,- Хм-м! Но я даю людям то, чего они от меня ждут. Я никому не навязывался и ничего не обещал. Если б не получили ожидаемое, ославили бы импотентом. Разве не так? Вот и выбрал из двух зол меньшее. Но и теперь скажу, что слухи обо мне слишком преувеличены. Я мужчина, но не кобель. И не повеса. У меня в Липках есть свои друзья. Я хотел дружить и с вами. Но, как вижу, слишком сильно засело предубежденье против меня. Что ж, насильно не стану навязываться…
- Михаил Николаевич! У меня один вопрос! Могу ли рассчитывать на помощь?
- Какую? - остановился у двери.
- Хочу обзавестись своим хозяйством, все ж в деревне живу, нужна живность!
- А я тут в каком качестве сгожусь? Какое место мне отведете? Катух или стойло?
- Советчиком хочу попросить стать. Сама в том слабо разбираюсь.
- Варя, а сумеете ли физически потянуть? - отошел от двери, встал напротив женщины.
- Надо! Чтоб не смеялись как над никчемной, что у меня в сарае даже петух не кричит, а все продукты покупаю или выписываю. Слышу, как за спиной шепчутся и показывают пальцами на нас с дочкой. Обидно это, потому не хочу к ним за советом и помощью обращаться. Может, вы поможете?
- Это без проблем! Подскажу и помогу купить корма. Вы какое хозяйство хотите?
- Корову, кур, свиней, чтоб как у всех было.
- Доить умеете?
- Когда-то все могла. Но прошло много времени. Придется вспомнить.
- Я помогу. Тут главное не надорваться. Не берите все сразу. Возьмите кур в колхозе. Выпишете с десяток. На двоих больше не нужно. Потом корову. Не стоит брать телку. Лучше на третьем отеле. А с поросятами подождите, пока с коровой свыкнетесь. Свиньи много жрут, хлопотны в уходе. Слишком заморочные. Лучше овец завести, куда как благодарнее и дохода больше, чем от свиней. Шерсть, молоко и мясо станете получать, а от свиней один навоз, пока их вырастите, уже ничему не порадуетесь. Кстати, овцы ягнят не едят, а свиньи своих поросят - запросто. И попробуй, уследи!
- Да, я тоже о том когда-то слышала!
- Это хорошо, что решила хозяйство завести. Одно помни, не сорвись! - внезапно перешел на ты.
- Мы с дочкой справимся!
- Варя, если не против, я на первое время помогу, как сама решишь!
А через неделю у Вари появилось свое хозяйство. Женщина быстро привыкла, стала справляться со всеми, и в деревне о ней уже не говорили как о недотепе и белоручке. Но пересуды за спиной не стихали.
- Варька с зоотехником шашни завела. Они по потемкам видятся. Я надысь гляжу, Мишка прямо с фермы к ней свернул, как к себе в хату. И без стуку враз в сарай. От дочкиных глаз подальше.
- Да кинь ты глумное! У Варьки корова скоро телиться станет. Вот и наведался Николаич!
- Как бы сама не отелилась раньше коровы!
- А тебе завидно? Нехай родит баба покуда не старая. Оно и Мишке пора отцом стать, - спорили доярки.
- Кого наголо раздеваете? Чьи кости моете, сороки горластые? Нет на вас угомону! Одна на всех вас радость: в чужих кальсонах соседскую вошь поймать. Зачем своими носами в чужие сраки лезете? Ну, живо по местам, трещотки лохмоногие! - подошел председатель колхоза, доярки тут же разошлись, каждая к своей группе коров.
Пришел дед Тимофей и на инкубатор. Со всеми поздоровался, поговорил с каждой, подошел и к Варе:
- Свыкаешься, голубушка? Гляжу, нынче краше стала. Лицо не на тучу, на облачко схожее. Нет-нет да улыбаешься! Оно, Варюха, куда деваться? На сердце порой так тошно. А нельзя виду подавать, вот и держим хвост морковкой.
- А у вас что за беда?
- Сын мой помирает. В Сургуте живет. Болезнь у него гнилая. От ней спасенья нет. А там трое детей. Мал мала меньше. Что будет с невесткой, коль одна останется? Всех придется к себе забрать. А страшно! Ведь и я старый, сколько протяну, кто знает? - ссутулил плечи. И пошел семеня к выходу, пряча минутную слабость, нахлынувшую внезапно.
- Мам, не надрывайся, отдохни, ведь есть у нас деньги, что себя гробишь? - напоминала дочь.
- Анжелка, те, какие имеются, они тебе на будущее. Мало ли как жизнь повернет. Пусть у тебя сохранится запас прочности, оно и мне спокойнее, - отвечала дочке и радовалась, что на каждый вклад идут проценты. Она мечтала, что после окончания школы отправит дочь в город учиться в институте, чтоб жила Анжела, не зная нужды. Но… грянула реформа…
Варя, узнав о ней, с лица почернела. Да деньги, что хранились в дипломате, сумела обменять. Там Михаил Николаевич помог, соседка Галя не осталась в стороне. Но оставались еще те, из припрятанных. Их помогла обменять Марина. Но не все. И больше половины денег сгнило в целлофановом пакете, куда не заглядывали долго. Варя, взяв их в руки, не поверила глазам. Купюры рассыпались в серые, мелкие кусочки и в пыль.
- Для чего ж я их берегла? Анжела! Как же так случилось? - показала дочери. У той пот выступил на лбу:
- Мама, я привезла их, как ты велела! В чем упрекаешь? Я не виновата!..
Варвара снова впала в депрессию.
- Мам! Ну что ты опять хандришь? Ну не сберегли часть, но ведь не все пропало! Важней, что сами живы.
- Я тебе на будущее их берегла.
- Без тебя его у меня не будет. Себя сохрани, - попросила тихо и добавила:
- Не в них счастье. Сама понимаешь, мы из-за денег потеряли отца. Стоила его жизнь такой жертвы? Глянь! Вот цена всему! Куда их теперь? Они сгнили, а папки нет! Теперь и ты себя гробишь. За что и зачем? Я не понимаю! Нам хватает на жизнь твоего заработка. Мы с тобой не наденем на себя сразу по два платья, не съедим больше, чем примет желудок, зачем же делать запасы, какими не воспользуемся? Это глупо!
- Малышка моя, эти запасы на будущее! - спорила Варя с Анжел кой.
- Я когда была в городе, возила деньги к тетке по твоему совету, мы с Мариной повздорили. Не хотела тебе говорить, но ты вынудила. Она не собиралась помогать нам и знаешь, что сказала на твою просьбу? Будто мы достали ее со своим криминалом, мол, эти деньги нечистые и получены нашим отцом благодаря аферам, и она не хочет помогать очистить их. И добавила, что этим делом позорит свое имя и больше не велела обращаться к ней с подобными просьбами. Мол, коли сами вывалялись в грязи, так не стоит в нее тянуть порядочных людей, какие и так стыдятся родства с нами…
- Вон как! Что ж, буду знать! - покатилась слеза по щеке Вари:
- Легко ей нынче судить нас судимых, бить, когда еле встаем на ноги. Так чем она лучше других, какие плюют нам вслед и осуждают. Но они чужие, а эта - своя. Хотя не знает, что ждет ее семью завтра? К нам она не обратится, мы падшие, нас презирают. Но кто может предвидеть свой завтрашний день? Ладно, Анжела, нет у нас родни. Ты права, не будем убиваться из-за потерь, их уже не вернуть. Я получила больной урок. Но надо пережить и эту, собственную глупость, - вздохнула Варя.
Прошло время. Женщина все реже вспоминала о городе, втягивалась в деревенскую жизнь. Она уже не плакала ночами, не просила покойного мужа забрать ее к себе. Она научилась общаться с людьми, не обижая их. И ее постепенно признали деревенские. К Варе частенько заходил зоотехник. Он не прятался, появлялся в доме женщины средь бела дня. Помогал, советовал, иногда бранил Варвару, но никогда не намекал на близость с нею. Они дружили по-чистому, и деревенские, подсматривавшие, подслушивавшие их разговоры, со временем потеряли интерес к этим людям.
Правда, над Варварой посмеивалось бабье, предлагая на ночь в аренду своих мужиков. Женщина отшучивалась, не обижаясь на грубые намеки. Постепенно свыклась и успокоилась душой. Но однажды среди ночи зазвонил телефон. Анжела первой сняла трубку, поздоровалась, глаза девчушки округлились от удивления:
- Мам! Тебя просят. Подойди, - передала трубку и не легла, разбирало любопытство. Хотелось узнать, почему Марина звонит в такое позднее время и не может сдержаться от слез. Девчонка внимательно слушала, о чем говорит мать.
- Это с Генкой? Да погоди, не реви, не могу тебя понять, что случилось? Какой наезд? На человека? И сразу насмерть? Плохо дело. Где Геннадий? В камере? Я очень сочувствую тебе! Просишь приехать? Но я не смогу при всем желании. Без выходных работаю.
Да, занята! Анжела учится. Что? Деньги нужны? Сколько? Конечно, дам! Но ведь у меня только те, какие ты считаешь криминальными. Сойдут? Да нет же! Я не упрекаю никого и ни в чем! И не злорадствую, упаси Бог смеяться над бедой. Я свое еле продышала и знаю, что нельзя судить судимого. Но не обижайся, приехать мы не сможем, так складывается ситуация, не по нашей вине. Что? Сами навестите? Анатолий или ты сама? Давайте! Не переживай. Деньги дам, выручу. Когда вас ждать? Прямо завтра с утра, время не терпит. Приезжайте! Я жду, - положила трубку и сказала заждавшейся дочери:
- Неприятность у них. Генка задавил человека. Ехал ночью по неосвещенной улице с погашенными фарами, или они не работали. Короче, теперь с них требуют большие деньги в милиции и семья погибшего. У Марины с Анатолием даже половины требуемого нет. А время подпирает. Им установили срок в три дня. Иначе пахнет зоной и большим сроком. Надо помочь. Просят! - выдохнула Варя, добавив:
- В этой жизни ничего не предугадаешь, в каком темном проулке поймает беда.
- Ты ее простила, а я бы не смогла, - отвернулась Анжелка и вскоре уснула.
На следующий день, уже к обеду, возле дома Варвары остановилась "Волга". Женщина только прищла на обед. И тут же впустила в дом городскую родню. Они приехали вдвоем и держались неуверенно, помня свой промах. Варя не стала напоминать о нем и держалась так, словно ничего не случилось.
- Проходите смелее. Конечно, это не городская квартира, но мы живем и не сетуем, - провела в зал, накрыла на стол и села сама. Анжела была в школе.
- Сколько нужно вам? - спросила Марину. И вскоре положила перед нею деньги.
- Мы постараемся вернуть их поскорее, - краснела тетка.
- Мне они ни к спеху. Вытаскивайте Генку. Сейчас вам ни до чего.
- Это верно. Такого горя не ждали. Сын был трезвым, возвращался домой от друзей. И не заметил впереди пьяного мужика. Тот с работы домой шел. Не услышал машину, не свернул с проезжей части дороги на обочину. И попал под колеса… Умер на месте. Гена привез его в больницу, но что толку? Спасать было некого. Сына враз увезли в милицию, сообщили жене покойного. Та примчалась с оравой родственников. Поначалу звенели так, что в милиции стекла дрожали. Все грозили прикончить Генку до суда. Но потом успокоились. Им менты сказали, что их мужика уже не поднять, пусть назначат компенсацию. Они посовещались и назвали. Тут уж мы взвыли. А та родня в ответ, мол, одни похороны сколько затянут? Да за такие деньги полгорода можно похоронить с военными почестями, - вытер пот со лба Анатолий.
- Воспользовались случаем, чтоб сорвать за своего. Я ж слышала, как жена погибшего сказала:
- Сам никогда получку до дома не доносил. Хоть теперь с мертвого навар возьму. Эти "бабки" уже не отнимет.
- Когда деньги дадите, они не будут добиваться наказания Генки? - спросила Варя.
- Мы с них расписку возьмем, что к Генке не имеют претензий. Да и менты обещают со своей стороны поддержку. Вся заковыка была в деньгах. Сейчас сразу в милицию поедем! Как только все уладим, позвоним, - пообещали уходя.
Уже у ворот обняла Марина Варвару и попросила тихо, еле слышно:
- Прости меня, девочка наша, я виновата, видно за это наказана, - уронила слезу за шиворот Варьке и, отпустив ее, заторопилась к машине.
- Вот и не стало у нас денег. Лишь те, что на вкладе. Все до копейки отдала Марине. Чую, не скоро их вернет, если вообще сумеет отдать, - сказала дочке, вернувшейся из школы.
Варя как в воду смотрела. На семью Марины одна за другой посыпались беды.
Только выпустили Генку из милиции, на него в подворотне напала толпа подростков. Денег в карманах не нашли. Но забрали мобильник, часы, сняли кольцо и цепочку с крестом. Самого не только избили, порезали ножами. Генку доставили в больницу с большой потерей крови и сразу поместили в реанимацию. Марина две недели не уходила из больницы, сын все время балансировал между жизнью и смертью. Лишь в конце третьей недели вздохнули врачи и сказали, что жить Генка будет. Едва вернулась домой, новая неприятность приключилась. Не узнала свою квартиру. В ней все разбито и переломано. Анатолий на диване кряхтит весь в синяках. Оказалось, средний сын - Денис, прикипел к казино и задолжал крупную сумму. Ему "включили счетчик". Он потребовал денег у отца. Анатолий наотрез отказал. Стали спорить, поссорились. А потом подрались.
- Я не буду выпрашивать. Мы в последний раз с тобой видимся. Сегодня ночью меня уже не будет! Уроют! Понял? И не приходи на могилу. Я не прощу тебя ни живого, ни мертвого. Ты мог помочь, но не захотел! - вылетел из квартиры на улицу и исчез. Его не было дома, не нашли у друзей. Дениса искали всюду, по чердакам и подвалам, в скверах и на свалке, в милиции и морге. Но его не было нигде. Ему звонили на мобильник, телефон молчал. Родители сбились с ног в поисках, но Денис нигде не появлялся.
Его нашли совсем случайно, в притоне, среди полуголых, раскрашенных девок. Одна из них была первой любовью Дениса и выручила парня. Дала денег на одну последнюю ставку и чудо, он выиграл столько, что хватило рассчитаться с кредитором, и еще остались деньги, на какие можно было неплохо покутить с девчонками. Парень сам себе не верил, что остался жить. Он пил и любил, он радовался счастливому случаю, засыпал среди девок как прожженный завсегдатай. Но вдруг крепкая, очень знакомая рука, вырвала его из кучи крашеных "метелок", нащелкала пощечин и, сунув в брюки, выволокла на улицу, потом запихала в машину.
- Я тебя, медуза безмозглая, ремнем выпорю! В угол на всю неделю поставлю! Засранец! Отморозок! Придурок! - орал Анатолий на сына. Денис глупо улыбался. Он еще не проснулся и не протрезвел. Он не мог отличить сон от реальных событий. И только когда увидел мать, понял, будет больно. Вобрав голову в плечи и загородив ладонями уши, попросил, как когда-то в детстве:
- Мамка, не бей! Больше не буду!
А через три дня Дениса устроил на работу отец. Анатолий понял, щадить нельзя. И отправил сына учеником каменщика на стройку. Целых полгода тот вкалывал в подсобных рабочих. Домой еле доползал.
Какое казино, если на ужин сил не оставалось. За это время он отвык от казино, но главное - жаль стало денег, заработанных своим трудом.
В семье Вари свои перемены наметились. Анжела закончила школу, и обе стали думать о ее будущем.
- Конечно, поступай в институт! - настаивала мать. Девчонка молча хмурилась, а потом выпалила свое:
- Погоди! Я поеду в город, узнаю все веяния, а уж когда вернусь, решим как поступать? - собралась мигом и легла спать пораньше, чтобы не опоздать на первый автобус.
- Заодно в квартире приберусь. Ты за меня не беспокойся. Я тебе звонить буду каждый вечер, - пообещала у калитки и, чмокнув мать в щеку, побежала к остановке автобуса.
Варя перекрестила ее вслед. Анжела оглянулась, помахала рукой и заскочила в автобус ярким мотыльком.
Темно и скучно стало в доме без дочки. Варя управилась с хозяйством, приготовила ужин, но есть не хотелось. Села у окна посумерничать, а тут тень мелькнула под окном.
- Кто б это мог быть? Наверное, Мишка!
И оглянувшись, глазам не поверила. В дверях стоял тот самый парень из соседнего села, который когда-то по молодости в клубе на танцах приглянулся ей, которого она защитила и была опозорена. Варя много лет не видела его, ну узнала сразу Егора.
- Чего тебе? - спросила грубо.
- В гости пришел!
- Незваный гостем не бывает!
- Почему всем можно, а мне нет?
- Кому и что можно? - сдвинула брови и пошла на мужика буром.
- Варька! Ты чего? Иль не узнала? Это ж я… - перелетел через забор и закричал с улицы:
- Дура! Гусыня щипаная! Чего выделываешься, иль не знаю, что вся деревня у тебя отмечается? Чем я хуже других?
- Сгинь, козел! Ты по молодости был отрыжкой бухой ночи, теперь и вовсе кусок вонючей грыжи! Пыли отсюда! Тоже мне, хахаль нарисовался! - закрыла калитку баба. Ей всю ночь снилась Анжелка, Марина с Анатолием. Варя просыпалась и сидела в темноте одна, но вот и впрямь услышала стук в окно. Вгляделась, узнала Михаила. Ей так не хотелось открывать, но стук повторился. Упрямый, настырный, он словно к себе домой барабанил:
- Зачем поздно пришел, я уже спать легла, - осерчала ни на шутку.
- Варь! Ну чего ворчишь? Я так устал, лучше б накормила, - сел к столу, расслабился:
- А где Анжелка? - спросил оглядевшись.
- В город поехала. Решила оглядеться, подумать, куда поступать стоит, приедет, обговорим.
- Твоя девчушка умная. Не по годам развита. Она в жизни сумеет устроиться, не потеряется. Главное, чтоб с выбором не поспешила. Иначе потом жалеть станет.
- Сейчас не то время, захочет, переведется в другой институт. Было б желание…
- В мое время такая ошибка была роковой. Знаешь, что у меня по молодости стряслось? Я уже заканчивал второй курс института, когда познакомился с Аней. На танцах, как все тогда. Она училась в финансово-экономическом. Ну, а мой сельхозный считался непрестижным, короче, институтом низшей категории и девчата избегали знакомства с нами, чтобы не загреметь в деревню. Понятно, что все мы это знали и врали девчонкам напропалую. Так и я представился будущим врачом, не сказал, что скотским. Вообще обидно было. Я своей профессии не стыдился. Но знал, если скажу правду, Аня тут же уйдет от меня. А нравилась, что поделаешь? Так то к концу четвертого курса все студенты уже о женитьбе подумывали, предложенья иные сделали, а я и рот открыть не смею, ведь надо будет сказать правду. А как? Короче, время идет, я чую, что скоро нам с Аней расставаться. На душе от такой перспективы, как в неубранном хлеву. Анна тоже скучной стала. И как-то в парке не выдержала и спросила:
- Миш, отчего ты хмуры м стал?
- И ты не лучше, как туча насупилась, - ответил
ей.
- Скоро защита диплома. Ты ничего не хочешь мне сказать? - спросила Анна.
- А что сказать?
- Миша, ты что отморозок или косишь под придурка? Знаешь, о чем говорю, почему лопухом прикидываешься, или ты имеешь семью?
- Ага! Мать с отцом! - ответил ей.
- При чем они? Я о жене и детях!
- А как бы тогда учился? - изумился я.
- Ну мало ли! Всякое бывает!
- Да холостой я! Совсем холостой!
- Тогда скажи, как ко мне относишься? - спрашивает Аня.
- Очень хорошо!
- А что нам мешает быть вместе? Навсегда!
- И вдруг из-за кустов, совсем рядом, раздалось:
- Му-у-у!
- Это мои однокурсники решили помочь. Анка, услышав, поняла все.
- Неужели правда? - спросила меня.
- Да, я зоотехник! Если я тебе дорог, ты простишь мою безобидную ложь! И мы вправду, навсегда останемся вместе. Но не тут-то было. Анька отвесила мне пощечину и ушла… Потом, лет через восемь, мы увиделись с нею совсем случайно, на улице в городе. Она тащила за руку хнычущую, капризную девчонку, похожую на мужика, идущего рядом. Рыжий, обрюзгший, лысый, он даже не пытался успокоить дочь и взять из руки жены сумку с продуктами. Как она постарела за прошедшие годы, как потускнела и сгорбилась. Мне было жаль ее. Она сама выбрала свою судьбу, хотя многое в ней могло сложиться иначе.
- Вы хоть поговорили?