- Вот это да! - восторженно прошептала Лу на ухо Рите, округлив свои глазищи больше, чем обычно. - Стоит больше полумиллиона. Подожди, еще увидишь его самого. Когда меня сюда наняли, я думала, что он пятидесятилетний жирный старикашка, а этот Рене просто картинка. Сейчас поймешь, о чем я. Настоящий принц из сказки. Двадцать семь лет, блондин, не женат. Если бы только мне удалось застать его без телохранителей, тут же затащила бы в спальню, заперла дверь и выкинула ключ!
Краем уха слушая излияния подруги, Рита не отрывала глаз от вишневой машины. Ей вдруг показалось очень важным увидеть хозяина усадьбы.
Вот приоткрылась полированная дверца машины, и из-за нее показался действительно потрясающий мужчина. Хотя он был одет в строгий деловой костюм, Рите почудилось на мгновение, что это действительно сказочный принц. Обыкновенные люди просто не умеют двигаться с такой грацией и мягкостью. Весь его облик, осанка, манера держать голову выдавали не просто человека, привыкшего к богатству, но еще и человека высокого происхождения, чьи властительные предки насчитывают десятки поколений.
Девушка была настолько поражена увиденным, что ее лицо приняло по-детски огорченное выражение, когда сияющий пришелец подошел к другой дверце своего автомобиля и галантно открыл ее.
Каково же было удивление Риты, когда на месте ожидаемой прекрасной дамы оказался здоровенный серый дог, свернувшийся калачиком, в тщетной попытке казаться меньше, чем он есть на самом деле. Выбравшись из машины, пес походил, стуча когтями и махая хвостом, вокруг хозяина и пару раз оглушительно гавкнул.
- Ненавижу эту проклятую собаку, - прошептала Лу. - Здоровенная, глупая как пробка.
Если позовешь, головы не повернет, а носится, как наши жеребцы. Пойду-ка я отсюда.
И она ушла. А Рита, очарованная собакой и ее хозяином, продолжала стоять на месте. Не имея собак, она любила и умела с ними обращаться, с маленькими или большими - все равно.
Рене конечно же заметил невысокую девушку, замершую в восхищении, и попросил ее позаботиться о собаке.
- Будьте с ним добры. Арно стареет. - Его голос, мелодичный, глубокий, казалось, пробудил в сердце Риты какие-то доселе неведомые ей чувства.
Она подошла и взяла дога за ошейник, украдкой поглядывая на ее хозяина. Вблизи он казался еще выше и мощнее - видимо, много занимался спортом. Она даже почувствовала слабый аромат - странный запах, непохожий на излюбленные мужчинами цитрус и сандал. Так могла бы пахнуть вода, свежая холодная вода. Только запах свежести и прохлады исходил от человека, а вовсе не от родника. Плохо владея собой, Рита шагнула вперед, но владелец усадьбы уже прошел вперед, к ступеням, ведущим наверх, к парадному входу.
Прекрасный, недосягаемый и холодный, как горная вершина, он прошел мимо нее, как сотни раз проходил мимо своих безымянных и безликих слуг. Рене де Сен-Сирк забыл и думать о девушке, которой отдал пса.
И так, наверное, все бы и осталось, если бы не случай. Через несколько дней Рене покинул усадьбу, а собаку оставил в доме, на попечении слуг. Арно должен был бегать, где ему вздумается, но, дождавшись, когда хозяин уедет, экономка, ненавидевшая собак, заперла его в пустом сарайчике рядом с конюшнями.
- Видишь ли, милочка, он в этой псине души не чает, - спокойно пояснила экономка Рите, когда та пришла к ней за объяснениями. - Если собака вдруг убежит или попадет под машину, я же буду виновата и потеряю работу. Может, это и выглядит бессердечно, однако ведь животное накормлено и у него там достаточно места.
Делать было нечего. Но бедняга Арно так тосковал, так оглушительно выражал свой протест против заключения в темном сарае, что Рита старалась облегчить его участь как могла. Все свободное время она проводила с ним, водила собаку гулять на манеж, разговаривала с ним, утешала.
Как-то ночью сарай загорелся. То ли кто-то поджег его нарочно, то ли непотушенная сигарета сделала свое дело, но так или иначе пламя было сильное. Пока пытались потушить огонь, Рита вспомнила про Арно, запертого внутри, и кинулась за ним. Она никогда не могла бросить в беде лошадь или собаку. Отчаянная попытка окончилась успехом, но девушка наглоталась дыма и потеряла сознание.
Очнулась она в маленькой палате клиники, а рядом с кроватью стоял Рене.
Встретив удивленный взгляд синих глаз, он, несколько смутившись, улыбнулся.
- Кинуться в огонь за моим псом было с вашей стороны очень безрассудно… И очень отважно.
- Я как-то не подумала, - прошептала Рита, борясь с саднящей болью в легких и горле.
- Нет, нет, вы настоящая героиня! Я сообщил вашей семье, но мне показалось, что они сейчас очень заняты. Конечно же я успокоил их, сказал, что вы поправляетесь, однако они пока не могут найти время вас навестить.
При такой деликатной, но очень правдивой характеристике ее семьи, Рита закусила губу. Ха! Не могут найти время. Даже не станут искать.
- Спасибо, - сказала она.
- Это я должен вас благодарить. Один из служащих набрался смелости рассказать мне, что, если бы не вы, то Арно провел бы в том сарае все время, пока меня здесь не было. - Рене нахмурился. - Вы оказались единственной из двадцати человек, живущих в доме, кто проявил милосердие к несчастному псу.
Несколько смущенная похвалой, Рита пожала плечами.
- Я просто люблю животных. Арно, может быть, глуповат, но у него доброе сердце.
Ее собеседник хмыкнул.
- Глуповат - это еще мягко сказано. У него мозги размером с горошину или вроде того. Он раньше принадлежал моей сестре. После того как она умерла, никто не знал, куда девать собаку. Пришлось взять мне. - Лицо Рене помрачнело. - Наверное, я поступил не слишком обдуманно, ведь бизнес съедает все мое свободное время.
- Да он же вас все равно обожает! Так скучал, что не мог спать, пока я не выпросила у экономки ваш старый свитер и не положила на подстилку! - с горячностью возразила Рита и тут же осеклась, заметив, что хозяин поместья как-то странно смотрит на нее, а его бледное лицо окрасилось легким румянцем.
В палате повисла неловкая тишина. Но не прошло и десяти секунд, как Рене взял себя в руки и снова стал холодным и неприступным сеньором де Сен-Сирком.
Они поговорили еще немного, и, учтиво попрощавшись, Рене ушел. После его ухода Рите принесли огромный букет цветов и корзину с ароматными фруктами.
А через несколько дней, выписавшись из клиники, она узнала, что Рене хочет сам отвезти ее домой к родителям. Это была незабываемая поездка. Рита провела ее в полном молчании, сидя рядом с этим странным человеком, чувствуя, что все сильнее и сильнее влюбляется в него.
Появление такого гостя в семье Санчес, естественно, произвело фурор. Один из первых богачей Европы, неженатый, в доме, где, если не считать Риту, было три дочери на выданье, мог быть принят исключительно как посланец Небес. Его тут же пригласили к обеду и, как ни странно, получили согласие.
Ангелина, Хлоя и Лючия улыбались и мило краснели, опуская ресницы. Блистательный сеньор де Сен-Сирк произвел на них сильное впечатление. А его автомобиль еще большее.
Рита заняла привычное место гадкого утенка среди прекрасных лебедей. Она тихо сидела за столом, ковыряя вилкой жареное мясо, и думала о том, что случится, если Рене вдруг понравится одна из ее сестер…
Тихий голос мужа вернул ее к действительности.
- Кажется, Дэнни заснул. Рита утвердительно кивнула.
- Может быть, все-таки удостоишь меня пары слов?
- Да, Дэнни уснул, - терпеливо ответила Рита. - Но если мы будем разговаривать, он может проснуться.
- Ничего страшного, мы постараемся не разбудить его. Скажи мне, кто присматривал за моим сыном, когда ты была занята с лошадьми?
- Никто.
- Никто?! Как это понимать? - с яростью прошипел Рене.
- Успокойся, пожалуйста. Это было вовсе не опасно. Когда я работала, то ставила коляску рядом с ареной. Мне же не приходилось выступать, я только занималась с лошадьми. Поверь, он никогда не был один, мой малыш. А все свободное время я проводила с ним.
Во время этого объяснения на лице Рене отражались весьма определенные чувства. Ему очень хотелось придушить жену, и лишь джентльменское воспитание не позволяло этого сделать.
- Вовсе не опасно? Конюшня или цирковая арена не место для младенцев, тем более для тех, за которыми некому присмотреть. Ты же знаешь, что лошади опасны. Они могут понести, сбросить седока, вытворить все, что угодно. Одна из этих тварей могла перевернуть коляску! Ушибить Дэнни! Причинить массу вреда! А ты говоришь об этом так спокойно!
- Повторяю, Дэнни был в безопасности. Всегда находился кто-то желающий за ним присмотреть. Наши клоуны с ним играли, если не репетировали. И он их любил, особенно Фру-Фру.
- Что? Какие-то цирковые оборванцы, зарабатывающие на жизнь ужимками и кривлянием, присматривали за моим сыном? Ты оставляла его на попечение клоунов? Ты понимаешь, что говоришь?
- Прекрасно, - процедила Рита сквозь зубы, выходя из себя. - Я делала, что могла. Если бы можно было никогда не отлучаться от Дэнни, то я бы так и поступала, можешь мне поверить. Но у меня не нашлось денег, чтобы нанять няню.
- И чья же это вина, как думаешь?
Рита из последних сил сдержалась и демонстративно отвернулась, глядя на улицу сквозь тонированное стекло. Да как он может так говорить! Все эти люди - оборванцы, как считает ее муж, - только они и помогали выжить ей с сыном в то самое время, как собственная семья отвернулась от нее.
Если бы не Кики и Фру-Фру, клоуны, работавшие в цирке Марты, то Рита вообще не знала бы, что делать. Они часто сидели с малышом, играли с ним, меняли мокрые пеленки, в то время как его мать была занята подготовкой номера. Циркачи, всю свою жизнь проводящие в дороге, привыкают к тому, что без дружеской помощи не обойтись. Маленькая труппа жила как одна семья, разделяя на всех беды, проблемы, редкие счастливые минуты.
Да, все эти акробатки, силачи, веселые и грустные клоуны, наездники и фокусники, вместе взятые, не имели столько денег, сколько их было у Рене де Сен-Сирка. За месяц тяжелой работы они зарабатывали столько, сколько он мог потратить, купив себе пару рубашек. Зато они не стеснялись смеяться, когда были веселы, и плакать, когда горевали. Многие из них слишком часто видели лицо смерти, прыгая с высокой трапеции, жонглируя острыми как бритва ножами, глотая огонь на потеху публике, чтобы притворяться перед самими собой.
И самое главное, они были добры. Не так хорошо воспитаны, может быть, не так тактичны… Но они не оставили Риту, когда ей нужна была помощь и работа. Дали чувство уверенности. Кто он такой, этот человек, сидящий рядом, чтобы упрекать ее?
Твой муж и отец твоего ребенка, ответил ей внутренний голос. Ты обещала любить и почитать его.
Словно бы вспомнив еще что-то, Рене кашлянул.
- Прошу тебя, ответь, почему ты сбежала тогда из замка? - спросил он. Рита смутилась.
- Я это сделала только потому, что боялась тебя. Боялась, что ты отнимешь у меня Дэнни, едва он появится на свет, - наконец ответила молодая женщина.
Рене с недоумением поднял бровь.
- Хочешь сказать, что это абсурдное предположение заставило тебя броситься в бессмысленную авантюру? Клянусь тебе, что до сегодняшнего дня я никогда не думал о том, чтобы разлучить тебя и ребенка. Но кто внушил тебе эту идиотскую мысль?
- Никто, - покачала головой Рита, отчаянно боясь, как бы муж не узнал правду.
Не выдавать же Петицию! Она была так добра и заботилась о Рите, как могла. Приняла в ней искреннее участие. Больше никто из окружения де Сен-Сирка не хотел общаться с его молодой женой.
Со времени своего побега она не могла связаться с Петицией и не знала, что с ней теперь, но от души надеялась, что та продолжает работать секретаршей Рене. Эта женщина заслуживала только лучшего. Случайно услышав, что Рене обсуждает со своим адвокатом возможность лишения Риты родительских прав, она предупредила молодую жену де Сен-Сирка. Однако сказать об этом, означало подставить отважную женщину.
- Я… Мне показалось… Ты был так зол на меня! И я решила, что ты захочешь отомстить, отняв Дэнни.
- И поэтому предпочла отнять его у меня? Именно так все и было? Решила предстать перед всеми маленькой невинной жертвой жестокого мужа-деспота? Что ж, должен тебя огорчить: твой поступок не произвел на общественность никакого впечатления… И на меня, кстати, тоже.
- Я вовсе не старалась произвести впечатление.
- Неужели? - В голосе Рене звучала горькая ирония.
Атмосфера явно накалялась. Не слишком ли много эмоций? - грустно подумала Рита. Расцепив судорожно сжатые руки, она сделала примирительный жест.
- Я знаю, что мне случалось совершать ошибки…
- Ошибки!
- Но теперь я просто стараюсь быть честной.
- Да-да, честной. Именно это слово. - Ее муж уже и не пытался скрывать своего сарказма. - Итак, будем честными.
Рита нервно облизнула губы. Разговор приобретал совсем уж неприятный оборот. Проклятая машина! Не выйдешь, не убежишь, не спрячешься! Выпрыгнуть что ли на ходу?
- Но… - нерешительно начала она.
- Нет, послушай сначала меня. Ты носила моего ребенка в тот момент, когда легла в постель с другим мужчиной. Как думаешь, многие ли женщины заводят любовников, когда беременны от своего мужа? - с болью в голосе спросил Рене. - Ты даже не постеснялась привести его в мой дом и познакомить нас! Ты имела наглость позволить ему пользоваться моим гостеприимством! Только распутная женщина может так поступить.
Ну, это уж слишком!
- Я сто раз тебе говорила, Рене, - твердо произнесла Рита, отчаянно желая оказаться где-нибудь на необитаемом острове. - Ты не прав: Поль никогда не был моим любовником.
- И ты думаешь, что я тебе поверю? Твои уверения ничего не значат, поскольку они лживы.
Ничего не значат. И сама ты ничего не значишь для него, вот как следует это понимать.
- Но не забывай, что ты принадлежишь мне! - с внезапной яростью продолжил Рене. - Ты моя жена перед богом и людьми!
Уязвленная тоном, каким были произнесены эти слова, Рита вздернула подбородок.
- Ты ошибаешься, мой дорогой деспотичный муж: я вовсе не твоя собственность, не машина, не самолет и не дорогая игрушка! Ты не купил меня за деньги и не можешь выбросить, когда надоем. У меня есть чувства и мысли, различные права, в конце концов, а ты об этом ничего не желаешь знать! Это ты для меня ничего не значишь!
Остаток пути прошел в гробовом молчании.
7
По какой-то причине Рене не захотел воспользоваться личным самолетом. На ночь они остановились в отеле "Ришесс", а на следующий день с утра должны были продолжить путь.
Уложив Дэнни и приняв ванну, Рита сидела одна в комфортабельном номере, размышляя о том, как давно не видела нормальной ванной комнаты. Для того чтобы как следует помыться, она раз в неделю снимала комнатку в дешевеньких мотелях. Там обычно были душ и кран с горячей и холодной водой. О такой роскоши, как здесь, нечего было и мечтать. Для того чтобы искупать Дэнни, ей приходилось кипятить воду в чайнике, в своем фургоне.
Но все это искупалось чувством безопасности. Относительной, конечно, но все-таки… Никто не упрекал ее в том, что она неверная жена, или плохая мать, или неблагодарная дочь. Как хорошо быть хозяйкой своей судьбы! Как плохо осознавать при этом, что навсегда потеряла человека, которого любишь…
В дверь постучали. Рита, плотнее запахнув уютный махровый халат, который нашла в ванной, открыла дверь. На пороге стоял Рене.
- Я тут подумал, - жестким тоном произнес муж, отодвигая оторопевшую женщину и входя в номер. - Я хорошенько поразмыслил над твоими необоснованными претензиями и должен тебя разочаровать. В этом браке у тебя нет никаких прав.
- Я не верю, что ты действительно так считаешь, - пролепетала Рита, испуганная мрачным выражением его, обычно спокойного, лица. Сердце ее учащенно забилось. - Ты зол на меня, вот и все.
- Отнюдь. Я вовсе не зол. - Рене расположился в удобном кресле и закинул ногу на ногу. Просто должен сообщить, что не могу доверять тебе и предоставлять такую свободу, какой ты пользовалась прежде.
- Ты называешь это свободой? - горько усмехнулась Рита, вспомнив свою прежнюю жизнь с супругом.
Каждая минута была расписана, не оставляя никакой лазейки для собственных желаний и увлечений. Временами хотелось биться головой о стену или вылить тарелку супу на голову приемной матери Рене. Жаль, что она этого не сделала - теперь шанса, наверное, не представится.
- Называй как хочешь, но отныне ее у тебя не будет.
- Ну, если ты имеешь в виду твои деньги… очень хорошо, меньше забот. Они мне не нужны, Рене, совсем не нужны. Вероятно, я все-таки не та женщина, на которой ты должен был жениться. До сих пор не понимаю, зачем ты это сделал…
Рита старалась говорить презрительно и отстранение, как это прекрасно умел муж. Но под его холодным испытующим взглядом, смешалась и замолчала.
Рене по-прежнему сидел в кресле, внимательно глядя на нее, чуть повернув голову так, что видно было, сколь совершенны черты его аристократического лица. Как и всегда, он выглядел необычайно привлекательно. Рите случалось видеть его после двух суток бессонницы и напряженной работы, но он и тогда имел вид чуть утомленного принца, вернувшегося с охоты или с турнира. Что бы ни происходило в его душе, Рене никогда не позволял усталости или огорчению проявиться на лице.
- Не понимаешь? - прошептал ангел с сердцем демона, легко поднявшись и подходя к Рите.
Остановился он опасно близко, и молодая женщина вдруг ощутила, что о безразличии не может быть и речи. Стоило Рене приблизиться, просто встать рядом с ней, и теплая волна желания поднялась и нахлынула, согревая все ее существо. Напрасно рассудок кричал, что теперь между ними ничего быть уже не может, - чувства говорили обратное. Откуда-то появились непрошеные воспоминания о том, как хорошо им было в первые месяцы после свадьбы, какие страсть и Нежность скрыты в этом холодном и обычно сдержанном человеке.
Сексуальная притягательность Рене де Сен-Сирка могла сравниться разве что с его деловыми качествами. Когда Рита вынуждена была появляться с ним на светских приемах, то с ревностью замечала горящие взгляды дам, наблюдавших за ее мужем. В этих взглядах она легко читала тоску, желание, зависть. Он был не похож на остальных мужчин своего круга, вечно озабоченных, усталых и прагматичных дельцов. Древняя и знатная кровь, текущая в его жилах, придавала ему легкость, изящество, те неуловимые властность и притягательность, которые не приобретешь ни с возрастом, ни за деньги. Их можно только унаследовать.
И вот теперь этот прекрасный мужчина, по какой-то нелепой случайности ее супруг и повелитель, стоял перед Ритой, глядя на нее магнетическими голубыми глазами, оживляя давно и, казалось бы, прочно забытые чувства.
Рене подошел так близко, что сквозь ткань халата она уловила тепло сильного мужского тела, тонкий, только ему присущий аромат, ощутила его дыхание и биение сердца.