.
- Твоё сердцебиение вышло из-под контроля.
- Возможно, потому что мне нравилось это.
- Возможно, потому что ты ещё не готова, - сказал Ной. - И я не собираюсь, подталкивать тебя.
Почти спустя минуту молчания, я, наконец, сказала:
- Я боюсь.
Ной молчал.
- Я боюсь поцеловать тебя.
Я боюсь причинить тебе боль.
Ной мягко отвёл волосы с моего лица.
- Тогда тебе не нужно этого делать.
- Но я хочу этого.
Никогда это не было более правдивым.
Его глаза были мягкими.
- Ты хочешь сказать, чего ты боишься?
Мой голос был ясным.
- Того, что причиню тебе боль. Убью тебя.
- Если поцелуешь меня.
- Да.
- Из-за своего воображения.
Я закрыла глаза.
- Это не воображение, - сказала я.
Я почувствовала пальцы Ноя на своей талии.
- Если это не воображение, тогда, как ты думаешь, что происходит?
- Я уже сказала тебе.
- Как это работает?
Я изучала его лицо, ища усмешку. Я не увидела ее.
- Я не знаю. Может быть это часть... меня, - сказала я, и я знала, что он знает, что я имею в виду.
- Просто поцелуй?
Я пожала плечами.
- Без секса.
- У меня никогда не было секса.
- Я в курсе. Но если я правильно помню, тебя, кажется, не беспокоило это в ту ночь в моей комнате. - Самый крошечный намек на улыбку поднялся в уголках его рта.
Я точно знала, какую ночь он имел в виду. Это была ночь, когда он, наконец, понял, что я могу сделать, когда я убила всё живое в комнате в зоопарке, всё, кроме нас.
Я думала, что должна оставить его тогда, чтобы обеспечить его безопасность. Я думала, что я должна оставить всех, кого я любил. Ной же не позволил мне этого и я была благодарна ему, потому что я не хотела его отпускать. Я хотела, чтобы он был близко, так близко, как мог . Я не думала ясно. Я не думала вообще.
- Я не знаю, - сказала я, отступая к кровати. - Как я могу знать?
Ной последовал за моими шагами, и растянулся на матрасе, притягивая меня к себе. Мой позвоночник прижался к его груди; серебряный кулон, который он всё время носил, был холодным на моей коже, чувствовался через майку. Удар его сердца успокоил меня.
Ной потянулся к моей руке и взял меня за неё.
- Мы не должны ничего делать, Мара, - сказал он так тихо, что мои глаза стали закрываться. Я хотела завернуться в его голос и остаться в нём. - Этого, на самом деле, достаточно.
У меня промелькнула последняя мысль, прежде чем я ускользнула в сон.
Не для меня.
Глава 24. Ранее
Индия. Неизвестная провинция.
Человек в синем посмотрел на меня, в то время как лошади увозили экипаж, поднимая пыль.
- Как тебя зовут?
Я уставилась на него.
- Ты меня понимаешь?
Я кивнула.
- Я не знаю, что твой опекун сказал тебе, но ты теперь на моем попечении. Мы должны будем дать тебе имя.
Я промолчала.
Он издал небольшой вздох.
- Впереди у нас путешествие. Ты себя хорошо чувствуешь?
Я снова кивнула, и наше путешествие началось.
Мне было грустно покидать корабли. Мы шли пешком, в лесу ехали на слонах и был почти закат, когда мы добрались до деревни. Земля под ногами была сухой, а воздух тихим и спокойным. Я почувствовала запах дыма; там было много маленьких хижин, которые растянулись по округе, но людей там не было.
- Заходи, - сказал человек с синем, махнув рукой на одну из хижин. Мои глаза привыкали к темноте.
Что-то шевельнулось рядом со мной; из темноты возникла фигура. Я только видела небольшую худенькую девушку с гладкой, коричневой, безупречной кожей. Она была выше, чем я, но я не могла видеть ее лица. Пряди черных волос безвольно висели ниже плеч.
- Дочь, - обратился к ней человек в синем. - У нас гостья.
Девушка вышла на свет, и я, наконец, смогла ее разглядеть. Она была простой, но на ее гладком личике отражались доброта и тепло, которые делали ее красивой. Она улыбнулась мне.
Я улыбнулась в ответ.
Человек в синем положил руку на плечо девушки.
- Где мама?
- У женщины начались роды.
Человек в синем выглядел смущенным.
- У кого?
Девушка покачала головой.
- Не отсюда. Незнакомец, муж, пришел за мамой. Она сказала, что вернется, как только сможет.
Взгляд человека в синем глаза стал суровым.
- Я должен поговорить с тобой, - сказал он ей. Затем он повернулся ко мне. - Подожди здесь. На улицу не выходи. Поняла?
Я кивнула. Он потащил девушку прочь из хижины. Я слышала шепот, но не могла разобрать слова. Спустя несколько мгновений, девушка вошла снова. Одна.
Она не разговаривала со мной. Вначале. Она сделала ко мне шаг, затем подняла ладони. Я не двигалась. Она сделала еще один шаг, достаточно близко, чтобы я могла уловить ее запах, земляной и сильный. Он мне понравился, и ее тепло тоже. Потом она протянула руку и я позволила ей прикоснуться ко мне. Она присела в углу и усадила меня рядом с собой. Она притянула меня к своему чистому платью с фамильярностью человека, который знал, как именно мне будет удобно. Я извивалась, пытаясь устроиться поудобнее.
- Ты не должна выходить на улицу, - сказала она, неправильно поняв мое движение.
Я замерла.
- Почему?
- Так ты можешь говорить, - сказала девушка, слабо улыбнувшись. - Это небезопасно, - добавила она.
- Но здесь очень тихо.
- Люди больны. Шум причиняет им боль.
Я не поняла.
- Почему?
- Разве ты никогда не болела?
Я отрицательно покачала головой.
Она улыбнулась и бросила на меня хитрый взгляд.
- Все болеют. Ты - озорница.
Я не поняла, что она имела в виду, поэтому спросила,
- Человек в синем, он твой отец?
- Человек в синем? - Спросила она, сверкая глазами. - Это так ты его называешь?
Я ничего не ответила.
Девушка кивнула.
- Да. Но ты можешь называть его дядей, а маму - тетей, когда она вернется. - Она сделала паузу. - А меня можешь называть сестрой, если хочешь.
- Мои мама и папа заболели? - спросила я, хотя даже не помнила их. Я также не помнила, что они у меня были.
- Возможно, - тихо сказала девушка, и снова притянула меня к себе. - Но теперь ты с нами.
- Почему?
- Потому что мы позаботимся о тебе.
Ее голос был нежным и мягким, и вдруг я испугалась за нее.
- Ты больна?
- Пока нет, - сказала она и встала.
Я быстро пошла за ней. Она была не похожа на других. Я хотела, чтобы она осталась.
Она оглянулась.
- Я не собиралась уходить, - заверила она меня.
- Я знаю, - сказала я, но все равно пошла за ней.
Мы не далеко ушли. Просто вошли в другую маленькую комнату, в которой на полу, покрытом затвердевшей соломой, лежало несколько ковриков. Девушка присела на одну из них, держа в руках свёрток ткани, иглы и нитки. Она взяла банку с чем-то темным и достала оттуда пух, и напевая простую песню, состоящую всего из нескольких нот, начала шить.