- Я здесь ни при чем, капитан. - Он сердито взглянул на Джорджи: - Что вы и ваша сестра делаете здесь, мадам?
- А как вам кажется, сэр? - ответила она, осторожно ставя свою сумку в качающуюся на волнах лодку и помогая Кит вскарабкаться на борт. - Убегаем, как и вы.
- Убегаете от чего? - спросил мужчина с фонарем, обращаясь к мистеру Пимму и не обращая на нее никакого внимания.
И снова его голос пробудил в ней воспоминания. Джорджи мысленно отругала себя. Как будто этот грубый мошенник мог быть Колином!
- От французов, сэр, - сообщил ему мистер Пимм.
- От французов? - переспросил капитан, выплевывая слова, словно ругательства.
- Да, от французов, - повторила вслед за Пиммом молодая женщина. - И если вы не возражаете, мы предпочли бы отплыть с вами и мистером Пиммом прежде, чем они обнаружат нас. Полагаю, у вас где-то поблизости корабль. - Она махнула рукой в темноту; в сторону прибоя.
- Теперь послушайте, - сказал мужчина, подняв фонарь так, что чуть заметными стали грубые контуры его лица и ямочка на подбородке. Однако все сходство с Колином кончилось, как только со стороны этого мужчины последовал весьма неблагородный взрыв. - То, что мы делаем, вас не касается. И поскорее убирайтесь отсюда, - добавил он, махнув рукой в их сторону, словно они были каким-то мусором.
Его манеры привели Джорджи в крайнее раздражение.
- Вы оставите нас здесь? Сдадите беззащитных англичанок на милость французов? Да как вы смеете!
- Беззащитных? Чушь! - насмешливо заявил он - Слушайте, мне не до спасения женщин, к тому же баркас не настолько велик, чтобы принять двух лишних пассажиров. Так что забирайте свою сестру, иначе я отправлю ее на корм рыбам.
Как только Джорджи вырвала руку, которую он сжимал, она тут же вытащила пистолет. Она приставила дуло к его груди и закричала сквозь шторм и грохот волн:
- Вы выбрасываете ее за борт, а я обеспечу достаточно места для нас, оставив ваш труп здесь, чтобы им занялись французы.
На мгновение он окаменел, затем быстрым движением руки выбил у нее пистолет, и тот полетел в бушующее море.
Только тогда Джорджи встретила его сердитый взгляд и поняла, что находится лицом к лицу с человеком, которого, как она думала, никогда больше не увидит. Который спас ее в Лондоне. Который так самоотверженно любил ее. Человек, который оставил в ее жизни нечто большее, чем воспоминания о своих прикосновениях.
Колин. Она мечтала об этом моменте, молилась, чтобы он наступил, но вот сейчас ей больше всего хотелось убежать отсюда.
Однако у нее не было выбора - она снова зависела от него, снова нуждалась в том, чтобы он спас ее от злых неудач, которые, похоже, продолжали преследовать ее.
Но что, черт побери, он делает здесь, в Италии? И почему глубокой ночью спасает таинственного мистера Пимма?
Эти вопросы только напомнили ей, как мало она знала о человеке, в которого влюбилась той далекой ночью страсти.
Очевидно, он не видел ее лица, так как продолжал громко и нравоучительно рассуждать о ее дерзкой тактике:
- Мадам, вы не представляете, кто я и во что вы впутываетесь…
- На вашем месте я не была бы так уверена, - отрезала она и повернулась, снова пытаясь сесть в лодку. Она еще ниже натянула капюшон накидки и подумала: что он скажет, когда узнает правду?
Колин повнимательнее вгляделся в незнакомку. После последней поездки в Неаполь он решил, что сумел избавиться от того, чтобы видеть свою Киприду в каждой женщине, которая попадалась ему на пути. И все же на мгновение он решил, что из-под капюшона забрызганной грязью и насквозь мокрой накидки перед ним мелькнуло лицо Джорджи.
Кроме того, он готов был поклясться, что у него слуховые галлюцинации: казалось, что сумка, стоявшая между ног ее сестры, плакала, как младенец.
Младенец? Он что, спятил?
- Боже, что у вас там? - спросил он, указывая на сумку.
- Ну конечно, мои вещи, недоумок, - ответила женщина, похлопав по сумке, чтобы убедиться, что там все в порядке. Затем, подбоченясь, повернулась к нему: - Вы выбросили мой пистолет, но мы останемся здесь, нравится вам это или нет.
К его крайнему удивлению, назойливая, нахальная дама уверенной походкой вошла в холодную воду, подняв юбки и открыв его взгляду пару башмаков, надетых на практично закутанные в серую шерсть ноги.
Но в его мыслях башмаки превратились в пару вышитых туфелек, ее чулки, шуршащий шелк…
Ноги, которые обвили его, когда он накрыл ее своим телом… шелковистые бедра, которые он так легко развел… женщина, возбуждающая его, бросающая ему вызов, говорящая ему, чего она хочет…
От этих воспоминаний тело Колина затвердело и он глубоко вдохнул освежающий бодрящий воздух. Он подумал, не сунуть ли голову в море, чтобы холодная вода привела его в чувство. Вместо этого он сделал еше один глубокий вдох и последовал за женщиной.
Разрази его гром, если он позволит этой малышке командовать его баркасом.
Поделом ей, если он оставит ее французам. И возможно, это спасет англичан от многих бед, потому что он подозревал: эта женщина приведет тех, кто захватит ее в тлен, к безоговорочной капитуляции.
- Теперь послушайте… - начал он, искренне намереваясь схватить ее за округлое бедро и бросить в море, где и надлежит находиться порядочным мегерам.
Но его остановил свист пули, которая рикошетом ударилась в скалу. Он обернулся и понял, что Пимм и эта непрошеная гостья не преувеличивали.
Французы появились в Волтурно. И они не теряли времени, пытаясь выбраться на тропу, ведущую к морю. Они выстроили цепь стрелков вдоль скалы, и пули полетели в сторону баркаса словно дождь. Смертельный свинец свистел над их головами, разрывая песок и шлепаясь в воду.
Колин немедленно швырнул в море оба фонаря - свой и Пимма, загасив их предательский свет.
- Но скрываться было уже поздно, так как утесы за их спиной, где только что царила темнота, внезапно осветились факелами, так что можно было различить силуэты десятка людей. Учитывая важность информации, которую предположительно вез Пимм, он не позволит французам захватить этого человека.
А поскольку те обнаружили место их встречи, это был только вопрос времени, когда они заметят его корабль и всем французским силам в этом районе станет известно о присутствии "Сибариса".
Он снова выругался, на этот раз так громко, что его можно было расслышать сквозь шум волн и ветра.
- Скорее! - пронзительно закричал мистер Пимм. Мы должны немедленно исчезнуть отсюда.
Колин не мог не согласиться.
- Похоже, вы привели с собой друзей, мадам, - Сказал он назойливой женщине, стоящей между ним и баркасом.
- Это я их привела? - Она произнесла ругательство которое вогнало бы в краску любую проститутку из квартала Кингстон.
- Да, вы! - сказал он, придвигаясь ближе к ней и размахивая пальцем перед ее мокрым носом. - Ваш кошачий визг, похоже, разбудил все итальянское побережье.
Их обоих окатила холодная волна, так что они промокли до пояса, но это нисколько не остудило их темперамент.
- Вы - полный идиот! Именно ваши фонари предупредили их всех до единого.
Она развернулась и без лишних слов прыгнула в лодку и взялась за свободное весло.
- Вы садитесь или нет? - имела она наглость спросить, словно лодка принадлежала ей и находилась под ее командованием.
Французы наконец обнаружили тропинку, которая вела к побережью, и толпой устремились к берегу. Колину следовало бы вышвырнуть эту нахалку и ее сестру с их багажом на берег и отплыть не оглядываясь.
Одному Богу известно, чего стоило ему в тот первый раз оказать помощь леди в несчастье - весь последний год он просыпался от беспокойных снов, его мысли наполняли соблазнительные образы чаровницы, зовущей его найти и снова любить.
Он был уверен, что его Джорджи вела бы себя точно так же, как эта леди. Его маленькая Киприда показала бы преследующим их французам где раки ЗИМУЮТ как она сделала это на балу с Паскинсом, Брамцтом и Хинчклифом.
По крайней мере нечего опасаться, что он влюбится в ту дамочку, сказал себе Колин, потому что она была лишена всех чар Джорджи. Джорджи, возможно, была слегка импульсивна и своенравна, но эта женщина была настоящей фурией.
И где, черт побери, ее муж?
Именно он должен был спасать ее жизнь, а не бросать на милость незнакомцам.
Впрочем, подсказал ему разум, если бы у него была такая жена, он тоже с большим удовольствием оставил бы ее французам.
- Капитан! - закричала она. - Вы остаетесь или плывете с нами?
Колин заскрипел зубами. Черт бы побрал его проклятую порядочность: он не мог оставить эту беспокойную пару на берегу, как и не мог больше игнорировать свистящие вокруг пули. Он кивнул матросам, которые все еще удерживали лодку, чтобы ее не унесло прибоем, они уперлись плечами в крепкое суденышко и столкнули его обратно в грозное бушующее море.
При первой же встречной волне они взобрались на баркас, и каждый взял в руки весло. Колин оказался на одной скамейке с нежелательной пассажиркой и взялся за конец длинного весла, который она держала, добавив свою силу к ее.
Он был искренне удивлен, что та прекрасно знала, что делала, и у нее хватало сил, чтобы грести тяжелым веслом в беспокойном море. Взмах за взмахом они поднимали весла, затем опускали, отводя баркас все дальше от берега, уходя от французов, которые суетились на побережье.
Отряд продолжал стрелять, но темнота и морской прибой вскоре поглотили их, и французам некуда было целиться; они лишь могли потешить свое тщеславие в напрасной надежде захватить баркас.
- Хорошая работа, капитан, - похвалил его Пимм. Мы оторвались от них.
Если Колин и почувствовал нечто похожее на облегчение, это продолжалось очень недолго, так как солдат, на берегу начали запускать ракеты. Свистевшие в воздухе снаряды разорвали ночной мрак, оставляя за собой шлейф света.
- Налегай на весла, братцы! - крикнул Колин. - , Гребите к "Сибарису" так, как если бы от этого зависела ваша жизнь.
- Что вы сказали? - повернулась к нему голова в капюшоне.
- Мы отправляемся на мой корабль - "Сибарис".
- "Сибарис", - повторила она, и слово слетело с ее губ, словно она давным-давно знала его.
В этот момент у них над головой зажглась ракета, осветив на мгновение черты лица женщины. Он увидел решительную линию подбородка, выразительный рот и пару темных глаз, и у него перехватило дыхание.
Джорджи. И все же не она.
Он вновь взглянул на нее, но она повернула голову к сестре, которая смеялась как дурочка.
- "Сибарис", - повторила молодая женщина, качая головой, словно не веря своим ушам.
Возможно, она что-то слышала о нем, подумал Колин. Недаром по всему Средиземноморью была широко известна его репутация пирата и даже хуже того.
Но похоже, его приключения не волновали молодую женщину. Просто у нее поднялось настроение.
Прежде чем он успел еще раз взглянуть в ее сторону, баркас ударился о борт корабля.
- Карабкайтесь на борт, парни, - скомандовал Колин своей команде. - Скажите, чтобы устроили и спустили люльку, да побыстрее.
- У нас нет времени для этой чепухи, - произнесла женщина, перебрасывая толстый ремень сумки через плечо. Когда она обняла сумку так, будто там хранилось сокровище, Колин подумал, что опять услышал странный писк.
Он покачал головой. Но, принимая во внимание рвущиеся над головой чертовы французские ракеты жалобы женщин, было удачей расслышать хоть что-нибудь.
Поймав себя на том, что опять витает в облаках, Колин снова посмотрел на женщину и увидел, как та помогла сестре поймать один из швартовых, свисающих вдоль борта корабля. Прежде чем он успел выкрикнуть предупреждение или приказать девушке остановиться, хрупкая фигурка начала карабкаться вверх на борт "Сибариса"с легкостью и скоростью, которым могли позавидовать его лучшие матросы.
- Теперь я, если вы не возражаете, - сказала леди, быстро обходя Колина в раскачивающемся баркасе; ее движения были сродни бушующим волнам, словно она была едина с морем и маленьким суденышком. Сноровка и умение не вязались с ее полом: она поймала летающую веревочную лестницу, перенесла через борт ногу и тело и начала карабкаться наверх так ловко, будто всю жизнь провела на море.
Разинув рот, Колин не мог оторвать глаз от происходящего, гадая, что еще эта сатана в юбке сделает в следующую минуту - потребует, чтобы он разделил с ней командование кораблем?
Над головой разорвался новый залп французских ракет, похожий на леденящий душу вопль скопища привидений-плакальщиц. Воинственные, пронзительные звуки быстро вернули внимание Колина к тому, что происходило рядом.
В лодке все еще оставался один из членов команды и зеленолицый мистер Пимм.
- Быстро наверх, сэр, - приказал ему Колин, поймав конец одного из спущенных канатов, и сунул его в руки мужчины, который принял его с явной неохотой. - Или это, или вам придется плыть за нами.
Ракеты над головой разорвались вспышками яркогс света, еще раз осветив "Сибарис". Девушка добралась до борта и перелезла через бортовое ограждение, леди же была на полпути наверх.
- Что, черт побери, они делают, капитан? - прокричал Пимм сквозь грохот волн и душераздирающие раскаты нового залпа ракет.
Женщина посмотрела на них сверху, на этот раз ее темные глаза были наполнены презрением к Пимму.
- Как вы можете не знать этого, сэр? Они подают сигналы. - Она кивнула через плечо.
Колин повернул голову и, к своему ужасу, увидел неподалеку хорошо освещенный французский боевой корабль. Ему хватило секунды, чтобы оценить опасность. С трехэтажной батарейной палубой, укомплектованный, вероятно, меткими стрелками, расставленными в ряд, он легко мог потопить их.
А "Сибарис" все еще стоял на якоре. Ну может ли так не везти человеку!
При виде огромного судна мистер Пимм мгновенно позабыл про свою нерешительность. Бормоча под нос жалобы по поводу своей секретной миссии, он начал с трудом карабкаться вверх по борту, словно краб по горячему песку.
Колин последовал вслед за ним, громко отдавая приказания оставшемуся на баркасе моряку, который все еще пытался обеспечить его устойчивость.
- Бросай баркас! - закричал он ему. - У нас нет времени.
Когда Колин добрался до палубы "Сибариса", он тут же громко отдал команду ставить паруса, потому что пока они стояли на месте, французский корабль с пушками девяносто четвертого калибра приближался все ближе и ближе. Лампы на "Сибарисе" не были зажжены, ведь они двигались без света, чтобы себя не обнаружить, и на палубе было темно, хотя это не очень-то помогло им. Колин только надеялся, что его команда сможет быстро передвигаться в кромешной тьме.
- Мистер Ливетт! - прорычал Колин. Шкипер бросился к капитану. - У нас еще гости, - сказал он. - Уведите этих женщин с палубы и проверьте, чтобы они находились в безопасности.
- Есть, капитан Данверс.
- Капитан Данверс? - Леди резко повернулась, прижав к груди свою сумку. - Вы сказали - капитан Данверс?
- Да, мадам. Капитан Колин Данверс к вашим услугам, - ответил он.
"Хотя без всякого желания", - хотел он добавить, недоумевая, чем еще недовольна эта девчонка: что он не изменил в угоду ей свое имя, или же она собиралась инсценировать захват его корабля, как сделала это с баркасом?
- Капитан Данверс? - повторила она. - Вы имеете какое-то отношение к лорду Данверсу?
- Да. Я и есть лорд Данверс.
- Нет, этого не может быть. - Она покачала закутанной в капюшон головой и отступила от него и мистера Ливетта.
- Это так. А теперь, если вы не возражаете… - начал он, взяв ее за локоть и направляя в сторону мистера Ливетта, чтобы тот позаботился о них.
Она вырвалась от него, таща за собой сестру, словно вдруг поняла, что они оказались пленниками на зачумленном корабле, а он был самым страшным источником заразы.
- Вы уверены? Барон Данверс и капитан Колин Данверс?
- Да, я совершенно уверен в том, кто я есть, - заявил Колин. - Теперь я настаиваю, чтобы вы…
- Отвезите нас назад! - потребовала она. - Немедленно верните нас обратно на берег.
Колин покачал головой, прикидывая, неужели его уши, и опять сыграли с ним шутку.
- Отвезти вас обратно? Мадам, вы сошли с ума? - Он в изумлении уставился на нее. - Нет, не утруждайте себя ответом, я его уже знаю. - Повернувшись к мистеру Ливетту, он приказал: - Отведите их вниз. Немедленно!
- Я не останусь на этом корабле. Я не буду объектом вашей тирании. Сейчас же отвезите нас на берег, - продолжала стоять на своем леди.
Колин уже наслушался предостаточно. Он шагнул к ней и тщательно оглядел ее с ног до головы. Конечно, в окутывающей их кромешной тьме он не мог различить черты ее лица, но при вспышке ракеты увидел ее сердитый взгляд. Темные глаза интриговали и озадачили его. Мрак вновь окутал их, и он едва мог различить ее высокую фигуру. Но одно было очевидно - он уже смотрел в эти глаза раньше. В этом он был уверен.
- Послушайте, - резко выговорил он. - Перед нами первоклассный корабль, который вот-вот превратит наше судно в плохонький факел. Нечего дурить. Делайте, как вам сказали, и отправляйтесь вниз.
- Ни за что. Я не останусь здесь ни минутой дольше. Дайте мне лодку. Я уж лучше отдамся на волю волн и французов.
- Единственный путь, которым вы можете покинуть этот корабль, - вплавь. Так что начинайте. - Он наклонился и поднял ее сумку, которая оказалась тяжелее, чем по его представлению, могли весить вещи леди.
Впрочем, он не был знатоком в том, что хранят леди в своем багаже для путешествий. Но он и не собирался узнавать, так как, насколько это его касалось, ему было безразлично, куда отправятся эта леди и ее сестра - к французам или ко всем чертям.
Не колеблясь ни минуты, он приблизился к бортовому ограждению, намереваясь выбросить чертову сумку за борт.
- Нет! - вскричала она, бросаясь мимо мистера Ливетта с такой скоростью, что сбила беднягу с ног. Она схватила Колина за руку, когда тот уже собирался выбросить ее багаж в море. - Вы ненормальный?
С этими словами она сделала то, что могла сделать одна-единственная женщина на свете.
Она сжала руку в кулак и ударила его промеж глаз, заставив пролететь далеко вдоль ограждения.
У него из глаз посыпались искры.
Ни одна леди не смогла бы нанести такой удар. Кроме…
- Джорджи, - произнес он, ловя воздух ртом и падая на колени.
У него под руками сумка зашевелилась. Это были не платья и белье, а что-то живое.
Он тряхнул головой, чтобы прийти в себя от ее удара, и резко раскрыл сумку - только чтобы обнаружить там краснолицего орущего младенца, вырывающегося наружу.
Младенец? И он чуть было не выбросил его за борт! У него из легких вырвался воздух, словно она нанесла ему точный удар еще и в солнечное сплетение.
Над головой разорвались ракеты после очередного залпа французских пушек, осветив палубы "Сибариса", как Люксембургский сад.
Младенец на минуту прекратил плач и уставился на огромные вспышки света, затем заплакал вновь.
- Дайте ее мне, - сказала она, отталкивая Колина, доставая из самодельной колыбели ребенка и заботливо обнимая его.
- Джорджи, - снова прошептал он, на этот раз протягивая ладонь к лицу, которое он всем сердцем стремился увидеть вновь.