– Ты не представляешь, Вадим, что вчера было, – начал он, не поздоровавшись. – Лиза моя чуть в обморок не бухнулась, когда я ей всю эту красотищу вручил. Смотрит на меня, глаза огромные стали, и слёзы на подступе. Ну а я тут ещё словами добавил – люблю, мол, тебя больше жизни, и вообще, дурак я, дурак дураком. И прощения за все свои геройства последних лет попросил. Она мне на грудь упала, целует, а сама плачет. Еле успокоил. Потом посидели мы за бутылочкой, поговорили немного, молодость вспомнили. А там и спать улеглись. И – не поверишь – полночи прокувыркались, словно нам опять по двадцать.
Он засмеялся счастливым молодым смехом.
– Спасибо тебе, Вадим, – и обнял друга, – от всей души спасибо, что труханул меня, дурня, во время. А то ведь и потерять её мог. Да, и Лиза тебе привет передаёт. В субботу зовёт на ужин, она что-то там такое необычное задумала, но мне не говорит. Придёшь?
– А то как же, – широко улыбнулся Вадим Алексеевич, – кто же от Лизиных угощений откажется!
На душе стало светлее. Вот ведь, как в жизни случается – сам себе мозги прополоскал на свежем воздухе, а теперь и другу помог.
В пятницу вечером Вадим Алексеевич позвонил Лизе и спросил, может ли прийти завтра не один, а с женщиной, которая стала ему очень близкой и дорогой.
– Боже мой, Вадим, ты ещё спрашиваешь, – радостно отозвалась Лиза, – как будто не знаешь, что я уже измечталась вся тебя женить, да ты всё не поддаёшься.
– Уже начинаю поддаваться, Лизок, – невесело усмехнулся Вадим Алексеевич. – Да не всё так просто. Я готов, но она и слышать не хочет ни о каком браке. Говорит, что семейной жизнью сыта по горло, хотя была замужем всего полночи. У неё сложная история, и она расскажет её тебе сама, если захочет. Я могу только констатировать факт, что ей со мной хорошо, несомненно, хорошо, возможно, она даже меня любит. Но замуж не идёт. А мне хочется иметь её рядом постоянно, каждый день и каждый час. Понимаешь?
– Чего же не понять, Вадим? – Лиза тоже усмехнулась. – Я среди женщин постоянно, и чего только не наслушалась. Самые странные истории случаются в жизни. Но из каждой есть выход, поверь мне, выход есть всегда. Так что приводи свою неприступную для брака красавицу. Я ведь правильно понимаю, что она должна быть красавицей по высшему классу, если ты соизволил ею заинтересоваться?
– Не совсем так, – не согласился Вадим Алексеевич, – хотя для меня она, несомненно, лучше всех. Но если быть объективным, то Агата, конечно, женщина интересная, однако красавицей её не назовешь. И, слава Богу, я думаю, потому что красавицы это особая порода женщин, с которыми хлопот не оберёшься. Извини, не о тебе речь, ты представляешь собой редкостное исключение, которое только подтверждает правило, как известно.
– О! Ты, что же, считаешь меня красавицей, Вадим? – засмеялась жена друга на том конце провода. – А я и не знала. Как приятно слышать такие вещи, хотя сама я, разумеется, знаю, что моя внешность есть результат кропотливой каждодневной работы. Как и у всех других красавиц, впрочем. Естественная природная красота большая редкость.
Она подумала немного и добавила:
– Но это разговор не для телефона. И мне уже очень хочется увидеть твою избранницу, которую ты не относишь к красавицам, но ставишь выше их всех, вместе взятых. Это очень интересно, Вадим, это интригует, и я полна нетерпения.
– Вот и славно, Лизок, – Вадим Алексеевич тихонько рассмеялся, – значит, до завтра.
Теперь оставалось только уговорить Агату пойти с ним вечером к его давним друзьям. Задача не из лёгких, конечно, но мужчина был полон решимости с ней справиться.
Удалось, справился.
Когда они позвонили у двери, и Лиза, улыбаясь, открыла им, Агата была потрясена. Женщина было не просто красивой, она была удивительно ухоженной, от изящно уложенных волос до кончиков ногтей, покрытых неброским лаком, и как будто светилась вся.
– О! Наконец-то! – воскликнула она. – Заходите же. Вас Агатой Витальевной зовут, верно? – Она улыбнулась гостье искренней сияющей улыбкой, сразу покорившей её. – Можно я буду вас просто Агатой звать? Имя такое необычное, редкое.
– Моя мать была со странностями, в некотором роде. И кроме детективов ничего в жизни не читала. Агату Кристи очень уважала, и меня в её честь нарекла. – Агата ответила хозяйке такой же искренней открытой улыбкой. – И, конечно же, можно просто по имени, Лиза. Это даже хорошо.
У Вадима Алексеевича отлегло от сердца, когда он увидел, как Лиза уводит Агату вглубь квартиры, приобняв её за плечи. Женщины шли, улыбаясь друг другу, и это было хорошим предзнаменованием. Лиза, умница, найдёт, что сказать Агате. Ей одной, пожалуй, под силу как-то повлиять на эту упрямицу. А навстречу ему уже шёл Юрий, широко раскинув руки. Здесь они были просто друзья, а не начальник с подчинённым, и Вадим Алексеевич очень любил такие встречи. Они обнялись и направились к креслам у журнального столика, где уже стояла бутылка отличного коньяка в компании с двумя пузатыми бокалами.
– Видел я твою избранницу, Вадим, хоть мельком, но видел, – заметил Юрий Сергеевич. – Интересная женщина, ничего не скажешь. Её моя Лиза уже уволокла куда-то. А мы пока выпьем по чуть-чуть за встречу.
– С удовольствием, – отозвался Вадим Алексеевич, – мы с тобой давно вот так рядом не сидели и коньячок не попивали. Всё нас жизнь крутит. А где, кстати, ваш младшенький? Мишка где?
– Он к другу на день рождения пошёл. Здесь недалеко, в соседнем доме. В девять часов заберу. А Даша с подругами на какой-то спектакль умотала. Выросла дочь, не заметил, – вздохнул Юрий Сергеевич.
– Тебе вздыхать нечего, Юрка, – откликнулся Вадим Алексеевич, – счастливец ты, вон каких детей родил, любо-дорого посмотреть. Это у меня жизнь прошла, и пусто. Даже Агата любит меня, кажется, а замуж не идёт. Как думаешь, Лиза её уговорит?
– Даже не сомневайся, – успокоил его друг, – может, не сразу, но уговорит обязательно. Лизка, если чего захочет, добьётся непременно, не мытьём, так катаньем возьмёт, как говорится. А она тебя женить мечтает уже не счесть сколько лет. Она твою Агату так просто из рук не выпустит.
Вадим Алексеевич слегка расслабился, и они подняли бокалы. Хорошо всё-таки, что есть на свете друзья.
Женщины появились в гостиной, и Лиза сразу же принялась накрывать на стол. Вадим Алексеевич познакомил Агату с другом, и тот не замедлил проявить свои джентльменские достоинства – наговорил женщине груду комплиментов, очень изящных, кстати. Агата улыбнулась и пошла помогать Лизе хозяйничать.
Вскоре все четверо уже сидели за столом, уставленным разными вкусностями. Агата искренне удивилась, где такие блюда расчудесные купить можно. Но Лиза объяснила – всё, что есть на столе, она сделала своими руками.
– Люблю я этим заниматься, Агата, – проговорила она, грустно улыбаясь, – только редко время удаётся выкроить. Сегодня вот праздник решила устроить, тряхнуть стариной, так сказать.
– А как я-то люблю, когда на мою супругу такой стих нападает, Агата Витальевна, – включился в разговор хозяин, – ни в сказке сказать, ни пером описать, как мне это любо.
Агата улыбнулась. Очень ей эти супруги нравились. Когда мужчина смотрел на свою жену, у него в глазах такой свет появлялся, что сразу было понятно – эта женщина дороже для него всех на свете. А она отвечала ему светлой улыбкой, но глаза горели маняще и даже призывно. И это при том, что они что-то около двадцати лет женаты, и у них дети уже выросли. Дочь совсем взрослая, Вадим говорил. Неужели так бывает?
Вечер тёк спокойно и очень приятно. Где-то около девяти хозяин тихонько вышел, и хлопнула входная дверь. Вернулся он минут через пятнадцать, и с ним пришёл мальчишечка, симпатичный такой, вихрастый, на отца похожий. Вежливо поздоровался с гостями и попросил разрешения удалиться в свою комнату. Ишь, воспитанный какой. Мать проводила его любящим взглядом и снова обернулась к гостье. Ни о чём особенном они не говорили, так, общие темы. Но с ней Агате было хорошо, уютно. И расставаясь около порога, они договорились, что встретятся ещё, когда Агата время найдёт. Ей трудно с этим, объяснила: работа, диссертация и тётушка после инсульта в лесничестве.
– А давайте я вам тоже немного помогу, – предложила Лиза. – У меня, конечно, занятости хватает, но до вас мне далеко. Я могу иногда вместо вас к тётушке вашей съездить, помочь, наготовить вкусненького. В печи, Вадим говорил, – это так интересно.
– Спасибо, Лиза, не знаю, что и сказать, – отозвалась смущённая Агата, – мне и так Маша помогает, подруга моя. Не могу же я свои обязанности на других перекладывать.
– И ничего страшного, Агата Витальевна, – подключился Юрий Сергеевич, – я с удовольствием в это место сказочное супругу повезу. И сам, может, рыбку половлю. Забыл уже, наверное, как удочку в руках держать. Всё больше на морских берегах загораем. А это не так и здорово, врачи говорят. Мне Вадим столько про это озеро напел, что я уже его во сне вижу.
Все дружно рассмеялись. На такой хорошей ноте и расстались.
– Замечательные у тебя друзья, Вадим, – сказала Агата, когда они спускались по лестнице. – Счастливый ты.
– В этом, да, мне очень повезло, солнышко моё, – отозвался мужчина. – Но больше у меня таких друзей и нет, только эти.
– Таких хватит за глаза, – засмеялась Агата, – зачем тебе ещё?
"Мне и не надо, – подумал он. – Мне бы теперь жену заполучить, и большего счастья просить стыдно".
– Куда едем, Вадим Алексеевич? – спросил водитель, когда они уселись в машину.
– К Агате Витальевне, – ответил босс и так взглянул на спутницу, что ей стало жарко.
Этим вечером он был удивительно нежен, а когда дошло до дела, проявил себя самым лучшим образом. Уснула Агата поздно, но совершенно счастливая и наполненная его любовью по самое некуда.
А Лиза действительно съездила с мужем в лесничество и покорила там всех и красотой своей, и умением готовить так, что от её блюд невозможно оторваться. Юрий Сергеевич познакомился с озером, о котором слышал так много, и оно взяло его в плен сразу и навсегда. Про рыбную ловлю он и не вспомнил, всё красоту эту сказочную рассматривал, хоть и увядающую, но всё равно прекрасную.
А потом Лиза позвонила Агате и предложила встретиться у неё чисто по-женски.
– Посидим скромненько на кухне, поговорим о своём, о девичьем, – уговаривала она, – я так люблю такие посиделки.
– С удовольствием, – согласилась Агата, ей тоже хотелось спокойного и откровенного женского общения, – только я ещё подругу свою Машу прихватила бы. Она как раз из тех красавиц, о которых вы говорите, что их не бывает.
– Отлично, – сразу загорелась Лиза, – это будет и вовсе замечательно.
В назначенный день женщины собрались в квартире у Лизы. Введённые в курс дела мужчины не стали им мешать, пусть дамы пошепчутся. Лиза, открыв дверь, замерла на пороге. Она понимала, что Агата говорила о красивой женщине, но такого не ожидала. Её опытный взгляд профессионала сразу заметил, какую красотищу можно было бы в глянцевом журнале представить. Пальчики оближешь! Маша, со своей стороны, тоже была поражена. Какая красавица эта Лиза! Вся прямо светится.
Хозяйка пригласила гостей в дом, и они уютно устроились на кухне, которая была в Лизиной квартире большой и прекрасно обставленной. Разговор потёк свободно. Говорили о многом, и всё было интересно.
– Вы позволите мне задать вам бестактный вопрос, Маша? – не выдержала, наконец, Лиза. – Какой косметикой вы пользуетесь, что сумели сохранить такую нежную и упругую кожу лица?
– А никакой, – честно ответила Маша, – я её вообще не признаю.
– Как не признаёте? – с возмущением даже откликнулась Лиза, но на лице её играла лёгкая улыбка, разговор был крайне интересным. – Ведь косметика есть наше самое сильное оружие в борьбе с возрастом.
– Зачем? – искренне удивилась Маша. – Насколько я знаю, ни одной женщине не удавалось ещё в сорок лет выглядеть на двадцать.
– Безусловно, – согласилась Лиза, – вы, конечно, правы, дорогая. Но зато есть такие женщины, кому повезло в шестьдесят выглядеть на сорок. А это куда интереснее, не находите?
Маша рассмеялась.
– А вам, простите, Лиза, сколько лет? – не выдержала Агата. – Вы, вроде бы знакомы с Вадимом давно, но по вашему виду не скажешь, что это возможно.
– Да, мы все учились вместе, Вадим, мой Юра и я. Мы все примерно одного возраста. И от этого никуда не уйти, – вздохнула Лиза. – Мне уже, к сожалению, тридцать девять. Не за горами климакс, и ужасно не хочется позволить ему свалить меня с ног, превратив из женщины в бабушку. Тем более, что нашей дочери Даше уже восемнадцать. А при необыкновенной резвости современной молодёжи получить такой подарок проще простого. Хотя я верю всё же в здравомыслие своей дочери. Я, во всяком случае, постаралась вложить его в её хорошенькую головку.
– Глядя на вас, в это трудно поверить, – признала Маша. – И это всё косметика?
– Ну, не только она, конечно. – Лиза задумалась. – Есть и другие рычаги для сохранения молодости. Среди них я на первое место ставлю любовь, а на второе положительное отношение к жизни. А любовь я понимаю более широко, не только как чувство к мужчине, что, конечно, тоже очень важно. Я понимаю её как любовь к своим близким, к миру, в котором я живу, и к себе самой тоже, если хотите. Такая вот у меня философия. Ну а косметика это инструмент, которым успешно пользуется каждая мудрая женщина.
– Сдаюсь, – засмеялась Маша, поднимая вверх обе руки, – вы сразили меня своими аргументами, Лиза. И я, кажется, тоже хочу выглядеть в шестьдесят на сорок. Хотя и не знаю, для чего мне это нужно. Наверное, просто для себя самой.
– Вы делаете поразительные успехи, Маша, – весело откликнулась на это признание Лиза. – А, скажите, вас никогда не приглашали сниматься в кино?
– Нет, – растерянно призналась Маша. – Да кому б такое в голову пришло?
– Ну-ну, – Лиза усмехнулась. – Всё зависит от подачи. Вот мы немного вас приукрасим косметикой и выставим портрет на обложке глянцевого журнала. И посмотрим, как вы будете отбиваться от предложений режиссёров.
Женщины весело рассмеялись и почувствовали себя заговорщицами. А три женщины, объединённые общим интересом – это большая сила, согласитесь.
После всех этих разговоров Маше ужасно захотелось стать настоящей женщиной – уверенной в себе, как эта очаровательная Лиза, и, конечно же, счастливой. Но, как говорится, и рада бы душа в рай, да грехи не пускают. Куда ей в настоящие женщины, если у неё главного нет – нет в ней женского начала. Она не раз задумывалась над тем, как это всё получилось. А думать над этим предметно и серьёзно она начала в восемнадцать лет, в возрасте, когда другие девчонки уже во всю наслаждались любовью с ребятами. А её к этому и не тянуло.
Воспоминания нахлынули проливным дождём, и она отдалась им.
Это было двенадцать лет назад.
Тогда у Маши случился очень плохой день. Тяжёлый день. Домой идти не хотелось. Она присела на лавочку в глубине двора и задумалась. Что же это получается? Значит, во всём виновата она сама, а не Серёжка? Именно с ним она получила свой первый сексуальный опыт. Девчонки рассказывали, как это здорово, сколько удовольствия им доставляет любовная игра. Они стремились заполучить лучших парней и держались за них. Она же ничего не испытала, только больно было – и всё. А ведь Серёжка котировался в их кругу как опытный и умелый парень, и он не был груб с ней, нет. Даже нежность проявил, когда всё закончилось. А она не испытала ничего и, глотая слёзы, пошла скорей домой, чтобы привести себя в порядок и скрыть все следы содеянного. Благо, дома никого не было – мать в командировке, кажется в Дрездене на этот раз, а бабушка пошла к своей подруге на день рождения. Весь вечер думала, почему так вышло, и пришла к выводу, что Серёжка не так хорош, как о нём говорят, да и условия были не из лучших.
Через пару месяцев Маша решилась опыт повторить. Выбрала Олега – известного сердцееда и дон-жуана, без проблем покоряющего девчонок и имеющего репутацию классного жеребца. Выбирать она имела полное право, поскольку была красива какой-то необычной, удивительной красотой, притягивающей к ней, как магнитом, представителей противоположного пола, как её однолеток, так и взрослых мужчин. Иногда крутые "мэны" едва не выпадали из своих иномарок, завидев её. Но она имела свои убеждения и ждала принца на белом коне. "Мэны" её не впечатляли, казались слишком примитивными.
Олег был из состоятельной семьи, имел всё, чего может пожелать парень в его возрасте, занимался спортом, но для себя, а не для спортивных побед. В этот день он пригласил Машу к себе. Его родители отдыхали где-то на тёплых морях, домработница отбыла домой, и квартира оставалась в полном распоряжении молодых людей. Олег даже свечи зажёг, музыку включил – в общем, как мог, создал условия. Маша себя настраивала на фейерверк ощущений – и не испытала ничего. Ничего! Снова ничего, а ведь все составляющие успеха в этом деле были налицо. И Олег показал себя с лучшей стороны, очень старался.
Несколько дней Маша пребывала в растерянности. Значит, она не умеет выбирать себе партнёров, так, что ли? Но ведь и один, и другой были ребята видные, опытные и ей, по большому счёту, нравились. Что же тогда? И она надумала сделать ещё один эксперимент, решающий. Готовилась к нему тщательно и обдуманно. Эксперимент решал многое.
На этот раз Маша остановила своё внимание на мужчине, лет на десять её старше – интересном и элегантном Викторе Евгеньевиче, заместителе директора какой-то солидной компании. С ним она познакомилась случайно – он как раз выпал из своей шикарной Ауди, когда увидел её на краю пешеходного перехода. Он галантно пропустил девушку, а потом догнал её уже на тротуаре, что-то говорил, смотрел ошалелыми глазами – и Маша сдалась, дала ему номер телефона. С тех пор он стал ухаживать за ней. Ухаживал красиво, с цветами и коробками конфет, со стихами и признаниями в прозе. Он был неженат, вернее, разведён. Бывшая жена жила где-то далеко, кажется в Голландии. Она очень удачно вышла замуж за дипломата и была счастлива. Одним словом, был Виктор Евгеньевич свободен, как весенний ветер, если не считать подруг, настоящих и прошлых, и мог даже рассматриваться в качестве кандидата на роль мужа.
Всё это было хорошо, но Машу мучил вопрос, без решения которого ей было никак не обойтись. И она назначила, наконец, решительную встречу – на его территории, разумеется. И на этот раз всё было по высшему классу. Цветы, музыка, шампанское, интимный полумрак. Сам Виктор был просто великолепен, этого нельзя было не отметить. Но она не испытала ничего. Опять ничего! "Господи! Да что же это такое, – думала девушка, – значит, дело во мне? Значит, это я какая-то ненормальная, что такие мужчины не вызывают во мне сексуального ответа? А ведь мне уже восемнадцать, возраст вполне зрелый".
К большому огорчению и даже недоумению Виктора, Маша сразу же засобиралась домой, говорила что-то в объяснение, но не помнила что. Ей надо было побыть одной и подумать.