Оливия вспыхнула и пробормотала слова благодарности. Она знала, что Ким была достаточно успешна. Оливия почувствовала, как в ее душе разверзлась пропасть. Ее охватила тоска. Она направилась к своему месту за столом, стараясь не обращать внимания на разговоры вокруг. Вскоре к ней присоединились Генри и Алекс. Оливия пила третий бокал шампанского, когда по банкетному залу пошел возбужденный шепот. Оливия обернулась; Александр тут же весь напрягся, лицо стало похоже на маску. Она узнала бы эту пару где угодно, даже если бы они не были звездами Голливуда. Николас Кинг и Изабелла Фьори, родители Алекса. Он встал и сердито посмотрел на Генри.
– Я задолжал ей, Александр. Просто выслушай ее, – умоляюще произнес Генри.
Тот лишь покачал головой.
– Вы только что потеряли шанс спасти ваш бизнес, – яростно ответил он.
Алекс холодно смотрел на приближающихся родителей. В зале стояла практически осязаемая тишина, все собравшиеся сосредоточенно наблюдали за разворачивающейся сценой. Казалось, они с нетерпением ждут, когда броня Александра даст трещину; они жаждали увидеть его падение.
Оливия закусила губу. Она знала, что Алекс терпеть не мог терять контроль, но сейчас, казалось, он ни на что не обращает внимания. Она встала и мягко коснулась его лица. Он по-прежнему не смотрел на нее. Оливия вздохнула, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она решила идти до конца. Запустив руки ему в волосы, Оливия нежно, но настойчиво притянула его голову к себе и прижалась своими губами к его.
Она лишь хотела отвлечь Александра. Но вскоре все вышло из-под контроля. Крепко прижав ее к себе, он углубил поцелуй. У Оливии вырвался стон наслаждения, по телу разливалось неистовое желание.
Она грезила об этом моменте с той самой минуты, как увидела Александра, но таких последствий даже не представляла. Она хотела, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Тут вмешался настойчивый голос разума, который подсказал, что целует-то он Ким, а не ее, Оливию.
Она немного отстранилась и посмотрела ему в глаза:
– Александр, соберись, или, клянусь, я…
Он грубо прервал ее, но через несколько секунд кивнул. Как раз вовремя: к ним подошли его родители.
– Привет, Александр. – Изабелла растягивала его имя, подчеркивая свой акцент. – Рада видеть тебя.
Она попыталась поцеловать сына в щеку, но Алекс даже не подумал подвинуться к ней.
– Изабелла, – кивнул он. – Я бы сказал, что рад, но, к сожалению, у меня нет твоего таланта лгать. Так что перейдем сразу к главному. Какого черта вы здесь делаете?
Изабелла улыбнулась:
– Мы вновь женаты.
Рука Александра впилась в голые плечи Оливии. Видимо, он был в ярости.
– Мы решили разделить эту новость с тобой, посчитали, ты будешь рад.
– Нет. – Он взял Оливию за руку и потащил к выходу.
– Я хочу видеть Эмили! – крикнула вслед Изабелла.
Оливия ощущала, как Алекс весь напрягся, по его телу прошла дрожь.
– Этому не бывать, – бросил он не оборачиваясь, и они с Оливией вышли.
Глава 6
Оливия бросила клатч на кофейный столик в гостиной. Александр молча прошел в свою спальню. Дорога назад прошла в полной тишине, нарушаемой лишь многочисленными телефонными звонками.
Оливия услышала шум льющейся воды, доносившийся из спальни Алекса. Она прекрасно знала, что он не ждал ее, но ей было все равно. Что-то изменилось во время того поцелуя, но она не могла понять, что именно. Оливии нужны были ответы на вопросы, и она направилась к мужу.
Расстегнув ремни босоножек, она ступила босыми ногами на пушистый ковер и осмотрелась. В комнате было два французских окна с темными шторами, посередине стояла двуспальная кровать с черными шелковыми простынями, будоражащими ее воображение. Оливия замерла на месте, желая ощутить прикосновение материала к телу. В таком состоянии ее и застал Александр, вышедший из душа. Она впилась в него взглядом. На нем было черное полотенце, обернутое вокруг талии, мускулистое тело блестело от стекающих струек воды, влажные волосы были в привлекательном беспорядке.
– Уйди, Оливия.
Она не двинулась с места. Тогда он отошел к шкафу и вытащил оттуда джинсы и футболку. Скинув полотенце, он оделся:
– Оливия?
– М-м-м?
– Если ты не прекратишь пялиться, я не отвечаю за свои действия.
Она покачала головой и провела рукой по волосам:
– Я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, что сегодня произошло. Когда ты виделся с ними в последний раз?
Он глубоко вздохнул:
– Это тебя не касается.
Она собралась с духом, повисло напряжение.
– Меня это касается с той минуты, как ты надел мне на палец это. – Она подняла руку с кольцом, которое ей мешало. Оно было чужим, но Оливию преследовала мысль, что она только сейчас может насладиться подобной привилегией. Неизвестно, сможет ли когда-нибудь выйти замуж. – Чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем быстрее избавишься от меня.
– Девять лет назад, в суде.
На минуту она потеряла дар речи. Это объясняет, почему он был таким напряженным.
– Но ты знал, что они в Париже?
– Знал, что здесь она. До меня дошли слухи, что она хочет предъявить мне иск на опеку над Эмили.
После слов Алекса все встало на свои места. Вот почему ему так нужно было, чтобы Оливия сопровождала его в Париж; вот для чего он заключил с ней сделку и почему испытал такой шок, увидев Изабеллу вместе с отцом. Если Алексу придется бороться за Эмили, нельзя допустить, чтобы его имя попало в прессу со скандальной историей.
– Так вот почему ты привез меня сюда? – спросила Оливия.
Его молчание подтвердило все ее догадки.
– Но ведь, возможно, это все просто слухи?
Он рассмеялся, и его смех раздался эхом по комнате. Казалось, Александр из последних сил сдерживает эмоции, рвущиеся наружу. Она еще не встречала настолько сильного человека.
– Ты серьезно? Моя мать способна на что угодно, за исключением материнства.
Он оказался рядом, не успела Оливия и глазом моргнуть. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела, и головокружительный запах.
– Я удовлетворил твое любопытство? Довольна тем, что обнаружила у меня недостатки. Я теперь ничем не лучше тебя?
В этот вечер Алекс был другим. Обходительный, бессердечный бизнесмен исчез, и на его месте появился агрессивный, эмоциональный, готовый нанести удар Александр. Оливия была на линии огня, но не могла заставить себя пошевелиться. Ее сердце сжалось, когда она осознала простую вещь: ему больно. Она не знала, как помочь Алексу, поэтому сделала первое, что пришло в голову. Она облизала пересохшие губы и придвинулась к нему:
– Я останусь и помогу тебе.
Его взгляд был прикован к ее губам.
– Но почему?
Она пожала плечами, стараясь не замечать его жаждущего взгляда.
– Ты не похож на самого себя, тебе нужно разрядиться. Разбей что-нибудь или ударь по стене, делай что хочешь. Тебе станет лучше, поверь.
Вспоминая их поцелуй, он провел большим пальцем по ее губам.
– Хочешь знать, что поможет мне чувствовать себя гораздо лучше?
Ее ноги стали ватными, и, прежде чем Оливия успела ответить, Алекс притянул ее к себе. Одна его рука покоилась на ее затылке, другая – на бедре, шелковое платье не представляло собой особого препятствия. Оливия чувствовала исходящий от него жар. Желание растеклось по всему телу.
– Есть какие-нибудь варианты? – прохрипела она.
Каждая ее мышца была напряжена до предела, в глубине сознания затерялась мысль, что это неправильно, что она не может поступить так с сестрой.
– Я хочу поцеловать тебя, сорвать с тебя платье, бросить на кровать и любить до тех пор, пока не смогу двигаться и думать, пока не буду ничего чувствовать.
Оливия вся дрожала, пытаясь совладать со своей потребностью.
– Если ты не хочешь, чтобы это произошло, уходи.
Почувствовав внезапный озноб, она оттолкнула Алекса, но он не сдвинулся ни на дюйм.
– Ты хочешь Ким, не меня, – произнесла Оливия.
Она не была полностью уверена, кто из них нуждался в этом напоминании. Взглянув Алексу в глаза, она не нашла в них ни капли презрения, лишь необузданное желание.
Александр изучал выражение лица Оливии. Он услышал, с каким напором она произнесла имя Ким, и заметил, как была ошарашена тем, что не достигла ожидаемого эффекта. Сейчас внутри его бушевало слишком много чувств, и ему действительно нужна была разрядка. Оливия подходила на эту роль. На фоне его темной спальни она выглядела как сирена в своем красном платье. Обнаженные участки кожи сияли ярче, чем шелк платья, мягкие волосы распались свободными волнами по плечам. Весь день он удивлялся тому, что его влекло к ней, но после произошедшего – их неожиданного поцелуя – он не был полностью уверен, что это лишь физическое влечение.
– Но ведь, возможно, все пройдет тихо и спокойно? Я имею в виду, вдруг твоя мать просто хочет увидеться с дочерью и провести с ней время, – лепетала Оливия.
Она так обрадовалась такому очевидному решению проблемы, что вся засияла. У него вошло в привычку никому не верить, однако сейчас Александр целую минуту обдумывал ее слова. Его самоконтроль и дисциплина дали трещину в ту минуту, когда он увидел Изабеллу и Николаса вместе. Перед глазами пронеслись картины из детства: как Александр пытался защитить мать от гнева отца, как он хотел стать лучше, умнее, чтобы завоевать ее внимание и любовь, отвлечь ее от отца. Каким же он был наивным…
Александр признал правду, преследующую его со дня свадьбы. Он хотел Оливию, она стала бы его спасением, потому что всего одним своим поцелуем удержала его от падения в пропасть. Она защитила его от ярости, от собственных мрачных мыслей. Она могла бы просто стоять и наблюдать за развитием событий, но все же вытащила его из этой тьмы. Но ее забота, ее намерения помочь ему в решении проблемы влекут за собой чувства, которые Алекс запер в глубине своего сознания, потому что больше не хотел страдать.
В голове слышалась тревога. Алекс отступил. Нет. Он не хочет Оливию, не нуждается в ней, ему не нужна его забота.
Только благодаря отказу от любых чувств и проявлений слабости он смог выжить.
– Ты ведь позволишь им увидеться с ней? – спросила она.
– Оставь меня, Оливия.
Она подошла к Алексу, положив руки ему на предплечья. Он видел, как она борется с собой, чувствовал дрожь ее рук, и тем не менее она не ушла.
– Тебе больно, Александр.
Ее взгляд наполнился теплотой, для него это был удар ниже пояса.
– Она даже не спросила про тебя. Она не… Стоп. Думаешь, раз я втянул тебя во все это… – Ему все сложнее было справиться с эмоциями. – Это не значит, что я нуждаюсь в твоей жалости.
– Но…
– Хватит. Тебе не кажется, ты слишком вошла в роль?
Он знал, что ведет себя как бессердечный ублюдок, видел, как побледнела Оливия после его слов.
– В конце концов, ты не моя жена, ты не обязана меня поддерживать. Я признателен тебе за то, что ты сделала на приеме, но больше мне от тебя ничего не нужно.
Она отступила и направилась к двери, ее лицо приняло жесткое выражение.
– Без проблем. Я подумала, что ты еще можешь что-то чувствовать, но спасибо, что вразумил меня: ты не способен на человеческие эмоции.
Александр прикрыл глаза, чувствуя, как его внутренняя защитная стена начала рушиться. Он не мог позволить этому случиться. Он вспомнил отношения своих родителей. Алекс не хотел повторять их ошибок, поэтому не мог позволить чувствам взять верх.
Глава 7
Оливия откусила круассан с шоколадом и замычала от удовольствия: шоколад так и таял во рту. Большую часть дня она проводила в уличном кафе, недалеко от пентхауса Александра, чтобы как можно реже сталкиваться с ним. Она не спала несколько ночей, работая над своим проектом. У нее появилось много стоящих идей, и она все изложила на бумаге. Теперь же ей осталось лишь сделать презентацию, и подготовка к собеседованию будет окончена. Оливия закрыла глаза и улыбнулась. Солнце ласкало ее кожу, слабый гул улицы совершенно не отвлекал ее от мыслей, которые вращались вокруг Александра.
С прошлой недели они практически не пересекались, за исключением вечеров, когда Алексу нужно было выезжать на встречи. С тех пор как они столкнулись с его родителями, в нем что-то изменилось. Сейчас он, естественно, был таким же собранным, как и всегда, был вежлив с ней, больше не оскорблял. Один раз даже приготовил ей кофе, когда Оливия отчаянно боролась со сном, полная решимости закончить работу. Правда, она в итоге все же заснула прямо за столом, и Алекс отнес ее в спальню и уложил в постель. На протяжении всей недели он отвечал на все ее вопросы, связанные с фирмой, помог создать правильную маркетинговую кампанию.
В общем, Александр был обходителен и учтив с ней. Казалось, Оливия должна радоваться, но она не могла. Ей нравилось то время, когда он был слишком честен с ней и без зазрения совести указывал ей на каждый недостаток. Так было легче. Теперь же, поняв, что Алекс способен чувствовать и что он не идеален, она не могла отделаться от мыслей о нем. Неужели жизнь ничему не научила ее? Что бы произошло, если бы он не оттолкнул ее? Оливия почувствовала острый укол вины. Почему из всех мужчин на земле ее так тянет к мужу сестры?
– Ты избегаешь меня.
Она вздрогнула от неожиданности и открыла глаза – прямо перед ней стоял Александр. Его загорелое лицо ярко контрастировало с белой рубашкой. Выражение было слишком задумчивым.
Выпрямившись в кресле, Оливия сложила руки на груди:
– Вовсе нет.
Ее сердце забилось быстрее, когда он отодвинул стул, стоящий возле нее, и сел.
– Но знаешь, я бы с удовольствием поселилась у них на кухне.
Оливия протянула руку за оставшимся круассаном. В момент, когда она почти донесла его до рта, Алекс перехватил ее руку и, забрав круассан, отправил его себе в рот. Она ошеломленно наблюдала за тем, как он жевал. Оливия не могла оторвать от него взгляда. Алекс понимающе кивнул.
Она открыла рот и тут же быстро его закрыла. Оливии хотелось как можно скорее уйти отсюда, но не менее сильно она хотела выяснить, что происходит между ними.
– Александр, что не так?
– Почему ты думаешь, что что-то не так?
– Я вижу это по твоему лицу и по тому, как ты озираешься по сторонам. – Она начала немного понимать его, замечать изменения в его поведении. – Как бы ты ни хотел от меня избавиться, пока я никуда не уйду. Но я больше не позволю тебе обращаться со мной как с грушей для битья. У меня тоже есть чувства. Я здесь ради Ким. Да, по непонятной для меня самой причине меня тянет к тебе, но это не значит, что я буду терпеть все твои выходки. – Она перевела дыхание, все это время Алекс смотрел на нее не отрываясь.
Коснувшись ее подбородка, он притянул ее к себе. Между их губами осталось несколько дюймов пространства. Оливия дрожала, он же смотрел на нее, как голодный ястреб на жертву. Стойко вынести его взгляд – самая мучительная пытка для нее.
– Я вовсе не собирался грубить тебе. Я вышел за рамки приличий лишь потому, что боролся с безумным желанием поцеловать тебя, сорвать с тебя одежду, взять тебя, полностью отдавшись чувствам. Я не хотел думать о том, что правильно, а что – нет. – Он провел подушечкой большого пальца по ее губам. – И прежде чем ты скажешь, что я не скучаю по Ким, – он посмотрел куда-то вдаль, – знай: она даже отдаленно не вызывает во мне такого желания, как ты.
Оливия оттолкнула руки Александра и откинулась на спинку кресла, прерывисто дыша.
– Думаю, ты довольна, узнав, какую власть надо мной имеешь, – едко процедил он.
– Нет, – громко ответила она.
– Тебя не радует даже тот факт, что я готов сдаться тебе в сексуальное рабство?
– Нет! – гневно воскликнула она. – Я уже поняла, что для тебя очень важно контролировать свои эмоции, иначе они сведут тебя с ума. И вопреки твоим убеждениям, я не могу радоваться тому, что ты меня презираешь.
– Я не презираю тебя, Оливия. – Алекс мягко приподнял ее голову, его прикосновение было невероятно нежным. – Я бы хотел, но не могу.
Ей потребовалось все самообладание, чтобы отвести взгляд. Она представляла, скольких усилий ему стоило это признание, особенно после той ночи, когда они встретили его родителей. Но Оливия не чувствовала радости. Как такое возможно? Ее тянет к человеку, который ей не подходит, который ненавидит ее.
– Я хочу, чтобы человек принимал меня такой, какая я есть, и не оглядывался на мое прошлое. – Оливия старалась говорить уверенно, но каждое слово давалось ей с трудом.
Такого мужчину она не встречала и, по-видимому, никогда не встретит. Она ожидала какого-нибудь едкого комментария по поводу ее прошлого, но вместо этого Алекс положил свою руку на ее и откинулся в кресле. Некоторое время они сидели молча, Оливия украдкой изучала его профиль, и в животе разливалось тепло. Она ясно понимала, что вся ее борьба со своими чувствами может быть проиграна из-за одного лишь взгляда или искренней улыбки.
– Сегодня я получил сообщение от Карлоса. Ким не покидала остров, – сказал Алекс, глядя перед собой. – Она все еще там.
Оливия рывком отстранилась. Ее вновь охватило чувство вины. Но надо признать, что все, кто хорошо знают Ким, ни за что бы не поверили, что она просто сбежала с собственной свадьбы.
– Я был не прав, обвиняя тебя. Ты на самом деле хотела помочь.
– И это все? Я согласна принять твои извинения, только если ты опустишься на колени, поцелуешь землю у моих ног и скажешь: "О, великая Оливия, прошу тебя, прими мои извинения!"
Алекс рассмеялся, несколько женщин повернулись в его сторону и окинули его оценивающим взглядом. Но он видел только Оливию.
– Знаешь, что мне в тебе нравится? Твой бесконечный оптимизм. Я могу чем-то заменить такое покаяние? – Его глаза сияли, губы изогнулись в чувственной улыбке.
– Продолжай улыбаться.
Он вопросительно приподнял бровь.
– Я имею в виду, что ты очень редко улыбаешься, а смеешься и того реже, – как можно серьезнее произнесла она. – Я понимаю, что это очень нелегко – постоянно переживать за Эмили, думать о своей огромной империи, а также о том, чтобы Оливия не наломала дров. Твой задумчивый взгляд тоже привлекателен, но когда ты улыбаешься… – Она вздохнула и замолчала, встретив его заинтересованный взгляд, от которого у нее запылали щеки.
– Может, у меня просто мало причин смеяться? Может, задумчивость – это все, что мне осталось, если принять во внимание, что большую часть своего времени я убиваю на поиски Ким, а оставшуюся часть на то, чтобы делить мои поступки на правильные и неправильные, и эта задача для меня сейчас невероятно трудна.
Повисла тишина, и через некоторое время они оба рассмеялись.
– После обеда мы могли бы…
Она покачала головой:
– Нет, я больше не выдержу официальных обедов.
Оливия не могла вести такую жизнь, и это вновь напомнило Алексу о том, что она – не Ким. Они очень непохожи.
Оливия заметила, что Алекс собирается что-то сказать, но опередила его: