- Я не знаю, как твой отец нашел меня. Это было сюрпризом, особенно с тех пор, когда я в последний раз говорил с ним, все не было, гм... Все не было хорошо, - он коснулся серебряной крышки, которая, вероятно, была от тарелки с завтрака. - Вообще.
Он нашел тебя так же, как мы всегда находим всякую фигню - в жутковатом маленьком магазине и в других местах, на которые я указывала ему. Может быть, ты и есть то, что он искал все это время. Я поднесла бумажный стаканчик ко рту. Остановилась на полпути, потому что он, казалось, исчерпал слова.
- Что случилось?
Его голова опустилась, как если бы он молился.
Бабушка хорошо знала, как надо молиться. Только ее молитвы слегка заходили не в ту степь. Она говорила с Богом так, как некоторые люди разговаривают с психологом. Когда она не рассказывала Ему, что все могло быть сделано более эффективно, но ведь Он был Богом, а она - всего лишь старой леди, и что она знала, а?
Я думаю Бог - сюрприз из сюрпризов - появился у жемчужных ворот, встречая бабушка.
- Я нашел ее. Она оставила Школу, оставила все. Взяла один маленький чемодан. Она не хотела рассказывать мне почему, и я не думаю, что она могла бы скрыть все от меня. От них - да. От меня? Нет. Только не от меня, - глубокий вздох, его плечи поднялись, как будто несли бремя. - Когда я нашел то, на что она согласилась... я был в ярости. Угрожал ему. Но я никогда не намеревался ничего делать им, Дрю. Я клянусь. Она любила его; я не мог причинить ей боль, говоря что забираю это у нее. Она всегда брала на себя слишком много. Она видела как умерли ее родители. Ты знала это?
Мой рот онемел, даже полный горячего кофе. Я тяжело сглотнула. Он сжигал мои внутренности.
- Н-нет. Никто никогда не рассказывал мне.
То есть бабушка говорила о родственниках - в большинстве случаях, мертвых родственниках. Папа говорил иногда о бабушке; она вырастила его после того, как его отец махнул на все и оставил ее беременной. Но никто из них не говорил о маминой родословной. Папа никогда не говорил много о маме. У него бы просто было выражение лица и я-скучаю-по-ней-но-не-упоминай-об-этом взгляд, в котором он был так хорош.
Я не задавала много вопросов. Я все понимала. Кроме того, на что там можно было ответить? Я никогда не сомневалась, что он любил меня. Я никогда не сомневалась, что что-то случилось с мамой. Я также никогда не сомневалась, что бабушка любила меня, но была слишком стара, чтобы оставаться рядом со мной.
Полагаю, когда ты ребенок, ты не сильно задумываешься о такой фигне. Это просто, как наличие родинок. Они были скалами, на которых построен мир, и они не двигались. Не тогда, когда я была маленькой.
А теперь все двигалось, и я не могла найти устойчивого места, на которое могла бы прыгнуть.
Плечи Кристофа были сильно напряжены. Он держался так, будто ожидал удара или два.
- Я не знаю рассказала ли она ему. Ее отец был Куросом, мама - обычным человеком. Но они создали чудо. Ей было пятнадцать когда их обыскали. Они были мертвы. Сергей, снова. Мы едва добрались туда вовремя; она случайно выжила. Ее доставили. Это было шоком. Ее отец... он хотел для нее обычной жизни. Я предположил, что он думал, будто жить в середине ясной зоны - это роскошь, он мог себе это позволить, - смех, подобный глотку горького пепла. - Она хотела быть нормальной; она хотела пойти домой. Все больше и больше, она много об этом говорила. Я думал, она в конечном итоге поймет, что это невозможно.
Что я могла сказать? Я облизала свои сухие губы.
- Она называла тебя молодняком, - полагаю, я хотела знать об этом. Было ли это действительностью или иллюзией.
Он развернулся и уставился на меня. Трансформация скользило по нему, как кобра, опасность исходила в каждом направлении. Его глаза горели, волосы стали зачесаны назад и темнели. Но я чувствовала себя странно: любопытно комфортно. В глубине себя я знала, что была права. Нет ничего, кроме чувства уверенности, пока мир танцует джигу и джаз вокруг вас.
- Да, - наконец сказал он. - Это... был... сленг. В те времена. Она сочла это забавным.
Я сделала еще глоток бананового латте. Если я собиралась иметь с этим дела, то мне срочно нужен был кофеин. Каждый синяк побаливал, но это был низкий уровень боли.
- Так, гм. Она действительно нравилась тебе.
Он пожал плечами. Его превращение отступило, хотя светлые волосы мерцали.
- Она удостоверилась, что я остался здесь. На стороне света.
"Ради тебя, Дрю, я готов биться на стороне света". Я знала: это был не сон, особенно давление его губ на моих. Это случилось прямо после того, как он помог нам бежать из другой Школы. Горящей Школы, где он вытащил меня из огня.
И Грейвс уговорил других оборотней вернуться за нами.
Я сделала глубокий вдох.
- У тебя есть представление, насколько жутко то, что ты любил мою маму, а теперь... находишься со мной? - может быть, я должна была задать вопрос более тактично. Но я была на исходе из-за всего, а такт, как правило, уходит первым от меня.
- Я также слишком стар для тебя, - его улыбка была широкой, блестящей и тревожной. А те голубые глаза, находящиеся на идеально пропорциональном лице, были голодными. - Но отдаю себе должное, пташка. Я сделал что-нибудь, что заставило почувствовать тебя неудобно?
Я поняла, что терла левое запястье о джинсы. Я почти пролила латте, настолько сильно я дрожала.
- Не считая того, что из меня пили кровь, и каждый раз я близка к тому, что вампиры пытаются убить меня? И угрожают достать из меня все внутренности? Кроме этого, в общем, полагаю, у нас все замечательно, - чувствовалось, что мне надо добавить что-то еще. - Я доверяю тебе, - полагаю. Даже если ты перемещаешь меня, как шахматную фигуру. Забавно, именно Грейвс предложил это.
Я действительно, действительно хотела прямо сейчас увидеть Грейвса. Но как я смогу все это объяснить? С чего мне начать? Да, он многое понимает. Он действительно понимающий парень. Но это... это как рассказывать Кристофу, что мы с Грейвсом вместе, что-то вроде этого.
До меня дошло, что это Очень Плохая Идея.
Кристоф медленно кивнул.
- Это даже больше, чем я могу получить от своих так называемых друзей. Разве я подводил тебя до настоящего момента, Дрю?
Я думала об этом. Я впервые увидела его после того, как выстрелила Пеплу в лицо. Кристоф увел от меня Пепла и сказал идти домой. Затем он появился у моей двери, рассказал мне о Братстве, принес продукты... забрался на папин грузовик и сказал Грейвсу ехать, проехал через стену и взял Сергея на себя, чтобы я смогла убежать. Не упоминаю тот факт, что он вытащил меня из горящей Школы и прикрыл наше отступление.
Он обнял меня в лодочном домике. А позже, в темноте, поцеловал меня в губы и сказал, что ради меня он готов биться на стороне света.
Я снова вспыхнула.
И, по крайней мере, когда Кристоф был рядом, я знала, что делать. Это как снова иметь папу. То есть, не в прямом смысле. Потому что Кристоф не был утешительным в этом смысле. Это как, ну, я знала свое место в мире. Я ждала взрослого, который тренировал бы меня против Истинного мира.
Я сидела там, некоторое время обдумывала все, а Кристоф просто стоял. Ожидая. Он не тыкал и не подталкивал меня или еще что-нибудь; он просто позволял мне понимать. И я это ценила.
Но я бы ценила еще больше, если бы он был Грейвсом.
- Нет, - решила я наконец. - Но я не верю, что ты слонялся поблизости.
- У меня есть, по крайней мере, шанс доказать это? - он все еще смотрел в окно. Но его плечи были все еще напряжены. Все еще ожидая удара.
Мне было интересно. Каково это быть им? Быть тем, кого все боятся, потому что ты не можешь ничего изменить - где ты был рожден, для чего тебя создали?
Походило на то, как дампиры насмехались над оборотнями. Это было не очень круто, и я ненавидела это. И, по крайней мере, у Грейвса была своего рода связь с другими оборотнями - он подружился со всеми почти сразу же. Собственный вид Кристофа боялся его.
Наименьшее, что я могла сделать, это дать ему шанс. Тем более, что он всегда делает то, что говорит.
- Полагаю, да, - это вообще не прозвучало радушно. Или счастливо. Но это все, на что я была способна.
Он ссутулился.
- Достаточно хорошо. Позавтракаешь?
- Думаю, да, - но размышления о том, как я встретила его, заставили меня вспомнить о том, чего я в действительности хотела. - Я хочу увидеть Пепла. И хочу поискать Грейвса, - даже при том, что он, вероятно, к этому моменту был в двух штатах от меня. Я могла бы за это время уехать еще дальше.
И все же. "Найдешь меня". Грейвс действительно думал так?
Кристоф кивнул.
- Я ожидал этого. Ты мне расскажешь, что вчера произошло?
Тебя там не было? Но потом я поняла, о чем он говорил.
Анна. Что привело меня к еще одному вопросу.
- Что случится с тобой? О каком Судебном процессе мы говорим?
- Не волнуйся об этом, - он отмахнулся рукой, повернулся и наконец посмотрел на меня. Солнечный свет тускнел позади облаков. - Все под контролем.
Ни в коем случае. Боже.
- Анна действительно ненавидит тебя, - так же, как ненавидит меня. Что я сделала ей? Господи!
- Непостоянная женщина, - пробормотал он. - Слушай, Дрю, это временно. Позволь мне разобраться с этим, а потом мы сможем перейти к настоящему делу.
О, так ты собираешься "разобраться" с этим? Далекое, прохладное облегчение поселилось в моей онемевшей груди. Проклятье, кто-то собирается разобраться с чем-то. Я не могу все делать сама!
- К которому?
- К твоим тренировкам. К тому, чтобы мы могли быть уверены, что Сергей не доберется до тебя ни до превращения, ни после.
Ладно, я приветствовала это. Но тем не менее, это не утешало.
- Какой смысл? Он все равно будет пытаться убить меня.
Папа расслышал бы сарказм и сказал бы мне не быть дерзкой. Грейвс закатил бы глаза и фыркнул.
Улыбка Кристофа вообще не была прекрасной. Он направил ее на пол, не на меня. Было все еще достаточно холодно, чтобы остудить мозги.
- Ты заметила, что он не приходит сам. Он боится тебя.
Я подавилась банановым латте.
- Что? - ради Бога, он же король вампиров! С какой стати, черт возьми, ему боятся меня?
- Ты убегаешь от него, Дрю. Ты удерживаешь его до тех пор, пока не приходит помощь. Да, тебе сопутствовала удача, но ты удерживаешь его. Это даже больше, чем твоя мама или даже Анна смогли бы сделать, - он смотрел на меня так, будто я должна это понимать. - Он посылал Пепла, и он не вернулся. Он просил, одолжил или украл Похитительницу снов, и тем не менее ты выжила. Он послал Поджигательницу, у него есть поддержка предателя в Братстве, а ты все еще жива.
- Из-за Грейвса. И тебя, - мой подбородок упорно поднялся. - Это не я.
- Это ты, Дрю. Ты не Элизабет. Ты боец. Ты можешь даже больше помочь нам переломить ситуацию, - его глаза блестели, лицо ожесточилось. Даже блеклый солнечный свет был добр к нему, делая его кожу еще белее. - Вот почему ты так важна. Он ближе всех находится к званию короля. Убей его, и...
Мой желудок перевернулся.
- Стой, подожди секунду. Убить его?
- Определенно, это единственное решение, которое я вижу в этой ситуации, - солнечный свет тускнел еще больше, и тени под его глазами и на скулах выровнялись. - Но у тебя будут тяжелые тренировки, прежде чем это вообще станет возможным. Конечно, будут и другие препятствия.
- Да. Ты можешь снова это сказать. Слушай, Анна все еще жива, правильно?
- Она никогда не видела Сергея.
Вау. Было похоже на то, что это беседа отрыла мне глаза.
- Никогда?
- Ни разу. Она спаслась от обычной атаки носферату, пришла сюда, и не выходила из стен Школы без контингента телохранителей и охраны, который заставил бы выглядеть президента легкой мишенью.
- Но она приезжала...
- Она приезжала в исправительную Школу, где отвлекала тебя, да. Как ты думаешь, почему так?
Подожди секунду. Что?
- Она... - я проглотила это. Латте начал булькать в животе. Вы никогда не рыгали кислотой, банановым сиропом и кофе? Это не забавно. Мои губы онемели. Сердце колотилось, как колеса грузового поезда. - Я думала, что мы не знали, как я очутилась там.
- Теперь я знаю. Что, как ты думаешь, я делал, кроме того, что наблюдал за твоим окном? Я собирал доказательства, Дрю. И даже при том, что ты не хочешь рассказывать, что произошло вчера между тобой и Анной, у меня есть предположение.
Нет, не думаю, что у него есть предположение. Серьезно. Сон, от которого я неделями пыталась избавиться, вернулся - пепел, и дым, и ужас.
"Не позволяй носферату кусаться".
Я села. Ужасная форма поднялась из глубин моего разума, как тело под листком, которое, как вы знаете, не человеческое. Я оттолкнула ее, но она не ушла. Есть только одна вещь, которая объяснила бы все это, объяснила бы все, что я видела.
В Школе стояла тишина, но я слышала ветер снаружи. Это был мягкий, весенний бриз, и я хотела открыть окно и выпрыгнуть из него. Я хотела бежать. На самом деле я не была снаружи с тех пор, как очутилась здесь, и это раздражало меня. Я нуждалась в свежем воздухе.
Прямо после того, как меня вырвет от мысли о еде.
- Она хотела, чтобы я ненавидела тебя, - я казалась на пять лет старше. - Я... она смотрела на меня так, будто хотела что-то узнать.
- Она действительно хочет знать, Дрю. Она хочет знать, что ты помнишь. Она хочет знать, что ты видела...
Я не видела. Я слышала. Мне было только пять лет!
- Заткнись, - латте выпал из руки и шлепнулся на деревянный пол. Он выплеснулся, но чудом остался в вертикальном положении. - Заткнись, - я даже закрыла уши руками. - Заткнись, заткнись, заткнись!
Он схватил мои запястья, и мне в лицо ударил запах яблочного пирога. По некоторым причинам это сломало все внутри меня, и мир стал нечетким в течение нескольких секунд. Когда все вернулось, я как-то оказалась на полу, колени тряслись от сильного приземления, и я дико била Кристофа. Даже не наносила удары, просто молотила.
- Заткнись! - закричала я. Я продолжала кричать это, даже когда он ничего не говорил. Он просто позволял мне бить его, отклоняя удары, когда они грозили попасть ему в лицо. Когда я сделал паузу, чтобы перевести дыхание, он не пытался заставить меня остановиться. Он просто позволял мне бить его, и когда я остановилась и наклонилась вперед под тяжестью его веса, он обнял меня и гладил по волосам, пока я рыдала.
Это не только из-за ужасной мысли в моей голове. Это из-за всего. Из-за бабушки, и папы, и снов, и медальона, оборотней, и вампиров, и Сергея, и мамы. Из-за ухода Грейвса, и атаки, и неопределенности, и у меня в груди открылась и кровоточила ужасная дыра. Вам следует запихнуть дерьмо под кровать, как оно начнет двигаться и захочет выбраться оттуда.
Вы можете справляться с ним так долго, пока оно не прорвется. И если он собирался разобраться с чем-то, если я не была одна, это значило, что я могла прорваться. Это означало, что я не должна была удерживать все так сильно.
Я пыталась ударить его еще несколько раз, била вяло, кричала так сильно, что не могла дышать.
- Выпусти это, - прошептал он в мои волосы. - Выпусти это, моя пташка.
Думаю, это случилось из-за того, что он снова вернулся ради меня. Это было облегчение, которое я чувствовала, когда слышала, как закрывается двери папиного грузовика, каждый раз, когда он заходил в дом, или в квартиру, или еще в какое-нибудь чертово место, где мы жили. Каждый раз мое сердце переполнялось, как воздушный шар, потому что он не забывал меня и не оставлял позади. Каждый ребенок боится этого, правда? Что в какой-то день тебя оставят в углу, как игрушку, смотрящую глазками-пуговками и с разбитым сердцем.
Кристоф все время возвращался ко мне. Сейчас он был здесь. Он снова спас мою жизнь.
Но, Боже, как я хотела, чтобы он был Грейвсом!
Глава 27
Когда ты сильно плачешь, это оставляет на тебе следы и оцепенение. И смущение, особенно если вы в слезах и соплях. Я села на пол так, что спина опиралась о белую кровать, глядя на липкое пятно кофе со вкусом банана. Мозг настроился на тот странный гул, когда вы плачете, несмотря ни на что и не хотите думать. Все отходит в белый шум.
Кристоф принес мне прохладную, влажную тряпку и коробку салфеток. Он устроился на полу в нескольких футах от меня и скрестил ноги. Что вы делаете, когда красивый дампир смотрит на вас с близкого расстояния? Он смотрел так, будто увидел что-то зеленое. Или, так, будто на мне были сопли, а он был слишком хорошим, чтобы сказать это.
Я высморкнулась, вытерлась. Груда использованных салфеток становилась больше, и я наконец приложила тряпку к горячему, ноющему лицу. Нежно провела ею по синякам. Хорошая, прохладная тряпка отлично подойдет после того, как вы всхлипывали от рыданий. Бабушка клала прохладную тряпку на шею, когда я переставала оплакивать что-либо из-за школы или что-нибудь еще. Тряпка также помогает после желудочного расстройства и рвоты. Успокаивает.
Хотя становилось тяжело дышать через махровую ткань. Поэтому мне пришлось убрать ее и снова столкнуться с миром.
Он все еще смотрел на меня, небольшая линия поселилась между его бровями. Как будто он волновался обо мне.
Я не винила его. Я тоже беспокоилась о себе.
Через некоторое время он, вероятно, смог бы сказать, что я была готова. Он так пристально смотрел на меня, возможно, читал мое выражение. После всего этого мое бесстрастное лицо действительно было отвратительным.
- Мой Судебный процесс начинается на закате, - его руки свободно и удобно лежали на коленях. Его образ всегда выглядел до невозможности завершенным, каждая ниточка убрана, все тщательно приглажено. Я никогда не видела, чтобы он проводил время в ванной, приводя себя в порядок. Я начинала думать, что он выглядел бы также, даже если бы не был дампиром. - Если все пойдет хорошо, процесс займет чуть больше часа, чтобы все вышло наружу. Затем...
- Что ты собираешься делать? - я снова прижала тряпку ко лбу.
- Я собираюсь удостовериться в том, что Анна не причинит тебе боль. Я собираюсь удостовериться в том, что она поплатиться за все, что сделала, - его челюсть была напряжена, и вдруг я была благодарна за то, что он никогда не говорил обо мне таким холодным тоном. - Когда все это закончится, тебе не придется больше волноваться. По крайней мере, не о Братстве. Пока коррупция Сергея не установилась еще глубже, чем когда я обнаружил ее, - мышца дернулась на его щеке. - Но даже тогда я не оставлю тебя. Я никуда не собираюсь, Дрю.
- Да. Конечно, - я закрыла глаза, положила на лицо тряпку. Чувствовалось неплохо. - Что бы то ни было. Я хочу найти Грейвса.
- Все ищут его. Он выбрал хорошее место укрытия. Пока...
- Пока что? - я выглянула из-под тряпки.
- Я не знаю, что между вами произошло. Но если что-то действительно произошло, есть ли такая возможность, что он покинул Школу? - тихо, нежно, как будто он боялся, что я снова сломаюсь.
Услышать от него то, о чем я думала, сделало только хуже.