Мишель наблюдала, как он пристально рассматривает свое лицо, как будто увидел его впервые. Он подергал себя за ухо, схватился за подбородок, зачем-то оттянул нижнее веко и оскалился в улыбке.
- Вы считаете? - недоверчиво спросил он.
- Я не считаю, - вздохнула Мишель, - я вижу. Можно подумать, что никакой матери вообще никогда не было. Вам совершенно не надо ее вспоминать, чтобы определить, кто сидит в вашем кабинете. Именно поэтому я и не стала вызывать охрану.
- То есть вы сразу все поняли? - растерялся Джордан.
- Не сразу, - покачала головой Мишель. - В первый момент я указала ей на дверь. Но когда взглянула на нее внимательно, то поняла, что она имеет полное право пройти в ваш кабинет.
- Мишель, - взмолился Джордан, - что же мне теперь делать?
- Вы взрослый человек, - пожала плечами Мишель. - Тем более что у вас уже есть дочь. Наверное, вы знаете, как воспитывать девочек.
- Хилари воспитывала мать, - задумчиво заметил Джордан. - Я всегда только работал. Когда ее не стало, то есть когда она ушла, дочери было уже двадцать. Вполне самостоятельная взрослая девушка. А сейчас я не знаю, что делать.
- Решить, - твердо ответила Мишель, - всего-навсего решить. И потом не отступать от своего решения.
- Вам легко говорить, - обиделся Джордан на ее поучительный тон, - вам на голову ребенок семнадцати лет не сваливался…
- Это для меня слишком, - заметила Мишель и направилась варить кофе.
Джордан понял, что невольно обидел ее: секретарше всего тридцать три и семнадцатилетний ребенок у нее вряд ли мог бы быть. К тому же, возможно, он задел какие-то другие чувства. Она ведь даже не замужем… И собственно, что он вообще знает о женщине, которая всегда под рукой и на которую он привык полагаться в самых разных ситуациях?
Джордану стало неловко. Он привык держать ситуацию под контролем и никогда не давать волю чувствам. Даже в самый трагический момент своей жизни, когда Вирджиния сообщила ему, что полюбила другого и уходит, никто ничего не знал и не видел. Он умудрился спрятать свои страдания подальше и продолжал улыбаться, шутить и делать свое дело.
Вирджиния была ему не только женой. Это был настоящий друг, партнер, соратник… Если бы не она, он никогда бы не смог создать свое дело. Да что там дело?! Он не смог бы построить свою жизнь. Когда она ушла, он думал, что не сможет даже дышать. Но Хилари осталась с ним, и бизнес требовал заботы и внимания. Работа, обязательства, долги, новые идеи - вот из чего состояла его жизнь теперь. Он не роптал и не искал ей замену. И только сегодня Джордан понял, что ему нужна женщина, которая сможет разделить с ним тяжесть решения. Именно женщина, которая способна мыслить не трезво и расчетливо, а интуитивно понять, что нужно делать.
- Может быть, аспирин? - спросила Мишель. - Боюсь, что у вас разболелась голова…
- Да, хорошо бы, - задумчиво проговорил Джордан, - голова действительно раскалывается.
Мишель быстро нашла таблетку и налила воды. Ей было жалко его. Как похожи все мужчины! Их хваленая выдержка помогает только в тех ситуациях, которые они могут прогнозировать. А когда неприятности сваливаются на голову, они теряются как дети. Ее уверенный и ироничный начальник сейчас чешет затылок и готов дьяволу продать душу, лишь бы не решать, что делать с девочкой, которая спокойно ждет его в роскошном кабинете.
- Вот, - сказала она, протягивая аспирин и воду.
- Спасибо, - печально вздохнул Джордан. - Что бы я без вас делал…
- Обратились бы в службу спасения, - очень серьезно ответила Мишель.
Эта ее шутка вдруг привела Джордана в нормальное состояние. Он умел ценить юмор и увидел себя со стороны. Его метание и истерика действительно смешны и нелепы. Ведь ничего смертельного или трагического не произошло? Надо только по шагам рассчитать, что теперь делать.
Так. Первое. Рабочий день никто не отменял. У него сегодня масса встреч и дел. Поэтому надо придумать, куда отправить Алисию до вечера, когда он сможет спокойно с ней поговорить и понять, как вести себя дальше. Отправить ее можно только домой. И сделает он это ровно через десять минут, когда она выпьет кофе. Он попросит Мишель вызвать такси и проводить ее.
Второе. Ему совершенно не нравится ее внешний вид. Девочку надо отмыть и прилично одеть. Ему просто тошно смотреть на эти волосы неопределенного цвета и странный наряд. Это тоже сделает Мишель по дороге домой.
Третье. Надо подумать, что и как он объяснит Хилари. Какое счастье, что она на пару дней улетела в Новый Орлеан. У него будет время подумать, как лучше преподнести дочери факт появления Алисии и ее матери в своей жизни. То есть, наоборот, сначала ее матери, а потом Алисии…
- Мистер Вульф, - услышал он строгий голос Мишель, - кофе готов. А вы готовы пройти в кабинет?
- Вполне, - бодро ответил Джордан. - Спасибо, Мишель. Если вы не против, я попрошу вас немного задержаться: мне нужно вас кое о чем попросить.
- Хорошо, - блеснула очками Мишель и остановилась у тяжелых дверей, ожидая, когда босс откроет их.
Алисия сидела в мягком кожаном кресле и держала в руках большой иллюстрированный альбом. Она была так увлечена, что даже не подняла головы, когда открылась дверь.
Джордан и Мишель некоторое время наблюдали за девочкой, потом переглянулись и улыбнулись друг другу. Как же хорошо, когда тебя понимают без слов! - в который раз удивился Джордан. Мишель могла занять первое место по способности читать мысли в его голове.
Новая серия альбомов по искусству была его гордостью. Он приложил к разработке этого проекта много сил. В море подобной продукции эта серия должна была занять особое место. Он привлек к работе лучших фотографов, договорился с музеями и частными коллекционерами о проведении съемок. Подобрал хорошую команду редакторов и дизайнеров. Но главное, он договорился с ведущими мировыми искусствоведами о статьях, которыми должны сопровождаться бессмертные творения. Нужно было найти тонкую грань между наукой и популярностью изложения, так чтобы любой, кто брал в руки альбом, мог получить удовольствие не только от созерцания, но и от текстов.
И за это он тоже был благодарен Вирджинии. Именно она в свое время указала ему единственно правильный путь, который привел его к успеху. В молодости он был очень бойким репортером и, наверное, мог бы стать настоящим профессионалом, но Вирджиния смогла рассмотреть в нем другую жилку. Она очень необидно дала ему понять, что таких репортеров, как он, более чем достаточно и он один из многих. А вот людей, способных чувствовать настоящее искусство во всех его проявлениях, найти сложно. Она предложила продолжить дело ее отца и попытаться самому стать издателем. Вначале была только небольшая типография и пара комнат для работы редакции. Но у Джордана действительно был вкус и нюх на настоящее творчество. Первый же опыт показал, что он действительно может…
Джордан не стал гнаться за тиражами и выпускать книги в бумажных обложках. Он начал с классики. Благо небольшой капитал Вирджинии, который ей вручили как свадебный подарок, давал возможность существовать на определенном уровне. Сначала он выпускал юбилейные издания небольшими тиражами. Его коньком были прекрасные вступительные статьи и оригинальные иллюстрации. Потом Джордан занялся сериями. Он отлично понимал, что спрос на его продукцию не будет большим, но никогда не отступал от намеченной линии. В огромной стране находились люди, которым было лестно держать в руках книгу, которая сама была похожа на произведение искусства.
Когда издательство стало довольно известным, он позволил себе заняться изданием современных авторов.
Он находил настоящий талант, печатал книгу на отличной бумаге, делал хорошие иллюстрации, а потом создавал вокруг этого шумиху. Эксклюзивность и качество - вот его конек. Тот, кто удостаивался чести печататься в его издательском доме, мог рассчитывать и на посмертную славу.
Но самым большим своим достижением он считал Хилари. И не только потому, что в ребенке он чувствовал свое бессмертие. Бог наградил дочь тем, чего никогда не было у ее отца: она была по-настоящему талантлива в искусстве. Первые ее зайцы, которых она рисовала с тех пор, как научилась держать в руках карандаш, постепенно превратились в живых симпатичных зверушек. Потом он пригласил к ней учителя, потом рисование стало ее профессией. Хилари с удовольствием начала работать в его компании. А Джордан с удовольствием видел, что с его дочерью считаются и советуются. Она делала прекрасные макеты для обложек. А недавно он сам дал ей поручение подготовить серию иллюстраций для книги нового найденного им таланта.
Именно поэтому Хилари сейчас нет в городе. Он скучал по дочери, но в данный момент был рад, что ее не будет еще дня два.
- Тебе нравится? - спросил Джордан, подходя к Алисии.
- Ой, простите. - Девочка явно смутилась. - Я не слышала, как вы вошли. - Она закрыла альбом и встала с кресла.
- Ты просила кофе, - напомнил Джордан. - Мисс Роуз сварила его. Можешь пить.
Мишель поставила чашку на столик и посмотрела на шефа. Он кивнул, предлагая ей сесть в соседнее кресло.
- Я буду пить одна? - растерянно спросила Алисия.
- Мистер Вульф отказался, а я не очень люблю кофе, - успокоила ее секретарша. - Но варить его я люблю. Надеюсь, тебе понравится.
- Спасибо, - ответила девочка и сделала глоток. - Кофе чудесный. Почти как дома…
Пока Алисия пила кофе, все молчали. Мишель считала, что не должна начинать разговор, а Джордан размышлял о том, что именно сейчас должен сделать заявление, которое перевернет его жизнь.
Когда Алисия сделала последний глоток и еще раз поблагодарила Мишель, он приступил к изложению своего плана.
- Алисия, - начал он и усмехнулся, так торжественно и чопорно звучал его голос, - я хочу попросить мисс Роуз отвезти тебя домой. Надеюсь, мисс Роуз не откажет мне в одолжении?
Мишель только повела плечами, показывая, что он мог и не задавать ей этого вопроса. Девочка внимательно смотрела на взрослых, понимая, что сейчас решается ее судьба.
- По дороге вы заедете в магазин, и она поможет тебе выбрать какую-нибудь одежду… - продолжил Джордан.
- Спасибо, но у меня есть одежда, - перебила его Алисия.
- Алисия, послушай меня внимательно. Я не сомневаюсь, что у тебя есть одежда. Но, во-первых, я не вижу твоего багажа. А во-вторых, если уж ты решила довериться мне, то делай это до конца. Я немного старомоден, так уж случилось… Поэтому предпочитаю, чтобы юные барышни были одеты подобающим образом. Если ты не против, конечно.
- Я не против, - улыбнулась Алисия. - Значит, вам больше не нужны никакие доказательства?
Джордан крякнул и оглянулся на Мишель. Та опустила голову, чтобы он не заметил улыбки. Молодец, девочка! Вот кто никогда не даст себя в обиду! Она прекрасно понимает, что никакие наряды не могут компенсировать факт признания ее дочерью. Ей нужна определенность, и она не согласится ни на что другое. Настоящая женщина!
- Алисия, я принял решение, - ровно и спокойно проговорил Джордан, и Мишель поняла, почему влюбилась в этого человека с первого взгляда. - Тебе нужна помощь и поддержка. Ты считаешь себя моей дочерью. Я не готов сейчас объявить об этом по всем каналам связи, но предполагаю, что это именно так. Мне нужно связаться с твоей мамой и поговорить с ней. Не думаю, что ее не волнует судьба собственного ребенка.
- Значит, вы не собираетесь отказываться от меня? - еще раз уточнила Алисия.
- Я говорю тебе сейчас лишь то, что могу сказать, - вздохнул Джордан. - Согласись, было бы смешно, если бы выяснилось, что это недоразумение, а мы уже кинулись друг другу в объятия.
Мишель внутренне кивнула. Он совершенно прав. Девочке тоже может прийтись не по вкусу новая жизнь, но тогда у нее не будет путей к отступлению… Джордан дает время и ей, и себе. Действительно, надо попытаться связаться с ее матерью.
- Ты можешь дать мне адрес своей мамы? Или ее телефон? - спросил Джордан.
- Конечно, - спокойно ответила Алисия. - Они уезжают только через четыре дня. Если бы вы не приняли меня, я бы возвратилась домой. Только и всего. А там мы бы попробовали что-нибудь придумать. Но, честно говоря, я рада, что у меня нашелся отец. Тем более такой, который умеет делать такие замечательные книги. - Алисия выпалила это, потом смутилась и покраснела. Ее слова могли быть восприняты как слишком очевидная лесть. А она говорила правду!
Джордан увидел все эти чувств на ее лице и засмеялся.
- Ты не могла сказать ничего лучше! Ничто так не трогает сердце, как откровенная похвала. Если хочешь, можешь взять альбомы домой.
- С удовольствием, - просияла Алисия.
- А теперь отправляйтесь, потому что мне надо работать, - закончил разговор Джордан и поднялся с кресла. - Дай мне телефон, я свяжусь с твоей матерью.
Алисия продиктовала телефон, подхватила сумку и двинулась за Мишель.
…Через полчаса после того, как Алисия в сопровождении мисс Роуз покинула офис, Джордан знал, откуда взялась эта девочка. Он вспомнил все об одной из самых странных и удивительных историй своей молодости…
2
Хилари уговаривала себя, что с ней не происходит ничего необычного. Она всего лишь должна выполнить порученную ей работу. Позвонить, встретиться, показать, получить одобрение… Это так просто!
Да, просто, когда дело касается кого-то другого. Сейчас же речь идет о ней. Это она должна получить одобрение автора нового романа, который отец собирался издавать и сделать его гвоздем сезона. Хилари нисколько не сомневалась, что так оно и будет. Вопрос заключался лишь в том, чьими рисунками будет иллюстрирован бестселлер.
Это была ее первая самостоятельная работа, и Хилари отчаянно боялась.
Несколько лет Хилари трудилась под началом отца и была вполне довольна жизнью. В ее отделе собрались разные интересные личности, каждый был единственным в своем роде. Она не уставала удивляться, как такие непохожие люди могут уживаться друг с другом. Но суматошная атмосфера отдела странным образом заставляла каждого быть лучшим. Ее положение дочки босса создавало дополнительные трудности. Первое время ее вообще не замечали, и она вынуждена была довольствоваться ролью девушки на разовых поручениях. Но через некоторое время несколько ее дельных замечаний были с воодушевлением приняты и все забыли, что Хилари чем-то отличается от других.
Она вместе со всеми отчаивалась, когда босс устраивал им разносы за сорванные сроки или отсутствие "оригинального взгляда". Это было любимое выражение ее отца. Ему всегда был нужен высший пилотаж. И никто и никогда не взглядывал на нее просительно, чтобы она во время домашнего ужина смогла убедить непримиримого босса в том, что надо продлить сроки или принять предложенный вариант. Она давно была членом команды.
Предложение отца самостоятельно взяться за иллюстрацию нового шедевра слегка испугало ее. Работать в команде значило делить ответственность, а работать одной… Это было почетно, но ужасно трудно. Хотя именно об этом она мечтала, когда рассматривала чужие работы.
По правилам, установленным отцом, здравствующий автор должен был одобрить работу художника. В других издательствах без этого вполне обходились, но отец всегда придерживался только своих правил. Поэтому Хилари отправилась на встречу сама, когда почувствовала, что готова к разговору. Свои наброски она еще не показывала никому.
Роман ей понравился. Отложив последнюю страницу, она пожалела, что история закончилась. Автор умудрился втащить ее внутрь своих переживаний. Хилари в который раз подумала, что талант не имеет объяснения. Кто ответит, что нужно сделать, чтобы каждая новая строка давала ощущение радости от того, что тебе посчастливилось это читать. Как течение реки подхватывает щепку и несет ее по прихотливым переливам, так и Хилари отдалась на волю рассказчика, который повел ее за собой, заставляя замирать от страха за нелепости, странности и радости обыкновенной человеческой истории. И рад бы прокричать, что так нельзя, а ничего сделать не можешь, потому что это уже написано, предсказано, совершено. Как жизнь, которую не переделать, не предугадать. Разве могла счастливая маленькая девочка подумать, что ее прекрасная любимая мама… А ведь все это было, было!
Хилари сжала кулаки и заставила себя не думать об этом. Сколько можно переживать ту историю! Наверное, она никогда не поймет, что такое любовь и почему за нее нужно платить так дорого. Кто бы ни был этот человек, который заставил ее впервые за много лет пожалеть мать и понять, что дочь могла быть несправедлива к ней, он знал о жизни что-то такое, что не могли рассказать Хилари другие.
Он написал отчаянную историю о борьбе человека с миром, с собой, с любовью, с комплексами и обидами. В книге не было ни злодеев, ни крови, ни жестокости. Была только абсолютная беззащитность человека от самого себя. Он не любовался страданиями своего героя, а скупо и подробно описывал каждый миг попытки примирить себя с жизнью.
Хилари не сомневалась, что писатель - человек очень взрослый и много повидавший. И он может отнестись к ней как к несерьезному соавтору его книги… Что ж, придется надеяться только на то, что и у него есть и художественный вкус. А отец никогда бы не доверил ей этот проект, если бы не был в ней по-настоящему уверен.
Пока все шло по плану. Самолет приземлился вовремя. Номер был очень даже ничего. Хилари оставалось только привести себя в порядок, разложить вещи и позвонить. Накануне она связалась с автором и договорилась созвониться сегодня около двенадцати. У нее оставалось до звонка около часа.
Кофе Хилари выпила в аэропорту, есть совершенно не хотелось. Душ, макияж, одеться и позвонить, сказала она себе. Потом глубоко вздохнула и отправилась выполнять намеченное.
Хилари придирчиво оглядела себя в зеркале. В отличие от большинства творческих натур она не считала, что ее внешность должна сразу выдавать в ней художника. Никаких экстравагантных нарядов, перьев на голове, звякающих колец и цепочек она не признавала. Она любила изысканность и элегантность. Всю свою буйную фантазию она оставляла для живописи. Там она могла себе позволить играть со светом и формой, придумывать невозможное, и у нее самой иногда захватывало дух. А в жизни…
Хилари была очень похожа на мать. Так похожа, что ей иногда казалось, что она видит в зеркале мамину фотографию. Те же каштановые кудри, смуглые щеки с ямочками, большой чувственный рот, глаза с чуть приподнятыми к вискам уголками. Она всегда считала мать красавицей, а когда смотрела на себя, думала, что к ней это отношения не имеет. У мамы был потрясающий шарм и женственность, а к ней это не относится: она холодновата и не обладает таким обаянием. Ну и пусть! Зато она трезва и точно знает, чего хочет от жизни. И она никогда не позволит любви поломать ее жизнь и жизнь ее близких…
Хилари выбрала светлые льняные брюки, полосатую оранжевую блузку с короткими рукавами, мягкие мокасины. Достаточно просто, элегантно, ненавязчиво… Цвет наряда выгодно подчеркивал необычный смуглый цвет ее кожи и сочную глубину карих глаз.
Хилари поймала себя на том, что ей хочется понравиться писателю. Когда мужчина имеет дело с женщиной, с ним легче договариваться. Что бы ни говорили феминистки, а от этого никуда не деться: мужчина или испытывает к женщине некую эротическую симпатию, или… Тогда нечего рассчитывать на внимание к своей особе. Хилари хотелось, чтобы общение было легким и приятным. Тогда его замечания, если они будут, не так обидят ее…