Росс всегда считал, что умеет отлично концентрироваться и делать дела быстро, но оказалось, он просто первоклашка по сравнению с Алиссой Джонс. Когда после разговора с Японией, длившегося девяносто минут, он вернулся в кабинет, Алли расхаживала взад-вперед, говорила по мобильному на французском, очень быстро и экспрессивно. Ни она, ни его чертова собака даже не заметили, как он вернулся. Пик не отрывал глаз от лица Алли, она была полностью поглощена переговорами.
Когда она уселась в кожаное кресло и задрала ноги на стол, калякая что-то в его блокноте, Росс понял, что кабинет ему больше не принадлежит. Он решил спуститься вниз. По-крайней мере, там с ним хоть кто-то поговорит.
Сначала его втянули в жаркую дискуссию о постапокалиптическом мире, затем пришлось разрешить слишком далеко зашедший спор о зомби и вурдалаках, далее они устроили краткий мозговой штурм с Кейт, не обращая внимания на Харди, который то и дело повторял, что подобное невозможно. Наконец Росс вырвался из шумной толпы и пошел в "тихое" крыло поговорить с Эли.
Через три часа количество народа в здании не уменьшилось, хотя был вечер пятницы и обычно его ребята переносили свое "безумие" в паб напротив. Иногда Росс присоединялся к ним, иногда нет, особенно когда заключал сделку с изящной сексуальной акулой на шпильках. Еще вчера ничто не могло убедить его согласиться стать новым лицом "Бельшье", и вот, пожалуйста, сегодня они уже обсуждают детали. Она нащупала его слабое место, нажала и теперь готовилась получить именно то, что хотела.
Настойчивая, решительная и очень, очень умная. Росс подошел к стеклянной двери своего кабинета и остановился, разглядывая Алли. Ее пальцы летали над клавиатурой, к голове была прикреплена беспроводная гарнитура.
Господи, как же она хороша! Из пучка выбилась прядь волос, макияж "съелся", и Росс получил возможность полюбоваться ее очаровательными веснушками и пухлым ненакрашенным ртом. Верхняя пуговица блузки расстегнулась, виднелся краешек бледно-розового бюстгальтера. Вид у нее был уставший, но невероятно сексуальный.
Он не чувствовал такого сильного желания уже много месяцев, а может быть, и лет.
Алли заметила его и помахала рукой. Росс нацарапал в блокноте "ЕДА?!" и прислонил к стеклу.
Алли подняла палец – "еще минуту". Сказав наконец "au revoir", сорвала наушник и бросила его на стол.
– Привет, – устало бросила она.
– Привет. Тяжелый выдался день?
– Кошмарный. Я все еще не достала официальное предложение. Не могу связаться с Джастином. Люк ему все расскажет, так что мне остается только ждать решения.
– О’кей. Когда оно будет, по твоему мнению?
– Честно? Джастин захочет вникнуть во все глубже, прежде чем перевести твоему центру деньги. Потому, возможно, не раньше, чем в понедельник утром. Люк предлагает мне до тех пор остаться в Кейптауне.
– Хм. Итак, еда. Чего бы ты хотела?
Алли подперла подбородок руками.
– А ты вроде бы совсем не волнуешься.
– О чем? Твой отец либо согласится, либо нет, я никак не могу повлиять на его решение. Если не согласится, мне не придется разряжаться…
– Осторожно, – предупредила Алли.
– …в пух и прах и строить из себя идиота перед камерой. С другой стороны, тогда придется искать спонсора самому, это плохо. Так что в целом все нормально.
– У тебя, может быть, – проворчала она. – Если он откажется, я опять останусь без лица.
– Но мир-то вертеться не перестанет. Еда! Я умираю с голоду!
Пик дернул ушами и подскочил к нему.
– Волшебное слово. Идем, Джонс.
Алли покачала головой и коротко, очень деловито улыбнулась. Такую ее улыбку он ненавидел.
– Спасибо, но я хочу вернуться в отель и заказать еду в номер. Мне еще надо поработать.
В пятницу вечером? Матерь божья, кто же работает в пятницу вечером? Ах да, трудоголики, сумасшедшие. И его отец. И Алли Джонс, по всей видимости.
– Ты серьезно вернешься в отель и будешь работать?
– Да. – Она закрыла компьютер, сунула ноги в свои дурацкие сексуальные туфельки и оглядела стол. – Все, я готова.
– Я довезу тебя до отеля, – предложил Росс.
– Надо было мне сразу взять напрокат машину, а теперь тебе приходится тратить на меня время.
Росс погасил свет, и они вышли из кабинета.
– Вот настоящая проблема с импульсивными решениями, потом наступают последствия и жалят тебя в зад.
– М-м-м, а представь, что было бы, если бы ты со мной переспала, импульсивно, разумеется. – На ее лице мелькнуло выражение ужаса, Росс закатил глаза. – Это шутка, Алли! Господи! Ты всегда делаешь из мухи слона?
– Нет. Может быть. Иногда.
Удивительная искренность.
– Итак, пицца и отель? – еще раз попробовал Росс.
– Нет. Отель.
Что ж, во всяком случае, он попытался.
Глава 5
Алли услышала стук в дверь и удивилась. Кто это может быть в пять пятнадцать в субботу вечером? Еду в номер не заказывала, а о том, что она в Кейптауне, знал только Росс.
Значит, это он. Больше некому.
Алли облизнула губы. Ее сердце затрепетало.
Она оглядела свою одежду: бежевые шорты-капри до середины бедра и черный топ, оставлявший открытой тонкую полоску живота. Из-под топа выглядывали лямки фиолетово-черного бюстгальтера.
Не самый соблазнительный наряд на свете.
Он снова постучал, Алли поторопилась к двери. Росс, в зеленых шортах, белой футболке и шлепанцах, которые явно кто-то пожевал, выглядел так растрепанно и сексуально, что у нее похолодело в желудке.
Он на пороге, а она еле сдерживается, чтобы не втащить его внутрь и не наброситься.
Она сложила руки на груди.
– Э-э-э… а-а-а… Я не ожидала, что увижу тебя снова, то есть до понедельника, когда будет… ну, ты понимаешь.
Господи, да успокойся ты!
Алли вздохнула, собралась и, наконец, выдала целое связное предложение:
– Что ты здесь делаешь?
Уголки его рта дернулись в улыбке.
– Надевай башмаки и пошли.
– Куда? – Она скривила губы. – То есть, Росс, я не могу.
– Я не спрашиваю, можешь ты или нет. Я хочу послушать джаз, и ты идешь со мной.
– Росс, я серьезно. Спасибо, но нет.
– Ну ладно. – Он протиснулся мимо нее, сел на край кровати и повалился на нее, раскинув руки. – Тогда останемся здесь и займемся сексом. Это даже лучше.
Алли покраснела, не в силах оторвать взгляд от его мужественной фигуры. Это было бы гораздо, гораздо лучше. Она легла бы на него всем телом и прильнула к его рту. А потом начала бы двигаться, а эти сильные руки держали бы ее.
– Когда-нибудь я стану частью твоих видений, Джонс. Дневных и ночных. – Росс ухмыльнулся. Его глаза напоминали расплавленное золото.
Темный румянец залил ее щеки и шею. Алли мысленно завопила от досады.
– Уйди, пожалуйста, – хрипло выговорила она.
– Уходим или остаемся. Твой выбор. Я за то, чтобы остаться.
Она потерла лоб. Он что, не понимает слова, нет? Дьявол. Если они пойдут куда-то вместе, придется разговаривать, а ее уже и так влекло к нему сильнее, чем нужно. И чем больше времени они проведут рядом, тем хуже.
Правда, если останутся, точно займутся сексом. Все будет просто изумительно, но она может привыкнуть к нему. А этого она позволить себе не может.
Он сумел пробраться в ее мысли, а ведь между ними еще ничего не произошло! Она старалась избегать оставаться с ним наедине, но проклятая судьба все время мешала. И никогда еще ее не тянуло к существу с пенисом с такой силой.
Господи! Алли застыла на месте, не зная, как поступить.
Росс встал, подошел к ней и нежно убрал с лица прядь волос.
– Посмотри в окно. Чудесный весенний вечер, теплый и мягкий. Весь город на улице, кроме тебя. Мы погуляем с Пиком – он сейчас пугает народ на ресепшн, – немного выпьем, поедим, послушаем хороший джаз. Можем даже не разговаривать, если не хочешь. Просто оторвись на время от этого маленького экранчика, о’кей?
Как можно устоять перед этим голосом? Действительно, за окном восхитительный субботний вечер, а у нее выдалась адская неделя. Немного солнца и свежего воздуха не повредят.
– Ну хорошо, может быть, ненадолго. – Алли схватила сумку и быстро пошла к двери, чтобы не передумать или не сделать что-нибудь глупое, например, наброситься на него.
– Джонс?
– Что?
Росс кивнул на ее босые ноги:
– Может, все же обуешься?
Алли и Росс дошли по променаду до самой окраины города Мули-Пойнт. Как и сказал Росс, весь город вышел на улицы: пенсионеры, тинейджеры, велосипедисты, бегуны, влюбленные и любители животных со своими "меховыми личностями" на поводках.
Пик бежал рядом с Россом, и было непонятно, кто на самом деле кого выгуливает. Пик метался по мостовой, обнюхивая интересные предметы, Алли и Росс зигзагами двигались за ним.
– А где играют джаз?
– В пабе, чуть дальше. Какую музыку ты любишь?
– Современное кантри. – Алли глубоко вздохнула, зная, что сейчас последует.
И не ошиблась. Росс посмотрел на нее так, будто только что нашел в мороженом червяка.
– Господи помилуй, почему?
– Эти песни рассказывают истории. А я люблю истории.
– Тебе необходима медицинская помощь. Хардрок, инди, да пусть даже хаус. Но кантри?!
Алли уже собиралась дать ему достойный ответ, но зазвонил телефон.
– Tante Sabine, – вздохнула она.
– Ты не собираешься отвечать?
– Может быть, позже, – пробормотала она и сунула телефон в карман. В семье Бельшье все обожали функцию "видеозвонок". Алли ненавидела. Чаще всего они заставали ее там, где она не должна была находитья, то есть в офисе. Но сегодня не хотелось, чтобы ее видели в компании привлекательного молодого человека. Алли понимала, что потом Сабин завалит ее вопросами.
– Как долго ты знаешь свою приемную мать? И сколько тебе было лет, когда тебя удочерили?
– Мне было пятнадцать, но я знаю эту семью всю жизнь. Их среднему сыну столько же лет, сколько и мне, мы учились в одном классе. Я проводила у них в доме целые дни.
– И ты зовешь ее тетей?
Господи, ну почему он лезет в ее жизнь? Ведь она не суется к нему?
– Почему ты до сих пор не называешь ее мамой?
Сабин просила ее об этом через полгода после смерти отца, но тогда она была не готова к такому шагу. Потом Сабин больше не поднимала эту тему, а Алли слишком боялась затронуть ее сама.
Телефон зазвонил снова, конечно, это опять Сабин.
– Где ты? – спросила та по-французски.
– Гуляю по променаду в Кейптауне, – ответила Алли тоже по-французски.
– Одна?
Алли взглянула на Росса.
– Я с Россом Беннеттом, – обыденным тоном отозвалась она и повернула телефон так, чтобы Сабин увидела Росса. Тот просиял улыбкой, и Сабин медленно улыбнулась в ответ.
Кокетка.
Лишнее подтверждение. Росс может заставить растаять любую женщину, независимо от возраста, на расстоянии в пятьдесят шагов. Вот поэтому-то он и был лучшим кандидатом на роль лица "Бельшье".
– Bonjour, madame, – вежливо приветствовал он, однако в его тоне явно слышалось "эй, красотка!".
– Росс Беннетт. Спасибо за то, что показали моей Алиссе Кейптаун.
Росс бы с удовольствием показал ей гораздо больше, но не был уверен, что Сабин это понравится. С другой стороны, учитывая этот взгляд и искорки в глазах, вполне возможно, она отнеслась бы к этому с большим одобрением.
Пока Сабин и Алли болтали по-английски, из вежливости, он думал, в чем же тут загадка. Они разговаривали совсем как мать и дочь, понимали друг друга с полуслова, заканчивали друг за друга предложения. Совсем как его мама и сестра. И явно обожали друг друга. Так почему не признают вслух эту столь очевидную связь?
Все семьи странные. И не ему судить, потому что у него та еще семейка.
Сабин вдруг произнесла его имя, Росс прислушался.
– Росс, мой муж Джастин хотел, чтобы я вам передала, он согласен сделать пожертвование вашему исследовательскому центру через фонд "Бельшье" в обмен на ваше участие в рекламной кампании. Я так понимаю, для вас это приемлемо?
– Это зависит от суммы, которую получит "Крейзи коллаборейшнз", мадам.
– Я думаю, сумма вас порадует, Росс, – серьезно произнесла Сабин. – Официальное предложение будет лежать у вас на столе в понедельник утром. Если вы его принимаете, Алисса захватит бумаги с собой в Женеву, и дальше последуют контракты.
– Давайте, сначала я увижу ваше предложение, а потом мы обсудим дальнейшее, – невозмутимо сказал Росс. – Спасибо.
Алли и Сабин поболтали еще немного, затем Алли нажала отбой и надела темные очки.
– Сабин. Матриарх семьи "Бельшье".
– Она вроде милая.
– Очень. А твоя мама, какая она?
– Живая, бодрая, любящая, много суетится. Одинокая.
Росс прикусил язык. Конечно, она сейчас же зацепится за это.
– Одинокая? Почему?
Он посмотрел на океан.
– Мой отец очень амбициозный человек и крайне увлечен своим делом. Он трудоголик-маньяк. И хотя любит маму, работа для него всегда на первом месте. Ей достаются только крохи его внимания.
Как и нам. Пока не влились в семейный бизнес. Тогда мы стали драгоценными детьми. А потом мы вышли из него, и снова стали никем.
Вот почему он никогда не позволит работе поглотить себя. И не свяжется с женщиной, для которой карьера важнее всего. Кстати! Он повернулся к Алли:
– Нет, все же не могу поверить. Кантри?
* * *
"Оставаться с ним наедине опасно", – размышляла Алли. Однако вместо того, чтобы распрощаться с ним на пороге номера, почему-то позволила войти следом за ней.
Он включил настольную лампу, и комнату залил мягкий золотистый свет.
– Мне понравился паб. Хорошее место, хорошая музыка, – не очень четко произнесла она.
Росс пальцем сдвинул с ее плеча ремешок сумки, та с глухим стуком упала на пол.
– Может, закажем еще вина в номер? – предложил он.
– Нет, спасибо. У меня и так уже кружится голова. – Алли подошла к окну и открыла его, надеясь, что воздух немного проветрит голову.
Она должна устоять. У них теперь общее дело, нельзя ставить его под угрозу.
Он обнял ее сзади, притянул к себе, погладил по бедру, и все мысли о работе тут же улетучились.
– Значит, джаз тебе понравился, да?
– Он оказался лучше, чем я ожидала, – признала Алли. Он прижал ее к себе, она ощутила твердую совершенно беззастенчивую выпуклость в его шортах. И еле удержалась от того, чтобы потрогать ее.
– Милая моя, любая музыка лучше, чем кантри.
– Сначала попробуй, а потом уже говори. – Ее голос прозвучал неожиданно низко и тягуче. Алли чувствовала себя расслабленной и умиротворенной. Пальцы Росса рисовали восьмерки у нее на бедре, у нее внизу живота будто вспыхивали искры.
– Позволь мне сегодня остаться, – шепнул он.
– Я не могу. Мы не должны.
– Почему нет? – выдохнул он ей в шею.
– Потому что у нас общее дело. Ничего еще не улажено до конца, и я не хочу, чтобы ты думал, будто я использую секс.
Росс выругался.
– Прошлой ночью ты уже доказала, что это не так.
– Но все же… – Его губы прошлись по ее подбородку. – Кроме того, я не… – Она замолчала.
– Не готова? Слишком быстро? – договорил Росс.
Алли благодарно кивнула.
Он развернул ее к себе лицом, глядя ей прямо в глаза, снял резинку с ее хвоста и распустил волосы.
– Ты такая красивая, – тихо проговорил он.
Словно завороженная Алли смотрела, как кончики его пальцев легко, будто танцуя, коснулись шеи, спустились ниже. Он уткнулся лицом в ямочку у нее над ключицей и накрыл ее грудь большими ладонями. "Нельзя, нельзя этого делать", – вдруг вспомнила она и напряглась.
– Расслабься, Алли, – прошептал он и потер ее сосок большим пальцем. – Если захочешь, ничего не будет. Доверься мне.
Она обняла его за шею, прижавшись теснее. Он задрал ей топ, с жадностью уставился на плоский живот и прозрачный кружевной бюстгальтер.
– О да!
Наклонив голову, он сжал губами покрытый кружевом сосок, втянул в рот и слегка прикусил, тут же смягчив боль языком.
Она застонала и сжала его затылок. Он опустил руку и безошибочно нащупал под всеми слоями ткани самое чувствительное место.
– О боже, как хорошо.
– Я знаю, милая.
Он снял с нее топ, сдвинул бюстгальтер и снова прильнул к соску. Одновременно спустил с нее шорты, те упали к ее ногам.
Она попыталась что-то сказать, запротестовать, но его рука уже была у нее в трусиках, гладила узкую полоску волос, ласкала горошину клитора. Потом его палец проник внутрь, она вскрикнула.
– Надо остановиться, Росс, – выдохнула она, хотя бедра двигались помимо ее воли, все глубже и глубже насаживаясь на его палец. Она чуть не застонала от разочарования, когда он убрал руку, но тут же подхватил ее и усадил на стол.
– Ни за что, – и раздвинул коленом ее ноги. Одним быстрым движением разорвал трусики и отбросил в сторону. – Как я и говорил. Очень красивая.
– Росс, – бормотала она, ерзая по прохладному столу. Хоть бы он продолжил.
Вместо этого он поцеловал ее в уголок рта.
– Что ты хочешь, детка?
– Чтобы ты продолжал… Но я не могу, потому что нам нельзя…
– Ты хочешь еще?
Она уперлась ладонями в стол и выгнула спину. Он провел пальцем по ее горлу, обвел грудь и нажал на сосок.
– Ты хочешь, чтобы я трогал тебя?
– Да! У меня так долго не было…
Его чудесные, умные, все понимающие руки погладили ее живот, приласкали пупок, двинулись ниже, дотронулись до клитора, и наконец один палец скользнул во влажную глубину. К нему присоединился второй. Его губы нежно терзали ее рот, пальцы ласкали клитор, она билась и выгибалась, неприлично громко кричала, забыв обо всем на свете, пока наконец внутри не взорвался фейерверк. Разноцветные звезды взметнулись и медленно опали, она ослабела в его объятиях, стараясь отдышаться.
Он прижал ее голову к своей шее.
– Боже, – прошептала она, когда нашла в себе силы.
– Хорошо было? – Он поцеловал ее в висок.
Только сейчас Алли осознала, что он стоит перед ней полностью одетый, эрекция распирает шорты.
– Ты… мы… можно мне… – Она запнулась. Как можно быть такой неопытной и неуклюжей? И как она могла позволить этому зайти так далеко?
Она погладила его пенис. Росс застонал, перехватил ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев.
– Не сегодня, Алли.
– Но почему? – Она изумилась.
– Потому что я все еще вижу в твоих глазах выражение "какого-черта-я-делаю?". Когда мы кончим вместе – а так обязательно случится, – ты будешь хотеть этого так же сильно, как я. И утром у тебя не будет никаких сожалений. Извини за трусики. – Он поцеловал ее в щеку и постучал кончиком пальца по носу. – Буду ждать тебя с предложением в понедельник утром, до того, как уедешь.
Он взял с кофейного столика бумажник и ключи от машины и вышел. Только когда мягко щелкнул дверной замок, Алли осознала суть его слов.