- Временами.
- А в промежутках?
- А в промежутках я, скорее всего, такой, как и все остальные мужчины.
Симона рассмеялась:
- Я так и думала… Спорим, что я первая добегу до яхты? Давайте условие: кто первый коснется борта, тот и победил.
- Даю вам фору, считаю до двадцати.
- Как бы вам не пришлось раскаяться, мистер Рок, - поддразнила она его и, мгновенно сорвавшись с места, помчалась вперед, но не тем путем, которым они пришли сюда, а через мелководье, переходящее в лагуну.
Симона рассчитала, что вплавь достигнет цели куда быстрее, чем если побежит по горячему песку. И она почти победила, он поставил руку на борт через секунду после нее!
- Неплохо, мистер Рок, совсем неплохо, - произнесла она, перебивая смехом частое дыхание.
- А вы очень умны, мисс Шарне, - ответил он. - Вы случайно не собирались стать олимпийской чемпионкой по плаванию?
Симона перевернулась на спину, подставляя тело ласковым волнам.
- Нет, но я была чемпионкой колледжа. Вы тоже молодец… На сегодня я выполнила свою норму.
- Я, пожалуй, тоже.
Симона уже хотела вылезти из воды, но в этот момент их тела соприкоснулись. Она замерла, глядя в его глаза, и была не в силах сделать какое-либо движение, чтобы отстраниться.
Ничего удивительного, подумала девушка. Бенджамину Року, такому притягательному, мужественному и в чем-то загадочному, ничего не стоит заставить кое-кого потерять голову. Ей вспомнилась бедная Терри, к чувствам которой она прошлой ночью отнеслась с таким превосходством. Где оно теперь, ее превосходство?
- Вам подать руку? - спросил Бенджамин и, не дожидаясь ответа, обхватил ее за талию и легко подсадил на палубу.
- Премного благодарна! - мисс Шарне поднялась на ноги, уперлась руками в бока и с укором уставилась на него. - Но в этом, между прочим, не было никакой необходимости.
Он добродушно рассмеялся, глядя на нее.
- Простите, больше не повторю своей ошибки.
Симона почувствовала себя как-то неловко и быстро отправилась переодеваться и сушить волосы. В каюте, расслабившись и стряхнув с себя минутное смущение, она решила переключиться на легкий флирт и как-то компенсировать свои переживания.
- В это время дня по воскресеньям у меня есть обычай проводить небольшую церемонию, - поднявшись через некоторое время на палубу, сообщила она мистеру Року, все еще купающемуся в теплых волнах утреннего океана.
- Что бы это могло быть, мисс Шарне?
- Кое-что, к чему надо отнестись со всей серьезностью.
- Вы заставляете меня волноваться. - Он выбрался из воды. - Надеюсь, вы не планируете транспортировать меня домой под килем?
Она улыбнулась и бросила ему полотенце.
- Возможно, эту экзотическую процедуру вы и заслужили своим поведением, но сейчас я имею в виду другое, а именно - небольшую выпивку.
- Прекрасная идея! Что же мы будем пить?
- Есть выбор, но перед ланчем предпочтительней джин с тоником, согласны со мной?
- В таком случае я займусь приготовлением напитков.
- А я разогрею еду…
- Никаких надежд на встречу с белым дельфином, очевидно, тот, обнаруженный пять лет назад у берегов Южной Каролины, был одним-единственным экземпляром, зато чаек - хоть отбавляй, - подытожил Бенджамин и, потягивая джин, чуть приподнялся, чтобы взять маслину.
Он сидел на палубе, прислонившись спиной к борту, вытянув ноги и надвинув кепку на глаза. Жара, казалось, достигла своего апогея. Но если утром воздух был почти неподвижен, то теперь в атмосфере что-то явно изменилось, и в раскаленной белесой синеве небосвода появились первые робкие облачка.
- Здешние птичьи базары - это просто фантастика! - оглядывая окрестности, сказал Бенджамин.
Симона расслаблялась в шезлонге. Легкий ветерок проникал в широкие рукава ее белой батистовой блузы, шевелил пряди волос, выбивавшиеся из-под шляпы, опоясанной темно-розовой лентой.
- Будете их фотографировать? - спросила она, продолжая смотреть вдаль на кромку горизонта.
- Не сейчас… Меня слишком увлек этот ваш воскресный церемониал, чтобы переключиться на что-либо другое.
- Вот и отлично! Птицы подождут… Можно еще поплавать, есть время. Тем более, если верить сводке погоды, во второй половине дня ветер переменится на северный или северо-восточный, он-то и поможет нам вернуться домой под парусом.
- А вам приходилось когда-нибудь оставаться здесь на ночь?
- Конечно.
- И вы не боялись, что вас могут похитить?
- Это было бы не так просто сделать, - усмехнулась она. - Дело в том, что я немного владею приемами карате.
- Похоже, вы получили всестороннее образование! - шутливо отозвался Бенджамин.
- Отец часто повторял, что терпеть не может беспомощных женщин и потому научил меня всему, в том числе - управлять яхтой.
- А ваша мать чему вас учила?
Симона вскинула на него взгляд и тут же отвела его в сторону.
- Она умерла, когда мне было шесть лет.
- Так вот откуда в вашем характере столь сильное мужское влияние!
- Совершенно верно! Отец часто поговаривал, что Антуан не умеет делать и половины того, что в состоянии сделать я, и нельзя сказать, чтобы он сильно преувеличивал. - Симона помолчала и грустно добавила: - Отец умер четыре года назад.
- Я вам очень сочувствую, - сказал Бенджамин.
- А ваши родители живы? - осторожно поинтересовалась она.
- Да, слава Богу…
- Вы часто видитесь с ними?
- Не слишком часто… Посмотрите-ка на этих двух бакланов, какая сцена!
Симона обернулась и рассмеялась, глядя на то, как важно те ковыляли вдоль берега.
Какое-то время они молча смотрели на птиц, потом мисс Шарне предложила:
- Хотите перекусить?
- Всегда готов! - Бенджамин улыбнулся так широко и тепло, что она засмотрелась и не сразу отвела взгляд от этой улыбки.
За ланчем они болтали о книгах, о музыке, о каких-то мелочах с такой непринужденностью, словно знали друг друга сто лет. Симона призналась, что при всей своей неприязни к профессиональному фанатизму, свойственному ее брату, она была бы не прочь сопровождать Антуана в одной из его экспедиций по Южной Америке или Австралии.
- Австралия! Однажды побывав в этой "стране наоборот", как ее называют поэты, увидев огромные эвкалипты, умудряющиеся не давать тени, некоторых птиц, обходящихся без крыльев, пчел, не имеющих жал, хочешь вернуться туда вновь и вновь…
- А что это за деревья без тени?
- Все очень просто! Австралийские зеленые гиганты отличаются особым расположением узких листочков, повернутых к солнцу, как бы это сказать, боком. Поэтому солнечные лучи беспрепятственно стекают сквозь них на землю.
- Вы часто бывали там?
- Не очень… Лет пять назад пытался заснять сумчатого волка, который, по словам местных жителей, вновь объявился в лесах острова Тасмания. Но мне тогда не повезло. А сейчас пришлось побывать на Тричери-Бич около Тюленьих Скал, в Новом Южном Уэльсе. К сожалению, это место считается одним из "черных пятен" на планете. Почему-то киты и дельфины избрали его для сведения счетов с жизнью. Месяц назад вновь произошла подобная трагедия, причины которой по-прежнему остаются загадкой…
- Очень жаль, представляю эту удручающую картину!
- Простите, Симона, не хотел вас расстраивать. Но в тех краях есть и удивительно прекрасные произведения природы, например, пурпурная скала Айерс, крупнейший в мире монолит, вспыхивающий всеми оттенками красного при восходе солнца. Для аборигенов - это святое место, они называют скалу Улуру. Любопытно то, что она пронизана таинственными пещерами, стены которых покрыты росписями, изображающими Время грез или эпоху сотворения мира. Существует поверье, что прикоснувшийся к стене с почтением и трепетом получает особую жизненную силу… Конечно, это всего лишь легенда, но очень красивая и заманчивая!
- Как странно! Антуан тоже бывал в Австралии, но никогда не рассказывал мне о пурпурной скале…
- Удивляюсь, что он до сих пор не взял вас куда-нибудь с собой, - заметил Бенджамин.
- Мне бы хотелось отправиться именно в длительное путешествие, на несколько месяцев, и я уверена, что рано или поздно это произойдет, - с неожиданной горячностью воскликнула она и остановила взгляд на Бенджамине. - Кстати, Антуан ничего не говорил вам о своих планах насчет Перу?.. Ладно, если он до вашего отъезда все-таки вернется домой, я уговорю его взять вас с собою. Самое важное, чтобы он потом не забыл об этом своем обещании… Впрочем, скорее всего, не забудет. В любой такой экспедиции предусмотрена вакансия фотографа.
Бенджамин Рок спокойно выслушал Симону, не спуская с ее лица проникновенного взгляда карих глаз, и ответил:
- Спасибо, Симона!.. Скажите, вы всегда принимаете так близко к сердцу заботы подопечных брата?
Симона уселась прямо, обхватив колени.
- Антуан утверждает, что я перебарщиваю в своем желании помогать другим… И это говорит он!..
- Человек, который живет под вашей неусыпной опекой! Вы так хотели сказать?
- Да. Совершенно не представляю, как этот недотепа в своих странствиях обходится без меня? Дома он доводит меня до ярости своей беспечностью и неприспособленностью к жизни. Не будь у него столь здравомыслящей сестры, как я, тяжело ему пришлось бы!..
- Не сомневаюсь, Антуану сказочно повезло! - с энтузиазмом отозвался Бенджамин. - Может быть, окунемся еще разок?
Вдоволь накупавшись, они стали готовиться к отплытию. Ветер усиливался, предвещая волнующую дорогу назад. Симона встала у руля, Бенджамин взялся за паруса, и яхта понеслась по волнам.
Они прошли совсем немного, как вдруг невесть откуда взявшаяся черная туча наползла на солнце, закрыла его, и все вокруг потемнело.
- Неужели приближается шторм? - испуганно крикнула Симона.
- Да, и нас, похоже, понесло в сторону рифов, - откликнулся Бенджамин.
- Я могу поставить яхту на автопилот и помочь вам с парусами!..
- Не стоит, я справлюсь сам. Только рулите к дому как можно более коротким путем, - бросил он через плечо, преодолевая нарастающий вой ветра.
До дома оставалась еще добрая половина дороги, когда шторм подошел вплотную. Северо-восточный ветер разыгрался не на шутку, высокие валы раскачивали яхту, как скорлупку. Бенджамин и Симона кричали что было сил, но все равно едва-едва могли расслышать друга. На палубу вперемежку с солеными брызгами от разбивающихся волн обрушился дождь, который почти сразу перешел в крупный град…
- Все бесполезно, я ничего не вижу! Нужно вести яхту в укрытие.
- Да-да! Держитесь, Симона! - подбежал, оскальзываясь на мокрой палубе, Бенджамин. Он нагнулся над ней, чтоб хоть как-то прикрыть ее спину от тяжелых и метких градин. - Давайте мне руль!
Симона едва справлялась с управлением, напряженно вглядываясь в черно-серую мглу. Но чужой человек за рулем "Олимпии" в такой момент?! Ей вдруг показалось, что спасение сейчас зависит именно от нее. Важно было не пропустить бакены, иначе яхту могло занести неизвестно куда…
Мощная волна с невероятной силой захлестнула обоих и словно потянула вверх, к небесам.
- Держись!.. Где может быть это чертово укрытие? - спросил Бенджамин после того, как "Олимпия", соскользнув с гребня и содрогнувшись всем корпусом, храбро устремила свой бег навстречу новому гребню.
- В миле отсюда, у острова Молчания… Там мы сможем бросить якорь и спрятаться от ветра и волн. Самое главное, не пропустить буи… - И она резко взяла руль вправо.
- Град прекращается! - крикнул он. - Может, мне встать на нос и следить за бакенами?
- Давай!.. Только осторожней там, чтоб не смыло волной… Ищи впереди три зеленых огня - это маяк на подходе к порту, затем справа появятся красный и желтый огни - это бакены прямо напротив прохода к острову Молчания. Я на всякий случай зажгу прожектор.
Новая волна накренила яхту, уложив ее на бок. Со страшным скрипом выпрямившись, "Олимпия" продолжила путь.
- Слушай! Ты сильнее меня, так что, пожалуй, берись за руль. А я встану на нос и буду командовать, потому что знаю эти места как свои пять пальцев…
- Нет-нет! - мотнул головой Бенджамин. - Ты там не удержишься, тебя смоет волной!.. Хорош будет подарок Антуану!
- Не спорьте, мистер! - решительно возразила Симона и достала два спасательных жилета. - Я надену жилет, привяжу себя к мачте и буду в полной безопасности. Сейчас важнее всего не допустить, чтобы яхта перевернулась. Бери жилет и занимай место на мостике!..
В следующее мгновение она уже пробиралась к мачте, и Бенджамину не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Следуя указаниям Симоны, он медленно вел "Олимпию" через бушующие волны, и вскоре они нашли укрытие и бросили якорь в бухте с подветренной стороны острова Молчания.
- Здорово у нас получилось! - радостно воскликнула мисс Шарне, когда они спустились в кубрик. Яхта покачивалась на невысоких волнах, хотя рядом все еще неистовствовала буря. - Такого сильного шторма я не припомню за много лет! - Ко лбу и щекам Симоны прилипли мокрые пряди волос, но она в порыве возбуждения словно не замечала их. - Кто бы мог столь чудесным утром предположить, что мы попадем в подобную переделку! И почему не было штормового предупреждения?
- С тебя вода течет ручьями!..
Он улыбнулся, помог Симоне снять спасательный жилет и, словно это было самым естественным делом на свете, прижал ее к себе.
То, что произошло после, Симона никогда бы не смогла объяснить. Как удар молнии с небес, на них обрушилась безумная сила, притянувшая их друг к другу. Когда Бенджамин на мгновение оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание, она подняла на него широко открытые глаза. Никогда прежде Симона не испытывала ничего подобного, никогда прежде огонь желания не опалял ее с такой силой. И не было никакой возможности утаить свои чувства, тело трепетало от каждого его прикосновения, темные глаза напротив околдовывали и лишали остатков разума, и всем своим существом девушка ощущала давление его восставшей мужской плоти.
Удар грома прорезал воздух, лампочка под потолком закачалась и осветила дрожащим золотистым светом всю каюту. Пальцы Бенджамина легко пробежали по ее мокрым волосам, и Симона глубоко вздохнула. Они улыбались друг другу, продрогшие, промокшие насквозь, по сути дела, полураздетые, - на ней не было ничего, кроме мокрой блузки и розового бикини. И снова раскат грома прозвучал снаружи, и снова они лишь крепче прижались друг к другу. В каждом из них бушевала буря посильнее той, что застигла их в океане.
Симона откинула голову, подставляя лицо жарким поцелуям, потом порывисто обвила руками плечи Бенджамина. Тот склонился, нетерпеливо скользя губами по нежному изгибу ее шеи, и принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. Нестерпимое блаженство охватило Симону, когда губы Бенджамина, спускаясь все ниже к ее груди, обхватили, поймали в плен ее розовые соски… За все время никто из них не произнес ни слова, только слышно было, как где-то рядом продолжал бушевать шторм.
- Да, вчера трудно было себе представить, что когда-нибудь вновь наступит такая тишина, - обронила через плечо Симона.
Она стояла за штурвалом, направляя "Олимпию" к стоянке Марри-Харборского яхт-клуба. На волнах раскачивались обрывки водорослей, куски разбитых деревянных лежаков, еще какой-то мусор - следы шторма, продолжавшегося до рассвета.
- Это точно! - согласился Бенджамин. Развалившись в шезлонге, он пил кофе и задумчиво разглядывал ее напряженно-прямую спину.
- Хотя летом это естественное явление. Если верить приметам, лето вообще должно выдаться долгим и жарким…
- Вполне возможно, Симона…
Она метнула на него беглый взгляд и отвернулась.
- Через десять минут мы войдем в залив, - жестко сказала она. - Извини, что не даю тебе времени спокойно позавтракать, но в восемь пятнадцать мне следует быть в школе.
- Но сейчас всего шесть тридцать, - спокойно ответил он, посмотрев на свои часы.
- И тем не менее, поторопимся…
Бенджамин молча поставил чашку на пол и двинулся к парусам.
Когда они подошли к причалу, их ждал сюрприз - возбужденно машущий руками Антуан.
Слава Богу! - облегченно подумала Симона, на мгновение прикрывая утомленные глаза. Это то, что мне нужно!
- Прости, Симона, просто слов нет, как я виноват перед тобой! - будто заведенный, повторял Антуан.
Они только что вернулись домой и расположились в кухне, где Бенджамин быстро и умело готовил завтрак на троих.
Среднего роста, мускулистый, крепкого сложения, Антуан относился к тому типу закоренелых холостяков, которые и в свои тридцать с лишком лет не выказывают ни малейшей склонности к женитьбе. И это притом, что они не испытывают недостатка интереса к собственной персоне со стороны противоположного пола. Возможно, женщин притягивало к нему необычное сочетание наивности и огненного, всесокрушающего темперамента, в полной мере проявляющегося на научном и общественном поприще. Вероятно, каждая из них втайне надеялась направить этот огонь в семейное русло, не подозревая, что за кошмар - совместная жизнь с таким человеком. Впрочем, до совместной жизни дело никогда и не доходило - то ли от недостатка любви самих женщин, то ли из-за отсутствия ответной заинтересованности со стороны Антуана.
- И как это только я мог забыть! - сокрушенно повторял брат.
Симона случайно встретилась взглядом с Бенджамином и непроизвольно прыснула, когда тот меланхолически заметил:
- Успокойся, Антуан! Все мы иногда что-нибудь забываем!
- Интересно знать, что заставило тебя обо всем вспомнить? - иронично спросила она.
- Я разговорился с одним знакомым о документальном фильме, посвященном природе. И тут же вспомнил, что знаю его автора, и меня словно обухом по голове ударило! А какое сегодня число? - задал я себе вопрос.
Симона нахмурилась и хотела что-то уточнить, но Антуан возбужденно продолжал.
- Я немедленно вылетел домой и прибыл через час после того, как вы уплыли на яхте. И чуть с ума не сошел, Симона! Ты хоть бы записку оставила!..
- Ты соображаешь, что говоришь? - усмехнулась Симона. - Откуда мне было знать, что ты увидишься с этим своим знакомым, вспомнишь обо всем и помчишься домой? Спасибо и на том, что окончательно про нас не забыл!
- Ну, ладно, ладно! - поднял руки Антуан. - В конце концов, я здесь, и все мы живы и здоровы. Кстати, Бенджамин сообщил тебе о том, что мы собираемся организовать кампанию в защиту горбатых китов? Он тот человек, на которого в таких делах можно смело полагаться. А потом, посещение тех мест - лучший отдых, который только можно себе представить! Какая жалость, Симона, что ты не можешь взять сейчас отпуск…
Симона уже успела принять душ и переодеться в темно-зеленый пиджак с короткими рукавами и длинную прямую юбку. Шейный платок с желтыми цветами оттенял медный отлив ее волос и нежный загар шеи и лица. На ее стройных ногах поблескивали аккуратные черные туфельки. Кожаная сумочка висела на стуле, а рядом наготове стоял небольшой кожаный кейс.
- Так ваши планы остаются в силе? - осторожно поинтересовалась мисс Шарне, ковыряя вилкой яичницу с ветчиной.
- Ну разумеется! - рассерженно вскричал Антуан, как всегда приходя в возбуждение от того, что кто-то не понимает столь очевидных для него вещей, после чего обернулся к Бенджамину.