Я продолжала смотреть невидящим взглядом в окно. Боже милостивый, как же ответить, чтобы не навредить себе? Если они догадаются (а пока они, кажется, ни о чем не догадываются), их отношение ко мне может измениться.
- Похоже, будет дождь, - нервно произнесла я, не глядя на Тони и Джиллиан.
Я откинулась на обитое замшей сиденье и попыталась расслабиться. Всего час, как Джиллиан вошла в мою жизнь, и мне уже стало ясно, что она не хочет ничего слышать о чужих проблемах. Я прикусила нижнюю губу, стараясь скрыть свои чувства, и тут мне в голову пришла оригинальная мысль. Выпрямив спину и расправив плечи, я проглотила слезы, вздохнула и чистым, честным и проникновенным голосом произнесла спасительную ложь:
- Мои папа и мама познакомились в Атланте и полюбили друг друга с первого взгляда. Отец отвез маму к своим родителям в Западную Виргинию, чтобы она смогла переночевать в приличном доме, - он жил в пригороде Уиннерроу. А вскоре они поженились, как полагается: в церкви, при свидетелях и с цветами, после чего уехали в свой медовый месяц в Майами. А когда вернулись, отец, чтобы порадовать маму, пристроил к дому ванную комнату.
Наступила долгая тишина, которая, как мне показалось, тянулась целую вечность. Так поверили они мне или нет?
- Что ж, ванная комната - это довольно мило, - пробормотал наконец Тони, несколько странновато поглядывая на меня. - Я бы до такого, наверное, вряд ли додумался. Но оригинально, должен отметить, и весьма практично, что главное.
Джиллиан сидела, уставившись в окно, словно ей были совершенно безразличны подробности семейной жизни ее дочери.
- И сколько же человек жили в этом доме? - спросил Тони.
- Помимо нас, еще бабушка и дедушка, - ответила я. - Они боготворили мою маму и называли ее не иначе как "наш ангелочек". Для них она была безгрешна и во всем права. Бабушка вам понравилась бы, жаль, что она умерла несколько лет тому назад. Но дедушка еще жив, он сейчас живет вместе с папой.
- А когда же точно ты родилась? - прищурился Тони, сжимая и разжимая свои длинные сильные пальцы с отполированными ногтями.
- Двадцать второго февраля, - честно ответила я, но наврала год своего рождения. - К тому времени мама с папой давно поженились, - поспешно добавила я, решив еще раз солгать, чем признаться, что я появилась на свет уже спустя восемь месяцев после их женитьбы - греховный плод неукротимой страсти, швырнувшей моих бедных родителей в одну постель…
И лишь когда эти слова сорвались с моего языка, я поняла, что сама загнала себя в ловушку. Теперь они думают, что мне только шестнадцать лет, и я уже не смогу рассказать им о Томе и Кейте, своих единокровных братьях, а также о единокровных сестрах Фанни и Нашей Джейн! Значит, рушатся все мои планы собрать их под одной крышей…
- Тони, я утомилась, - чуть слышно простонала Джиллиан. - Ты же знаешь, что между тремя и пятью я всегда отдыхаю. А мне нужно хорошо выглядеть сегодня вечером на приеме. Хевен, дорогая, - озабоченно взглянула на меня она, - ты ведь не рассердишься, если мы с Тони оставим тебя одну на несколько часов? В твоей комнате есть телевизор, а внизу у нас шикарная библиотека с множеством интересных книг. - Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, обдав запахом сладковатых цветочных духов. - Я обязательно отменила бы эту встречу, но у меня совершенно вылетело из головы, что ты прилетаешь именно сегодня…
Я все-таки сжала кулаки, да так, что костяшки побелели. Они уже ищут повод поскорее избавиться от меня! У нас в горах гостя не оставили бы одного в незнакомом доме.
- Все в порядке, - тихо ответила я. - Мне тоже хочется немного отдохнуть с дороги.
- Вот видишь, Тони! Хевен не сердится на нас. Я же говорила, что она славная девочка и не станет обижаться. Хевен, дорогая моя, мы завтра же поедем с тобой кататься на лошадках. Ты умеешь ездить верхом? Если нет, то я тебя быстро обучу: ведь я родилась на ранчо, и моей первой лошадью был норовистый жеребец…
- Джиллиан, умоляю тебя! Твоей первой лошадкой был маленький пони! - уточнил ее муж.
- Не будь занудой, Тони! Ну какая разница? Просто жеребец лучше звучит, чем пони. Мой милый Скаттлес был таким прелестным созданием, таким славным! Я просто обожала его!
Значит, у нее все и вся "милые" и "славные", подумала я. Джиллиан улыбнулась мне, потрепав по щеке рукой в перчатке. Но мне было мало этой мимолетной ласки, я хотела, чтобы она действительно полюбила меня, и как можно скорее!
- Сделай мне приятное, - прошептала Джиллиан. - Скажи, что твоя мама была счастлива.
- Мама была счастлива до своего последнего дня, - тихо согласилась я и была недалека от истины. Как рассказывали мне дедушка с бабушкой, она действительно была по-своему счастлива, несмотря на все тяготы суровой нищенской жизни в хибарке мужа, который не мог дать ей ничего, к чему она с детства привыкла.
- Что ж, мне этого вполне достаточно, - сказала с облегчением Джиллиан и, обняв за плечи, прижала мою голову к своей меховой шубе.
Что бы они сказали, если бы узнали обо мне всю правду?
Возможно, просто усмехнулись, утешаясь мыслью о том, что я скоро уеду и избавлю их от ненужных им хлопот.
Нет, я не допущу этого! Они должны принять меня как свою, я заставлю их заботиться обо мне, внушу им, что они не смогут обойтись без меня! Я не дрогну и не позволю, чтобы они догадались, насколько я ранима и уязвима.
Родственники разговаривали на каком-то другом, не совсем понятном английском: даже знакомые мне слова они произносили иначе, не как у нас в горах, и мне приходилось постоянно напрягаться, прислушиваясь и вникая в смысл сказанного. Но и это не ослабляло моей решимости войти в их мир, пока еще такой странный и чужой. Я была сообразительна и все схватывала на лету. А главное, рано или поздно, мне нужно было непременно разыскать Кейта и Нашу Джейн.
Духи Джиллиан, поначалу показавшиеся сладкими и нежными, теперь дурманили мне голову густым запахом жасмина. Вот если бы у Сары, моей мачехи, хотя бы раз в жизни был флакончик таких духов! И коробочка пудры, от которой лицо Джиллиан казалось гладким и шелковистым.
Дождь, который я предрекала, начался, и вскоре легкое накрапывание сменилось потоками воды, обрушивающимися на асфальт. Водитель сбавил скорость и повел автомобиль осторожнее, и все мы трое, отгороженные от него стеклянной перегородкой, погрузились в задумчивое молчание.
Я еду домой! Я еду домой! Только это звучало у меня в голове. И в конце концов найду там по-настоящему теплый прием. Моя заветная мечта исполнялась так стремительно, что я не успевала впитывать впечатления. А мне хотелось сохранить в памяти мельчайшие подробности от первой поездки в лимузине, чтобы позже, вечером, когда я останусь одна, обдумать их и обо всем написать Тому, особенно о моей прекрасной бабушке. Том, конечно, ни за что не поверит, что женщина может оставаться красавицей в таком возрасте. А сестра Фанни просто лопнет от зависти. Ах, если бы только я могла написать еще и Логану, ведь он всего в несколько милях отсюда, в общежитии какого-то колледжа. Только после моего грехопадения с Кэлом Деннисоном Логан вряд ли захочет меня видеть. Пожалуй, он бросит трубку, если я позвоню ему.
Лимузин свернул направо, съезжая с магистрального шоссе, и Джиллиан принялась с воодушевлением перечислять все развлечения, которые она уже наметила для меня.
- Но с особой торжественностью мы всегда отмечаем Рождество, это для нас целое событие, если так можно выразиться, - сообщила она, намекая таким образом, что я смогу остаться у них до Рождества. А сейчас только начало октября - странного месяца, и радостного и печального одновременно, связанного и с прощанием со светлым и веселым летом, и с ожиданием скорой зимы - холодной, блеклой и грустной поры.
Но почему мне в голову лезут подобные глупые мысли? Ведь в роскошном богатом особняке зима не покажется холодной и серой, дом наверняка хорошо отапливается, так что я не буду дрожать от холода. А до Рождества еще далеко, и за это время я еще успею внести столько уюта и внимания в одинокое существование бабушки и дедушки, что они привыкнут ко мне, полюбят всем сердцем и не захотят расставаться уже никогда! Подумав так, я вздохнула и мысленно воскликнула: О Господи, сделай так, чтобы они нуждались во мне, прошу Тебя!
Неожиданно из-за туч выглянуло слепящее солнце, и настроение у меня тотчас же поднялось. Яркие осенние краски заиграли на листве деревьев, и я подумала, что это мне знак с небес. Сердце радостно застучало, мне начинало нравиться здесь. Нью-Ингленд был почти такой же, как Уиллис, только без холмов и лачуг. Я улыбнулась.
- Мы подъезжаем, - коснулся моей руки Тони. - Взгляни направо: за деревьями наш дом - усадьба Фартинггейл. Это зрелище стоит того, чтобы его запомнить.
Дом с собственным именем! Потрясенная, я спросила Тони:
- Он действительно столь величествен, как и его название?
- Мой дом очень много для меня значит, - напыщенно ответил мужчина. - Его построили мои предки, и каждое новое поколение в роду старалось по мере сил улучшить его.
Джиллиан презрительно хмыкнула, но я не придала этому значения, сгорая от нетерпения поскорее взглянуть на дом. Подавшись вперед, я ждала увидеть просвет между деревьев вдоль шоссе. Но шофер незаметно уже свернул на дорожку, ведущую к высоким чугунным воротам, над которыми витиеватая надпись на арке гласила: Усадьба Фартинггейл.
У меня перехватило дыхание при виде одних лишь ворот - с литыми фигурками волшебных гномов, эльфов и фей между листьями.
- В детстве мне казалось, что нигде в мире нет более прекрасного дома, - с грустью в голосе поделился со мной Тони. - Это один из известнейших домов в округе. Конечно, здесь есть особняки и получше, но не для меня. Когда мне исполнилось семь лет, отец отослал меня в Итон. Он полагал, что англичане лучше разбираются в воспитании юношей, чем учителя в наших частных школах, и в этом он был прав. Однако в Англии я постоянно мечтал поскорее вернуться домой. Когда меня охватывала тоска, я закрывал глаза и ощущал аромат пихт, елей и сосен, но острее всего - соленый запах моря и просыпался с больной головой и желанием умыться сырым прохладным воздухом родных мест, почти физически чувствуя, как мне их не хватает. В десять лет родители, к счастью, забрали меня из Итона, и это был счастливейший день в моей жизни.
Я верила Тони. Мне еще никогда не доводилось видеть такого огромного и прекрасного дома, выстроенного из серого камня и, видимо, не без умысла, в форме замка. Высокую красную крышу украшали башенки и соединяющие их небольшие мостики, тоже красного цвета, - без них было бы невозможно пройти по всей крутой крыше.
Шофер плавно затормозил машину напротив широкой и длинной лестницы, ведущей к сводчатой парадной двери.
- Пошли, - воскликнул Тони. - Я введу тебя в свой дом. Мне нравится наблюдать выражение изумления на лицах впервые входящих в него. Это помогает мне самому взглянуть на жилье свежим взглядом.
Сопровождаемые вяло шагающей за нами Джиллиан, мы медленно поднялись по широким каменным ступеням к парадному входу, по бокам которого в больших каменных вазах росли японские сосны. С трепетом готовилась я переступить порог дома своей матери. Сейчас я войду в него, сейчас я увижу ее комнаты и ее вещи. О дорогая мамочка! Наконец-то я дома!
2. Усадьба Фартинггейл
Оказавшись внутри этого громадного каменного особняка, я сняла пальто и, забыв обо всех правилах приличия, стала озираться вокруг, не в силах оторвать взгляд от обстановки, которую мои сопровождающие воспринимали как должную и обыденную. Наконец я опомнилась и сообразила, что так себя ведут лишь неотесанные провинциалы. Джиллиан смотрела на меня с осуждением, но по выражению лица Тони я поняла, что он очень доволен.
- Кажется, мой дом оправдал твои ожидания? - спросил хозяин.
О да, он даже превзошел мои самые смелые ожидания!
Именно о таком доме грезила я в детстве в далекой горной лачуге. И вот наконец моя мечта сбылась!
- Нам нужно поторапливаться, милая, - сухо напомнила мне Джиллиан. - Располагайся как дома, осматривайся в этом замке короля игрушек, но я, к сожалению, сейчас не смогу составить тебе компанию: мне необходимо вздремнуть. Тони, покажи Хевен свой дворец и ее комнаты. Милая моя девочка, - виновато улыбнулась она мне, - прости меня, но я тебя покидаю, у меня еще уйма дел. Мы еще успеем надоесть друг другу, я ведь весьма скучная личность. С Тони тебе будет гораздо веселее, он не спит днем, полон сил и энергии, и ему не нужны режим и диета, и одевается он мгновенно. - При этих словах Джиллиан как-то странно взглянула на мужа, с раздражением и завистью одновременно, и обреченно вздохнула: - Видимо, кто-то благоволит ему там, на небесах!
И с просветленным лицом, видимо, уже предвкушая целительный сон и предстоящий вечером банкет, которые я никак не могла ей заменить, женщина грациозно стала подниматься по лестнице. Охваченная паническим ужасом, я проводила ее долгим взглядом.
- Пошли же, Хевен, - потянул меня за руку Энтони. - Мы совершим сперва экскурсию по дому, а потом ты пойдешь в свои комнаты и приведешь себя там в порядок с дороги. Или, может, ты хочешь это сделать сейчас?
- Нет, спасибо, со мной все в порядке, - торопливо ответила я, покраснев от его намека.
- Вот и славно, - кивнул он головой. - Значит, у нас останется больше времени для общения.
Мы прошли в просторную гостиную, где Тони показал мне рояль, на котором играл его младший брат Трой, когда бывал здесь.
- К сожалению, Трой у нас редкий гость, - вздохнул Таттертон. - Он не в ладах с моей женой… Но ты с ним рано или поздно познакомишься.
- А где он сейчас? - из вежливости поинтересовалась я, с интересом рассматривая мраморные стены и пол.
- Даже и не знаю, - пожал плечами Тони. - Он всегда так внезапно появляется и исчезает… Трой чрезвычайно талантлив, он закончил колледж в восемнадцать лет и с тех пор разъезжает по всему свету.
Закончил колледж в восемнадцать лет? Ну и мозги же у этого парня! А мне в мои семнадцать еще год предстояло учиться в средней школе. Этот вундеркинд Трой, при всей его одаренности, вдруг стал мне неприятен. Я не желала больше ничего о нем знать. Не велико удовольствие - встретиться с человеком, в присутствии которого чувствуешь себя полной идиоткой. А ведь мне всегда казалось, что и я не лишена способностей к учебе.
- В детстве Трой сильно болел, - скользнув по мне отрешенным взглядом, продолжал рассказывать Тони. - Мне даже казалось одно время, что он навсегда останется для меня обузой. После смерти наших родителей он относился ко мне скорее как к отцу, а не как к старшему брату.
- А кто так искусно разрисовал стены и потолок? - спросила я, разглядывая украшающие музыкальную гостиную сцены из сказок: тенистые рощи, пронизанные косыми лучами солнца, извилистые тропинки среди туманных гор со средневековыми замками на вершинах, порхающих по сводчатому голубому потолку-небу волшебных птиц, человека, летящего куда-то на ковре-самолете, и еще один загадочный, словно бы парящий в облаках, старинный замок.
- Мне приятно, что тебе понравились эти фрески, - сказал Тони. - Идея их создания принадлежала твоей бабушке. Джиллиан была когда-то известной художницей, она иллюстрировала детские книга. Мы с ней познакомились при довольно любопытных обстоятельствах. Как-то раз, когда мне было всего двадцать лет, я вернулся домой переодеться после игры в теннис. Мне хотелось быстренько принять душ, сменить костюм и незаметно исчезнуть из дома, пока болевший в то время Трой, вынужденный почти все время проводить в одиночестве, не увидел меня и не стал упрашивать остаться с ним, потому что ему одному скучно… И тут на стремянке я заметил самые стройные женские ножки, которые мне приходилось встречать, а когда это великолепное создание спустилось вниз, я увидел ее лицо, и оно мне показалось неземным. Это и была Джиллиан. Придя вместе с одним своим приятелем-декоратором, она предложила тогда расписать потолок и стены. Я поддержал эту идею, и с тех пор Джиллиан стала появляться у нас чаще. "Королю кукольных мастеров нужны достойные сказочные декорации", - сказала она, принимаясь за эту работу.
- Но почему она назвала тебя королем кукольных мастеров? - в недоумении уставилась я на Тони. - Игрушка она и есть всего лишь игрушка, - пожала я плечами, хотя это и не относилось к кукле моей матери.
Мой вопрос явно пришелся Тони по душе.
- Девочка моя, - начал он. - Неужели ты подумала, что я делаю обычные пластмассовые куклы? Таттертоны снискали славу королей среди игрушечных дел мастеров, наши творения предназначены для коллекционеров, для состоятельных людей, в душе остающихся детьми и мечтающих о рождественских сюрпризах под елкой, которых им не хватало в детстве. Это люди, чьи бедные родители никогда не устраивали им настоящего дня рождения. И таких, представь себе, среди богачей немало. Теперь вот, в зрелом и даже почтенном возрасте они хотят иметь то, о чем всегда мечтали, поэтому покупают редкие и дорогие изделия известнейших мастеров, самые лучшие в мире. Переступая порог магазина игрушек Таттертонов, ты вступаешь в страну сказок - это и мир прошлого, и мир будущего. Как ни странно, но самых богатых моих клиентов больше интересует прошлое. Мы завалены заказами на игрушечные замки - со рвами, подъемными мостами, крепостными стенами, кухнями, конюшнями и подсобными помещениями, а также с загонами и навесами для скота, свиней и кур. Тот, кому это по карману, может построить целое игрушечное королевство, где будут обитать господа и слуги, лорды, леди и их крестьяне. Мы придумываем настолько хитроумные игры, что в них можно играть часами, не замечая, как летит время. Это помогает богатым и известным людям избавиться от скуки, а именно невыносимая скука, да будет тебе известно, толкает их на коллекционирование игрушек, картин, а порой даже женщин. Над ними висит проклятье - имея много денег, они не могут купить себе ничего нового и оригинального, вот я и стараюсь по мере сил помочь им.
- Значит, есть люди, готовые выложить сотни долларов за игрушечного петушка? - изумленно спросила я.
- Некоторые из них с радостью выложат и тысячи долларов, чтобы стать обладателем того, чего ни у кого больше нет. Таттертоны делают свои изделия только в одном экземпляре, и подобная кропотливая работа ценится очень высоко.
Я была напугана, потрясена и заворожена этим открытием. У меня в голове не укладывалось, что на свете существует столько богатых людей, готовых попусту, на мой взгляд, потратить свои деньги. Какая разница, есть у тебя единственный в своем роде лебедь из слоновой кости с рубиновыми глазами или нет? Или какую особую радость может доставить пара петушков, высеченных из полудрагоценного камня? Этих денег хватит, чтобы накормить тысячи голодных ребятишек в Уиллисе. Но богач предпочитает отдать их за уникальный шахматный набор.
Но как я разговариваю с человеком, семья которого эмигрировала из Европы, захватив с собой одно лишь мастерство, и за короткий срок сумела сказочно разбогатеть? Немного растерявшись от обилия впечатлений в этом громадном доме, я решила наконец взять себя в руки и поговорить о чем-то более знакомом.
- Значит, Джиллиан сама нарисовала все это? - спросила я с трепетом в голосе.