- А что же я, по-твоему, должен был делать? - пробормотал майор. - Ехать в дом Брэдстоунов, где меня уже, наверное, давно ищет полиция? Или, может быть, следовало оставить ее у Чамбли?
- Вот именно! Надо было ее оставить! - заявил хозяин. Пимм бросил взгляд в сторону чуланчика. Запертая там Оливия пинала ногой перегородку и выкрикивала ругательства.
- Если бы эта легкомысленная особа была более сговорчивой, мы не оказались бы в такой ситуации. Уверяю тебя, она приносит несчастье всем, с кем встречается. Не исключаю, что именно она натравила французов на "Бонвентуру", после того как маркиз ее бросил.
Роберт тоже не исключал такой возможности - от этой женщины всего можно было ожидать. Но ведь только мисс Саттон обладала ключом к "Королевскому выкупу" - так что выхода у него не было.
Пристально взглянув на хозяина, майор проговорил:
- Она знает, где это находится.
Круглые глазки Пимма тотчас же вспыхнули; он прекрасно понял, о чем речь.
- И она сказала где?.. Роберт покачал головой.
- Она не хочет говорить.
- Почему не хочет? - удивился Пимм. - Что ей нужно? Деньги? Помилование? А может быть, ей нужна уютная камера в Ньюгейтской тюрьме?
Майор невольно усмехнулся. Гостеприимный хозяин тотчас же потребовал, чтобы девушку заперли в темном чулане, где она провела уже около часа, а теперь удивлялся, что она не желает помогать им.
Перед тем как оставить Оливию в чулане, Роберт тщательно осмотрел его и убедился в том, что сбежать оттуда невозможно. А мисс Саттон, разумеется, не желала там сидеть - она колотила ногами в перегородку и в дверь, отчаянно ругалась и проклинала всех предков майора.
- Она заявляет, что не скажет ни слова, - ответил Роберт.
Пимм пожал плечами.
- У меня есть приятели, которые заставят ее заговорить.
Роберг молча покачал головой. Он знал, о каких "приятелях" идет речь, однако очень сомневался в том, что им удастся хоть что-то вытянуть из Оливии.
Мисс Саттон была самой упрямой из женщин.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Кокран - с глазами навыкате и с беззвучно шевелящимися губами; от страха он не мог произнести ни слова.
Акилес, до этого дремавший в кресле у двери чулана, тотчас же вскочил на ноги. В руке у него был пистолет, а черные глаза метали молнии.
Жестом отстранив Акилеса, Пимм вопросительно взглянул на слугу.
- В чем дело, дружище? Где Беккер? Кокран пробормотал:
- Простите, сэр, но мистер Беккер не может прийти. Здесь повсюду рыщут полицейские и сыщики. Они ищут его - Он кивком головы указал на Роберта.
Однако слуга пришел не с пустыми руками. Сунув руку под куртку, он вытащил какой-то пакет.
- Вот, сэр… Мистер Беккер говорит, что это должно помочь джентльмену, если вам удастся найти кого-нибудь, кто смог бы зашить рану.
Акилес распечатал пакет. В нем находились чистые льняные салфетки, нитки, иголка, а также маленький пакетик с чем-то очень вонючим.
- Он говорит, из этого вы должны сделать компресс, - продолжал слуга, указывая на пакетик, - и приложить его к ране, после того как наложите на нее швы. И еще он спросил, вытащили вы пулю или нет.
- Пуля прошла навылет, - сказал Роберт. Слуга удовлетворенно кивнул.
- Это очень хорошо. Потому что мистер Беккер сказал: если не вытащили и не сможете этого сделать, то скорее всего умрете.
Закончив свой доклад, Кокран уселся на стул у камина. Пимм проворчал:
- Повсюду рыщут сыщики?.. Терпеть не могу этих пьянчуг! Я не позволю им вмешиваться в мои дела. Но что же все-таки делать?
Он принялся расхаживать по комнате, довольно ловко обходя столики, стулья, комоды и шкафчики. Причем повсюду лежали кипы документов, так что создавалось впечатление, что здесь, на окраине Лондона, собраны все тайны Британской империи.
Отыскав наконец графин с виски и стакан, Пимм налил себе весьма приличную порцию и, расплескивая содержимое стакана, подошел к Роберту.
- Обстоятельства складываются так, что я не смогу вас защитить, - проговорил он. - Вернее, я не смогу защитить ее.
- Тебя никто не просит защищать мисс Саттон, - ответил Роберт (это была его обязанность; ведь забота о безопасности Оливии являлась делом государственной важности).
Майор в смущении потупился. Он вдруг понял, что начал забывать, зачем на самом деле прибыл в Лондон. Да, он забыл о долге… из-за поцелуя!
Взглянув на Пимма, Роберт проговорил:
- Но она же не убила Чамбли. И вообще, мы должны быть ей благодарны - ведь она помещала ему убить меня.
Пимм криво усмехнулся и в очередной раз приложился к стакану.
- Очень жаль, что она не убила Чамбли. Его смерть была бы величайшим благом. К сожалению, многие этого не понимают. И я вовсе не удивлюсь, если ее арестуют по приказу принца-регента. Не исключено, что он и тебя потребует привлечь к суду.
Взглянув на свой почти пустой стакан, Пимм нахмурился. Налив себе еще одну порцию, он глотком осушил стакан. Затем взял другой стакан и, наполнив его, протянул Акилесу - тот все это время возился с раной Роберта и теперь сделал передышку. Роберт же от угощения отказался; он нисколько не сомневался в том, что виски Пимма - из "Семи кругов".
Тут Акилес подошел к нему с иглой в руке и сказал:
- Не бойтесь. - Кивнув на графин, добавил: - Выпейте глоточек, чтобы не думать о том, что я сейчас буду делать.
Роберт посмотрел на иголку, потом взглянул на свою рану. Боль с каждым мгновением усиливалась. И почему-то звучал в ушах голос Оливии: "Я никогда не промахивалась".
Вряд ли такое признание может сделать совершенно невинная девушка. И оно, это признание, могло оказаться первой зацепкой в том деле, ради которого он прибыл в Лондон.
Майор Роберт Данверз должен был завершить то, что когда-то начал другой агент - Орландо Данверз, его брат. Он навсегда ушел семь лет назад, но Роберт не забыл его. И никто из братьев его не забыл. Орландо всегда стремился доказать, что он, как и старшие братья, не боится рискованных предприятий. И действительно, наследственные предпосылки для этого у него имелись.
После того как умерла мать Роберта, его отец, лорд Данверз, получил назначение в Испанию, где встретил Марию Элену, дочь испанского гранда, нажившего в молодые годы состояние в Новом Свете. Данверз и Мария Элена тайно вступили в брак и бежали. Когда же скандал затих, родственники Марии Элены приняли сыновей Данверза (Роберта и Колина) в свое семейное лоно. А вскоре появились еще двое братьев - Рейфел и Орландо.
Роберт бросил взгляд в сторону чулана - оттуда по-прежнему доносились крики мисс Саттон, возмущенной очередным своим заточением.
"Я ведь никогда не промахивалась", - снова вспомнились ему слова Оливии.
Акилес, проследивший за взглядом майора, казалось, прочитал его мысли.
- Не думайте об этом. Никакая она не убийца, - сказал слуга. - И вообще, вам очень повезло, что она решила выстрелить в Чамбли, а не в вас. Вы ведь помните, что этот человек рассказал о смерти ее отца?
Роберт кивнул.
- Да, помню. Она не убила меня потому, что знает: я не Брэдстоун.
Пимм в изумлении уставился на майора.
- Знает, что ты не маркиз? - переспросил он.
Роберт снова кивнул.
- Она догадалась об этом сегодня утром. Лицо Пимма пошло красными пятнами.
- Но ведь это… это катастрофа! - воскликнул он. - Как она могла об этом узнать? - Немного помедлив, Пимм спросил: - Ты ведь не спал с ней?
Роберт поморщился - ему не нравился этот допрос. И разумеется, майору не хотелось признаваться, что он целовался с женщиной, подозреваемой в убийстве его брата.
- Спал или не спал - какое это имеет значение? - проворчал Роберт.
Пимм молча пожал плечами. Акилес вдел нитку в иголку и сказал:
- Сейчас вам может быть немного больно.
В следующее мгновение невыносимая боль обожгла грудь Роберта и всю руку до самых кончиков пальцев. Не выдержав, он стал выкрикивать ругательства. И ругался до тех пор, пока Акилес не закончил операцию. После этого слуга вложил в руку майора стакан с виски и заставил залпом выпить - как лекарство.
- Вот и все. - Акилес приложил к зашитой ране зловонный компресс и туго перебинтовал его чистой льняной салфеткой. - Теперь все будет в порядке.
Тут из чулана снова раздался голос.
- Выпустите меня! - кричала мисс Саттон. - Немедленно выпустите меня отсюда! Тут кто-то есть!
Последовал истошный вопль, а затем - стук в деревянную перегородку.
- Черт бы побрал этих крыс, - пробормотал Пимм.
- Так она там вместе с крысами? - спросил Роберт. Пимм пожал плечами.
- Уж лучше там, с крысами, чем здесь, с нами.
Роберт, повернувшись к Акилесу, сказал: - Выпусти ее.
Как только дверь открылась, мисс Саттон ворвалась в комнату и заметалась в тусклом свете лампы. В чулане же сидела одна-единственная крыса, в страхе забившаяся в дальний угол. Очевидно, даже крысы побаивались эту женщину.
Оливия тотчас же разразилась гневной речью.
- Как вы смеете запирать меня в этой проклятой норе?! Вы…
Увидев перевязанную руку Роберта, она сразу умолкла и побледнела. Однако тут же взяла себя в руки, подошла к раненому и спросича:
- Кто накладывал повязку?
- Я, мисс, а что? - пробурчал Акилес.
- Это никуда не годится. Так она не будет держаться. Оливия принялась снимать повязку, наложенную Акилесом.
- Позвольте вас спросить… Вам когда-нибудь приходилось перевязывать раны? - осведомился Роберт.
Она кивнула.
- Приходилось, и не раз.
Майор предпочел бы услышать другой ответ.
- Меня вполне устраивает повязка, которую наложил Акилес. - Он ухватил девушку за запястье.
Она на мгновение замерла и посмотрела ему в глаза. Взгляды их встретились, и Роберт тут же почувствовал, что ему хочется верить ей - верить так, как он никогда никому не верил, даже Акилесу и Пимму. Оливия заинтриговала его своим противоречивым характером и своей независимостью - казалось, она сплела вокруг него невидимую сеть, в которой он запутался. В этой женщине было что-то такое, с чем он никогда прежде не сталкивался. "Она - словно огонек, забрезживший вдали в темную безлунную ночь, - подумал Роберт. - В ней и надежда, и пугающая неизвестность".
Очевидно, тоже почувствовав какую-то странную связь, возникшую между ними, Оливия, испугавшись этого ощущения, рывком высвободила руку. Роберт же спросил себя: "Если бы у меня хватило сил удержать ее руку, отпустил бы или нет?" Отбросив нелепые фантазии, майор проговорил;
- У меня бывали и более серьезные ранения. Так что ничего страшного.
Бросив презрительный взгляд на Акилеса, Оливия сказала:
- Ваш слуга перевязал вас так, что вы умрете от заражения. Не волнуйтесь, я знаю, что делаю. Мне не раз приходилось перевязывать раны.
Роберт промолчал. Он вновь поймал себя на мысли о том, что ему очень хочется верить этой женщине - хочется верить, что она не виновна в смерти Орландо.
Майор вспомнил о событиях последних часов. Вот раздался выстрел - это стрелял Чамбли. Почувствовав обжигающую боль в плече, он падает и не может сдвинуться с места, видит только, как Чамбли, криво усмехнувшись, лезет под плаш за вторым пистолетом. А Оливия тем временем старается дотянуться до своего пистолета, и в конце концов это ей удается. Она выстрелила в Чамбли очень вовремя - тот уже собирался отправить его, Роберта, на тот свет.
Оливия спасла ему жизнь. Женщина, которую разыскивают по подозрению в убийстве, спасла его так же уверенно и хладнокровно, как - если верить рассказам - убила его брата.
И вот теперь она снимает повязку с его раны, стараясь своими прикосновениями не причинить ему боль. Добравшись до зловонного компресса, она выбросила его без колебаний. Затем, осмотрев швы, сказала: - Рана зашита неплохо. Ваша работа?
Акилес утвердительно кивнул.
- А вы прокалили иглу перед тем, как накладывать швы? Слуга отрицательно покачал головой. Оливия, взглянув на Роберта, проговорила:
- Не удивлюсь, если к утру у вас появится горячка. Леди Финч уверяет, что прокаленная игла дает лучший шов и гораздо реже заносит инфекцию. Эй! - Она взглянула на Кокрана, сидевшего у камина. - Сбегай к аптекарю и принеси мне вот что…
Оливия составила довольно длинный список необходимых снадобий и сказала:
- Полагаю, что наш хозяин предпочел бы не платить.
Пимм вспыхнул, и Роберт, заметив это, едва не рассмеялся. Указав на свой кошелек, лежавший на столе, он сказал:
- Возьми там столько, сколько нужно. Но обещай, что не отравишь меня зельем этой ведьмы.
На сей раз вспыхнула Оливия.
- Не кажется ли вам, что если бы я желала вашей смерти, то давно бы уже могла вас прикончить? Почему же я вас не убила?
Этот вопрос Роберт и сам себе задавал. Действительно, почему она его спасла?
- Вероятно, вы решили сохранить мне жизнь, чтобы продлить мои мучения, - проговорил он с усмешкой.
Оливия проигнорировала его язвительное замечание: в этот момент она отсчитывала из кошелька монеты. Пимм так и не решился взять кошелек.
- Скажи аптекарю, пусть даст все самое свежее, - наставляла она слугу. - Чтобы не было никакой пыли и плесени. Скажи, что я сама приду к нему, если он даст что-нибудь не то.
Зажав в кулаке монеты, юноша молча кивал.
- Ну все, беги быстрее, - сказала Оливия.
Кокран снова кивнул и выбежал из комнаты.
- Послушайте, мисс… - Пимм наконец-то обрел дар речи. - Вы в этом доме не хозяйка. И я предупреждаю, мисс Саттон, вы снова окажетесь в чулане, если не…
Оливия пристально посмотрела на Пимма, и он тотчас же умолк.
- Кто это? - спросила она, повернувшись к Роберту.
- Мой друг, - ответил майор.
- Хм… - Оливия смерила Пимма долгим взглядом. - А имя у него есть?
Роберт уселся в кресло и с улыбкой проговорил:
- Мисс Оливия Саттон, позвольте представить вам мистера Пимма. Он, возможно, не самый гостеприимный и не самый любезный хозяин, но весьма уважаемый в определенных кругах человек.
Девушка передернула плечами.
- И вы думаете, что он может вызвать у меня доверие? Я достаточно повидала в жизни, чтобы отличить курицу от забравшегося в курятник хорька.
Майор засмеялся и, покосившись на Пимма, сказал:
- Многие, вероятно, согласились бы с вами. Но не Веллинпон. Он очень ценит мистера Пимма.
- В таком случае мне придется согласиться с леди Финч, - заявила Оливия, скрестив на груди руки.
- С леди Финч? - переспросил Роберт.
- Да, - кивнула Оливия. - Она считает, что ваш Веллингтон - просто-напросто болван.
Мужчины молча переглянулись - все трое были шокированы высказыванием девушки.
Оливия же действовала весьма решительно и вела себя крайне вызывающе. Это у леди Финч она научилась выводить мужчин из равновесия. И сейчас делала это с особым удовольствием, потому что все в ее жизни складывалось ужасно..
Да, ужасно. Ведь она, возможно, убила человека и вероятно, что за это преступление ее повесят. Что ж по крайней мере можно утешиться мыслью, что хоть повесят за дело.
Ей было очень не по себе, но она пыталась держать себя в руках. "Главное, - думала Оливия, - понять, что за люди здесь собрались, и постараться как-нибудь бежать от них если потребуется".
Она уже догадалась, что находится где-то на окраине Лондона. Но где именно? И можно ли доверять этим мужчинам?
Впрочем, внутренний голос тихо нашептывал ей: "Им можно верить". Это был тот же самый голос, который заставил ее остановить Чамбли, когда он хотел убить того, кто сидел сейчас в кресле…
Тут Роберт снова взял ее за руку.
- Не волнуйтесь. Мне кажется, вы по-прежнему переживаете из-за истории с Чамбли. Вы поступили правильно.
- Думаешь, она волнуется?! - взорвался Пимм. - И нечего ее успокаивать!
Роберт легонько пожал руку Оливии, давая понять, что на него она может положиться.
- Мисс Саттон действительно очень волнуется из-за всей этой истории с Чамбли, - продолжал майор.
- А я считаю, что этого мерзавца давно пора пристрелить, - заявил Пимм. - Жаль, что вам это не удалось. Вы сэкономили бы для казны кругленькую сумму, так как его не пришлось бы судить за измену, а потом вешать. Выходит, вы действительно правильно поступили, когда выстрелили в него.
- Благодарю вас, - с язвительной усмешкой сказала Оливия. - Если бы меня потом повесили за убийство, мне, конечно, было бы весьма отрадно сознавать, что я все-таки сэкономила для казны деньги.
- Прекратите болтать глупости, - проворчал Роберт. - Сейчас не имеет никакого значения, что случилось с Чамбли. Лучше скажите, Оливия, что вам известно о "Королевском выкупе".
Пимм замахал руками.
- Говори потише, идиот! Нас могут услышать. Оливия внимательно посмотрела на Пимма. Потом перевела взгляд на Роберта. Кому из них верить?
"Верь ему", - шепнул внутренний голос.
И теперь она узнала его. Это был голос из прошлого, голос юноши, умиравшего у нее на руках. Казалось, он сквозь годы обращался к ней, как обращался тогда, в ту страшную ночь, когда просил ее сберечь послание.
Но он ведь просил найти Хоббе. А разве она нашла его?
- Вы можете сказать нам, где это находится? - спросил Пимм.
Оливия прикусила язык. Она вовсе не собиралась что-либо рассказывать - по крайней мере до тех пор, пока кое-что для себя не прояснит. Но и тогда еще не известно, сможет ли она доверить этим людям свою тайну, ведь не было никакой уверенности в том, что они согласятся выполнять свои обещания.
- Я ничего вам не скажу, пока вы держите меня здесь взаперти. Если вы отпустите меня, то я, возможно, сообщу вам кое-что.
Пимм закатил глаза и издал звук, похожий на глухое рычание. Не обращая на него внимания, Оливия продолжала:
- Есть и еще одно условие.
- Мы вас слушаем, - кивнул Роберт.
- Я должна найти одного человека. Его имя было упомянуто в ту роковую ночь. Когда я его разыщу, мы сможем наконец уладить это дело.
- А теперь послушайте, что я вам скажу! - Пимм размахивал перед носом девушки указательным пальцем. - Вы сейчас не в том положении, чтобы ставить нам условия. Знаете, с кем вы разговариваете?
Смерив Пимма презрительным взглядом, Оливия ответила:
- Насколько я могу судить, один из вас - весьма хитрый проныра, который запер меня в чулане с крысами, а другой - самозванец, который разгуливает по Лондону под видом другого человека, да еще в сопровождении разбойника, способного любому перерезать глотку. - Сокрушенно покачав головой, Оливия подвела итог: - Едва ли подобное окружение может вызвать доверие у порядочной женщины.
- У порядочной - едва ли, - пробурчал Пимм в свой стакан.
Майор со вздохом сказал:
- Так мы никогда не договоримся. - Он повернулся к Оливии. - Кто этот человек? Кого вы ищете? Если его можно найти - Пимм справится, не сомневайтесь.
Оливия молчала. До сих пор она еще никому не говорила про Хоббе. Так говорить или нет?
И тут на помощь ей снова пришел знакомый голос. "Верь ему", - шепнул он. Собравшись с духом, Оливия сказала:
- Я ищу человека по имени Хоббе. Может, вы знаете его?
- Как вы сказали? Хоббе? - Пимм замахал руками. - Никогда о нем не слышал. Вы уверены, что его зовут именно так?