Внезапно глаза маркизы расширились; только сейчас до нее дошел весь ужас ситуации.
- Так ты женишься на ней? Ты, человек, убивший ее мужа!
- Я этого не делал, - спокойно возразил Себастьян. - Сердце Ролингса не выдержало, когда я внезапно вошел в комнату, это верно, но…
- Ты убил ее мужа, - повторила маркиза. - Явился в комнату в поисках кровати своей герцогини… О, только не неси чушь насчет фальшивого брачного свидетельства! Я не верю вульгарным сплетням. Ты спал с ней, но забрался в чужую спальню, где наткнулся на мужа. И это, по-твоему, не убийство? В мое время, - объявила леди Боннингтон с мрачным триумфом, - прежде чем войти в дверь, мужчина сначала убеждался, туда ли он идет.
Себастьян поморщился.
- Ну да, я перепутал комнаты, - сказал он флегматично, - и это имело трагические последствия. Что же, мне теперь всю жизнь казнить себя?
- Возможно, нет, но, во имя всего святого, почему ты должен жениться именно на этой женщине? Из ложно понимаемого чувства долга? Если так, то я попрошу викария поговорить с тобой. Кое-кто переоценивает учение о покаянии. Жениться на шлюхе, из-за того что убил ее мужа, - это называется перегнуть палку.
Себастьян вздохнул и огляделся; он устал стоять перед матерью навытяжку, словно школьник, в то время как маркиза восседала в похожем на трон кресле с ножками в виде когтистых лап и подлокотниками в форме змей. В таком кресле и регент чувствовал бы себя комфортно.
Заметив в углу удобный стул, Себастьян отправился за ним.
- Что ты делаешь? - Грозный тон маркизы не обещал ничего хорошего. - Я не давала тебе разрешения садиться, Боннингтон!
- Меня зовут Себастьян. - Молодой человек опустился на принесенный стул, предварительно установив его напротив матери. - Меня зовут Себастьян, и я твой единственный сын. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если ты перестанешь называть меня убийцей лорда Ролингса. У этого человека было слабое сердце, и доктор определил срок его жизни до конца лета. Мне просто не повезло, и я нечаянно послужил причиной сердечного приступа. Я бы многое отдал, чтобы этого не было, но я его не убивал, это так же точно, как то, что я сижу сейчас здесь.
Маркиза чуть заметно улыбнулась. Ее неизменно учтивый, добропорядочный, часто нудный сын впервые в жизни проявил характер, и она не знала, радоваться этому или ужасаться.
В конце концов она предпочла последнее.
- Единственным мужчиной, которого я звала по имени, был твой отец, - заметила она с некоторым отвращением, - и то лишь в самые интимные мгновения. Ты, Боннингтон, мой сын и как таковой должен проявлять ко мне величайшее уважение.
Себастьян смиренно склонил голову:
- Что я и делаю, матушка.
Тем не менее он остался сидеть, но на этот раз маркиза предпочла этого не заметить.
- Ты не можешь жениться на шлюхе из ложно понимаемого чувства долга. Боннингтоны - старинный и уважаемый род. Обеспечь леди Ролингс содержанием, если чувствуешь себя обязанным, но не более того.
- Я намерен на ней жениться, - упрямо повторил Себастьян, - и вовсе не из чувства долга.
- Нет? - Леди Боннингтон вложила в это короткое слово всю силу своего презрения.
- Я люблю ее.
Маркиза на секунду прикрыла глаза. День начался с неприятного шока - появления сына в Англии, но теперь ситуация становилась просто невыносимой.
- Мы не вступаем в брак по любви, - заметила она равнодушно. - Женись на достойной женщине, а с леди Ролингс всегда сможешь видеться на стороне.
- Я люблю ее и не откажусь от нее. Ни за что.
- По всему видно, что я попала в комическую оперу. Жаль, что я ненавижу музыкальный театр. Уж не собираешься ли ты угостить меня серенадой?
- Не сейчас.
- Дай проверить, правильно ли я тебя поняла: ты чувствуешь, что любишь проститутку, которая переспала с половиной мужского населения Лондона, мужа которой ты не убивал, но определенно помог ему сойти в могилу…
- Последний раз предупреждаю, - Себастьян на мгновение стиснул зубы, - не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я намерен жениться и которая станет следующей маркизой Боннингтон. Если ты позволишь себе еще одно подобное высказывание, тебе не будет места в нашей жизни.
Маркиза не без труда поднялась - с каждой минутой подагра в левой ступне заявляла о себе все сильнее - и для пущей важности стукнула палкой об пол, но это не произвело должного эффекта; она не без удовольствия отметила, что сын встал вместе с ней. По крайней мере хорошие манеры он пока еще не забыл.
- Тебе не придется трудиться: я откажусь от тебя в тот же день, как только ты женишься на этой потаскухе, - безапелляционно объявила она, словно они обсуждали погоду. - Ты знаешь, к чему это приведет. Смею напомнить тебе, что моя доля не так уж мала. Ах да, чуть не забыла - ведь эта подстилка уже ходит с животом. Неужели ты собираешься жениться на Эсме Ролингс до того, как она родит ребенка?
Идея пригрозить матери жениться на Эсме завтра же невольно позабавила Себастьяна; подобный поступок сделал бы ее будущего ребенка его наследником. Тем не менее он вовсе не хотел нести ответственность еще и за сердечный приступ матери; смерть Майлза Ролингса и так уже висела тяжелым грузом на его совести. К тому же реальность состояла в том, что Эсме по-прежнему отказывалась выходить за него замуж.
- Если быть до конца честным, твои волнения преждевременны. Леди Ролингс не дает своего согласия, - нехотя признался он.
На лице маркизы появилось выражение мрачного удовлетворения.
- Слава Богу, что хоть кто-то из вас проявляет признаки ума. Конечно, она не согласится, ведь ты убил ее мужа. - Леди Боннингтон двинулась в сторону двери. - Не знаю, откуда у тебя взялось это дурацкое стремление жертвовать собой; по крайней мере твой отец не проявлял склонности к подобным глупостям.
Внезапно Себастьян почувствовал, что теряет самообладание. Медленно нараставший гнев окончательно вышел из-под контроля, и он, обойдя мать, остановился перед дверью.
- Освободи дорогу!
- Я уговорю Эсме Ролингс стать моей женой, и она согласится, потому что любит меня. Более того, я рассчитываю, что ты явишься на свадьбу и будешь вести себя там подобающим образом.
- Свадьбы не будет, - спокойно ответила маркиза. - В какой-то миг я разволновалась, это правда, но, насколько я ее знаю, Эсме Ролингс - женщина столь же умная, сколь и распущенная. Она не выйдет за тебя замуж - ни за что! Она даже мысли такой не допустит. У меня нет сомнений, что Ролингс оставил ей достаточно средств, а при этом условии дама ее склада не нуждается в покровителе, тем более в муже. Теперь, если позволишь, я вернусь к себе в комнату… - Вскинув голову, леди Боннингтон гордо прошествовала мимо сына.
Крутанувшись на каблуках, Себастьян быстро прошел на другой конец комнаты, как будто собирался всадить крепко сжатый кулак в окно, но вовремя остановился. В конце концов, мать не сказала ему ничего нового, он уже знал все это от самой Эсме. Правда, она ни разу не обмолвилась о том, что он не сможет стать отцом ее будущего ребенка, и тем не менее…
Тем не менее теперь Себастьян увидел перед собой новые препятствия. Впрочем, подумал он, это все равно ничего не меняет: восхитительные формы Эсме, ее красоту, ее глаза он находил неотразимыми. Не было второй такой женщины на свете, глаза которой были бы одновременно обольстительно пленительными и таинственно печальными; они лишили его разума и украли сердце.
Глава 7
СВЯТОЙ, ГРЕШНИК И КОЗЕЛ
Леди Беатрикс Леннокс скучала, поскольку во всем доме не было ни одного мужчины, с которым она могла бы пофлиртовать. Правда, лорд Уиннамор представлялся подходящей кандидатурой, но он был слишком занят Арабеллой, и к тому же Беата никогда не стала бы отбивать мужчину у крестной матери.
Беата подошла к зеркалу и очаровательно надула губки. Она оделась для прогулки, хотя ничего тоскливее сельского пейзажа ей никогда видеть не доводилось. Уже сама идея бродить по лугам и глазеть на коров наполняла ее сердце скукой; но куда же ей деваться, раз она все равно здесь, расфуфыренная, как индейка. И впрямь Беата походила на индейку в ярко-зеленом прогулочном платье, обильно украшенном лентами; маленькие бантики тянулись вверх по всему лифу, чтобы лучше акцентировать грудь, искусно увеличенную с помощью ваты, но никто во всем доме не мог этого оценить.
За исключением разве что мистера Фэрфакса-Лейси.
Он имел одно из тех благородных лиц, которые привлекательно смотрятся как в елизаветинских гофрах, так и в наряде, сшитом по последней моде.
Вежливый голос за спиной заставил ее вздрогнуть.
- Леди Беатрикс, ваша крестная собирается с коротким визитом в деревню. Не желаете присоединиться к ней?
Легок на помине. Она медленно повернулась и обожгла вошедшего жгучим взглядом - лишняя тренировка никогда не помешает.
Однако графа это, казалось, не тронуло.
- Леди Беатрикс?
Чума на его благовоспитанную натуру! Он и впрямь Пуританин, как все его называют, да к тому же слишком стар для игр. Ему, вероятно, лет сорок. С другой стороны, личные достоинства в сочетании с репутацией делали Беату притягательной для всего мужского пола независимо от возраста.
Беата медленно подошла к нему и положила ладонь на его руку, однако его глаза даже мельком не взглянули в направлении ее груди. Учитывая количество ваты, подложенной под сорочку, этот факт вызывал явное разочарование.
- Я бы предпочла немного прогуляться, - мягко произнесла она.
В конце концов, он выглядел гораздо лучше даже самой породистой коровы; так что его общество делало деревенскую прогулку вполне приемлемой.
- Но весь день шел дождь. Возможно, завтра этот опыт будет для вас более приятным.
- О, я так люблю дождь! - Она улыбнулась сладчайшей улыбкой, которой обычно сопровождала самую отъявленную ложь.
- Ну тогда…
К счастью, костюм для прогулки предполагал наличие зонтика, потому что снаружи и в самом деле было безобразно сыро. Тщательно выбирая дорогу, Беата засеменила по булыжнику, которым был вымощен двор перед домом, при этом почти повиснув на руке Стивена, чтобы, не дай Бог, не упасть и не испортить костюм.
К сожалению, ее спутник оказался не самым лучшим в' мире собеседником, зато пейзаж представлял довольно милое зрелище с прозрачными каплями на ветках и щебечущими повсюду птичками. Она даже увидела желтый цветочек, довольно симпатичный, хотя и забрызганный грязью.
- Смотрите-ка, - воскликнула Беата, стараясь выглядеть по возможности более дружелюбно, - нарцисс!
- Желтый чистотел, - вежливо уточнил ее спутник. После этого Беата отказалась от дальнейших попыток завязать разговор, решив, что Хелен и впрямь подходит Пуританину куда больше. В городе хоть было на что посмотреть: то на старуху, торгующую лавандой, то на денди с тремя кармашками для часов или молодого щеголя, поигрывающего плеткой; поэтому городскую улицу в отличие от деревенской Беата всегда находила забавной.
А здесь на дороге им попался всего один местный обитатель.
- Привет, - сказал Фэрфакс-Лейси, и на его лице появилась нежная улыбка, которой Беата у него прежде не видела, но предназначалась она всего лишь случайно подошедшему к забору козлу.
Вот и старайся после этого для мужчин! В результате они остаются равнодушными к старательно подбитой ватой груди, зато приберегают улыбку для козлов!
Беата передернула плечами.
- Он похож на сатану, - брезгливо сказала она. - И выглядит устрашающе.
- Да что вы, это всего лишь старый добрый козленок. - Почесывая животное под подбородком, Фэрфакс-Лейси усмехнулся, затем перемахнул через невысокую ограду и приблизился к козлу. Несмотря на то что мгновение назад они с козлом находились в самых дружеских отношениях, он явно не собирался соблюдать правила игры и, как только Стивен подобрался к нему достаточно близко, лягнул его так, что угодил прямо в бедро.
Увидев, как Фэрфакс-Лейси, отлетев в сторону, плюхнулся в лужу, Беата не смогла удержаться и громко захохотала.
Когда Стивен поднялся, он был весь запачкан грязью; даже в его волосах виднелись мелкие крошки.
Беата хохотала так сильно, что в конце концов у нее заболел живот; при этом она так сильно размахивала руками и подошла так близко к забору, что не сразу поняла, отчего одна ее рука вдруг стала неподвижной.
Однако, когда она заметила, что козел методично жует рукав ее жакета, ей стало совсем не до смеха. Фэрфакс-Лейси прищурился.
- Похоже, вам придется снять жакет, - меланхолично заметил он.
- Снять? Еще чего! - Беата безуспешно пыталась избавиться от проклятого животного.
- Но он уже почти сожрал ваш рукав.
- Чертова скотина!
- Не слишком ли вы много ругаетесь? - Казалось, теперь Стивен был само благородство.
- Я ругаюсь ровно столько, сколько хочу. - Скрипнув зубами, Беата начала расстегивать пуговицы, но это тоже оказалось нелегким делом. - Вам придется мне помочь, - кисло сообщила она, - хотя мне и не очень хочется, чтобы вы приближались. А что, эта грязь воняет так же мерзко, как выглядит?
- Даже еще хуже. - Стивен не спеша направился к ней.
В животе у Беаты возникло странное ощущение; она опустила глаза и не поднимала их, пока Фэрфакс-Лейси возился с пуговицами ее жакета. Все это выглядело очень романтично, включая монотонный чавкающий звук, издаваемый козлом, жующим ее экстравагантно-дорогой наряд.
Как только жакет был расстегнут, Беата поспешно выскользнула из него. Козел, казалось, только и ждал этого момента; в тот самый миг, как бывшая собственность Беаты оказалась в полном его распоряжении, он ухватил еще больший кусок и обнажил зубы в гнусной улыбке.
Беата едва не задохнулась от злости.
- Это моя вещь! Скорее отберите ее у него! - приказала она Пуританину, но тот в ответ лишь рассмеялся.
- Тогда я сделаю это сама, - сказала она и, пройдя вдоль забора, широко распахнула калитку.
Однако едва Беата сделала шаг, ее ботинок тут же утонул в коричневой навозной лепешке.
Фэрфакс-Лейси с улыбкой наблюдал за ней, и ей даже захотелось высунуть язык, но она передумала - как-никак ей было уже двадцать три года.
- Козел, - произнесла Беата низким, угрожающим тоном, который отточила на своих четырех младших сестрах, - а ну отдай мою одежду!
Козел на секунду перестал жевать и удивленно посмотрел на нее. Тогда она сделала шаг…
К счастью, удар пришелся ей в мягкое место, но все равно он сбил ее с ног, и она с громким хлюпаньем приземлилась у ног Стивена.
- Ох!
Хорошо еще, что ее спутник не рассмеялся; а когда он присел на корточки рядом с ней, в его голубых глазах было столько сострадания, что Беате даже захотелось расплакаться.
- Вы все же добились своего… - сочувственно заметил он.
Беата опустила взгляд и убедилась, что действительно держит в руке измазанный грязью, изжеванный жакет. Ну, раз так, то, может, козел и отомстил ей, зато она лишила его вкусной закуски. Беата прыснула.
- Я даже не догадывался, как сильно вы дорожите вашей одеждой. - Стивен осторожно прикоснулся к ее щеке. В первый момент Беата не поняла, что он делает, и лишь потом сообразила, что он стирает грязь с ее лица.
Не задумываясь, она прислонилась к нему и дала волю смеху, столь же искреннему, как и во времена, когда мир был ярким, свежим и юным.
Однако Фэрфакс-Лейси не пожелал разделить с ней ее веселье. Чтоб он провалился, этот Пуританин! Вот только… Разве не он обладает самыми божественными глазами на свете?
Взяв Беату в охапку, Стивен поднял ее с земли и зашагал к росшей неподалеку березе, где, усевшись, опустил ее к себе на колени.
- Вы, конечно, одержали победу, - флегматично сообщил он, - но я бы на вашем месте не успокаивался на достигнутом…
- Что вы имеете в виду?
- Ваша шляпка.
Хлопнув себя ладонью по волосам, Беата взвизгнула. Лишь сейчас она сообразила, что дождь льет ей прямо на голову.
- Там. - Он сделал выразительный жест в сторону козла, методично жевавшего ее лучшую шляпку. Зеленое перо безжизненно свисало из его рта, подрагивая вместе с жующей челюстью.
С криком ярости Беата рванулась к обидчику.
- Лучше не стоит! - Руки Пуританина сжали ее, словно клещи, после чего он приподнял ее и развернул, отчего она вдруг перестала сопротивляться.
Ее целовал по-настоящему голодный мужчина, и первое, что ощутила Беата, был триумф. Итак, Пуританин только притворялся, что не замечает ее чар. Он вел свою игру и теперь целовал ее так нежно, словно держал в руках ребенка. Он даже не пробовал протолкнуть язык ей в рот, а вместо этого щекотал губами ее губы, играя с ее ртом. Его руки с такой нежностью держали ее голову, что Беата затрепетала. "Наверное, он думает, что я девственница", - совсем некстати промелькнуло у нее в голове.
Когда Стивен потянул ее за волосы, она послушно откинулась назад и, не открывая глаз, позволила ему исследовать ее шею, молча умоляя вернуться и снова поцеловать…
Его ладони уверенно заскользили по ее спине; еще немного, и он переместит их вперед, на ее груди, которые уже томились от…
Эта мысль мгновенно привела Беату в чувство: утром она вовсе не предполагала, что ей придется обниматься в поле, и в ее груди было больше ваты, чем плоти.
Тяжело дыша, она с трудом оторвалась от губ Стивена; при этом ей даже не пришло в голову одарить его еще одним обольстительным взглядом.
- Вы просто великолепны! - В его глазах вновь появилась уже знакомая ей нежность, но теперь козла рядом не было. Протянув руку, он стер с ее щеки засохшую грязь. - Омытая дождем, вы выглядите совсем юной и какой-то… испуганной. Разве вы не хотели, чтобы вас поцеловали? Не мог же я ошибиться…
Беата усиленно соображала, что бы такое сказать, что не прозвучало бы слишком фальшиво, но все заранее заготовленные фразы вылетели у нее из головы.
- Жаль, - продолжал Стивен еще более нежно, - что я не могу предложить брак женщине, которая почти вдвое моложе меня. Придется оставить ваши поцелуи, какими бы сладкими они ни были, более молодому счастливцу.
Беата чуть не разинула рот от изумления. Брак? Разве он не знает, кто она?
- Дело в том, что я тоже не заинтересована в браке, - заметила она довольно небрежно. - Однако, признаюсь, вы возбудили во мне немалый интерес.
Нагнувшись, Стивен поцеловал ее в губы, и Беата улыбнулась, поняв, что с ним у нее не будет проблем; однако когда он отстранился, ее улыбка померкла. И впрямь Пуританин. От его глаз повеяло холодом, теперь они выражали упрек.
- Полагаю, вы изображали сластолюбивую шлюху, только чтобы позабавить нас обоих?
Беата вскинула подбородок.
- Боюсь, что нет. - Она осталась весьма довольна тем, что ее голос прозвучал почти спокойно. - Я изображаю себя, и только.
- Себя? Вы так уверены, что знаете себя?
- Разумеется.
- А вам никогда не хотелось выйти замуж и нарожать детей?
- Никогда.
- Но почему?
- Не хочу быть такой же, как все. Сидеть у камина в кружевном чепце и взахлеб рассказывать о своем выводке - фу, какая гадость! И вообще, не пора ли нам отправиться домой?
В его глазах отразилась неподдельная боль.
- Я чувствую себя настоящим подонком - сначала поцеловал вас в поле, а потом еще и оскорбил.