- Прими решение, Натали, - я ни разу не слышала, чтобы его голос звучал так твёрдо.
Меня начало мутить.
- Если выбирать прямо сейчас, в эту самую минуту… - Опять это давление, неловкость. Я торопливо ответила: - Мне не нужны постоянные отношения с Севастьяном. Отошли его, если надо, но больше я так не могу!
И сразу же пожалела о сказанном, даже раньше, чем увидела, что Севастьян переступил порог кабинета.
Он улыбался, пока не замер на полпути. Прекрасные губы обнажили ровные белые зубы, что сделало его лицо ещё более привлекательным. Что-то кололось, шевелилось в моей груди. Наверное, он обрадовался, услышав наши голоса, захотел присоединиться?
Я стёрла с его лица эту потрясающую улыбку. Я сделала это.
Когда он всё понял, то на его щеке дёрнулся мускул. Кулаки сжались так, что татуированные пальцы побелели.
Кровь отхлынула от моего лица, когда я увидела произошедшую в нём перемену; даже Пахан сделал в мою сторону шаг для защиты.
Потому что Александр Севастьян выглядел так, будто готов совершить убийство.
Глава 24
Сузив холодный взгляд, Севастьян повернулся, чтобы выйти из комнаты.
- Я поговорю с ним, и всё будет в порядке, - заверил меня Пахан, хотя лицо его выражало беспокойство.
Я кинулась следом, бросив через плечо:
- Нет, мне самой нужно с ним поговорить. - Я оказалась уже в галерее: - Подожди, Севастьян!
Его плечи были напряжены, шаг он не замедлил. Паника, которую я чувствовала раньше, сейчас удвоилась. Что, если я встретила мужчину, который поставил на карту всё? Что если я всё разрушила?
- Севастьян! - я вышла за ним на улицу.
Когда мы были здесь в последний раз, он целовал меня, заявляя права. Сейчас же он уходил от меня к своему мерседесу - чтобы уехать. Испариться.
Я собиралась его догнать. Он уже дошёл до машины, когда я схватила его за руку. Он резко её выдернул.
- Что тебе нужно?
- Ты услышал слова… вырванные из контекста.
- Так скажи, что ты не вышвырнула меня из моего собственного дома, где я прожил последние восемнадцать лет.
- Все не так плохо, как звучит. В конце концов, я бы этого не допустила.
Выражение его лица стало ещё холоднее.
- Ты бы этого не допустила? Живёшь здесь всего две недели, и уже чувствуешь себя охуенной принцессой?
Я замотала головой.
- Пахан предоставил мне выбор: либо я соглашаюсь на постоянные отношения с тобой, либо ты уезжаешь. Ты ничего мне о себе не рассказываешь и ждёшь, что я соглашусь на такие обязательства? Я едва тебя знаю.
- Ты знаешь достаточно. Знаешь, что между нами что-то есть. - Было.
- Чёрт, если ты остановишься и дашь мне всё объяснить…
Он резко обернулся.
- Я всё прекрасно понял. Ты хочешь, чтобы я доводил тебя до оргазма. Хочешь, чтобы я трахал тебя, и чтобы на этом всё заканчивалось. Отдельно от секса я тебя не интересую.
Я сжала ладонями лоб.
- Это нечестно! - Меня не загнали в угол, а бросили вниз головой. - Я не просила об этом, не просила о таком прессинге!
- Разговор окончен. Мне всё кристально ясно. - Открыв машину, он сел за руль и захлопнул дверцу прямо у меня перед носом.
Угол, познакомься с Натали.
- Ты засранец! - Он завёл двигатель, а я треснула кулаком по стеклу и засадила ногой по дверце. 2Б, детка! Будь Безумнее. - Вытащил меня из моей жизни, и думаешь, что я должна подстраиваться под тебя? - Я еще раз пнула. - Так иди на хуй! - Я наклонила голову, чтобы оказаться с ним на одном уровне. - Найди себе какую-нибудь шлюху-мазохистку, которая даст тебе то, чего я дать, очевидно, не могу.
Он оскалился.
- Как раз собираюсь, зверёк. - Двигатель взревел, и Мерседес сорвался с места.
Я выглядела как мешок с дерьмом.
Чувствовала себя точно так же. За окном завершался очередной дождливый день, и на Берёзку опускались сумерки. Я сидела перед зеркалом, пощипывая щёки и хмурясь.
Чтобы как-то освежить свой внешний вид, я надела ярко-синий топ с баской, который дерзко смотрелся в комплекте с юбкой из тончайшей шерсти и грубоватыми кожаными ботильонами.
Только вот мой внешний вид совсем не освежился. Ни в малейшей степени.
Решив, что лучше уже не станет, я отправилась к Пахану в кабинет, чтобы кое-что обсудить.
Меня не удивляла собственная бледность и круги под глазами, учитывая прошедшие тридцать часов без сна в растерянности и ярости. С момента отъезда Севастьяна прошлым утром, я ощутила весь спектр эмоций.
Вчерашний ужин представлял собой жалкое зрелище. Я и не подозревала, как мне будет не хватать его компании. Нет, за прошедшие две недели он не особенно много говорил со мной, но, по крайней мере, я чувствовала его присутствие, его осязаемую силу и защиту.
И я, и Пахан оба были выбиты из колеи. Хотя он по-прежнему вежливо выключал телефон во время, весь вчерашний вечер он проверял каждое сообщение, каждый звонок. Казалось, он не знал, что с собой делать, так как не привык к ссорам с человеком, которого считал своим сыном.
Сколько ещё Пахану придётся на себя взвалить? Помимо опасности и усталости теперь ему придётся жить с этой драмой между дочерью и вышибалой?
Это уж не говоря о напряжении, установившемся между мной и Филиппом. Он, похоже, прослышал, что мы с Севастьяном порвали отношения, поэтому явился на ужин. К сожалению, он был пьян и необщителен. И это, похоже, обескуражило Пахана.
После ужина легче не стало. Всю ночь я следила, не вернулся ли Севастьян. Домой он не приехал, и, наверное, провёл ночь в чужой постели.
В сумерках я стояла на балконе, яростно стиснув перила. Он ждал, что я всё время буду поступать правильно - но инструкций, как именно "правильно", он мне не оставил. Гнев прояснил мой разум. Я напортачила, но и он облажался, не оставив никаких надежд на примирение.
Я отсекла его ветвь от своего дерева решений. Что тоже было, в общем, решением.
Приняв одно, я сформулировала остальные. Значит, нужно поговорить с Паханом.
Спускаясь по лестнице, я гадала, увижу ли Севастьяна. Я решила, что он должен вернуться сегодня, как минимум по причине верности боссу.
Помяни чёрта - я вошла в галерею, ведущую к кабинету Пахана, одновременно с Севастьяном. Он что, тоже к нему шёл?
- Ты вернулся? - мой голос хрипел и звучал настолько же устало, насколько устало я выглядела.
- Я всё ещё работаю на него, - голос Севастьяна прозвучал низко, когда мы оба, словно по команде, медленно остановились. - Я не останусь в стороне, когда он во мне нуждается.
Наконец-то мы сошлись на одной теме.
- Надо поговорить.
Севастьян наклонил в мою сторону голову так же, как в тот первый вечер в баре. Его ноздри расширились, в глазах вспыхнуло нечто большее, чем простое любопытства.
Меня осенило.
- Ты думаешь, я хочу поговорить о… о нас? Этот поезд ушёл.
Он прищурил глаза:
- Ты злишься на меня?
Да я просто в ярости! Но надо закрыть эту тему, чтобы спокойно объяснить своё предложение.
- У тебя крепкие нервы, Натали.
- У меня… у меня крепкие? - Не получилось закрыть тему. - Слушай, ты, кретин, не смей больше со мной так разговаривать. Своим вчерашним поведением ты начисто утратил эту привилегию.
- Своим поведением? Тебе придётся меня просветить.
- Когда ты услышал некую часть моего разговора с отцом, слетел с катушек и решил
засунуть разбитые чувства - по самые яйца - в другую тёлку.
Он подошёл ближе.
- Ты ревнуешь.
Я закатила глаза.
- Умоляю. С тягой к тебе покончено. Как говорят в фильмах: ты убил все чувства.
На его щеке опять пульсировала жилка.
- Тогда о чём ты собралась со мной говорить?
В вечернем полумраке по стеклу глухо стучал дождь, отбрасывая тень на его лицо. Которое я любовно целовала. Не отвлекайся, Нэт.
- Я беспокоюсь за Пахана. У него и так хватает проблем.
- Именно, - согласился Севастьян. - И что ты предлагаешь?
- Предлагаю войти и сообщить ему, что мы решили наши разногласия и можем вести себя, как цивилизованные люди. Скажем, что между нами всё кончено, и ты можешь снова здесь жить. Если мы выступим единым фронтом, то развеем его тревогу.
Севастьян открыл рот, но я его оборвала:
- Это не обсуждается. - Я развернулась и пошла к кабинету.
Он обошёл меня, чтобы открыть дверь, бросив через плечо:
- У меня никого больше не было.
Я споткнулась. Моё сердце - тоже.
- И я должна в это поверить? - уже второй раз за последние дни я мысленно умоляла "скажи да, скажи да".
- Мне всё равно, веришь ты или нет. - Таким холодным Сибиряк ещё ни разу не был.
Но я верила. Блин, значит, он всё ещё не срезан с моего дерева решений? Может, ещё не всё кончено?
- Мне пришлось уехать по рабочим вопросам, - добавил он.
Другими словами, просто не было времени искать шлюх. Так, хватит!
- Вот козёл, - пробормотала я. Но, входя в комнату, для Пахана я нацепила на лицо широкую улыбку.
- Доброго вечера вам обоим, - приветствовал он нас. - Алексей, рад тебя видеть. Вместе с Натали!
- Можешь уделить нам минутку? - спросила я, едва не поморщившись от того, что его глаза вспыхнули ещё ярче. Наверное, он решил, что мы объявим о чём-то другом, нежели о желании остаться друзьями.
- Ну, конечно. Садитесь, садитесь.
Севастьян опустился на диванчик, уперев локоть в колено; я присела на противоположной стороне на самом краешке.
Не теряя времени, я начала:
- Пахан, мы хотели сказать, что между нами больше нет никаких разногласий.
Он недоверчиво приподнял бровь, посмотрев на Севастьяна. В ответ Сибиряк будничным жестом вытянул на спинке дивана руку в мою сторону. Но я чувствовала исходящее от него напряжение.
Я продолжала:
- Так что мы совершенно спокойно можем жить в Берёзке вдвоём. Я знаю, что если Севастьян будет поблизости, помогая обеспечивать безопасность, то тебе будет только легче - как и мне.
И пока не передумала, я выпалила главную новость.
- Есть ещё кое-что. Я бы хотела остаться тут насовсем. Когда опасность минует, я начну подыскивать университет для перевода.
Я заметила, как рядом напрягся Севастьян. Удивился, что ли? Разозлился? Что?
Пахан, разумеется, заулыбался.
- Ты правда так решила? - Он бросил в сторону Севастьяна взгляд, очень похожий на "я же тебе говорил".
Я кивнула. Проведя прошлую ночь в размышлениях, я осознала, как сильно ограничивала свою жизнь колебаниями и неуверенностью. Проанализировав прошлое, я поняла, что в будущем должна стать решительнее. Да, я уже смирилась с тем, что мы проделывали вместе с Севастьяном, но держать удар было куда проще, чем бить первой.
Радость на лице Пахана меня просто сразила. Про него я поняла одну вещь: совсем немного требовалось, чтобы сделать его счастливым
- Это хорошо, - просто сказал он, а его глаза чуточку увлажнились.
Я покосилась на Севастьяна, чтобы оценить реакцию. Волны исходящего от него напряжения усилились. Но меня это не волновало.
- Это нужно обязательно отметить! - объявил Пахан. - И у нас тоже есть для тебя хорошие новости… - Он сбился на полуслове, повернув голову к двери.
Севастьян, уже поднявшись, смотрел в ту же сторону. Проследив за их взглядами, я увидела в дверном проёме Филиппа.
Его ангельское лицо было перекошено болью. Левая рука - забинтована промокшей от крови повязкой. В другой руке он держал автомат - целясь в нашу сторону.
- Ну разве не трогательно?
Глава 25
- Филипп, что ты делаешь? - Пахан побледнел и поднялся на ноги одновременно со мной. - Это не то оружие, которым можно размахивать в замкнутом пространстве. - Автомат был слишком тяжёл для Филиппа, а держать его он мог лишь одной рукой. Которая уже дрожала. - Особенно со снятым предохранителем.
Филипп опустил взгляд на раскачивающийся в руке автомат. Сердце у меня сбилось с ритма, когда дуло переместилось от Севастьяна к Пахану.
- Я увожу тебя, - сообщил он Пахану. - Чтобы получить награду от Травкина.
Что? Филипп был с этим ублюдком заодно? Была назначена награда? Вот почему усилили охрану! Травкин объявил награду за жизнь моего отца!
- Опусти оружие и просто поговори со мной, - обманчиво мягко произнёс Пахан.
- На разговоры нет времени. - Филипп поднял забинтованную руку, его голос надломился, - в следующий раз мои кредиторы не остановятся на трёх пальцах.
Они… искалечили его? Я прикрыла рот рукой, боясь, что меня стошнит. Он заложил часы и машину, но этого оказалось недостаточно. Как глубоко он увяз? Я и представить этого не могла.
- Дай Натали уйти, - твёрдо сказал Севастьян.
- Это в любом случае не имеет к ней отношения, - добавил Пахан. Внешне он был совершенно холоден, но я чувствовала его страх.
- Имеет! - Филипп махнул автоматом в мою сторону, заставив Пахана со свистом втянуть воздух, и дико меня напугав. - Именно из-за Натали я оказался в этой ситуации. Я был наследником! Но прошёл слух, что ты оставишь ей всё. - По щекам у него потекли слёзы. - Но когда кредиторы прознали, что я за ней ухаживаю, они понимали, что я могу добиться любой женщины. Они осыпали меня деньгами. - Он нацелился на Севастьяна. - Пока не услышали, что наследница спуталась с вышибалой. Они отозвали все долги.
- Мы же говорили об этом два дня назад, - сказал Пахан. - Я спрашивал, не нужна ли тебе помощь.
Так вот зачем они встречались?
- А мне не была нужна, - он чуть не плюнул в Севастьяна, - пока он не заявил о себе в тот же день!
- Так давай всё устроим, - предложил Пахан, отвлекая внимание Филиппа на себя. - Деньги - не вопрос. В память о твоём отце я обещаю оплатить все твои долги.
- Ты не понимаешь. Мне нужно больше. - Слёзы по-прежнему текли, автомат лихорадочно раскачивался, а пальцы, казалось, свело судорогой. - Награда, объявленная Травкиным, больше, чем я мог даже вообразить.
- Возьми меня. - Лицо Севастьяна приобрело угрожающее выражение. - Для врага я буду ценным призом.
- Я здесь за стариком.
Пахан сглотнул.
- Убери палец со спускового крючка, Филипп, и я пойду с тобой.
- Приказы отдаю я! Отошли бульдога, а затем мы поговорим о твоей блудной дочери.
- Этого не будет, - проревел Севастьян.
- На себя тебе плевать, правда? А что, если я возьмусь за твою драгоценную Натали? - Филипп направил ствол прямо на меня.
Я смотрела в дуло автомата - слишком напуганная, чтобы держать глаза открытыми, и слишком напуганная, чтобы их закрыть.
Оружие подпрыгивало в его слабеющей руке… это лишь вопрос времени…
- Сделаешь что-нибудь с ней, и сегодня твоя жизнь оборвётся, - ледяным тоном пообещал Севастьян. - Даю тебе последний шанс уйти отсюда живым.
Напускная храбрость Филиппа стала потихоньку рассеиваться.
- У м-меня нет выбора. - Он поднёс свободную руку ко лбу и всхлипнул, вспомнив, что лишился пальцев. Умоляюще произнёс, - дай мне забрать его, Севастьян.
- Ни за что. - Севастьян приближался к Филиппу? - Всё закончится не так, как ты рассчитывал. Новости ещё не добрались до тебя, но никакой награды не будет.
- О чём ты? Конечно, будет! С чего бы ей не быть?
- Потому что несколько часов назад я застрелил Травкина.
Я не поверила своим ушам. Травкин убит? Вот о каких хороших новостях говорил Пахан.
- Ты лжёшь! - Глаза Филиппа забегали. - Лжёшь!
Я запаниковала:
- Филипп, не делай этого. Ещё не поздно всё исправить.
Боковым зрением я заметила, как Севастьян приближался к Филиппу, пока не оказался между мной и Паханом.
- Ни с места, Севастьян! - закричал Филипп. - Клянусь Богом, я выстрелю! - Автомат снова дёрнулся…
* * *
Севастьян бросился на меня как раз в тот момент, когда пули прошили комнату от стены до стены. Взрывались часы, билось стекло, куранты гремели, как церковные колокола. Я завизжала, замолкнув лишь тогда, когда упала на пол; сверху на мне лежал Севастьян, рукой поддерживая мой затылок. В другой его руке дымился пистолет.
В воздухе висела цементная пыль, но я смогла разглядеть на другом конце комнаты Филиппа, лежащего на спине. Он был ранен в живот, и корчился от боли. В ушах звенело так, словно у меня в голове выла сирена, но я смогла уловить его крики. И что-то ещё…
Дыхание Пахана. Оно было тяжёлым. Нет-нет-нет! Я попыталась встать, но Севастьян продолжал меня удерживать.
- Ты цела? - рявкнул он.
Я закивала, и тогда он вскочил на ноги, бросившись к Филиппу.
Пока Севастьян его разоружал, я поползла к Пахану. Он лежал на полу, а из раны у него в груди текла кровь.
Забрав у Филиппа автомат, Севастьян обошёл комнату, проверяя периметр.
- Натали, зажми рану! - Он захлопнул и запер дверь в кабинет.
Опустившись на колени рядом с Паханом, я обеими руками надавила на рану.
- С тобой всё будет в порядке, с тобой всё будет в порядке. - Истерика - я начинала впадать в истерику. Но как я тогда помогу отцу?
Морщась от боли, Пахан растерянно произнёс:
- Не так… не так я всё планировал.
- Не разговаривай, пожалуйста, не разговаривай. - Сквозь мои пальцы сочилась кровь. Много крови. Он не может потерять больше крови.
- Ты должен поберечь силы!
Севастьян упал на колени с другой стороны от Пахана. Положив ладони на мои, он переплёл наши пальцы, чтобы сильнее надавить на рану. Лицо Севастьяна было жёстким, как гранит под давлением. Ещё чуть-чуть, и расколется.
Рана Пахана была не смертельной. Не могла быть такой. Но почему они оба вели себя так, словно он умирал? Что они знали о ранениях такого, чего не знала я?
Ответ: всё.
Пахан слабо улыбнулся Севастьяну.
- Ты ведь знаешь, что я бы не вынес этого, спаси ты меня вместо неё. Горжусь тобой, сынок.
Словно в тумане, я заново проигрывала перед глазами ту сцену. Когда засвистели пули, Севастьян находился прямо посредине между Паханом и мной. Он сделал выбор, повалив меня, вместо Пахана.
- Прекратите, вы оба! Пахан, тебе надо продержаться. Ты сможешь!
- Успокойся, dorogaya moya. - С усилием он потянулся ко мне, погладив по щеке, прежде чем его рука безвольно упала.
Тогда он перевёл взгляд на Севастьяна.
- Ты связан с ней, - по-русски сказал он ему. - Её жизнь под твоей опекой, сынок.
Только под твоей. - Он накрыл наши сплетённые руки своей. - Она принадлежит тебе.
Резкий кивок Севастьяна. Давление на гранит усилилось.
Пахан с трудом повернул голову в мою сторону.
- Алексей защитит тебя. Он теперь тоже твой. - Я смотрела вниз на наши окровавленные руки - будто клятва на крови. - Моя храбрая дочка.
Слёзы наполнили мои глаза и закапали вниз.
- Не делай этого! Papa, пожалуйста, держись!