- Прошло уже немало времени.
- Знаю. Но я никак не могу… оправиться от этого.
- Как долго вы были вместе?
- Почти два года. Он ушел от меня к окулисту, которая лечила нас обоих, - горестно добавила она. - Я была слепа и ничего не видела. - Минти с трудом удерживалась от смеха. - Я в жуткой депрессии, - всхлипнула Фрэн. - Каждый вечер сижу дома и извожу себя - никак не могу… забыть.
- Фрэн, - сказала я, - легко сказать, но тяжело сделать. Но вы должны двигаться вперед.
- Но я не могу, потому что после этого я чувствую себя… ничтожеством. И во всем виню саму себя.
- Фрэн, почему вы берете вину на себя?
Повисло удивленное молчание.
- Не знаю, мне так кажется, и все.
- Фрэн, - твердо проговорила я. - Не надо этого делать. Если вам обязательно хочется найти виновного, в такой ситуации намного полезнее винить других. Во-первых, вашего бывшего, - это вполне естественно, - и, разумеется, другую женщину. Можете обвинять правительство, судьбу, плохую карму или неудачную планировку квартиры по фэншуй. Если ничего не помогает, валите все на глобальное потепление - но никогда не вините саму себя. Договорились?
- О'кей, - ответила она, слабо хихикнув.
- Можно я скажу пару слов? - вмешалась Минти. - Фрэн, три года назад я пережила ужасный разрыв. Мой жених меня бросил, причем в день свадьбы.
- Господи! - Фрэн была в шоке.
- Вот-вот. Но знаете, это самое лучшее, что когда-либо случалось со мной в жизни, потому что, если бы этого не произошло, я бы не познакомилась с одним потрясающим мужчиной. И я знаю, что вы тоже обязательно встретите хорошего человека.
- Надеюсь. - Она шмыгнула носом. - Я так несчастна.
- Фрэн, - сказала я. - Это ненадолго. Разбитое сердце - болезнь излечимая. И помните, ваш бывший - не более чем ваш бывший, потому что он вам не подходит, иначе вы до сих пор были бы вместе. Но пережить разрыв нелегко, - продолжала я, подумав об Эде. Сердце сжалось. - Вам нужно разработать стратегию, чтобы излечиться. Было ли в нем что-то, что вам не нравилось?
- Безусловно! - оживилась Фрэн. - Очень и очень многое!
- Отлично. Составьте список его недостатков и, когда будете готовы, обзвоните его друзей и прочитайте им список, чтобы проверить, не упустили ли вы чего-нибудь. Пусть они добавят свои негативные комментарии. Спросите также своих родственников. Потом соседей - со всей улицы и продавцов окрестных магазинчиков. Повесьте список на видном месте. Далее - оторвите зад от дивана! Запишитесь в спортзал, как сделала я, желательно на тайбо или кикбоксинг. Забейте своего инструктора до звездочек в глазах. Поверьте, Фрэн, это поднимет вам настроение. Ведь лишь когда вы будете ощущать себя счастливой и уверенной, в вашей жизни появится достойный мужчина.
- О'кей, - вздохнула Фрэн. - Вы правы. Как вы думаете, может, мне позвонить кому-нибудь из своих бывших партнеров? - добавила она. - Некоторые из них были бы не прочь со мной увидеться.
- Позвонить ли вам кому-нибудь из бывших? - медленно повторила я. - Нет, - отрезала я. - Ни в коем случае.
- О. Почему же?
- Потому что вы нарушите одну из Десяти Заповедей Брошенной Женщины: "Не Звони Бывшим Бойфрендам Своим".
- Почему нет?
- Потому что, возможно, они поменяли пол, или попали в тюрьму, или облысели, или умерли. Но хуже всего - вы можете обнаружить, что ваш бывший счастливо женат и у него двое детей! Поэтому не стоит вспоминать о бывших бойфрендах, Фрэн. Направьте всю свою энергию на то, чтобы найти нового мужчину.
- И на этой положительной ноте мы прощаемся с вами, - проговорила Минти, когда стрелка студийных часов приблизилась к двенадцати. - Большое спасибо всем, кто звонил нам сегодня. Слушайте нас с Роуз, как всегда, во вторник вечером в программе "Спросите Роуз".
Я устало проскользнула в дверь студии и увидела, что мне машет Уэсли.
- Роуз, тебе звонят.
- Опять та ненормальная? - шепотом спросила я, делая вид, что затягиваю шею петлей.
Уэсли закрыл микрофон рукой.
- Нет, это какой-то парень.
- Алло? - осторожно произнесла я. Я нервничала: вдруг это Эд?
- Роуз?
Это был не Эд.
- Это Генри.
Какой еще Генри? А, Генри! Мой бывший-бывший-бывший-бывший бойфренд.
- Услышал твой сладкий голосок по радио… и вспомнил чудесные времена… только что из зоны Персидского залива… да, все еще на службе Ее Величества… получил работу в Министерстве обороны… соскучился ужасно… может, поужинаем на следующей неделе?
Почему бы и нет? Почему бы и нет, подумала я, с улыбкой опуская трубку. Вообще-то, у нас с Генри никогда не было бурных отношений. Он был как декоративный кинжал - очень красивый, но не опасный. К тому же он безобиден, щедр и весьма добродушен. И после того, что мне пришлось пережить, свидание мне не помешает. Что плохого в том, если я поужинаю тет-а-тет с бывшим приятелем? Знаю, знаю, я сама отсоветовала Фрэн так поступать, но дело в том, что я уверена, за последние три года Генри побывал в тысяче интересных мест, и мне очень хочется узнать, что он думает о роли женщин в вооруженных силах, не говоря уж о планируемом законопроекте о внедрении Сил моментального оповещения Евросоюза и его влиянии на отношения Британии и НАТО. Поэтому я договорилась поужинать с ним в следующую пятницу, десятого ноября. В этот же вечер должен был въехать Тео.
Тео сказал, что будет в половине седьмого. Без десяти шесть я пыталась укротить свои волосы, когда раздался звонок в дверь. Я открыла окно в спальне, чтобы проверить, не сектанты ли это. И тут в вечернем небе вдруг с шумом взвился фейерверк, разлетевшись тысячами звездочек. БУУУУУМММММ!!!! "Ого-го", - ахнула я, как ребенок, и посмотрела вниз. На лужайке стоял Тео и смотрел вверх. У него было столько вещей, что мой маленький садик напоминал багажную ленту в аэропорту.
- Ты пришел слишком рано, - с укором сказала я, открывая дверь.
- Я… простите, - ответил он.
- И у тебя столько барахла!
- Я… знаю. Но не волнуйтесь, все поместится в моей комнате. Тут в основном книги, - объяснил он.
Я наблюдала, как он ковыляет вверх-вниз по лестнице, и тут заметила какой-то длинный черный футляр очень подозрительного вида. Что бы это могло быть? Неужели музыкальный инструмент? Только этого не хватало. Я уже пожалела, что не спросила его, будет ли он дудеть на кларнете полночи или глушить меня тромбоном. Я поежилась от мрачного предчувствия: как-никак, я впускала в дом незнакомца. Но мне нужны деньги, твердо внушала я себе, и у него были хорошие рекомендации. Его босс из компании "Компьюфорс" заверил меня, что Тео вовсе не маньяк-рецидивист, а "приятный, достойный доверия парень. Он пережил трудные времена", - загадочно добавил он. Мне стало интересно, но уточнить я не решилась. Я только хотела знать, не попытается ли он меня зарезать, довести до белого каления, обратить в евангелистскую веру, обокрасть, устроить оргию в моем доме и выписывать липовые чеки.
- Я как раз собралась уходить, - выпалила я, взяла сумку и протянула ему комплект ключей. - К восьми надо успеть в Фулхэм.
- Но сейчас еще только шесть пятнадцать.
- Я… в курсе, - ответила я, раздраженная его прямолинейным и откровенно наглым вмешательством. - Но я… хмм… люблю, чтобы у меня было в запасе время.
- Что ж, желаю приятно провести вечер, - дружелюбно произнес он. И добавил: - Вы прекрасно выглядите.
- Правда? - с сомнением спросила я. Такого мне уже сто лет не говорили.
- Да. Особенно волосы. Они такие… хмм… - Он стал крутить указательными пальцами у виска, пытаясь изобразить, что имеет в виду.
- Кудрявые? - решила помочь я.
- Мелким бесом.
- О. Ну… спасибо большое.
- Я хочу сказать, они выпрыгивают из головы, как пружинки.
- Понятно.
- Мелким бесом в хорошем смысле слова, - пояснил он.
- Очень рада. - Я так похолодела, что почти видела клубочки пара от своего дыхания. - Так. - Я протянула ему пять отпечатанных страниц формата А4. - Вот маленький список того, что можно и чего нельзя делать в доме, в том случае, если ты забыл, о чем мы говорили на прошлой неделе.
- Спасибо, - замявшись, ответил Тео. - Вы вручаете золотую звезду за примерное поведение? - с усмешкой спросил он.
- Нет, - ледяным тоном ответила я. - Можешь не рассчитывать. - Меня так и подмывало сказать ему, что он делает все возможное, чтобы заслужить свою первую черную метку. - Ладно, располагайся как дома, - процедила я сквозь зубы, взяв сумку.
- Большое спасибо. Я… постараюсь.
- Если возникнут какие-нибудь вопросы, звони по мобильному… вот. - Я протянула ему визитную карточку. Накинула замшевый жакет карамельного цвета и вышла за порог. Тео последовал за мной, чтобы занести оставшиеся вещи. ККРРРЯЯЯК! Над нашими головами взорвалась еще одна ракета. БУМ! ТРАХ-ТАРАРРАXXХ!!! БУУУУММ!!! Каждый взрыв на мгновение озарял террасу вспышкой, после чего дома погружались в могильную темноту.
- От уличных фонарей никакого толку, - предупредила я Тео, выуживая из сумки ключи от машины, - будь осторожен.
- Да, я уже заметил. Совершенно ничего не видно.
- Я даже хочу пожаловаться в городской совет, - недовольно проговорила я.
- Нет! - вскрикнул он. - Прошу вас, не надо! Приятного вечера, - мило добавил он, взял коробку и зашел в дом.
Поворачивая ключ зажигания своего старенького "поло", я наблюдала за Тео и размышляла над этим странным диалогом. Почему это он не захотел, чтобы я пожаловалась в городской совет на вечно не работающие фонари? Очень странно… Нажав на тормоз и двинувшись с места, я подумала, не совершила ли я чудовищную ошибку. "Вы вручаете золотую звезду за примерное поведение?" Ну и ну! Какой наглец! А это грубое замечание по поводу моих волос? Как только мои волосы не называли - чаще всего "кудри в стиле прерафаэлитов" и еще "струящиеся", "роскошные кудри", "пружинки", даже "неуправляемые", но никому не пришло в голову сказать, что они вьются "мелким бесом". Бред какой-то! Надо же думать, что несешь! И этот черный футляр зловещего вида - что там за чертовщина? Еще ничего, если музыкальный инструмент, но вдруг там самурайский меч? И вот, стоя на светофоре, я внезапно представила, как меня находят мертвой в кровати и кровь из меня капает как из дуршлага - наверняка попаду на первые страницы газет. "ВЕДУЩАЯ КОЛОНКИ НАЙДЕНА МЕРТВОЙ В КРОВАТИ!"; "КОШМАР НА УЛИЦЕ НАДЕЖДЫ!" Нет, лучше "КРОВАВАЯ РЕЗНЯ НА УЛИЦЕ НАДЕЖДЫ!" или "КРОВАВАЯ СМЕРТЬ ВЕДУЩЕЙ КОЛОНКИ!" "ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ КОСТЕЛЛО!" - неплохо, но слишком мелодраматично, может, лучше "РЕЗНЯ В ЮГО-ВОСТОЧНОМ ЛОНДОНЕ!" "Дейли пост", разумеется, пойдет вразнос. Р. Соул будет благодарить небо за шокирующую историю и, может, даже сам сочинит заголовок. Он в этом деле мастер. В конце концов, именно перу Рики принадлежат бессмертные слова: "БЕЗГОЛОВЫЙ ТРУП ТАНЦОВЩИЦЫ ОБНАРУЖЕН ТОПЛЕСС!"
Я нажала на газ, и тут мне пришло в голову: что, если мое убийство не попадет на первую полосу? Мой развод с Эдом не продвинулся дальше пятой страницы. И задумалась, покажут ли меня по национальному телевидению. Наверное, покажут. В десятичасовых новостях я удостоюсь эфира на две минуты и не меньше одной минуты на Радио-4. Проезжая по Кеннигтон-роуд, я размышляла, сочинят ли обо мне некролог для национальных газет. Несомненно, они напечатают мою фотографию, ту, что наверху колонки, - между прочим, очень удачную, - но что будет написано в самом некрологе? Скорее всего, они поручат это другой ведущей рубрики психологической помощи - не дай бог Ситронелле Прэтт! Нет, нет, умоляю, только не она - представляю себе, что она напишет. "Роуз Костелло подавала слабые надежды в качестве ведущей своей колонки", - так она проклянет меня сомнительной похвалой. "Как печально и трагично, что мы никогда не узнаем, суждено ли было осуществиться этим надеждам". Я мысленно пообещала себе назавтра первым делом позвонить всем редакторам раздела некрологов и предупредить, чтобы в случае моей смерти звонили двойняшкам.
Потом я немного расслабилась и стала рисовать в воображении картины своих похорон. Это будет печальное, но достойное мероприятие. Гроб будет украшен большим букетом белых лилий - нет, не лилий, конечно же, роз, это же очевидно, ведь меня зовут Роуз, - красных роз, под цвет волос. Сильнее всего будут убиваться двойняшки: уверена, роль плакальщиц им подойдет идеально. Опять остановившись на светофоре, я представила, как они возьмутся за руки, в черных платьях, со струящимися по очаровательным щечкам слезами. У алтаря будет мой огромный портрет, и соберется человек сто, не меньше. Может, и больше, если читатели тоже надумают прийти. Тогда народу будет намного больше. Вероятно, человек триста-четыреста или даже пятьсот. Я слышала, как они поминают меня приглушенным, уважительным шепотом под звуки органа.
- Невероятно! Какая трагедия!
- Она была такой красивой и доброй.
- Великолепная фигура.
- Она могла носить все, что захочется.
- Даже брюки в обтяжку.
- Да, и она помогла советом стольким людям.
Я увидела Эда, который опоздал. Он обезумел от горя. Мари-Клер пыталась не позволить ему прийти, но он отшвырнул ее в сторону.
- Нет! - закричал он. - Меня ничто не остановит! И кстати, Мари-Клер, ты мне больше не нужна!
Поскольку церковь была набита битком, Эду пришлось стоять в задних рядах. Между прочим, мне понравилась черная ленточка на ошейнике Тревора, милый нюанс. И вот Эд уже не в силах себя контролировать, он вне себя от горя. Он рыдает так громко, что все оборачиваются. Мои друзья (и читатели) разрываются между презрением к нему за то, что он так плохо обошелся со мной при жизни, и жалостью, потому что моя смерть привела его в ужас.
- Это я во всем виноват! - завывал он. Церковный хор запел "Не покидай меня". - Если бы я ее не предал, этого никогда бы не произошло! Бремя вины будет со мной вечно!
Довольная его признанием, я представила, как все собрались у моей могилы. Эд все еще плакал, как ребенок, бросая последний комок земли на мой гроб.
- Боже, посмотрите на него - он убит горем!
- Он никогда не оправится от потери.
- Он не заслуживал эту женщину.
- Он не ценил ее.
- Пойдем, Эд, пора домой.
И вот все ушли, а на кладбище Южного Лондона опустилась тьма и безлюдие. В эту минуту я поняла, что единственная причина, по которой я лежу в могиле, всего лишь в том, что я пустила этого отморозка Тео Шина в свой дом. К тому моменту я уже похолодела от ужаса и осознала, что взяла на себя огромный риск, и ради чего? Пары лишних фунтов? Это очень глупо! И тут зазвонил мобильник.
- Роуз? - услышала я, нацепив наушник.
- Да?
- Это Тео. - Мамочка! - Я хотел спросить, вы сегодня вернетесь домой?
- Зачем тебе это знать?
- Не знаю, что делать с входной дверью.
- В смысле?
- Закрыть ее на цепочку? - О. - Я знаю, что в Кэмбервелле дома частенько взламывают. И просто хотел спросить, закрываться ли на цепочку, прежде чем лечь спать.
- Не надо. - Я вздохнула с облегчением. - Не волнуйся. Я вернусь к двенадцати.
- Тогда ладно. - Он повеселел. - Еще раз приятного вечера. Пока.
Повесив трубку, я глубоко вздохнула с облегчением, но тут Мнительность вновь показала свою уродливую макушку. Может, он пошел обходным путем и пытается выяснить, есть ли у меня парень? Да… его вопрос о дверной цепочке всего лишь прикрытие, чтобы заморочить мне голову. Может, он все-таки маньяк-убийца…
БИИИП! БИИИП!! БИП!!!
- Слышу, слышу! - крикнула я в зеркало заднего вида и поехала на зеленый. Виляя по задымленным выхлопными газами улицам, я собралась с силами и запретила себе думать о Тео. Миновав Брикстон, я поехала в направлении Клэпхема, мимо своей старой квартиры на Метеор-стрит. При виде знака поворота на Патни мой пульс участился. Часы показывали без десяти семь. До встречи с Генри оставалось больше часа, и у меня была еще куча времени. Я включила радио, чтобы успокоить нервы, и попала на программу по звонкам слушателей на Эл-би-си. Я узнала голос ведущей - это была Лана Маккорд, новая ведущая колонки экстренной помощи журнала "Я сама".
- Тема сегодняшней программы - расставания и разводы, - объявила Лана. - На пятой линии Бетси. Как я понимаю, Бетси, вы разведены.
- Да, но лучше бы я овдовела! - выпалила она. - Смерть лучше, чем предательство. - Как я ее понимаю. - Мне зла не хватает, - продолжала она, срываясь на всхлипывания. Видно, она была слегка пьяна. - Я подарила ему лучшие годы своей жизни.
- Бетси, - мягко проговорила Лана. - Сколько вам лет?
- Сорок один.
- В таком случае лучшие годы у вас только впереди. Так зачем тратить их на горечь разочарования? - продолжала Лана. Вот именно! - Вам нравятся негативные мысли? - Вообще-то, да. - Они делают вас счастливой? - Пожалуй, нет. - Они позволяют вам продвинуться вперед? - Верно подмечено!
- Я не могу пережить этот удар по самолюбию, - прохрипела Бетси.
- И какие позитивные шаги вы предприняли? - спросила Лана Маккорд.
- Ну, сразу после развода я ходила на свидания, но это не помогло. - Ничего удивительного! - Встречалась с парой бывших приятелей. - Она безнадежна! Ну и идиотка! - Но я любила мужа и никак не могу выбросить его из головы. Но хуже всего, когда я представлю, что он с ней, - продолжала она, захлебываясь пьяными рыданиями. - Как подумаю, что они занимаются - хлюп, хлюп, - ну, вы знаете чем, мне сразу становится невмоготу.
- Так зачем вы мучаете себя этими неприятными мыслями? - В яблочко попала!
- Я не могу заставить себя прекратить думать об этом. Я делаю ужасные вещи, - призналась она, шмыгнув носом.
Я свернула на Патни-Хай-стрит.
- Какие такие вещи? - спросила Лана.
- Звоню ему и вешаю трубку. - Дура! - И езжу мимо его дома.
- О боже, - вздохнула Лана.
Я с бешено бьющимся сердцем повернула на Челвертон-роуд.
- Я так часто проезжала мимо его дома, что там уже в асфальте вмятина. Но ничего не могу с собой поделать, - завыла она.
Какая же ты жалкая тряпка, Бетси, подумала я, выезжая на Бленхейм-роуд. 17,25,31 - только бы он меня не увидел-ага, вот он. Дом номер 37. Темносиний "бимер" Эда - собственность фирмы - был припаркован у ворот. В груди у меня разлилась чернота. Я припарковалась напротив, чуть справа, подальше от мандаринового отблеска фонаря. Выключила фары, подняла воротник и опустилась пониже на сиденье. Шторы на первом этаже были задернуты, но сверху пробивался лучик света. Эд был дома. Мой муж. По другую сторону этой стены. Интересно, а она там, подумала я, и при этой мысли внизу живота заныло. Может, она стоит у плиты и готовит ужин. Я представила, как подкрадываюсь к ней сзади и ударяю бейсбольной битой ей по голове, а потом режу ее на маленькие кусочки, перемешиваю с сухим вискасом для котят и скармливаю соседской кошке. Но мои приятные мечты оборвались: в комнате Эда зажегся свет.
- Вы ведете себя деструктивно, - сказала Лана. Да, это точно, подумала я. - Вы не только не пытаетесь излечиться от ран, но намеренно льете на них кислоту. - Правда. - Почему вы мучаете себя? Почему?