Едва подавив желание кинуться во двор и силой утащить брата из этого притона, Габриэл спросил мальчишку:
– Другой вход здесь есть?
– Есть, вон там.
Мальчишка провёл Габриэла вдоль каменной стены, окружавшей здание, и замер около узкой деревянной двери. При этом шёл очень уверенно, словно бывал здесь множество раз. Габриэл нахмурился – неужели с таких лет по борделям шатается?
Арман открыл дверь, и оба вошли в укромный сад, из которого был прекрасно виден двор.
– Ещё чего-нибудь надо? – уточнил Арман.
– Нет, спасибо. – Габриэл достал пригоршню монет и насыпал в руки мальчишке. – Уже поздно, иди домой, Арман.
– Merci, monsieur, – выдохнул Арман. При виде такой огромной суммы глаза его округлились. – Merci.
– Никуда не заходить, сразу домой, – распорядился Габриэл и покачал головой, когда мальчишка ответил нахальной ухмылкой, выскочил за дверь и был таков.
Сказав себе, что больше ничего для Армана сделать не может, Габриэл подошёл к садовой решётке и начал следить за братом.
Да, брата он нашёл. И что теперь? Конечно, Габриэл себя не помнил от злости, но не до такой же степени, чтобы давать волю ярости прямо посреди вражеского логова. За стенами города стоят лагерем тысячи французских солдат!
Но всю ночь торчать в сыром саду, дожидаясь, пока братец наконец притомится и отправится к себе на квартиру, Габриэлу тоже не улыбалось.
Гадая, как бы выманить Гарри из этого заведения, которое, судя по вывеске, называлось "Га Roulette", Габриэл не сразу заметил, как с крыльца спустилась стройная женская фигура и направилась прямо к нему.
– Bonjour, – с придыханием произнёс хрипловатый женский голос.
Габриэл машинально сунул руку под сюртук, где прятал заряженный револьвер, и стремительно обернулся. Перед ним стояла женщина с золотисто-пшеничными кудрями, спадавшими на полностью обнажённые плечи. Ткань платья нескромно просвечивала. Черты лица тонкие, миндалевидные глаза чудо как хороши – если, конечно, не обращать внимания на расчётливый взгляд, которым красавица окинула "нового знакомого". Кажется, дамочка мгновенно определила точную стоимость тёмно-красного сюртука, приталенного жилета цвета слоновой кости и драгоценного рубина, сверкающего в складках галстука.
– Скучаете? – Женщина соблазнительно улыбнулась и как бы между прочим коснулась пальцами глубокого декольте, выставлявшего во всей красе пышную грудь. – Меня зовут Моник.
– Non, – с раздражением отозвался Габриэл, но тут же сообразил, что красотка может выступить в роли живца, на которого он и поймает Гарри. – Моник! Стойте.
Обернувшись, та приблизилась к нему с многообещающей улыбкой.
– Передумали? – промурлыкала Моник, положив ладони Габриэлу на грудь. – Вот увидите, не пожалеете.
Габриэл придержал Моник за запястья, пока та не спустилась ниже.
– У меня для вас поручение особого рода.
Моник кокетливо рассмеялась, давая понять, что готова удовлетворить любую прихоть клиента.
Однако на Габриэла её ужимки не производили ни малейшего впечатления. С недавних пор он обнаружил, что ему нравятся не всякие женщины, как бы красивы они ни были и какими бы достоинствами ни обладали. Габриэл нашёл свой тип, а именно – темноволосые цыганки с изумрудными глазами.
– Исполню любой ваш каприз.
– Вы не так поняли, – сурово произнёс Габриэл и решительно отстранил её.
Нисколько не смутившись, Моник потянула за бархатные завязки на полупрозрачном платье.
– Желаете, чтобы я…
– Нет. – Габриэл поспешно перехватил её руки, прежде чем она скинула с себя одежду.
Моник нахмурилась:
– Что же вам тогда нужно?
Потянув её за руку, Габриэл подвёл женщину к ограде и указал на брата:
– Видите молодого джентльмена? Того, что в рулетку играет?
– Месье Ричардсона?
Обратив внимание, как быстро эта женщина узнала Гарри, Габриэл помрачнел, как туча. Видимо, "месье Ричардсон" здесь – постоянный посетитель.
– Да.
Моник самодовольно улыбнулась:
– Ещё бы мне его не узнать. Месье Ричардсон на меня давно заглядывается, однако ему приходится довольствоваться обществом более дешёвых компаньонок.
– В таком случае сегодня месье Ричардсона ждёт приятный сюрприз, – пробормотал Габриэл. – Где ваша комната?
Моник указала на каменную лестницу:
– На верхнем этаже, третья дверь слева. – Она помолчала. – Только если вас будет двое, оплата двойная.
Габриэл пожал плечами:
– Хорошо, пускай двойная, главное – сделайте всё точно, как велю. Пригласите месье Ричардсона к себе, но обо мне не говорите, а потом оставьте нас, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.
– А я куда пойду? – подозрительным тоном поинтересовалась Моник.
– Сможете провести часок в своё удовольствие. – Габриэл посмотрел на идеальный овал лица, отметив начавшие появляться вокруг глаз тонкие морщинки. – Вы ведь не против отдохнуть?
Вдруг Моник шагнула к нему и коснулась своей грудью его груди.
– Обычно – да. Но сегодня не отказалась бы от мужской компании… точнее, от вашей.
Габриэл покачал головой и снова решительно отстранил Моник.
– Весьма лестное предложение, но мне нужно обсудить с месье Ричардсоном одно очень важное дело.
Моник обиженно надула губки.
– Если он вам денег должен, не надейтесь, что вернёт, – предупредила она. – С Франсуа месье Ричардсон до сих пор не рассчитался.
– С каким Франсуа?
Моник презрительно поджала губы:
– Нашим хозяином.
– Могу себе представить. – Габриэл покачал головой. Гарри в своём репертуаре. Впрочем, на этот раз долги – не самое серьёзное его прегрешение. – Нет, я по личному делу.
Ощутив, какая ярость исходит от Габриэла, проститутка испуганно вскинула брови.
– Вы же не собираетесь его убивать?
– Если и убью, обещаю сам вынести тело, – Габриэл вытащил из внутреннего кармана сюртука несколько банкнот и показал их Моник в свете факела. – Ну что, сумеете?
В глазах Моник блеснула жадность, а губы растянулись в любезной улыбке.
– Cherie, я бы и святого уговорила, а месье Ричардсон, уж поверьте, далеко не святой.
– Вернее не скажешь, – пробормотал Габриэл. – Буду ждать в вашей комнате.
Моник тряхнула золотистыми кудрями, выхватила из его пальцев банкноты и быстро спрятала в корсаж.
– Когда разберётесь с вашим делом, может быть, всё-таки скоротаем вместе остаток ночи?
Ответив неопределённой улыбкой, Габриэл дождался, пока Моник выскользнет из сада и зашагает через двор, затем поднялся по винтовой лестнице и очутился на галерее верхнего этажа.
Отметил пошлую меблировку – низкие бархатные диваны и гобелены на каменных стенах. Видимо, неудачная попытка воспроизвести обстановку восточного гарема. Габриэл отыскал комнату Моник и не удивился, обнаружив, что она обставлена просто, но изысканно.
Очевидно, из здешних жриц любви Моник самая дорогая, а позолота и слоновая кость призваны оттенять её утончённую красоту.
Стараясь не глядеть на застеленную атласным покрывалом кровать и плётки – видимо, кто-то из посетителей предпочитал подобные забавы, – Габриэл ходил взад-вперёд по лакированному деревянному паркету. Грудь сжималась от тяжёлого чувства так, что стало трудно дышать.
До этого Габриэл был целиком сосредоточен на том, чтобы выследить Гарри и встретиться с братом без посторонних глаз, а теперь осознал, что понятия не имеет, как быть дальше.
Ну почему нельзя было просто вернуться с женой в Англию? Лежали бы сейчас, прижавшись друг к другу на узкой кровати, и ласки Талии развеяли бы мрачные мысли.
К сожалению, Габриэл был слишком умён, чтобы прятать голову в песок. Эта проблема не из тех, что решаются сами собой. Да и как можно выстраивать счастливую семейную жизнь, зная, что в любой момент может разразиться катастрофа?
Кроме того, совесть не позволяла Габриэлу мириться со злодеяниями брата. Мало того, выступая в роли шпиона, Гарри до сих пор представляет опасность для Англии.
Так Габриэл метался из угла в угол, пока не заслышал приближающиеся шаги. По галерее разнёсся знакомый смех брата:
– Да брось, не ломайся…
– Месье, – воскликнула Моник. – Дождитесь, пока в комнату войдём!
– Скромная шлюха – это что-то новенькое, – насмешливо произнёс Гарри.
– Подобными удовольствиями лучше всего наслаждаться наедине, когда ничто не отвлекает…
– Ну не скажи. Я так был бы не прочь, чтобы все увидели, с какой я красоткой. – Гарри снова рассмеялся. – А лучше бы сразу с двумя…
Судя по звукам, Гарри снова начал приставать к Моник, однако та его деликатно отстранила. Наконец дверь в спальню распахнулась.
– Прошу, месье.
– И что, всего час? Побольше не получится? Я бы тогда…
Ввалившись в комнату, Гарри вдруг прирос к месту, заметив Габриэла. Братья глядели друг на друга так долго, что казалось, прошла целая вечность. Щёки Гарри залила краска стыда, совсем как в детстве, когда Габриэл отчитывал его за очередную шалость.
Но Гарри быстро восстановил самообладание и произнёс с показным вызовом и лихостью:
– Какая встреча! Вот уж не думал, что ты к нам присоединишься, Габриэл.
Габриэл повернулся к Моник. Как ни странно, он был разочарован оказанным ему приёмом. А впрочем, чего ещё можно было ожидать?
Что Гарри падёт на колени? Начнёт умолять о прощении?
– Можете быть свободны, – обратился Габриэл к Моник.
Та зазывно улыбнулась.
– Если вдруг понадоблюсь, я в гостиной в конце коридора.
Габриэл кивнул:
– Merci.
Братья молча ждали, пока Моник покинет комнату и закроет за собой дверь. Затем, насмешливо фыркнув, Гарри направился к столику, схватил бутылку виски и, вытащив пробку, отхлебнул прямо из горлышка.
– Ещё одна жертва твоего неотразимого обаяния? – саркастически ухмыльнулся Гарри.
– Да нет, просто так она зарабатывает себе на жизнь, – ответил Габриэл, разглядывая лицо брата. Даже в тусклом свете свечей было видно, как пожелтела кожа, а под светлыми глазами пролегли преждевременные морщины. И всё от разгульной жизни.
Гарри ведь его моложе, а можно подумать, будто старше лет на десять.
– Можешь не напоминать, что ты у нас не только любимчик женского пола, но и богач каких мало, – буркнул Гарри.
– Предположим, насчёт моих богатств ты преувеличиваешь. И не говори, будто я тебя когда-нибудь ущемлял в правах, – напомнил Габриэл. – Но ты всё спустил на легковесные забавы.
– А что ещё остаётся младшему сыну, кроме как развлекаться? – выпалил Гарри. – Кому я нужен? Так, запасной вариант на случай, если с драгоценным наследником, не дай бог, что-то случится.
– Очень красноречиво. – Габриэл поджал губы. – Долго репетировал?
Гарри отпил ещё глоток.
– Ах ты гад!
Габриэл с трудом подавил желание схватить брата за плечи и вытрясти из него всю дурь.
– Я много раз пытался приобщить тебя к делам, однако ты утверждал, что всё это наводит на тебя тоску.
– А по-твоему, приятно ползать на коленях, пресмыкаясь перед господином, как остальные твои слуги? – протянул Гарри. – Нет уж, благодарю покорно.
– Раз моё общество было тебе настолько отвратительно, мог бы купить собственный дом, вместо того чтобы выбрасывать деньги на что попало.
Гарри снова фыркнул. С горечью метнул бутылку с остатками виски в камин.
– Собственный дом? Ютиться в крошечной конуре, пока ты управляешь половиной Англии?
– Чёрт возьми!
Габриэл покачал головой, вспомнив проницательное предположение Талии. Видимо, Гарри и вправду завидовал их близким отношениям с отцом. Габриэла охватило тяжёлое чувство. Неприятно было осознавать, что неприязнь Гарри впервые возникла в столь раннем возрасте.
– Как же я раньше не замечал?
– Чего?
– Детской ревности, которая в конце концов разрушила твою душу.
Гарри обиженно нахохлился, отказываясь признавать, что брат попал в точку.
– Как ты вообще меня нашёл? – с язвительной улыбкой сменил тему Гарри. – От этих двух недотёп, которых ты отправил мне вдогонку, я оторвался ещё возле Довера.
– Через Жака Жерара.
Ответ Габриэла привёл Гарри в сильнейшее смятение.
– Не может быть, он бы никогда… – залепетал Гарри.
Габриэл шагнул вперёд. Последняя надежда на то, что француженка оклеветала брата, развеялась без следа.
– Что – никогда? Никогда не признался бы, что он французский шпион, а ты перебежчик, предавший своего короля и свою страну только из-за того, что жадность заела? – прорычал Габриэл. Внутри всё разрывалось от невыносимой боли.
Даже сейчас, спустя некоторое время, он никак не мог свыкнуться с ужасным поступком брата.
– Что за чушь? – выкрикнул Гарри. – Понятия не имею, что он тебе наговорил, но этот человек явно пытается настроить тебя против меня.
Габриэл устало махнул рукой.
– Хватит лгать, Гарри, достаточно. Я всё знаю, со всеми гнусными подробностями.
Гарри нервно облизнул губы, пытаясь сообразить, как выпутаться из переделки – на это брат всегда был мастер. Ещё бы, с таким-то опытом.
– И ты, конечно, веришь французскому проходимцу, а не родному брату.
– К сожалению, ты доказал, что не заслуживаешь моего доверия. – Габриэл посмотрел Гарри прямо в глаза. – И уважения.
Во взгляде брата что-то промелькнуло, но прежде чем Габриэл понадеялся, что Гарри наконец раскаялся в содеянном, тот пожал плечами и отвернулся.
– Ничего, жил как-то без твоего доверия и уважения и дальше проживу.
Габриэл глядел на напряжённую спину брата.
– Кстати, как именно ты собираешься жить? Теперь, когда твоё участие в заговоре раскрыто, Жак Жерар больше не станет платить тебе.
– Может, последую твоему примеру, подцеплю какую-нибудь выскочку, у которой денег куры не клюют…
Тут Габриэл не удержался и толкнул брата так, что тот отлетел на другой конец комнаты, а затем прижал Гарри к стене. Он сердито зыркнул на Габриэла, пытаясь высвободиться, но тот держал его крепко.
– Какого чёрта?..
– Не смей говорить в подобном тоне о моей жене, понял? – прошипел Габриэл.
Испуг Гарри сменился злорадным весельем. Он ошибочно заключил, будто Габриэл гневается оттого, что ему пришлось брать в жёны брошенную невесту младшего брата.
– Со смеху покатился, когда узнал, что пришлось тебе довольствоваться Гусыней Добсон. Хороша графиня Эшкомбская, нечего сказать! – поддразнил Гарри. – Наконец-то и мой безупречный братец на посмешище себя выставил.
Габриэл выругался, подумав, что при других обстоятельствах Талия могла бы сейчас быть женой Гарри. Эта мысль вызывала такое же отвращение, как и предательство брата.
Габриэл бы этого не вынес – как супруга Гарри Талия была бы для него навеки недоступна.
– Ничего ты не понимаешь, – пробормотал Габриэл.
– Должно быть, частенько собираетесь по-семейному в этом мавзолее посреди Лондона, который ты называешь домом? Ты, наша матушка и Сайлас Добсон? Или в деревню тестя сослал вместе с красавицей дочкой? – Гарри рассмеялся собственной шутке. – Знаешь, где его можно поселить? В свинарнике, этот боров истинным джентльменам ботинки чистить недостоин.
Габриэл с раздражением фыркнул.
– Однако присвоить его деньги ты не побрезговал. Заметь, деньги, заработанные трудом.
– И поделом нахалу, если возомнил, что нам ровня!
Тот факт, что Габриэл совсем недавно и сам рассуждал схожим образом, только разозлил его ещё сильнее. Стиснув зубы, Габриэл выпустил Гарри. Тот повернулся и уставился на брата мутными глазами.
– Гарри, ты не только трус, но и глупец, – выдавил Габриэл.
Гарри только ухмыльнулся и поправил галстук.
– Нет, это ты дурак. Теперь живи с этой неуклюжей уродиной…
На этот раз Габриэл даже не пытался сдержаться. Одним быстрым, точным ударом попал Гарри прямо в челюсть. Брат снова отлетел к стене и ударился об неё с приятным смачным шлепком. Выплюнув кровь, Гарри схватился за ушибленную челюсть и устремил на Габриэла обиженный взгляд.
– Чёрт! Ты мне, кажется, зуб выбил.
Габриэл прищурился.
– Ещё одно дурное слово о моей жене услышу – шею сломаю.
Растерянно умолкнув, Гарри убрал руку от лица и удивлённо уставился на старшего брата.
– Вот это да! Втюрился в эту девицу! – Гарри издал отрывистый, невесёлый смешок. – Нарочно не придумаешь! Граф Эшкомбский влюблён в собственную жену!
Габриэл пожал плечами, решив не опускаться до уровня брата. К тому же он сам был ещё не готов определить, какие именно чувства испытывает к Талии. Но, так или иначе, эта женщина стала неотъемлемой частью его жизни.
– Ничего смешного не нахожу. Она совершенно выдающаяся особа. – Габриэл улыбнулся, подумав о том, какую шутку сыграла с ним судьба. – Если бы твоим единственным преступлением был побег из-под венца, я бы тебя только поблагодарил. – Габриэл вдруг помрачнел. – Но мы оба знаем – твоё предательство искупить невозможно.
Гарри подошёл к окну и невидящим взглядом уставился на тёмную улицу. Руки были сжаты в кулаки.
– Только не начинай снова проповеди читать, братец. Или помоги с долгами рассчитаться, или проваливай к своей идеальной жёнушке, наслаждайтесь счастливой жизнью.
– По-твоему, я могу спокойно вернуться в Англию, когда мой брат предаёт страну?
– А почему бы и нет? – Гарри небрежно дёрнул плечом. – Твоя-то безупречная совесть чиста.
Габриэл был потрясён равнодушием Гарри. Неужели брат настолько погряз в пороке, что не испытывает ни малейшего стыда?
– Неужели не представляешь, что натворил? – Габриэл сорвался на крик. – Сколько британских солдат погибли из-за тебя? Сколько семей лишились кормильцев?
– Разве у меня был выбор? – пробурчал Гарри. – Ты меня выручать отказался, а кредиторы… очень настаивали.
– Твоё содержание всегда было более чем щедрым, не говоря уже про деньги, которые ты постоянно выклянчивал у матери.
– Да, у меня случилась полоса невезения. Но скоро всё изменится.
Габриэл только головой покачал, поняв, что опоздал.
Гарри уже не исправишь.
Брат считает, что вправе делать всё, что заблагорассудится, не беспокоясь о страданиях других, а об угрызениях совести и чувстве вины даже понятия не имеет. Гарри нисколько не жалеет, что предал страну, и сделает это снова, если предложат солидное вознаграждение.
А значит, у Габриэла нет другого выхода. Он должен остановить брата.
– Нет, ничего не изменится, – произнёс Габриэл. Печаль сменилась холодным гневом.
Почувствовав, как изменилось настроение старшего брата, Гарри в испуге отпрянул от окна.
– В каком смысле?
– Слишком часто я искал тебе оправдания и помогал избегать последствий твоей алчности. – Габриэл тяжело вздохнул. – Возможно, если бы я с самого начала приучил тебя отвечать за свои поступки, ты бы не стал таким беспринципным.
Гарри с вызовом вскинул подбородок.
– И что же ты намерен сделать, Габриэл? Повесить меня? Четвертовать?
– Нет, отвезти в Англию, где ты предстанешь перед судом за свои преступления.
За этими словами последовало напряжённое молчание, и вдруг Гарри нервно расхохотался:
– Не смешно, братец.