- Ничего страшного. Я не против, чтобы вы ко мне заходили, - тайн у меня нет. Это трехдюймовый линзовый телескоп, не новый, конечно, но оптика хорошая. Увеличение в сто пятьдесят раз, - с гордостью добавил он и достал сковородку. - Телескоп принадлежал моему деду - он заведовал обсерваторией в Лидсе. Старый, но работает превосходно. - Тео открыл холодильник и достал бутылку пива. - Мне хочется выпить. Вы не хотите?
Я чувствовала себя виноватой за то, что не доверяла ему, и поэтому кивнула.
- Спасибо. С удовольствием. И где же ты наблюдаешь за… звездами? - спросила я, когда он достал два стакана.
- Самое лучшее место - Норфолк. Раньше я ездил туда с бабушкой и дедушкой. Но в Лондоне тоже можно, только нужно тщательно выбрать место, потому что сияние слишком сильное.
- Сияние?
- Световое загрязнение. Фонари дают отвратительный отблеск мандаринового цвета. Я участвую в кампании в защиту темного неба, - продолжал он, наливая мне пива. - Мы просим местные органы устанавливать фонари, отбрасывающие свет вниз - туда, где он и нужен, - а не вверх, где он мешает наблюдениям за звездами. Ужасно, что городские жители совсем не видят ночного неба. Они многое теряют. Вы только поднимите голову, - внезапно предложил он и выключил свет. Дом погрузился в темноту, и я посмотрела на небо сквозь стеклянную крышу. На чернильном небосводе мерцали пять… нет, восемь звездочек и переливался серебристый полумесяц. - Когда живешь в городе, многое упускаешь из виду, - повторил он. Я изогнула шею. - Как часто городские жители видят Млечный Путь, Плеяды, Пояс Ориона или Большую Медведицу? Чтобы стать астрономом-любителем, не нужен даже телескоп. Так много можно увидеть невооруженным глазом.
- Так вот почему ты не захотел, чтобы я жаловалась насчет уличных фонарей? - догадалась я.
- Да. - И это объясняло, почему Тео уходил из дома в сухую и ясную погоду, а в дождь сидел в комнате. - Вообще-то, это очень хороший район для наблюдений, - продолжал Тео, включив свет. Звезды исчезли. - Поэтому мне и нравится здесь жить. В конце улицы есть отличный маленький парк.
- Холланд-гарденз?
- Да. Пару раз я ходил туда с телескопом. Вокруг не видно высоких домов, поэтому обзор большой. У меня есть фильтр, снимающий световое загрязнение. У моего друга Марка большой сад, и иногда я хожу к нему. Звоню ему и говорю: "Хочешь взлететь к звездам?" - Это у астрономов-любителей такая шутка. Хочешь взлететь к звездам? - Он кивнул головой и засмеялся.
Оказывается, он вовсе не мальчик с рекламы молочного шоколада, а самый настоящий Звездный Мальчик.
- Какое… захватывающее хобби, - проговорила я, улыбнувшись с облегчением.
- Это больше чем хобби. Я пишу книгу. Сейчас заканчиваю последнюю правку - только что получил вопросы редактора.
- Книгу? И как она называется?
- "Небесные тела".
- О.
- "Путеводитель по звездному небу и солнечной системе". Книга выходит в мае. Но сроки сильно поджимают, поэтому мне и нужна тишина.
- А где ты жил раньше? - спросила я, наблюдая, как он режет баклажан.
- Я же вам говорил, у Марка, у моего друга.
- Но ты сказал, что это только временно, что он тебя выручил. Где ты жил до этого?
- В Далвиче… - Его рука с ножом замерла в воздухе, и он тихо повторил: - Я жил в Далвиче. С женой.
- Ой, - пробормотала я, пытаясь скрыть изумление. - Ты… ммм… не говорил, что был женат. Ты так молодо выглядишь.
- Но я не так уж молод. Мне двадцать девять. Я был женат пять лет. Но не стал вам рассказывать, потому что… - Он запнулся. - Потому что мне больно об этом думать, и, честно говоря, это уже неважно.
Теперь я вспомнила странное замечание его босса, когда звонила навести о Тео справки: "Он пережил трудные времена".
- Почему вы… - начала было я, отхлебнув пива. - Нет, извини. Я лезу не в свое дело.
- Почему мы расстались? - Я кивнула. - Потому что я разочаровал свою жену.
- Правда? И… как?
- Я не оправдал ее ожиданий. Она адвокат в конторе "Прендервилл Уайт", работает в Сити, - объяснил он. - Очень энергичная и успешная деловая женщина и ожидала от меня того же. Хотела, чтобы я вложил все силы в карьеру бухгалтера и стал ей достойной парой, но я не смог. Сдал все экзамены, но астрономия притягивала меня куда больше, чем балансы. Так что я ушел из компании "Прайс Уотерхаус" и устроился на работу с менее напряженным графиком, тоже бухгалтером, чтобы было время писать книгу. Фиона говорила, что я потакаю себе и должен вплотную заняться карьерой. Она все грызла меня и грызла, но я не смог заставить себя вернуться. И пять месяцев назад она решила, что с нее хватит. - Бедняга. В его глазах были слезы. - Кстати, это она сейчас звонила, - дрожащим голосом объяснил он. - Я забыл отдать ей ключи. Честно говоря, мне тяжело даже разговаривать с ней. Я понимаю ее чувства. Понимаю, из-за чего мы расстались. Но понимать и чувствовать - разные вещи, не так ли? - Я кивнула. Сущая правда. - Я до сих пор глубоко к ней привязан. Я даже делаю одну глупую вещь, - добавил он, глотнув пива. - Я… - Он опустил бутылку. - … только пообещайте, что не будете смеяться.
- Обещаю.
- Я сплю с ее старой ночнушкой.
Ага, подумала я. Значит, вместо брошюры "Трансвестит ли я?" ему больше подойдет "Как пережить расставание".
- Извините, - добавил он со своей странной кривоватой улыбкой. - Мы едва знакомы, а я тут выворачивую душу наизнанку.
- Я не против, - сказала я. Я на самом деле была не против - люди часто делятся со мной своими проблемами.
- Вот моя печальная история, - заключил он с мрачной усмешкой. И вдруг сказал: - А вы?
- Я?
- Да.
- О. Хочешь услышать мою историю? - Он кивнул. - Ну… а это обязательно? - слегка раздраженно добавила я.
- Да, - довольно нагло ответил Тео. - Так будет справедливо.
Он был прав, так что я обрисовала ему в общих чертах.
- Так вот почему вы недавно переехали, - сказал он, подливая в сковородку оливкового масла.
- Да. Хотелось начать с чистого листа.
- Как вы думаете, почему ваш муж завел интрижку? - спросил Тео, достав деревянную ложку.
- Потому что ему так захотелось, наверное.
- Но всегда есть причина, - произнес он, и воздух наполнился ароматом средиземноморских овощей. - Люди же не заводят роман ни с того ни с сего, как думаете? - добавил он.
- Понятия не имею, - ответила я.
- Ты отвратительна! - завопил Руди голосом Эда. - Этот брак был ошибкой!
Черт, черт, черт!
- Глупая птица, - засмеялась я и задернула покрывало. - Наслушался всякой чепухи по телевизору. Ну ладно, Тео, мне жаль, что тебе пришлось пережить столько несчастий, - я сменила тему.
- Это уж точно, но жизнь продолжается. Поэтому я и полюбил готовить, - добавил он. - Это расслабляет и помогает снять напряжение.
- Значит, твое хобби - астрономия и гастрономия, - заметила я, и впервые за весь вечер он улыбнулся. - Что это за блюдо? - спросила я.
- Рататуй. Хотите?
- О нет, спасибо.
- Я поставил на полку кулинарные книги, - добавил он. - Надеюсь, вы не будете возражать.
- Конечно нет, - ответила я. - Только вот… - Я подошла к полке и стала перебирать книги.
Джейн Григсон… Софи Григсон… Элистер Литтл… так-то лучше. Делил Смит… Рик Стайн… Эйнсли Хэрриотт. Идеально.
- Что это вы делаете? - спросил он.
- Переставляю книги.
- Но зачем?
- Потому что я люблю, когда книги стоят в алфавитном порядке. И компакт-диски тоже. Так удобнее. Разве ты так никогда не делаешь?
- Ну… нет.
Только я собралась высказаться на тему преимуществ алфавитно организованной системы, как услышала стук почтового ящика. На коврике лежало очередное приглашение в "Тип-топ Тандури-хаус" и "Пиццу-хат". Я подняла листовки и уже хотела выбросить их в помойку, но тут странный звук из соседнего дома заставил меня замереть на месте. Слабый гул, который становился все громче и громче. Я приросла к полу. Это были сдавленные горестные рыдания. Сердце сжалось. Бедняжка Бев.
Глава 6
Я замерла, оцепенев от жалости, и понятия не имела, что делать. Если бы я лучше знала Беверли, то позвонила бы ей или придумала какой-нибудь предлог зайти. Но мне казалось, что у меня нет права вмешиваться, тем более что, когда мы познакомились, она вела себя так беззаботно и мужественно. Если бы она узнала, что я слышала ее рыдания, то пришла бы в ужас. И я бы почувствовала себя отвратительно, если причиной ее расстройства оказалась статья в "Дейли пост". Может, увидев все это черным по белому, она жалеет, что дала интервью? Теперь все знают о "несчастной Бев", о ее травме, о том, что ее бросил бойфренд, и о том, какой она была прекрасной спортсменкой. Наверное, поэтому она и плачет. Эта мысль совсем меня расстроила, но оказалось, я ошиблась. На следующий день Бев позвонила и сказала, что Рики пришел в такой восторг от статьи, что предложил ей вести постоянную рубрику.
- Он сегодня утром позвонил - в воскресенье, Роуз! Хочет, чтобы я вела еженедельную колонку. Ему кажется, что это увеличит тираж "Дейли пост".
- Он недалек от истины.
- Но я в ужасе, Роуз. Я ведь не журналистка.
- Ну и что? Ты умеешь выражать свои мысли. У тебя прекрасно получится.
- Но он хочет, чтобы я писала от имени Тревора. - Ага. Понятно. Это будет сложнее. - Может, ты прочитаешь пробную статью, прежде чем я отдам ее в редакцию, и вынесешь приговор?
- Конечно.
Во вторник вечером мы отправились в бар "Виноградная гроздь" в конце улицы, и Бев показала мне две пробы. Я боялась, что они окажутся слишком слащавыми и сентиментальными, но это было не так. Напротив, такое ощущение, будто статьи написаны мужской рукой. И это было трогательно. Потрясающие статьи.
По утрам Бев хандрит, но я пытаюсь держаться молодцом, - прочитала я. - Бужу ее, лизнув в нос, потом она потискает меня немножко, и я ныряю под кровать. Подаю ей тапочки, стараясь не забрызгать их слюной, и день начинается.
- Блестяще, - хихикнула я. - Рики будет в восторге.
Бев спускается к завтраку на специальном лифте. Пока она пьет чай, я успеваю вздремнуть. Но я всегда начеку. Храплю, как боров, но как только она двинется с места, я тут как тут.
- Чудесно, - сказала я. - У тебя талант.
- Если бы он говорил, то именно так, правда, Трев?
Но так было не всегда, - продолжала я. - Нет-нет, в самом начале было хуже некуда. "Тревор, сделай то", "Тревор, сделай это", и мне хотелось сказать: "Простите? От чего умер ваш предыдущий раб?" Она меня совсем замучила. Но я чувствовал себя немного виноватым, потому что мог вести себя и получше. К счастью, Бев очень отходчива, и теперь мы без ума друг от друга.
- Если все получится, гонорар отдам в "Лапу помощи", - добавила Беверли. Мы отхлебнули пива. - После несчастного случая я получила огромную страховку, так что деньги мне не нужны. Зато появится прекрасная возможность рекламировать благотворительные мероприятия! Кстати, раз уж я об этом заговорила - ты придешь на наш первый благотворительный вечер? Как раз перед Рождеством.
- Конечно приду, - ответила я.
- Это бал. Бал-маскарад, - уточнила она.
Маскарад? Проклятье!
- Но не обычный костюмированный бал, - объяснила Бев, кинув Тревору ломтик свинины. - Вечеринка на открытом воздухе, в отеле "Курто", и каждый должен нарядиться, как персонажи на картинах знаменитых художников. Лучший костюм получит приз. Еще пива хочешь?
- Не откажусь, только полстакана.
- О'кей. Трев, наш выход. - Она подкатила к бару на коляске. Тревор лаем подозвал бармена, и Бев протянула Треву кошелек. Пес встал на задние лапы и положил бумажник на стойку, а бармен взял деньги. Беверли по очереди доставила кружки на стол, а Тревор забрал сдачу.
- Наверняка он пьет темный "Карлинг", - расхохотавшись, сказал бармен.
- Не-а, он непьющий, - отозвалась Бев.
Итак, благодаря Беверли Рики пока доволен, и в ближайшее время взбучка никому не грозит. Но на моем столе растет гора писем от страдающих предрождественской депрессией, и я сама тоже чувствую себя мрачновато. Весь прошлый год я провела в блаженном романтическом тумане. В этом году я одна и почти разведена.
- Рождество… думаю о самоубийстве, - бодренько зачитывала Серена, просматривая вчерашнюю почту. - Рождество, все валится из рук. Рождество, хочу покончить с собой, - весело продолжала она. - Рождество, лучше бы я умер…
- Хорошо, Серена, я все поняла.
- Кстати, я думаю, что в этом году Рождество нас ждет безрадостное, - как ни в чем не бывало продолжала она, убирая волосы за ухо. Когда она это сказала, я подняла глаза и вдруг заметила, что она резко поседела за последнее время. - Знаешь, на Рождество всегда такие траты. - Она поежилась. Ну, траты так траты, но ведь и она, и ее муж работают. - Понимаешь, после той маленькой аварии Роб немножко не в себе, - тихо продолжала она, - он не справляется на работе, и сама знаешь, сколько приходится платить за обучение… - Она замялась. - Но все равно! - весело воскликнула она. - Нечего жаловаться! Есть люди, которым в сто раз хуже приходится! - Мне почудилось, или у нее на самом деле правый глаз дергается?
В обед я позвонила Генри и рассказала про бал. Он пообещал прийти. "Буду Моной Лизой", - захохотал он.
Двойняшки тоже были в восторге.
- Там должно быть весело, - сказала Беа, - и мы могли бы найти клиентов. Мы согласны, сто процентов. Станем звездами бала!
- Звездами? - И тут мне пришло в голову - почему бы не позвать Тео? Я даже сделаю ему одолжение, ведь бедный парень в такой депрессии.
- Бал? - удивился он, когда в четверг я все-таки его пригласила. - Так торжественно, но… я согласен. Может, там будет… забавно. Спасибо за приглашение, - вежливо добавил он.
- Не за что; все, что угодно, ради благого дела.
- Я сейчас же запишу в ежедневник. - Он пошарил в кармане пиджака и выложил на кухонный стол кучу всякой всячины, в том числе и мобильник. Я посмотрела на него и поняла, что у меня в точности такой же. "Моторола-250" с серебристой панелькой из гальванизированной стали.
- Отель "Курто"… 20 декабря, - бормотал он под нос, делая запись в ежедневнике. - Всего через три недели. Я выберу костюм, как на каком-нибудь современном портрете, чтобы не выглядеть глупо. А вы?
- Еще не придумала. Может, буду коровой Дэмиена Херста, разрезанной надвое. "Мать и дитя разделенные" - как раз для меня актуально, - с горьким смешком проговорила я. Тео уставился на меня в недоумении. - А может, выберу менее опасный вариант и буду представлять незастеленную постель Трейси Эмин.
- А мне кажется, вы будете прекрасны в образе Венеры Боттичелли, - вдруг произнес он. Я ощутила, как к лицу хлынула кровь. - Я имел в виду, - запнулся он, - у вас такие же длинные рыжие волосы. Вот что я имел в виду.
Вдруг зазвонил телефон. И я сняла трубку.
- Алло? - сказала я. Тишина, потом сдавленное дыхание. - Алло? - Неужели опять этот маньяк? Я швырнула трубку и набрала 1471. Защита от определителя номера. Как же иначе?!
- Проблемы! Проблемы! - закричал Руди.
- Не говори, - бросила я.
- Вы в порядке, Роуз? - спросил Тео.
- Да, в порядке, только вот мне все время названивает какой-то ненормальный.
- Кошмар. Мою жену тоже один тип доставал. Она ничего не отвечала, просто вешала трубку. Это их с ума сводит.
- Я так и делаю.
- Тогда рано или поздно он прекратит.
Как бы то ни было, на несколько дней маньяк успокоился, и я о нем забыла. К тому же на работе был завал. Вдобавок ко всему мне приходилось вести программу в прямом эфире, проводить семинары на тему "Воссоединение влюбленных" в Килрое и выступать перед Женской ассоциацией города Ват. Так что у меня совсем не было времени продумать наряд, а до маскарада оставалось всего десять дней. Что же мне надеть? Как-то я листала альбом прерафаэлитов, и меня посетило озарение. Я решила явиться в образе "Пылающего июня" лорда Лейтона, ведь в этом месяце я праздную свое пламенное сорокалетие. К тому же у девушки на картине такие же волосы, как у меня, только вот вид у нее куда более чахлый. Беверли тоже понятия не имеет, что делать с костюмом. И вот в пятницу вечером я взяла книжки по истории искусства и пошла к ней в гости. У ее кресла лежал Тревор и с довольным видом грыз голову игрушечной гориллы. Мы с Бев разглядывали гравюры и репродукции.
- Что выбираешь - барокко или рококо? - спросила я, пролистывая альбом Гомбрича. - У тебя такой красивый высокий лоб, так что, может, тебе больше подойдет эпоха Возрождения… - При взгляде на Мадонну Рафаэля, прижимающую к груди младенца Иисуса, я ощутила знакомую боль в сердце. - Может, тебе изобразить картину Гогена? - продолжала я. Беверли взяла очередной альбом. - Из тебя получится очаровательная таитянка, хотя, пожалуй, импрессионизм больше в твоем стиле. Как насчет… точно! Красавица Ренуара в рюшах! Хотя нет, ты слишком худая. Может. Джошуа Рейнольдс? Или Гейнсборо - как думаешь. Бев? Бев? - Я подняла глаза. Она плакала. - Бев! В чем дело? - Я схватила ее за руку.
- Вот какой костюм мне нужен, - проговорила она сквозь слезы, показывая на жуткий портрет нищего с искалеченными ногами кисти Брейгеля. - Или, может, изобразить одного из визжащих уродцев Иеронима Босха?
- Беверли, перестань, - сказала я. - Ты красавица.
- Это неправда! Я урод, - рыдала она. - Я калека, Роуз, я отвратительная уродина.
- Чушь собачья! Ты прекрасна.
- Уже нет. Все думают, что я такая храбрая, - всхлипнула она. Ее лицо покраснело и подергивалось от рыданий. - Храбрая Бев. Отважная Бев. Но на самом деле я не такая. Я совсем не такая. Никому не говори, - предупредила она сквозь слезы, - но иногда мне бывает очень плохо.
- Правда? - спросила я.