Но Ральф действительно почти не изменился за прошедшие годы. Правда, в черных волосах появилась седина, а в углах серо-стальных глаз прорезались мелкие морщинки. Обычно они появляются у людей, которые много смеются. Для Ральфа это не было характерно. Но, может быть, научился с тех пор, как она убежала из "Гнезда чайки" и от него?
Этель с грустью подумала, какой изменившейся, должно быть, она кажется ему сейчас. Ведь они виделись в последний раз, когда ей только что исполнилось двадцать, и у нее было совсем юное лицо и длинные, до пояса, волосы. Знакомые говорят, что она выглядит гораздо моложе своих лет, а короткая стрижка ей очень идет. И все же тридцать два - это тридцать два. И одета она сейчас весьма примитивно: старые джинсы и белая майка.
- Это была твоя дочь?
Вопрос Ральфа вернул ее к действительности.
Ей захотелось соврать, крикнуть. Нет! Нет никакой дочери, и никогда не было. Не существует. Но это было бы нелепо. Артур наверняка рассказывал ему.
- Да, это - Фредерика, - спокойно ответила Этель.
- По имени твоего отца, - вспомнил Ральф, - но похожа она на своего второго деда - на моего отца.
Этель посмотрела на него, как заяц, ослепленный светом фар автомашины. Конечно, Ральф заметил сходство. А как он мог не заметить? Кроме глаз, все остальное у девочки было от Макартуров.
- Я хотел бы сообщить тебе кое-что, - продолжал Ральф, - могу я войти?
Этель отступила, давая ему дорогу. Они прошли на кухню. Комната была довольно большой, в ней оказалось достаточно места для стола и стульев, но она сразу стала меньше, когда мощная фигура Ральфа возникла в двери. В строгом костюме и галстуке он выглядел в ней посторонним.
- Может, присядешь? - Этель ненавидела себя за излишнюю вежливость.
Ральф покачал головой.
- Я ненадолго. Как я уже сказал, у меня имеется сообщение для тебя.
- Я уже знаю. Передавали по радио…
- А Фредерика? Ей что-нибудь известно? - поинтересовался Ральф.
- Я ей сказала, - сдержанно и коротко ответила Этель.
- Ну и что она?
Этель пожала плечами. Она не собиралась врать. Когда Ральф увидел девочку у двери, она не произвела на него впечатления убитой горем. Ну а что в этом удивительного? Ведь она так мало знала Артура.
- Она пойдет на похороны?
- Я не уверена.
Этель об этом и сама еще не думала.
- А как ты? Собираешься?
Этель удивил вопрос Ральфа. Зачем там бывшая жена?
- Я не думаю, что Артур пожелал бы этого, - спокойно ответила она.
- Возможно, - согласился Ральф, - по сходным причинам ты не присутствовала и на похоронах моей матери?
Он совсем не изменился, подумала Этель. Совсем не стесняется задавать откровенные вопросы. Этим братья всегда очень отличались друг от друга. Артур всегда стремился обходить острые углы, Ральф рубил напрямую.
Но на этот раз, решила Этель, я буду драться твоим же оружием.
- Нет, - резко ответила она, - я подумала, что ты этого не захочешь.
- Да, ты права, - признался Ральф, - мне этого не хотелось. - И, помолчав, добавил: - Но ведь ты все равно пришла?
- О чем это ты?
Щеки Этель предательски покраснели.
- Я вернулся на кладбище после завершения церемонии и видел тебя.
Этель в замешательстве молчала.
Даже после разрыва с Артуром она поддерживала добрые отношения с миссис Макартур. Когда ее бывшая свекровь приезжала в Лондон, она звонила Этель. Иногда приходила навестить Фредди, свою единственную внучку. Но Этель знала, что она никогда не говорила об этом сыновьям.
- Ее поверенный в делах сообщил мне о пожелании твоей матери, чтобы я была на похоронах. Ну я и пошла.
Этель поехала поездом до Пензанса, подождала, когда церемония закончится, и подошла к могиле. Положив венок без надписи, она со слезами на глазах попрощалась с доброй леди.
Она усмехнулась, представив себе, как Ральф наблюдал за ней. Что он чувствовал в эту минуту?
Ральф внимательно и с упреком глядел на нее холодными серыми глазами:
- Поверенный в делах приглашал тебя приехать в дом. На оглашение завещания.
- А почему твоя мать должна упоминать меня в своем завещании? Я не была наследницей.
- Но ты - наследница Артура.
Он обвел глазами обстановку кухни.
Этель не стыдилась своего дома. Обставлен он довольно бедно, но вполне комфортабельно. Старинные стол и стулья были изготовлены из ценных пород дерева. Денег на новую мебель не нашлось, но она купила плитку и сама оклеила стены хорошими обоями.
Однако Ральфу Макартуру после его дома с террасой в Труро и величественных видов из "Гнезда чайки" эта квартира показалась очень бедной.
- Ты немного получила от Артура при разводе, не так ли?
Этель задохнулась от возмущения.
- Но ведь ты сам постарался, чтобы так случилось! - с горечью воскликнула она.
- Может быть, ты пояснишь свои слова, - в крайнем недоумении прервал ее Ральф.
- Послушай, ты ведь сам давал Артуру советы о том, как избежать больших алиментов. Ты думал, что он не расскажет мне об этом?
Лицо Ральфа вновь было непроницаемым.
- Значит, Артур сказал тебе, что это я давал ему советы по делу вашего развода, - констатировал Ральф ровным голосом.
- И ты не можешь отрицать этого! - резко бросила Этель.
- Хорошо, не буду, - холодно согласился он.
А что, если Артур просто соврал? - промелькнуло в голове Этель, но она решительно прогнала эту мысль. Нет, нет, просто магия этого человека вновь заставляет ее верить в его благородство. Но на сей раз она не поддастся!
Этель отвернулась и занялась кухонными делами, пытаясь скрыть замешательство:
- Я спрошу у Фредерики, захочет ли она пойти на похороны, и сообщу тебе об этом… Ну а пока мне нужно приготовить чай.
Она наполнила чайник и со стуком поставила его на плиту, попыталась зажечь газ искровой зажигалкой, но ничего не получилось. Искра не высекалась. Запах газа заполнил комнату.
- Кремень выпал, - спокойно сообщил ей Ральф.
Настроение Этель от этого нисколько не улучшилось. Она обернулась с явным намерением попросить незваного гостя исчезнуть, но в этот момент Ральф встал, чтобы перекрыть газ, и они почти столкнулись. Чтобы не потерять равновесия, Этель схватила его за руку. И он задержал в своей ладони ее пальцы, которые стали горячими от его прикосновения. Теплая волна ударила Этель в голову, каждая клетка ее тела завибрировала от такого знакомого волнения.
Она испугалась. Усилием воли заставила себя вспомнить все. Не только любовь, но и то, что последовало за ней. Боль. Потери. Разочарование. Предательство. Но ничего не помогало - тело продолжало дрожать, не слушалось и тянулось к его телу. Ральф нежно и бережно сжал ее руку в своей.
- И за все это время ничего не изменилось, - тихо прошептал он ей на ухо, едва коснувшись волос губами. Оба словно замерли от нахлынувших воспоминаний.
- Но я ненавижу тебя, - выдохнула Этель.
- И я ненавижу тебя, - также тихо произнес Ральф.
Да, он был прав - ничего не изменилось. Желание было таким же сильным и таким же разрушительным. Его глаза, как и много лет назад, лишали Этель воли, способности трезво оценивать ситуацию. Странно, как такие холодные глаза могли действовать столь гипнотически.
- Мама… мама! - На пороге стояла Фредди, переводя взгляд с Этель на Ральфа и не понимая, что происходит.
Увидев дочь, Этель отпрянула.
- Я не знала, что ты здесь, - беспомощно произнесла она.
Фредди ничего не сказала, сердито глядя на Ральфа. Но он, как будто ничего не замечая, мягко обратился к ней:
- Хэлло, Фредди.
Девочка, однако, продолжала упорно смотреть на него, и тогда вмешалась Этель:
- Фредди, это твой дядя…
- Ральф, - договорила за нее дочь, - я помню, мне говорил о вас отец.
Но не мать, можно было прочесть в грустном взгляде Ральфа.
Этель вспыхнула. Неужели он вообразил, что она проводит вечера в беспрестанных воспоминаниях о нем и делится ими с дочерью?
Вновь обернувшись к Фредди, Ральф сказал:
- Я очень сожалею о том, что случилось с твоим отцом.
- Спасибо, - с тихим достоинством, как взрослая, приняла его соболезнования девочка.
- Я знаю, что он редко встречался с тобой, - продолжал Ральф, - но его гастроли проходили в основном в Америке.
- И там он… погиб? - спросила Фредди с дрожью в голосе.
- Да.
- И там его похоронят?
- Нет, он будет похоронен на родине, в Корнуолле. Я затем и приехал сюда, чтобы рассказать вам о предстоящих похоронах.
- Мне нужно ехать на похороны? - с тревогой в голосе спросила Фредди.
Этель решила вмешаться:
- Необязательно, но если ты захочешь…
- Я никогда не была на похоронах, - неуверенно произнесла девочка.
- Но в этом нет ничего страшного, - успокоил ее Ральф, - это… ну, своего рода прощание.
- Да, наверное… - задумчиво кивнула Фредди.
Надо отдать ему должное, подумала Этель, для человека, не имеющего детей, он прекрасно умеет с ними обращаться.
Но кто знает? Возможно, он женат, у него есть и семья, и дети.
- Я могу приглядеть за Фредди на похоронах, если ты не возражаешь, - предложил Ральф.
Этель вопросительно посмотрела на дочь, та согласно кивнула.
- Хорошо, - сказала она Ральфу, - если это тебя не затруднит.
А что еще она могла сказать? У Фредерики было право присутствовать на похоронах, и, как выяснилось, она хотела этого. Ее первоначальная враждебность к дяде растаяла, и Этель только удивлялась, каким образом он достиг этого.
- Вы останетесь на чай? - спросила Фредди перед тем, как вернуться в свою комнату.
Ральф посмотрел на Этель и, все поняв по ее лицу, ответил:
- Нет, но я еще свяжусь с вами. - Он улыбнулся Фредди и добавил, когда она ушла: - Красивая девочка.
Сначала Этель охватило чувство гордости, затем какой-то вины, и все это сменилось злостью. Она сама во всем виновата. Когда-то у нее не было выбора, а теперь вернуть прошлое невозможно.
- А у тебя есть? - спросила она.
Ральф удивленно посмотрел на нее.
- Что есть?
- Дети.
- Нет, - ответил он.
Женат ли он? Может, да, но они решили не заводить детей?
Этель говорила себе, что ей до этого не должно быть никакого дела. Прошло двенадцать лет, они совершенно чужие.
Она решила больше не касаться опасных тем, но Ральф сам перешел в наступление:
- Полагаю, ты не жалеешь, что вернулась к Артуру? Пусть даже на короткое время.
- Что? - растерялась Этель.
- Я думаю, что ты не могла не помириться с братом. Ведь ты ждала ребенка. Это уважительная причина, - продолжал Ральф, глядя на нее своими холодными глазами.
- Как ты смеешь! - задохнулась от возмущения Этель.
- Как я смею говорить правду? - резко прервал он ее. - А почему бы и нет? Теперь это не имеет никакого значения. Мне просто интересно. И сколько же тогда вы были вместе? Месяц? Два?
Этель была вполне уверена, что ему все известно, но решила уточнить:
- Пять недель.
- Пять недель? - повторил Ральф насмешливо. - Этого, конечно, вполне достаточно, чтобы зачать ребенка, получить подтверждение беременности и подготовить документы для развода. Быстро сработано!
- Все было совсем не так! - От боли и обиды Этель не могла найти нужных слов. Неужели он мог подумать о ней такое? - Я никогда не собиралась возвращаться к Артуру. Если бы ты поверил мне…
- Поверить тебе? - Ральф схватил ее за руку. - Поверить твоим словам о любви, тем обещаниям, которые ты никогда не исполняла?
- Ну, здесь мы на равных, - хмуро отозвалась Этель. - Ты и твой брат… вы оба… Все, что тебе когда-либо было нужно от меня… - она не договорила.
- Секс? - Ральф едко рассмеялся. - Не обманывай себя. В этом смысле ты никогда особенно не отличалась.
Годами копившийся гнев внезапно выплеснулся наружу, и Этель со всего размаха влепила ему пощечину.
Реакция Ральфа была неожиданной. Он притянул ее к себе и прежде, чем она успела опомниться, прижался губами к ее губам. Он целовал ее властно, уверенно, как будто никогда не сомневался в своих правах на нее. И все куда-то исчезло - воздух, разум, силы. Тело Этель обмякло. Она тихо застонала от непреодолимого желания.
Ральф не просто знал, он чувствовал все, что с ней происходит, и продолжал целовать Этель, раздвигая языком ее губы, проникая в глубину ее рта, дразня и заставляя вспомнить все, что когда-то давало ей такое счастье!
Сильные мужские руки скользили по спине, все крепче и крепче прижимая ее к себе. Но память продолжала возвращать Этель к прошлому, как будто прокручивала кадры фильма об их любви. А в нем - не только радость, но и горькие сцены. И безжалостные слова. Теперь эти слова, сохраненные памятью, выручали, спасали ее гордость. Она закричала "нет!" и вырвалась из рук Ральфа.
Он смотрел, как она поправляла прическу, и легкая, лукавая улыбка появилась на его лице.
- Я врал тебе, - произнес он тихо, глядя прямо ей в глаза, - ты в постели очень хороша.
Она снова потерпела поражение. Последнее слово вновь осталось за ним. Ральф, не прощаясь, вышел. И Этель услышала, как он тихо закрыл за собой входную дверь. Он действовал слишком хладнокровно. Целовал ее не потому, что им овладела страсть или желание, а просто хотел убедиться, что может делать с ней все, что ему заблагорассудится.
И ему это удалось. Этель обхватила себя руками. Тело ее все еще дрожало от пережитых эмоций, и ей стало нехорошо. Захотелось подняться к себе в комнату, лечь в постель и заснуть. И спать столько, сколько потребуется, чтобы навсегда забыть Ральфа Макартура.
Но это ей не удалось. С горящими от любопытства глазами в кухню влетела Фредди. Пытаясь скрыть от нее покрасневшее лицо, Этель занялась приготовлением чая. Но дочь засыпала вопросами о дяде. Чем он занимается? Все еще живет в Корнуолле? Он моложе или старше своего брата? И была ли у него жена?
- Откуда мне знать это?
Вопросы, особенно последний, вывели Этель из себя.
- Я просто спросила. Что в этом плохого? - обиженно протянула Фредди.
- Хватит вопросов. Пей чай! - в сердцах крикнула Этель.
Но позднее, когда дочь ушла к себе в комнату, мысли о прошлом вновь вернулись и уже не покидали Этель.
Ральф считал, что если она будет сопровождать Артура во время его гастролей по Соединенным Штатам, ничего хорошего из этого не получится, и оказался прав. Поездка оказалась ужасной. Постоянные переезды из одного города в другой, упаковка и распаковка чемоданов, бесконечные ожидания мужа после концертов и вечеринок и безделье по утрам, пока он спал до полудня.
Вряд ли Этель когда-нибудь привыкла бы к такой жизни, а тут ей еще приходилось бороться с охватившей ее депрессией. Прошло всего лишь три месяца со времени ее неудачных родов. Артур, который вообще вряд ли когда-нибудь особенно горевал о потере ребенка, теперь и вовсе ни о чем не помнил и совершенно не принимал во внимание настроение жены. Заниматься с ним любовью для Этель становилось все труднее, а когда муж настаивал, это вызывало у нее обратную реакцию. Секс превратился в безрадостное, чисто физическое действие без любви. Но Артур этого даже не замечал.
Через две недели после приезда в Америку Этель заболела. В течение нескольких дней ей было нехорошо, и как-то утром она проснулась от сильной боли в животе. Артура рядом не было.
Этель успела позвонить портье, прежде чем потеряла сознание. Пришел врач, вызвал санитаров, которые доставили ее в больницу. Болезнь оказалась связана с осложнением после рождения мертвого ребенка. Существовала угроза, что она вообще не сможет иметь больше детей.
Как и когда-то, Артур появился только на следующий день с букетом цветов в руках, массой извинений и озабоченным лицом. Он равнодушно воспринял сообщение жены о том, что у них, возможно, больше не будет детей.
Свое отсутствие ночью объяснил игрой в покер, и Этель больше ни о чем его не расспрашивала. Все это время, здесь, в больнице, ей хотелось, чтобы рядом находился совсем другой человек. Сильный, надежный, который действительно мог помочь. Это желание казалось ей почти преступным - ведь Артур ее муж. Но заглушить его Этель уже не могла.
Покинув больницу, она возвратилась в Англию. Артур сделал вид, что пытается отговорить ее, но билет на самолет заказал тотчас же.
Однако намерения жены остановиться у своей подруги Луизы, пока она не найдет квартиру, не вызвали у него энтузиазма. Как мог, он пытался отговорить Этель. Но та стояла на своем. Она позвонила подруге, чтобы обо всем с ней договориться.
- Она согласилась? - почти в ужасе воскликнул Артур, когда Этель положила трубку.
Она, улыбаясь, кивнула.
- Я знаю, ты считаешь Луизу глупой и эгоистичной, но на самом деле… Ты же сам сказал, что она успешно справлялась с обязанностями ассистента.
- Да, говорил, - буркнул Артур недовольно, - но это совсем другое дело. Тебе нужен человек, который бы ухаживал за тобой.
- Со мной будет все в порядке в Англии, - заверила Этель мужа, - а через месяц и ты подъедешь.
- Надеюсь.
Артур больше не спорил с ней, и она посчитала дело решенным.
В аэропорту Хитроу Этель увидела Ральфа вместе с Луизой. Они о чем-то спорили, и спорили горячо, хотя, по мнению Этель, они раньше никогда не встречались.
Наконец Ральф заметил Этель. Луиза тоже, и сделала шаг к ней навстречу. Но Ральф тут же ее остановил. Что он сказал, Этель не слышала, но Луиза вдруг как-то странно посмотрела на подругу и бросилась бежать в другую сторону. Проводив ее не слишком ласковым взглядом, Ральф подошел к Этель. Он взял багаж и сказал:
- Ты выглядишь очень усталой. Что с тобой?
- Да нет, все в порядке, - ответила она, глядя на исчезавшую в толпе подругу, - куда это она? Что происходит?
- Не беспокойся о ней, - небрежно махнул рукой Ральф и, обняв Этель за плечи, повел к ближайшему выходу.
Этель очень устала и не в силах была спорить. Но в автобусе, который вез их к автостоянке, она сердито сказала:
- Я не знаю, что ты намереваешься предпринять, но я договорилась остановиться у Луизы, и ты меня не остановишь.
- Луиза передумала, - как обычно, спокойно и холодно отозвался Ральф.
- Что ты имеешь в виду? - Этель старалась не повышать голос в переполненном автобусе.
- То, что я сказал. Она приехала в аэропорт, чтобы сообщить тебе об этом. Насколько я понимаю, тут замешан мужчина.
Этель пристально посмотрела на Ральфа, пытаясь определить, насколько его слова соответствуют действительности. Но Ральф смотрел ей в глаза невозмутимо и по-дружески приветливо.
Этель задумалась. Возможно, все это так. Ведь когда она позвонила Луизе и попросилась к ней, в голосе подруги поначалу слышалось некоторое замешательство. Если у нее в это время жил дружок, то все понятно.
Ну и что же ей делать? Этель еще не успела ничего решить, когда автобус остановился у автостоянки.
Ральф проводил ее к своему "ягуару", и они проехали довольно большой отрезок пути, прежде чем она поняла, что они едут не в Лондон, а на запад по дороге М4.
- Куда мы едем? - решительно спросила она, хотя уже могла догадаться, что он скажет в ответ.