– Как ты не понимаешь, – закипела Валентина, – это ты не знала, а Игорь знал, что ипотечные банки ложатся. Он должен был тебя отговорить от сделки, а он мало того что уволил по собственному желанию, так еще и подтолкнул к сделке. А сейчас коллектор считай что рейдер. За долги квартиру отнять – не фиг делать. Это с тобой у них не получилось, а с другими?
– И что теперь? – Валентина действовала на Маргариту отрезвляюще.
– Теперь сдадим квартиру за десятку, три получим в остатке. Сечешь?
– И что? Куда мне эти три? Не выход…
– Никто и не говорит, что выход! Но лучше, чем ничего! Дальше будешь искать работу, а пока я окажу тебе посильную помощь!
– Спасибо, Валька.
Сестры обнялись, постояли в темноте. Подгулявший мужик наткнулся на две женские фигуры.
– Вот до чего обнаглели эти лесбиянки, – плюнул хранитель вечных ценностей в сторону обнявшихся сестер.
Валентина с Маргаритой разразились хохотом. Хохоча, расклеили остаток объявлений и вернулись во двор, где стояла машина адвокатессы.
– Марго, – уже сидя за рулем, попросила Валентина, – ты завтра все-таки дай объявление в "Из рук в руки".
– Дам.
Маргарита помахала Валентине и поднялась домой с забытым ощущением благополучия. Вот уж правда, чтобы человек почувствовал себя счастливым, надо сначала сделать ему плохо, а потом вернуть, как было…
Дать объявление в газету Галкина не успела: бравый моряк, с которого и начались все неприятности в жизни Марго, спутал все планы.
После короткого знакомства (Адам – Ева) Маргарита махнула рукой, смирившись с появлением этого субъекта.
– Осматривайтесь, – предложила Галкина, – там ванная, здесь туалет.
Адам топтался на месте, не решаясь пройти.
– Можно не разуваться.
Рудобельский проследовал за хозяйкой.
Маргарита открыла ближайшую дверь – в туалет, зачем-то спустила воду в унитазе:
– Итальянская сантехника, все новое, все работает. Идемте на кухню.
Маргарита прошла вперед, что-то говоря об удачном расположении дома и тихих соседях.
Галкина ждала от будущего постояльца вопросов – их не было, и они продолжили экскурсию.
Далее следовало знакомство с бытовой техникой (новой, для себя купленной). Адам слушал голос Марго, не вникая в смысл. Густой, томный, голос вел моряка за собой, как дудочка крысолова. Украдкой разглядывая хозяйку, Адам с сожалением подумал: "Полкурицы, а не женщина" – и опять заслушался напевным звуком ее голоса. Голос удивлял вдвойне, потому что в его низких нотах Адаму слышались афроамериканские или мексиканские страсти, а бортпроводница поражала холодностью и бестелесностью, и звук не накладывался на визуальный ряд. По представлению подполковника, такая пигалица должна была чирикать воробьем, что, кстати, идеально подошло бы ее задиристому, вздорному характеру.
Закончив показ, Маргарита решилась заговорить о цене:
– Мне нужно десять тысяч. Вас цена устроит?
– А? – Адам вышел из задумчивости. – Да, вполне.
– Паспорт у вас с собой?
Рудобельский похлопал себя по карманам, нащупал корочки:
– Да, с собой.
– Покажите. – Маргарита протянула ладонь, пошевелила длинными, аристократическими пальцами.
– Да, конечно. – Адам запустил два пальца в карман.
Вместе с паспортом в кармане оказались водительские права и военный билет, пришлось достать все вместе. Адам так и протянул Маргарите все скопом. Галкина подслеповато прищурилась, оглянулась на очки на компьютерном столике, но надевать их почему-то не стала.
"Откормить бы ее, может, и получилась бы нормальная баба", – пришел к выводу Рудобельский.
– Так, – с видимым удовольствием произнесла Маргарита, листая паспорт возможного постояльца, – Адам Францевич Рудобельский. Песня с припевом, а не имя. Разведен? Какая жалость!
– Да, знаете.
– С кем не бывает, – подбодрила моряка Марго и продолжила: – Место прописки – город Магадан? Далековато забрались, Адам Францевич. Цель приезда?
– Командировка.
Марго повертела в руках военный билет, хотела вернуть владельцу, но передумала и заглянула в исписанные мелкими буквами и цифрами проштампованные страницы.
– Командир БЧ?
– Боевой части, – пришел на помощь даме Рудобельский, – в запасе.
– Это в смысле – на пенсии? – Галкина не собиралась миндальничать с человеком, о которого споткнулась ее карьера старшей бортпроводницы.
– Флот сокращает численность! – гаркнул Адам, втягиваясь против воли в игру, которую вела эта интриганка. "Ну и вляпался же ты, Адам, – сказал себе запасник ВМФ, – и чего сразу не ушел?"
– Ладно, давайте подпишем пакт о мирном заглоте. – Восемь месяцев в агентстве недвижимости "Гуд-риелт" не прошли для Галкиной бесследно.
– Не понял, – насторожился Адам.
– В смысле подпишем договор найма помещения, – поспешила успокоить Рудобельского Маргарита и протянула моряку экземпляр договора: – Читайте.
Едва начав читать, Адам застрял в первом же абзаце договора и поднял на Маргариту недоумевающий взгляд:
– Так это что, не ваша квартира?
– Бог с вами, с чего вы взяли? Конечно моя!
– Здесь написано: "Маргарита Михайловна Галкина". А вы только что сказали, что вы Ева!
– Какой вы, однако, Адам Францевич, бдительный! Это была шутка! Понимаете, шутка! Ну, если вы – Адам, то я – Ева! – объяснила Галкина Адаму.
– Нет уж, показывайте паспорт! – Адам проявил лучшие качества мужчины и офицера – решительность и твердость. Нашлась шутница, видели мы таких.
– Нет ничего проще! – Марго уже направилась к своей сумке, но вспомнила, что отдала паспорт Валентине, хлопнула себя по лбу. – Фу, черт! Забыла совсем: паспорт сестра забрала… Но вы можете мне верить: я и есть Маргарита Михайловна Галкина.
– Зачем?
– Что – зачем? Зачем верить?
– Зачем сестра забрала ваш паспорт?
Маргарита была не готова к этому вопросу и в полной растерянности уставилась на Адама.
Бирюза в глазах потемнела, замутилась. Рассказывать моряку о своих отношениях с банкирами? О том, что квартира заложена? Галкина молчала, обзывая себя последними словами. Моряк сбежит, не дослушав историю до конца, – это ясно как божий день.
"Ну конечно, вляпался, дурак, – ругал себя Адам, – тебя предупреждали, что здесь на каждом шагу черные риелторы, а ты не верил. Эта рыжая бестия – не иначе черная риелторша".
Адам сгреб документы со стола:
– Ева, а давайте я зайду, когда сестра вернет вам паспорт… Завтра…
– Да не Ева я! – разозлилась Маргарита.
"Тупой вояка, дубина стоеросовая, черт бы тебя побрал!" – можно было прочитать в ее взгляде.
Адам попятился. "Злишься, что не удалось развести лоха?" – можно было прочитать в его взгляде.
Вчерашняя победа над коллектором с тюремными наколками вдохновила Маргариту, она пошла в атаку:
– Вы мне что, не верите?! Мне – не верите?!
– Знаете, Ева, сейчас развелось столько мошенников, – пятясь, бормотал Рудобельский, проявляя лучшие качества офицера и мужчины – благоразумие, бдительность и твердость духа, – свое выдают за чужое и не морщатся…
"Сейчас эта дикая кошка бросится на меня, – подумал Адам, отступая, – тощие – они злые".
– Сами вы мошенник! – наступала Галкина.
– Я вам сейчас деньги отдам, вы исчезнете, как парус в тумане… а тут явятся настоящие хозяева и… баковых – на бак, ютовых – на ют, по местам стоять, со швартовых сниматься!
Вот она, спасительная дверь. Адам, стоя спиной, пытался нашарить замок.
Маргарита настигла морячка:
– Чувствуется, у вас богатый опыт общения с мошенниками! Где только набрались? На каком плавсредстве? Пират!
Галкина без церемоний подвинула Рудобельского, раздувая ноздри, открыла замок и выпустила морского офицера на свободу.
…Маргарита, все еще сердясь, пересказывала эту дурацкую историю сестре.
Валентина хохотала до слез.
– "Не Ева я!" – очень похоже передразнила она Маргариту и достала из сумки паспорт. – Держи, мошенница, а то вдруг твой капитан дальнего плавания вернется.
– А вот это вряд ли. По-моему, он бежал, не останавливаясь, пару кварталов.
Сестры сидели в том же кафе напротив суда.
Перерыв в заседании затягивался, Валентина ждала звонка и поглядывала на часы – крохотный золотой корпус в бриллиантовой россыпи.
– Скорее всего, отменят, – вслух подумала адвокатесса, глядя на здание суда в водянистой мгле.
Опять шел дождь, мимо витражных окон кафе сновали зонты, по тротуару бежали мутные потоки, неся листву и мусор, стекали по водостоку в ливневку, образуя воронку. Маргарита задержала взгляд на одной из воронок: вот так же сбегала в ливневку ее жизнь.
– Смотри, какой экземпляр, – показала в окно Валентина.
Застигнутый дождем, по тротуару бежал Адам Францевич Рудобельский. Никаких сомнений – он направлялся в кафе. Маргарита, распахнув глаза, наблюдала, как Рудобельский укрылся от дождя под козырьком у входа, отряхнул пиджак и вошел в заведение.
Галкина побледнела и пересела на соседний стул, оказавшись спиной к выходу. Валентина с недоумением наблюдала, как жестом трагической актрисы сестра прикрыла пол-лица ладонью и осталась сидеть театральной позе, в которой принято восклицать "ах!" и изображать легкий обморок.
Валентина профессиональным взглядом обшарила кафе:
– Что? Коллекторы?
– Хуже! Пират!
Адам уже высматривал свободный столик. Его взгляд выхватил рыжую, как апельсин, голову Маргариты из сумрачного интерьера. Уловив в сведенных детских лопатках, линии руки и посадке головы что-то знакомое, моряк направился прямиком к столику, за которым сидели дамы.
– Здравствуйте, – услышала Маргарита за спиной спокойный, уверенный и теплый мужской голос – голос, в котором можно было запросто увязнуть, не принадлежи он этому отвратительному субъекту.
– Здравствуйте, – согласилась Валентина, с интересом разглядывая выдающиеся надбровные дуги и тяжелый подбородок Пирата.
– Адам Рудобельский, подполковник ВМФ в запасе, – отрекомендовался Адам, – разрешите присесть?
Валентина небрежным жестом перебросила роскошную сумку на свободное место, освобождая Адаму стул.
Маргарита отняла руку от лица и теперь сидела с видом оскорбленной невинности.
– У меня к вам дело, – взял быка за рога Рудобельский.
– Я вся внимание. – Адвокат Ильющенкова стала серьезной.
– Это ваша сестра? – кивнув на Галкину так, будто она была недееспособной, спросил Адам.
Маргарите пришлось вмешаться:
– Познакомься, Валентина, это Адам Францевич Рудобельский. Это, – Маргарита светским жестом указала на сестру, – адвокат по уголовному праву Ильющенкова Валентина Михайловна. Моя сестра.
Валентина протянула Рудобельскому визитку. Адам прочел и с почтением привстал:
– Очень рад.
– Взаимно, – зарделась Валентина.
"Ах ты господи, – изумилась Маргарита, – Ильющенкова-то, старая вешалка, совсем спятила! Это при живом-то муже?!"
– Как вы здесь оказались? – Галкина решила помешать прогрессирующему сближению сестры с моряком.
– Так, в суде кое-какие бумаги забирал. – Адам избегал смотреть на Маргариту, обращался исключительно к Валентине. – Простите, если помешал. Я, собственно, извиниться хотел.
Адам замолчал, рассматривая адвокатессу. Вот это женщина, с грудью – полный порядок, не меньше пятого размера. У Адама не было возможности рассмотреть всех достоинств фигуры этой аппетитной дамочки, но он не сомневался, что они были. Не то что у сестры.
– Продолжайте, продолжайте, – поддержала офицера Валентина.
– Вчера я, кажется, обидел вас. – Рудобельский мазнул Галкину быстрым взглядом. – А сегодня подумал, вдруг вы говорили правду и паспорт действительно забрала сестра.
Адвокатесса одарила Адама такой улыбкой, что Маргарита фыркнула.
– Знаете, да! – кивнула Валентина и получила под столом носком остроносого ботиночка.
"Если и дальше так пойдет, они прямо здесь начнут совокупляться", – чувствуя себя лишней, вспыхнула Галкина и отхлебнула сока, чтобы охладить разгоряченные нервы.
Валька дернулась, Рудобельский заглянул под стол и расстроился, увидев ноги Маргариты: они были такие, что команда противолодочного корабля умерла бы от спермотоксикоза.
– Так что, паспорт Евы на самом деле у вас? – все еще под впечатлением от женственных коленок и щиколоток Галкиной спросил Адам Валентину.
Валька выпучила глаза и прыснула, совсем как школьница.
Маргарита пошла пятнами и полезла в сумку за удостоверением личности.
– Читайте, – открыв паспорт на первой странице, с раздражением разрешила она Адаму.
– Маргарита Михайловна Галкина, – прочитал Адам и с недоумением посмотрел Маргарите в глаза: – Тогда зачем выдавали себя за Еву?
Глаза рыжей аферистки оказались близко, были они бирюзовыми, с невероятными изумрудными вкраплениями. Марианская впадина! "Япона мать!" – подобрался Рудобельский, как от команды "прямо по курсу торпеда". Действуя профессионально, столкновения можно избежать – это Рудобельский знал наверняка. Только какие действия в этой ситуации будут считаться профессиональными? Вот вопрос. Если бы его спросили об этом друзья-сослуживцы во время стоянки на рейде, он, не задумываясь, ответил бы, что нужно тащить бабу в койку. Чтобы не дискредитировать высокое звание офицера российского морского флота. И чтобы избавиться от наваждения – отличное, многократно проверенное средство.
В случае с рыжей совет мог сыграть злую шутку: от сексуального желания избавишься, зато получишь геморрой.
– Я – не выдавала! Я – пошутила! Понимаете разницу? Или с вами так никто никогда не шутил? – С этим тупым моряком без чувства юмора и воображения Маргарита не могла разговаривать спокойно.
Шутников на флоте – как грязи, но шутить над командиром боевой части Адамом Рудобельским – такое в голову никому не приходило. Разве только после списания на берег.
– Шутки у вас странные, – попенял Рудобельский, стараясь не смотреть в бирюзовые, с изумрудными вкраплениями глаза, – не смешные. Я еще тогда заметил…
– Все? Больше вы ничего не заметили? – Маргарита вышла из себя и уже не беспокоилась о том, что потеряет время на поиск следующего постояльца. – Выяснили, как меня зовут? Можете быть свободны!
– Ну зачем ты так, Марго? – вмешалась Валентина, опять удивив сестру несвойственной мягкостью. – Господину офицеру нужна квартира, если я правильно поняла, а ты сдаешь в аренду свою жилплощадь. Так? – Адам и Маргарита послушно кивнули. – Значит, ваши интересы совпадают на все сто.
– Да, – поддержал Валентину Рудобельский, – раз уж вы и есть хозяйка квартиры, давайте подпишем договор найма. Мне очень нужно.
Галкина впервые посмотрела на Адама с сочувствием. Действительно, чего она взъелась? Человек развелся, потерял работу, переехал в другой город – у них много общего, черт возьми!
– По-вашему, я должна носить договор с собой? – смягчилась Маргарита. – Он у меня дома.
– Слушайте, а давайте я сейчас поймаю тачку, мы съездим и все подпишем?
– Что, так приспичило?
– Понимаете, я бросил якорь у родственников бывшей супруги, – неохотно объяснил Адам, – хочу поскорее снять жилье, чтобы их не стеснять.
– Вот и отлично, – встряла Валентина, – только уже не десять, уже двенадцать тысяч в месяц.
– Да мне, собственно, без разницы, – отмахнулся Рудобельский, – платит ведомство. Я в автономке, в смысле в командировке, буду лекции читать в училище. Это как раз рядом с вашим домом.
– А вы к нам надолго? – Валентина все время перехватывала инициативу.
– На восемь месяцев. Кстати, оплачиваю вперед. Надеюсь, – Адам обернулся к Маргарите, – вы не станете возражать?
Маргарита не возражала. Заведя глаза, Галкина перебирала пальцами под столом, пытаясь сосчитать, сколько это – двенадцать тысяч на восемь месяцев. Сбилась, начала сначала, но Адам, не дождавшись ответа на вопрос, снова сбил ее:
– Или станете?
– Не станет, – заверила Адама адвокатесса.
– Так что, может, покончим с бумагами сегодня?
– Уговорили, – отказавшись от мысли произвести сложные математические действия в уме, сдалась Маргарита.