* * *
Деррик читал досье, составленное частным детективом на группу "Винд-Оф-Дримз". Материал был собран в спешке, но сыщик оказался толковым, направление нужных действий Деррик определил мгновенно.
"Лайза Торн. Эта курица всё сделает за меня".
Осталось придумать способ знакомства. Лайза, конечно, дура редкостная, но не простушка.
"Забавно, - думал Деррик. - В нашем рехнувшемся на феминизме мире есть бабы, которые хотят быть рабынями мужчин".
Деррик попытался представить, каково это - женщина, которая не имеет других желаний и стремлений, только как угождать ему, всегда послушна, не спорит, не упрекает, не возмущается. Которая не побежит в полицию, если, срывая дурное настроение, дать ей пару оплеух. Которая по щелчку пальцев отсосёт, раздвинет ноги, приготовит и подаст вкусную еду, сделает что угодно. Которую можно ставить в любую позу и вдувать в любую дырку, даже не думая, что дырка чувствует, ведь ей нравится, когда её имеют, мнения самой дырки не спрашивая.
Член при таких мыслях встал как каменный, пришлось срочно решать проблему ручным способом.
Отдышавшись от оргазма, Деррик сообразил, что всё не так просто. Вряд ли бабы-рабыни так доступны. Иначе об этом бы знало всё мужское население.
"Они наверняка боятся мужчин. Прячутся от нас. Стараются не говорить с мужчиной наедине. И, подученные феминистками, всегда готовы орать о домогательстве".
Подходить к Лайзе Торн следовало исподволь. Так, будто она его не интересует. "Но в то же время сделать нечто такое, что заставит Лайзу почувствовать себя моей собственностью. Пусть сама добивается внимания своего властелина".
Оставлять при себе Лайзу после того, как она уберёт с конкурса "Винд-Оф-Дримз", Деррик не собирался. "Найду мочалку получше - красивее, образованнее и моложе. Если рабынь так много, то зачем довольствоваться одной, да ещё и неотёсанной провинциалкой не первой свежести?"
* * *
Кого Алекс не ожидал увидеть в Нью-Орлеане, так это свою секретаршу. Когда консьерж сообщил, что его спрашивает миз Мэри-Лу Джонсон, Алекс едва сдержался, чтобы не ответить каскадом матерщины, а вместо этого вежливо произнести "Сейчас выйду, спасибо". Консьерж-то ни в чём не виноват.
Но когда Алекс положил трубку домофона, то выругался крепко и замысловато.
Джонсон работала у него немногим больше года. Секретарь из неё был отличный, но последнее время Алекс стал замечать в поведении девушки странности. Она как будто флиртовала с ним.
Алексу совсем не хотелось получить иск о сексуальном домогательстве, который не только испортит деловую репутацию - кто захочет делать бизнес с человеком со спермой вместо мозга? - но и пробьёт огромную брешь в банковском счёте.
Поэтому он установил в приёмной круглосуточное видеонаблюдение, а запись вывел на отдельный компьютер со многими степенями защиты. И все контакты с секретаршей вёл только по телефону, разговоры тоже шли под запись. Когда же секретарша должна была войти в его кабинет, Алекс всегда включал вторую камеру. От Джонсон он камер и аудиофиксации разговоров не скрывал, говорил, что это страховка от клеветников, которые могут испортить как его, так и её деловую репутацию.
Джонсон поверила, во всяком случае, сделала вид. А Алекс решил, что она оставила глупую мысль завести роман с боссом, и опять стала разумной как прежде, поэтому меры предосторожности скоро можно будет снять.
Но оказалось, что нет.
К сожалению, уволить Джонсон прямо сейчас не позволяли законы. Алекс позвонил своему юристу, озадачил его требованием срочно найти основания для увольнения секретарши.
"Надо было тебе, идиоту, - попенял себе Алекс, - увольнять её ещё тогда. Юрист нашёл бы способ подловить её на харассменте. И хотя закон Алабамы не запрещает подчинённым домогаться босса, можно было заставить её уволиться по собственному желанию, пригрозив испортить резюме строчками о провоцировании конфликтов на рабочем месте или чем-то подобным".
Но что сделано, то сделано. Теперь проблема возникла вновь, и её надо решать.
Алекс спустился в холл, мысленно похвалив себя за то, что снял квартиру в доме, где есть живой свидетель, который видит всех его гостей. Видеозапись или аудиоматериалы можно украсть или уничтожить, но с человеком всё намного сложнее.
- Здравствуйте, миз Джонсон, - сказал Алекс. - Что заставило вас прилететь сюда? Почему вы не стали решать это по телефону?
Секретарша растерялась, такого приёма она не ждала.
- Здравствуйте, мистер Гордон, - пробормотала она. - Робертсон прислал важные документы, секретное письмо.
- Настолько секретное, что его нельзя доверить экспресс-почте? - зло сказал Алекс. - Или частной службе срочной междугородней доставки? По-вашему, я наркобарон или агент 007? Вы потратили мои деньги на ненужную поездку. Но я не буду её оплачивать. Сами сглупили, сами за это и отвечайте! Давайте письмо и возвращайтесь в Бирмингем немедленно. Завтра утром вы должны быть в офисе и сортировать свежую почту!
Джонсон посмотрела возмущённо и обиженно, она явно рассчитывала на другой приём.
Алекс добавил жёстко:
- Если вы опоздаете на работу, я вас ещё и оштрафую.
Секретарша застыла с раскрытым от изумления ртом - Гордон никогда так с ней не разговаривал.
- Мистер Гордон… - начала она, но Алекс оборвал:
- Не нравится - увольняйтесь. Сделаете это прямо сейчас - дам хорошую рекомендацию и заплачу выходное пособие.
Джонсон едва не задохнулась. Но Алекс смотрел бесстрастно, твёрдо.
Девушка овладела собой.
- Я увольняюсь. Сейчас же.
- Отлично, - ответил Алекс. - Уверен, консьерж позволит вам воспользоваться его столом и даст бумагу с ручкой, если своих нет. И верните мне ключи от офиса.
Джонсон фыркнула, отдала ключи и, договорившись с консьержем, написала заявление об увольнении. Алекс взял его и сказал:
- Рекомендацию я пришлю вам на домашний адрес по почте сегодня же. Получите вы её завтра утром. Выходное пособие будет на вашем счету через пятнадцать минут.
- Хорошо, - кивнула взбешённая Джонсон. - Прощайте, мистер Гордон.
- Прощайте, миз Джонсон.
Алекс вернулся в свою квартиру, перевёл Джонсон деньги, подписал её заявление и убрал в папку с документами. Затем позвонил менеджеру офисного здания, сказал, что уволил секретаршу, а потому надо сменить коды сигнализации офиса.
- Это невозможно, мистер Гордон, - сказал менеджер. - Но я предупрежу охрану, и офис можно будет открыть только вам в присутствии дежурного. Любое другое проникновение будет считаться взломом. А миз Джонсон больше не пустят в здание.
- Спасибо. До свиданья.
Алекс нажал на "Завершить звонок".
Теперь надо было искать новую секретаршу.
"И на кой чёрт Джонсон понадобилось устраивать проблемы, да ещё и именно сейчас?!"
Он не видел Карен уже пятые сутки.
Неутолённое желание сводило с ума. Слишком долго он довольствовался суррогатом в виде наёмных Госпожей, чтобы не привязаться к настоящей. И потому изнемогал в разлуке с ней.
Конечно, подготовка ко второму отборочному туру отняла много сил. Да и сам тур тоже.
Но Карен не захотела отметить вместе с Алексом то, что группа прошла в основной конкурс. Вежливо поблагодарила по телефону за поздравления, сказала, что ей надо отдохнуть, и отключила связь.
Алекс хотел дождаться Карен возле дома или склада, но она позвонила сама и сказала, что уезжает вместе с группой в загородный пансионат.
- Ты не хочешь меня больше видеть? - прямо сказал Алекс.
- Поговорим об этом, когда я вернусь, - ответила Карен. - Я сама тебе позвоню.
И опять нажала отбой.
Теперь Алекс ждал её звонка. И едва не раздавил телефон, так сильно стиснул его, когда тот пиликнул, возвещая, что пришло СМС от Карен.
Я в кафе "Золотой пончик". Надо поговорить. Много времени это не займёт.
Сердце тревожно сжалось. Ничего хорошего от такого разговора ждать не приходилось. "Почему? - не понимал Алекс. - Ведь всё было отлично!"
Он написал "Сейчас приду", торопливо привёл себя в порядок и бросился в кафе, которое было на соседней улице.
- Здравствуй, Карен, - сел он за стол. - Отлично выглядишь.
Это было ложью. Выглядела Карен напряжённой и нервной.
- Только не надо этого, - отрезала Карен. Она жёстко посмотрела на Алекса и сказала: - Я, конечно, малограмотная деревенщина, и особым умом не отличаюсь, это видно любому и каждому за милю.
Алекс хотел возразить - кем-кем, а деревенщиной и глупышкой Карен не позволила себе стать, но она прервала:
- Сначала скажу всё я. Твоя очередь будет после. Если найдёшь, что сказать.
Она перевела дыхание и проговорила твёрдо:
- Итак, я не леди с умом и образованием, но и не круглая дура. Поэтому, когда мной манипулируют, вижу сразу.
Алексу показалось, что остановилось дыхание.
- Я…
- Ты манипулировал мной. Я могу согласиться, что есть вещи, которые надёжнее и проще продемонстрировать наглядно, чем объяснить. Но сразу после того, как это произошло, ты должен был извиниться за манипуляцию и дать обещание никогда больше этого не делать, а всё обсуждать.
- Кари, я…
- Замолчи! Я ждала этих слов на утро после нашей ночи. Но ты молчал. Я говорила себе, что тебе трудно решиться, и ты скажешь мне это вечером. Но и вечером ты заговорил о новой ночи, а не о том, о чём должен был. Я подумала, что тебе нужно больше времени, чтобы решиться, и ждала ещё три дня, а ты говорил только о сексе.
- Я говорил, что люблю тебя! - возмутился Алекс.
- Ты хотел и дальше делать из меня свою удовлетворялку! - разозлилась Карен. - Но поищи для этого другую девушку. Возможно, тебе попадётся дура, которая этого не видит. А ещё лучше, найди такую, которой нравится, кода ею манипулируют. Это будет честно.
Карен оставила деньги за кофе и пошла к двери.
Алекс бросился за ней. Карен резко обернулась и отчеканила:
- Никогда больше не подходи ко мне. Или я позову полицию.
Алексу будто тисками сдавило грудь, он замер.
А Карен ушла.
Алекс снова остался один.
* * *
Элина сидела на своей кровати в комнате девушек и устало смотрела на Лайзу:
- Он женат! Какие могут с ним отношения?!
- Он сказал, что жена не может его удовлетворить. Она фригидная, карьерная и консервативная.
- Почему же он с ней до сих пор не развёлся? - ядовито поинтересовалась Элина.
- Тогда возникнут огромные сложности с разделом имущества.
- Так он шлюх, - сказала от дверей Карен. - Спит с нежеланным человеком ради денег или социального статуса.
- Не смей так о нём говорить! - взвилась Лайза. - Ему надо всё подготовить.
- И сколько лет он готовит?
- Восемь с половиной, - сказала Элина. - Я видела Лайзу, когда она входила в отель с мужем моей одногруппницы из колледжа. Они поженились студентами, после диплома жили в Шрифпорте и недавно переехали в Нью-Орлеан.
Карен села на свою кровать.
- В принципе, в полигамии нет ничего плохого, но лишь только в том случае, если все участники союза полигамны одинаково. Например, муж и жена любят друг друга, у них семья и дети, но некоторые области сексуальных потребностей они удовлетворяют на стороне, потому что их вкусы в этой зоне не совпадают. Они договариваются об открытом браке, встречаются с кем-то только для секса и не спрашивают, с кем. Или наоборот, возбуждаются от выслушивания рассказа о похождениях и выполняют супружеские обязанности с удвоенным пылом. При этом любовникам и любовницам они прямо говорят, что предлагают им просто хороший секс и ничего кроме секса, поэтому верности от них не ждут и не требуют. Вот при таких условиях в полигамии нет ничего аморального или грязного, а сами отношения могут быть и прочными, и длительными. Ведь секс - это прекрасно.
- Это грязно и омерзительно! - вскричала Лайза. - Это разврат!
- Кто бы чирикал! - возмутилась Элина. - Уводишь мужа из семьи и ещё говоришь о морали!
- Нет, - сказала Карен, - вот в этом Лайза не виновата. Не она заставила чужого мужа искать любовниц на сайтах знакомств или в барах и на дискотеках, он сам кобелировать решил. И не пойди блудодей в отель с Лайзой Торн, он пошёл бы туда с Мэри Смит. Нарушить супружеские клятвы - его собственная инициатива, и только он за неё и отвечает. Если жена не хочет замечать измену, то она - трусливая дура, которая прячется от реальности вместо того, чтобы создавать её по своему вкусу. Если замечает, но терпит вместо того, чтобы немедленно развестись, то она ничтожество. В любом случае, такая женщина сама сделала всё, чтобы о неё вытирали ноги. А любовница просто поимела то, что мужчина сам предлагал взять любой желающей. Если девушка относится к женатому любовнику просто как к секс-игрушке, одному из многих ходячих дилдо, то всё в порядке. Мужчина, нарушая супружескую верность, сам поставил себя в такое положение.
- Всё верно, - кивнула Элина. - Но проблема в том, что Лайза хочет, чтобы Марк развёлся с Милли и женился на ней.
- Это очень мудрое решение - связать жизнь со шлюхом, - иронично усмехнулась Карен.
- Вот только советов от недотраханных завистливых куриц мне и не хватало! - выкрикнула Лайза и выбежала из комнаты.
Элина вздохнула:
- Я не ханжа, а Милли мне не подруга, поэтому я плевать хотела как на чистоту их брачного ложа, так и на сексуальные приключения Лайзы. Но Марк вышвырнет эту дуру сразу же, как та намекнёт на развод или позвонит его жене. Если измены Марка выплывут, то он легко отбрешется от Милли, она сразу же сделает вид, будто верит, что на мужа клевещут, поскольку регулярно запуская ручки в кошелёк супруга, она имеет гораздо больше, чем получит при разделе имущества. А учитывая карьерные перспективы Марка, Милли и подавно выгоднее притвориться слепой и глухой. Она, конечно, шлюха, но шлюха умная, поэтому наверняка давно вдолбила Марку, что при разводе не позволит ему утаить от раздела ни цента. Поэтому он ни за что не расторгнет брак. А вот Лайза - тупица. Но на это можно было бы не обращать внимания, не имей она манеры после разрыва с очередным кобелём устраивать истерику и впадать в депрессию. Поэтому единственными пострадавшими во всей этой истории окажемся мы, потому что Лайза из-за своих переживаний сорвёт нам выступление.
- Надеюсь, - сказала Карен, - разборку с Марком она устроит сегодня, и потому успеет наиграться в страдания до нашего выхода, благо выступаем мы в третьем концерте одной восьмой финала. А песни репетировать можно и без световых эффектов.
- Ты права, - кивнула Элина. - Но парней надо предупредить. Пусть Рик побыстрее ищет альтернативу.
- 3 -
Лайза снимала портфолио для одного из участников конкурса. Конечно, это конкурент, но в правилах группы не было сказано, что нельзя работать на стороне. Да и фото на оценки не повлияют никак, даже если заказчик выложит их на сайте конкурсанта.
"А деньги мне очень нужны", - вздохнула Лайза.
Моделью был Кевин Деррик, смазливый расфуфыренный сопляк, который лопался от самомнения. Но его старший брат, Берн Деррик, одёргивал засранца, суровым окриком заставлял слушаться фотографа и работать. Лайза смотрела на Берна с восхищением и благодарностью. Без этого человека она давно послала бы клиента в задницу.
"И осталась бы без денег. Без очень хороших денег".
А ещё на руке Берна не было обручального кольца.
Лайзу разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она принадлежит Марку, которому плохо с женой и который собирается развестись. С другой - чёртовы курицы, Элина и Карен, могли говорить правду, и Марк действительно только играет с Лайзой. К тому же мысль о том, что в кои-то веки она сама бросит парня, приятно будоражила кровь. "И не просто парня, а Хозяина! - загордилась собой Лайза. - Так и скажу ему: "Ты не заслужил права надеть мне ошейник!".
Ошейник был главным символом подчинения и принадлежности в БДСМ-отношениях, с церемонии надевания его Нижнему многие пары начинали сессию. А постоянный ошейник, который носили всегда, не снимая ни на секунду - обычно это была цепочка или ожерелье - приравнивался к обручальному кольцу. Поэтому Лайза сладко дрожала от предвкушения, представляя, как перекосит самоуверенное рыло Марка, когда она скажет ему о том, что он недостоин надевать ей ошейник.
Мечты омрачало лишь то, что Берн не обращал на Лайзу никакого внимания, был целиком и полностью занят работой.
Но в конце фотосессии сказал:
- Вы единственный настоящий профессионал в Нью-Орлеане и Питтсбурге, миз Торн. Если бы мои служащие обладали хотя бы десятой долей вашего мастерства и работоспособности, я бы горя не знал.
От этих слов сердце Лайзы заколотилось как сумасшедшее. Она собрала в кулак всё своё самообладание и сказала спокойным деловым тоном:
- Боюсь, фотосессию придётся повторить, мистер Деррик. Мне жаль отнимать ваше время, но если модель не помогает фотографу, надо всё снимать заново.
- Послезавтра в это же время, - бросил ей Берн и ушёл делать внушение брату.
Лайза счастливо улыбнулась. Она встретится с этим великолепным мужчиной послезавтра!
И непременно очарует его хотя бы немного.