- И очень плохо, что не знала. Твой муж, которого я уж было записала в наемные убийцы, спас тебе жизнь, между прочим. А я со страху вызвала полицию, и вот теперь они сидят там и ждут, что кто-нибудь все им объяснит. Думаю, это будешь ты.
- Хорошо, хорошо. Я действительно кругом виновата, - всхлипнула Рита. - Только и делаю что одни глупости. А все моя испанская кровь!
- Хмм, - с сомнением произнесла старая испанка, покачав головой. - По-моему, ты делаешь глупости оттого, что иногда не можешь мыслить здраво. Твой муж не плохой человек.
- Но теперь он ненавидит меня! Я все испортила!
Желая получить от Рене больше, чем было в его силах, Рита обрекла себя на постоянные страдания. Муж был равнодушен к ней и никогда не смог бы дать то, что было так необходимо молодой женщине, - любовь и тепло. Никогда!
Осознание этого пронзило ее сердце тупой болью. Все вокруг стало серо и безлико. Она через силу попрощалась с Мартой, и та вышла вместе с Дэнни на руках. Рита отвернулась к стене и долгое время лежала так, стараясь не думать ни о чем.
Потом появился подтянутый молодой полицейский. Пришлось взять себя в руки и отвечать на вопросы. Несостоявшаяся беглянка объяснила, что произошла ошибка, что к мужу никаких претензий не имеет, и что, собственно говоря, он ни в чем не виноват.
Выяснив все, что хотел, офицер учтиво попрощался, и Рита забылась сном. Проснулась она оттого, что привезли обед на тележке с резиновыми колесами, мягко катившимися по полу. Кусок не лез в горло, да и задерживаться в клинике лишнее время не хотелось. Короткий разговор с врачом привел к тому, что ей позволили покинуть палату, когда она захочет.
- Состояние удовлетворительное, - довольно пояснил сеньор Васкес. - Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы вас привезли с опозданием. Но, благодарение Богу, все кончилось благополучно. В следующий раз не забывайте лекарства, ибо рассеянность может стоить вам жизни.
Рита смущенно кивнула. Ей было неловко, что из-за нее поднялся весь этот шум.
- Слишком много приключений для одного дня, - бормотала она себе под нос, натягивая джинсы и свитер. - А ведь еще даже не вечер.
Спустившись в приемную, молодая женщина обнаружила там Филиппа Кабоша, поджидавшего жену своего шефа. Оказавшись в прохладном полумраке комфортабельного салона "мерседеса", Рита услышала, как дверца машины мягко щелкнула, закрываясь. Мышью, попавшей в западню, вот кем она стала. Маленькой, испуганной мышью.
На заднем сиденье, совсем близко сидел Рене. Видимо, решил дождаться жену. Для верности, что ли?
- И что теперь? - мрачно поинтересовалась Рита.
- Заберем Дэнни и вернемся домой.
В салоне повисло неловкое молчание. Слово "дом" звучало как-то двусмысленно.
Вернемся домой, повторила про себя молодая женщина. Вот как.
- Вот как, - произнесла она вслух.
- Да. Я велел, чтобы твои вещи забрали из фургона и отправили домой. Думаю, что Филипп уже отогнал эту развалину и распорядился насчет ее продажи. Вряд ли фургон тебе когда-либо еще понадобится.
Как же холодно! - тоскливо подумала Рита, пряча руки в рукава своего синего свитера. Холодно и безрадостно. И так будет теперь всегда.
- Ты даже не счел нужным узнать мое мнение относительно продажи фургона?
- Не думаю, что это важно. Мы возвращаемся в Париж. Ненавижу Испанию! - Рене говорил, не глядя на жену, так что она могла видеть его четкий профиль на фоне светлой обивки салона. По нему никогда не скажешь, что дела идут не так хорошо, как ему хочется, если случится что-то непредвиденное. Самообладание и выдержка - вот девиз семейства де Сен-Сирков.
Невольно взглянув на себя в зеркало заднего вида, Рита решила, что сравнение не в ее пользу. Они являли сейчас собой странную семейную пару. Темноволосая женщина с буйными локонами, чье, обычно такое живое, лицо сейчас было усталым и потухшим, синие глаза глядели куда-то сквозь стекло, не желая встречаться взглядом с голубовато-серыми, непроницаемыми глазами мужа. Что объединяет сдержанного французского аристократа и темпераментную испанку без роду и племени? Обида? Неприязнь? Ничего не понять…
- Рене… может быть, нам не стоит жить вместе?
- Даже и не думай требовать развода. Я тебе все равно его не дам.
Рита почувствовала, что сейчас не стоит настаивать на чем-либо. Сейчас, пока Дэнни в его руках… Боже, о чем она думает: ведь Рене - отец малыша! И не видел его со дня рождения. Как только можно быть такой эгоисткой!
Все, что она совершила за последние месяцы, было одной огромной ошибкой. Металась по стране с маленьким ребенком, думала только о себе. Теперь наступает час расплаты.
- Мне казалось, что развод нужен тебе, Рене.
- Не в данный момент.
Ну да, конечно! Вернемся к старой и удобной манере общения. Муж всегда держал ее на расстоянии, говорил отстраненно, будто с одним из своих сотрудников. Ничего личного… кроме постели. Раньше это хотя бы немного утешало Риту. Пустяки, что он так холоден и вежлив со мной, говорила она себе. Зато ему не противно меня обнимать и целовать. Не на людях, никогда днем, но ведь по ночам он приходит к ней в спальню! Рождение Дэнни тому доказательство. Но как же редко это случалось!
Поймав себя на не совсем соответствующих моменту мыслях, Рита попыталась сосредоточиться на другом. Она отыскала взглядом детское креслице, прикрепленное к сиденью справа от водителя. Креслице Дэнни.
Рене не собирается пока разлучать ее с сыном. Они втроем вернутся в его огромный дом в Париже. Или где-нибудь еще. По какой-то причине он не хочет немедленно вышвырнуть ее на улицу, подав на развод…
Но как же все-таки хорошо не вести больше эту собачью жизнь, притворяться, что любишь путешествовать, жить постоянно на нервах, пугаться каждого шороха! Ютиться в крошечном фургоне с маленьким ребенком! Может быть, она зря запаниковала тогда? Но Петиция говорила так уверенно, так старалась помочь… Впрочем, сделанного не вернешь.
- И… у тебя будут другие женщины? - неожиданно для себя выпалила Рита. Слова, как водится, слетели с языка, минуя разум.
Спохватившись, она осеклась, но все было уже сказано. В салоне снова воцарилась напряженная тишина.
- Ты… Что ты сказала? Что значит "другие"? - потрясенно произнес наконец Рене, изображая полнейшее недоумение.
- Ничего. Ровным счетом ничего, - попыталась выкрутиться Рита. - Просто… просто…
- Это просто потрясающе! Типично женское поведение. Хочешь сказать, что это я виновен в супружеской неверности? Мне кажется, ты несколько подзабыла истинное положение дел, - сообщил блистательный месье де Сен-Сирк, глядя на нее, как на вошь или на что-то не менее мерзкое. Мокрицу, например.
Рита поняла, что следует идти на попятный. Вот так всегда, скажет что-нибудь, не подумав, а потом…
- Я не имела в виду ничего такого… Я просто думала… думала…
- Будь так добра, в следующий раз не думай. Это тебе не идет.
Общение с мужем начинало напоминать пытку. Поэтому Рита вздохнула с облегчением, когда они наконец подъехали к цирку, чтобы разыскать Марту и забрать у нее Дэнни.
Это оказалось несложно. Отказавшись от предложенной чашки кофе, Рита тепло поблагодарила старую женщину и с сыном на руках отправилась к машине. Слава Богу, что неудачная тема их с мужем разговора оказалась забыта. Однако Рита так и не получила ответа на свой вопрос.
Это не должно меня интересовать, сказала она себе. Рене волен делать, что хочет. Во всяком случае, все, что не испортит ему репутации. Сосредоточиться на себе и на Дэнни - вот что нужно. И не обращать внимания на выходки мужа, какими бы они ни были. Вероятно, он захочет отплатить за нанесенную ему обиду и причиненные неприятности. Что ж, справедливо. Ей остается только терпеть. Другого выхода все равно нет, раз развода получить нельзя.
Приняв это героическое решение, Рита посмотрела на то, как общаются Дэнни и его отец. Это было их первое свидание. Но он явно старался подружиться с ним, расположить малыша к себе. И Дэнни уже весело смеялся и стучал ручонкой по колену Рене. Рита с удивлением отметила, что муж, кажется, непритворно рад видеть это маленькое улыбающееся создание, появившееся на свет вдали от него несколько месяцев назад.
Теперь, оказавшись вместе, эти двое представителей рода де Сен-Сирков оказались до смешного похожи. В светлом личике Дэнни, в его сияющих синих глазах и в белокурых волосах угадывался будущий облик того изысканного светского льва, каким он станет когда-нибудь. Сын был маленькой копией своего отца, и Рита почувствовала мгновенный укол ревности. О да, это дитя ожидает роскошный дворец, толпа слуг и счет в банке.
А что она могла ему дать? Жизнь на колесах? Будущее циркача или наездника? По какому праву хотела лишить этого маленького мальчика блеска и роскоши, уготованных ему по праву рождения?
Да и Рене, по-видимому, был так счастлив обрести своего сына, что даже жесткие и непроницаемые черты его лица как-то смягчились, сквозь них словно проглянул другой человек, более открытый и жизнерадостный. Или это соседство маленького Дэнни создает такое впечатление?
Глядя, как малыш пытается засунуть в ротик палец отца, Рита протянула Рене маленького резинового слоника.
- Лучше дай ему это. Палец грязный.
Лицо мужа стало снова замкнутым и холодным. Словно бы со стуком захлопнулась какая-то дверца в его душе.
- Если мне потребуется твой совет, я его спрошу. - И, посмотрев на сжавшуюся от обиды женщину, он прибавил с горечью: - Вероятно, тебе бы больше понравилось, если бы мой сын начинал плакать, как только я попытался бы к нему прикоснуться.
Рита побледнела.
- Прости меня, Рене. Я ведь сказала, что мне очень жаль.
Она с болью заметила, как отчаянно пульсирует тоненькая жилка на его виске. Пожалуй, эти месяцы дались Рене де Сен-Сирку не так легко, как он хочет показать.
Откинувшись на сиденье так, что широкие плечи примяли упругий материал, Рене с вызовом посмотрел в синие глаза жены.
- Думаю, что теперь у меня будет достаточно времени, чтобы наладить контакт с моим сыном. Не тогда, когда ты позволишь, понимаешь? Не по воскресеньям.
Какой же он все-таки гордец! Если бы Рита не видела его минуту назад занятым игрой с маленьким ребенком, то решила бы, что перед ней совершенно бесчувственный человек.
- Я… я боялась связываться с тобой, - виновато пробормотала она. - Я не могла ни позвонить, ни написать.
- Я не собираюсь обсуждать с тобой эти вещи при ребенке. Ты его мать. Он чувствует, когда ты нервничаешь, и расстраивается сам.
Действительно, Дэнни, внимательно прислушивавшийся к разговору взрослых, вдруг завозился и тихонько захныкал. Ему явно не нравилась напряженная обстановка в машине. Рита поспешно умолкла. В конце концов, сколько можно просить прощения! Все что меня интересует, это мой сын, снова мысленно повторила она.
- Тебе не мешало бы переодеться, - сказал Рене через некоторое время. - Мне бы не хотелось, чтобы ты сопровождала меня в таком виде.
Рита с сомнением посмотрела на свои потертые джинсы, такие удобные, но не слишком приглядные, старенький свитер и видавшие виды кроссовки. Всю дорогую одежду она оставила в Барселоне, когда ездила к родным. Глупо возить с собой в маленьком фургоне кипу бесполезных роскошных вещей. Да она и не успела привыкнуть к ним, всю жизнь ходила в чем-нибудь пригодном для верховой езды. Лошадям все равно, во что ты одета. А вот Рене нет.
- Ты должен был жениться на какой-нибудь актрисе или манекенщице. Они послушны и хорошо одеваются. Я не то, что тебе нужно, - неожиданно разозлившись, прошипела молодая женщина.
- Ты не находишь, что теперь уже поздно что-либо менять, - хладнокровно заметил ее муж.
Рита кипела от злости. Вот так всегда: пара слов - и он заставил ее потерять душевное равновесие. Когда же она научится не обращать внимания на его замечания? Нужно быть терпеливой и спокойной. Терпение и спокойствие - вот что поможет ей в этой ужасной ситуации.
Стиснув зубы, она покорно приняла кошелек из рук Рене и, когда водитель остановил машину у модного бутика, отправилась прямо к зеркальным дверям. "Все для дам" - гласила яркая надпись над входом. Тяжело вздохнув, Рита переступила порог страшного заведения.
Оказавшись внутри, среди блеска и сияния множества зеркал, услужливо отразивших жалкую мальчишескую фигурку в вылинявших джинсах и в обвисшем синем свитере, Рита смутилась. Да кто она на самом деле такая, чтобы еще и позорить мужа своим ужасным видом! Сразу видно, что ей не место среди всех этих роскошных вещей, зеркал и сверкающих ламп.
Рене раньше никогда не возил ее в такие магазины. Просто в шкафу для одежды в ее личных апартаментах были какие-то вещи. Прислуга приносила их и развешивала, а Рита надевала, что попроще. Выбирать себе наряды она никогда не умела. Другое дело - сапоги для верховой езды или снаряжение для лошадей. Оголовья, седла, ногавки или хлысты - все просто и понятно, но здесь…
Некоторое время ошеломленная женщина бродила по магазину, бесцельно трогая платья и костюмы, свисающие с вешалок. Взять вот это, серебристое… Да в нем же ногу не поднимешь! Или эти брюки… Да, тоже не побегаешь, особенно если надеть еще ботинки на толстой подошве.
В конце концов, поймав на себе вежливый и одновременно настороженный взгляд продавщицы, Рита решилась. Она постаралась припомнить все те советы, которыми щедро одаривала ее Летиция, единственный человек из окружения де Сен-Сирка, который тепло относился к ней.
"Ты должна помнить, что кожа у тебя слишком смуглая, поэтому выбирай одежду поярче, чтобы скрыть этот недостаток", - говорила подруга. Рита с сомнением посмотрела на серо-голубой костюм, который был надет на манекен. Красиво, но, судя по всему, нечего в нем и показываться. К тому же он будет слишком облегать ее, а Летиция утверждала, что мальчишескую фигуру лучше всего скрыть под пышными фалдами и оборками.
Она решительно направилась к следующей стойке с одеждой и выбрала ярко-оранжевую длинную юбку с разрезом сбоку, а также кофточку черного цвета с красными разводами и рукавами-буфами.
Кажется, получилось довольно ярко, с удовлетворением подумала она. Ну, что еще? Нужны туфли. После недолгих колебаний она выбрала алые лаковые ботиночки на высоком каблуке-шпильке. Надо привыкать к красивой обуви, решила молодая женщина, переодеваясь в примерочной. Даже не взглянув на себя в зеркало, она прошла мимо опешившей продавщицы, расплатилась в кассе и отправилась к машине.
Рене, с Дэнни на руках вышедший подышать свежим воздухом, увидев жену, нервно вздрогнул. Ну, не то чтобы вздрогнул, но какие-то эмоции на его лице отразились.
Может, нравится? - с надеждой подумала Рита, с трудом вышагивая на высоких каблуках. Ноги сразу же начали адски болеть. Разрез оказался чересчур длинным. Рукава мешали. Но если ему нравится, то не грех и потерпеть.
- Прости, что я так долго.
- Ничего, - несколько потрясенно произнес Рене, поспешно открывая перед ней дверцу.
Возможно, со временем я и научусь выглядеть привлекательно, понадеялась Рита, в то время как мягко покачивающийся автомобиль мчал их дальше.
Привыкнув быть гадким утенком в семье, Рита давно уже не расстраивалась из-за своей непривлекательности. Ее сестры и мать, пышнотелые рослые красавицы, черноглазые и темноволосые, совершенно затмевали худенькую невысокую девушку. Единственное, что было, по мнению самой Риты, замечательным в ее внешности, так это глаза - ультрамариновые, выразительные, окаймленные длинными темными ресницами. Таких в семье больше ни у кого не было. Как-то девушка поинтересовалась у матери, в кого это у нее такой необычный для испанки цвет глаз, но та, потупившись, что-то пробормотала о прабабушке-француженке и перевела разговор на другую тему.
Как бы то ни было, но могущественного Рене де Сен-Сирка привлекла именно эта худышка с копной темных волос, с застенчивым и в то же время пристальным взглядом, чем и заслужила ненависть незамужних сестер. А уж она-то в свою очередь, что называется, втюрилась по самые уши.
И надеялась, что и он тоже…
6
Все свое время Рита проводила среди лошадей. Сестры помогали матери по хозяйству, в конюшню их было плеткой не загнать, хотя, конечно, все кое-как ездили верхом. Рита - другое дело.
Как только у нее выдавалась свободная минутка, она бежала навестить Горца, жеребца, за которым обычно ухаживала. Он топал по каменному полу денника копытом, разбрасывая солому, тыкался в ухо мягким носом и охотно выслушивал обо всех несчастьях и маленьких удачах, выпадавших на долю юной Санчес. Все равно больше было некому.
Постоянно имея дело с лошадьми, Рита не представляла, как это можно чувствовать себя в седле неуютно или неуверенно. Она носилась по окрестностям бешеным галопом, пугая сусликов и луговых собачек, прыгала через живые изгороди и заборы. Справлялась со строптивыми лошадьми. Научилась объезжать и лечить их. Трудно было даже подумать, что можно жить как-то иначе.
Но настало время, когда мать напрямую заявила ей, что неплохо бы оплачивать съеденный хлеб, а заодно и крышу над головой.
- Для этого надо перестать носиться по полям и пойти работать, - прибавила она, затем поджала губы и посмотрела на дочь неприязненным взглядом.
Рита не возражала. Она вообще никогда не возражала матери, выходило себе дороже. Та могла при соответствующем настроении перекричать полицейскую сирену и обладала способностью мгновенно доводить себя до истерики.
Впрочем, можно сказать, что девушке повезло. Отец через каких-то знакомых подыскал ей работу неподалеку от Барселоны, в огромном испанском поместье де Сен-Сирков.
Узнав, что нужно ухаживать за лошадьми и время от времени проезжать их, Рита с радостью согласилась. Главный конюх, переговорив с девушкой, тоже дал свое согласие и предоставил ей жилье. Находиться при лошадях следовало неотлучно - это были лоснящиеся породистые скакуны, каждый из которых стоил не меньше пятидесяти тысяч долларов.
Рита блаженствовала. Она никогда еще не видела, как живут действительно богатые люди. Их семья не бедствовала, но о настоящем богатстве, речь конечно же не шла. Теперь же девушка наблюдала все это великолепие как бы изнутри.
Помимо роскошного особняка у Рене де Сен-Сирка был целый парк дорогих машин. На территории поместья располагалась посадочная площадка для его вертолета. Рита узнала, что ему принадлежат дома по всей Европе, в которых он и не живет почти никогда, а также баснословная коллекция произведений искусства европейских мастеров, причем самые старые передаются в семье по наследству еще с тринадцатого века. У этого человека было все, что только можно себе вообразить, и еще немного больше. Единственное, чем он не обладал, - так это временем для того, чтобы наслаждаться всем этим великолепием.
Несколько недель спустя Рита смогла увидеть своего работодателя во плоти. Ее предупредили, как себя вести с ним, - вежливость, предупредительность, должная дистанция. Никакой фамильярности, никаких разговоров на личные темы.
Потрясающая вишневого цвета спортивная машина остановилась у парадного входа как раз в тот момент, когда Рита и еще одна девушка гоняли лошадей на просторном открытом манеже.