- Будем смотреть на вещи с юмором, - предложил Бен.
- С юмором! Черта с два! Но с чего это вдруг он так беспокоится обо мне? Я не просила его об этом, и вообще не давала какого-то особого повода для столь бесцеремонного вмешательства в мою личную жизнь!
- Возможно, разгадка заключается в Эллен Роджерс! - предположил Бен. - Ты не замечала, каким воодушевленным он был все эти последние месяцы? Скорее всего, твоему брату стало неловко за свое счастье, и сама мысль, что, женившись, он осиротит незамужнюю, самоотверженно преданную ему сестру, не давала ему покоя.
Симона застыла с открытым ртом.
- Послушай, - очнувшись, сказала она, - неужели все дело в том, что он решился жениться? Нет, это невозможно!
- Почему же? Любящий брат способен и не на такое, - со странной горечью в голосе парировал ее замечание Бенджамин.
- Тогда ответь мне, почему он выбрал именно тебя? - жестко спросила Симона.
- Наверное, ему показалось, что мы подходим друг другу, и после всего происшедшего можно сказать, что он, возможно, не так уж ошибался, - улыбнувшись, заметил Бен.
Симона растерянно потерла лоб.
- Я ничего не понимаю, - честно призналась она.
- Тем больше оснований у нас вернуться к тому, с чего мы начали… К нашему взаимному влечению, - напомнил он, поймав ее вопросительный взгляд.
- Ты снова про это…
Бенджамин расхохотался.
- Не вижу здесь ничего веселого, - огрызнулась Симона.
- Ты просто изумительная женщина, - сказал он, утирая выступившие слезы. - Твоему будущему мужу придется изрядно помучиться с тобой, но уж скучать ему точно не придется! Тебя невозможно понять! Да ты и сама себя вряд ли понимаешь.
- То есть? - холодно спросила она.
- Быть может, ты так ошеломлена своим поступком, что предпочла вообще не думать о нем, чтобы не принимать никакого решения?
Если бы ты знал! - с тоской подумала Симона. Взгляд ее упал на часы.
- Господи, уже три часа утра!
- Вот видишь! - с озорной ухмылкой сказал Бен. - Ты снова уходишь от разговора.
- Утром мне выходить на работу, а я не только не выспалась, но и чувствую себя такой разбитой, будто всю ночь таскала камни!
- Это совсем другое дело. Пойдем… - Бен встал. Симона уставилась на его протянутую руку.
- Куда? - растерянно спросила она.
- В постель.
- Но…
Бенджамин шутливо ухватил ее и силой поднял со стула.
- Сама же сказала, что не выспишься! Не успеешь оглянуться, как прозвонит будильник, и тебе нужно будет спешить на урок, а ты тянешь время, как какая-нибудь школьница. Когда начинаются у тебя занятия?
Симона опешила от его прикосновения и не сразу ответила.
- Ну… первое занятие в девять, - пробормотала она. - А тебе какое до этого дело?
- Я разбужу тебя без четверти восемь, будильник ты можешь и не услышать. А сейчас отправляйся спать и ни о чем не беспокойся.
- Ты в самом деле меня разбудишь? - недоверчиво спросила Симона.
- В самом деле. Только скажу напоследок еще кое-что. Ты спрашивала меня, почему я хожу за тобой как привязанный и не реагирую на твои выпады. Все очень просто. С первого же момента, как я увидел тебя, мне захотелось, чтобы ты отправилась со мной в Австралию. И за прошедшие дни желание это стало лишь сильнее.
Глаза Симоны расширились.
- Но зачем тебе это?
- Затем, что тебе с твоей тягой к простору и дикой природе там невероятно понравится. Затем, что ты сильна духом и телом для таких экспедиций. Затем, что мы с тобой могли бы составить потрясающую команду… А сейчас я попрошу тебя не отвечать ни слова, - умоляюще сказал он. - Возможно, то, что я говорю, совершенное безумие, но это чистая правда на все сто процентов… А теперь иди спать. И можешь ни о чем не беспокоиться, я разбужу тебя.
Бенджамин легонечко поцеловал ее в затылок и подтолкнул в спину.
Бенджамину не пришлось ее будить.
Симона проснулась сама в половине восьмого и, увидев, что времени у нее достаточно, осталась лежать в постели, снова и снова вспоминая события последних дней. Австралия! - подумала она, и снова у нее захватило дух. С Бенджамином Роком в роли любовника и друга! Невероятно… Работать с его дневниками наблюдений, спать в палатке под австралийскими звездами, слушая, как вдали кричат ночные птицы и трещит, догорая, костер…
Она закрыла глаза. Все это было бы похоже на сказку - все, кроме неизбежного момента расставания, потому что разлуки с ним она не смогла бы принять. А может, я способна на это? - спросила она себя. Жить текущим моментом, не жалея о прошлом, не задумываясь о будущем? Возможно, все эти рассуждения о любви и вправду от лукавого? В конце концов, я однажды уже нарушила данную самой себе клятву никогда не вступать в отношения с человеком, с которым тебя не связывает будущее.
В дверь постучали.
- Все в порядке. Я не сплю! - торопливо отозвалась Симона.
- Я принес завтрак, - донесся из-за двери приглушенный голос Бенджамина. - Можно зайти?
Симона резко уселась на кровати, поправила волосы и в отчаянии огляделась вокруг себя.
- Лучше я сама спущусь в кухню, - предложила она, но Бенджамин был непреклонен:
- Пока ты спустишься, все остынет! Спрячься под одеялом, я захожу!
Дверь распахнулась. Бенджамин с грацией профессионального официанта подошел к кровати и опустил на край туалетного столика поднос с завтраком: стакан грейпфрутового сока, несколько янтарных ломтиков сыра, паштет, тосты и дымящийся кофейник.
- Не Бог весть что, но червячка заморить можно, - прокомментировал он содержимое подноса.
- Спасибо, - кивнула Симона, рассматривая Бенджамина. Судя по влажным волосам и бодрому виду, непокорный наследник семейства Рок уже успел искупаться в утреннем море.
- Как самочувствие? - спросил он, пододвигая к кровати стул и переставляя кофейник с чашками с подноса на туалетный столик.
- Как после автомобильной аварии, - мрачно отозвалась Симона. - А в общем и целом, вполне нормально.
- Вот и замечательно! - сказал он и перевел взгляд с ее розовой пижамы в цветочек на стены: - Насколько я понимаю, ты предпочитаешь розовый и сиреневый цвет всем остальным.
- Скажем так, предпочитаю наряду с другими, - хмуро уточнила Симона и невольно оглядела спальню.
В качестве преобладающего тона в спальне она в свое время выбрала розоватый цвет утреннего облака. Розовые стены и ковер гармонировали с камковыми занавесками, покрывалом цвета какао и темно-бежевой плетеной мебелью, а над изголовьем кровати висела растительная гирлянда, вобравшая в себя изысканную цветовую гамму - от нежно-оливкового до пшенично-золотого.
- Кофе? - предложил он.
Симона, поколебавшись, взяла стакан сока.
- И все же у меня такое чувство, будто я с размаху налетела на кирпичную стенку! - призналась она, жадно пригубив горьковатый сок.
- Значит, у нас сходные ощущения, - усмехнулся Бенджамин.
- А что, я тоже похожа на кирпичную стенку? - невольно хихикнула она.
- В моральном отношении - да. Физически - совсем наоборот…
- Опять ты за свое!
- Молчу, молчу, - благодушно поднял руки Бен. - Я, собственно, пришел предложить перемирие. Забудем на время о прошлом и начнем наши отношения с чистого листа.
Симона отставила в сторону недопитый стакан, вяловато пожевала тост и тихо спросила:
- Так как же, позволь узнать, будут называться наши отношения?
- Дружбой, например, - не задержался с ответом Бен.
- А почему ты это произносишь с такой улыбочкой?
- Поверишь ли, я не мог заснуть до утра, подыскивая нужное слово. Изо всех, что лезли в голову, это, кажется, самое подходящее… - ответил он с нескрываемой радостью первооткрывателя.
Их взгляды встретились.
- Ты думаешь, это будет решением всех наших проблем?
- Я этого не говорил. Но если мне на какое-то время суждено остаться здесь и так или иначе видеться с тобой, надо же прийти к какому-то решению.
- Пожалуй, ты в чем-то прав, - бросила вдруг она, не сводя с него помрачневшего взгляда.
- Ладно, - тут же уловил ее настроение Бен. - Но я с твоего позволения закончу… Терпеть не могу так называемых мук непонимания. Какие бы не были у меня отношения с тем или иным человеком, я предпочитаю оставаться ему другом. И в качестве первого жеста примирения я прямо сейчас перебираюсь в гостиницу.
Симона невольно привстала в постели.
- Но что подумает Антуан? Ты сообщил ему об этом?
- Не думаю, чтобы твой брат стал возражать. Он видел нашу ссору и потому воспримет мой переезд как лучший выход из ситуации.
На столе зазвонил телефон.
- А вот и Антуан! - с облегчением заметила она. - Я отправляюсь в душ, а ты сам сообщи ему все, что считаешь нужным.
Когда Симона вышла из ванной, в комнате уже не было ни Бенджамина, ни подноса с посудой.
Прошло несколько дней. Бенджамин сдержал слово и перебрался в отель "Келтик Лодж", имеющий великолепные площадки для гольфа. С утра пораньше он отправлялся на пляж, потом часа два размахивал клюшкой, а ближе к вечеру навещал семейство Шарне. Симона большую часть свободного времени проводила с Антуаном и Эллен, въехавшей в дом вместо Бенджамина. Судя по обрывкам разговоров между братом и его невестой, они по-прежнему планировали путешествие в заповедник на Кейп-Бретон.
К своему ужасу, Симона обнаружила, что не представляет, как теперь обращаться с самым близким для нее человеком - Антуаном. Она по-прежнему любила брата, но, к сожалению, после того как догадалась о его тайном сводничестве, затаила на него обиду. Защищаясь от непростой ситуации, она с головой ушла в работу, хотя это было нелегко делать на фоне праздной и веселой жизни, которую вели брат и Эллен.
Что касается Бенджамина, то он при редких встречах держался подчеркнуто дружески, и новая его манера злила Симону не меньше, чем раньше постоянные напоминания о совместно проведенной ночи. А та ночь, которую Антуан, Бенджамин и Эллен провели в море, вообще показалась ей одной из самых мрачных и одиноких в ее жизни.
Антуан и Эллен уговаривали Симону отправиться с ними, клятвенно обещали чуть свет вернуться обратно, чтобы она успела к своему первому уроку. Но от одной мысли вновь провести ночь на яхте, где они совсем недавно были вместе с Бенджамином, девушке становилось не по себе. И под благовидным предлогом она отказалась от соблазнительного предложения.
Впрочем, отчаявшись уснуть, мисс Шарне в эту ночь нашла себе замечательное занятие. В фильмотеке Антуана, среди кинопленок, она без труда обнаружила один из фильмов Бенджамина Рока и смогла получить представление о его творчестве. То, что она увидела, потрясло ее. Она вообще не могла смотреть фильмы об исчезающих видах животных без комка слез, подступавшего к горлу, но фильм мистера Рока к тому же был просто потрясающе снят! На экране перед ней развернулся не унылый монтаж из сцен и кадров, а захватывающая история жизни и смерти зверей и людей, наполненная трагизмом и юмором, вдохновением и глубоким смыслом. Ты очень и очень непростой человек, Бенджамин Рок! - подумала Симона, снова забравшись в постель и свернувшись там калачиком.
Лежа в темноте, она словно наяву увидела его на борту яхты и впервые за все эти дни позволила себе вспомнить во всех деталях проведенную с ним ночь. Ее тело все еще продолжало восторгаться объятиями этого большого и сильного мужчины, рядом с которым Симона чувствовала себя легкой как перышко. Невозможно было забыть переливы его загорелой кожи в отсвете лампы, очертания его тела - все, чем она упивалась в те мгновения… Впервые в жизни ей довелось столь искренне открыться человеку, который заставил ее почувствовать себя такой нежной и смелой, стройной и гибкой, живой и сексуальной!
Симона вспомнила момент, когда Бенджамин стащил с нее мокрую одежду и впервые по-настоящему поцеловал. Тогда эти его прикосновения казались единственной ценностью в мире! Словно в сказочном сне они вдруг стали единым целым, и эта симфония тел сливались с ревом бушевавшего вокруг них океана. Потом она лежала, словно в колыбели, в надежных, сильных руках, прижавшись к его горячему большому телу.
Она по-прежнему не понимала, что накатило на нее тогда, но одно знала точно: эту ночь она не забудет до конца жизни.
На субботу выпало проведение школьного карнавала, и выходного не получилось. С работы Симона вернулась домой с начинающейся головной болью. По пути она заглянула к Дороти Тодд, которая за день до этого выписалась из родильного отделения.
Сделав кофе, подруги расположились за столиком в спальне. Новорожденный Эдвин безмятежно сопел в кроватке. Симона полюбовалась ребенком, затем повернулась к Дороти.
- Красавчик! - восхищенно сказала она.
- Будем надеяться, что он не последний… Ну что там у вас нового? Ваш гость еще не отбыл из города?
- Нет. Более того, оказалось, что он вовсе не один из незадачливых протеже брата, а Бенджамин Рок, знаменитый кинодокументалист и фотожурналист.
- Послушай, - восхищенно воскликнула Дороти. - Я видела как-то по телевизору интервью с ним. Это не мужчина, а сказка!
- Боюсь, что да, - мрачно согласилась Симона.
Миссис Тодд пристально посмотрела на нее.
- Как прикажешь тебя понимать?
- Никак, - спохватилась Симона и поспешила сменить тему беседы. - Но настоящая новость не в этом! Антуан в понедельник вернулся домой под руку с подружкой. Оба они настроены очень серьезно и в самое ближайшее время собираются пожениться.
У Дороти вытянулось лицо.
- Не может быть! И когда же они успели познакомиться?
Симона рассказала ей про Эллен Роджерс.
- Они друг без друга минуты прожить не могут! И хотя я, как ты понимаешь, до сих пор в шоке, все же не могу ей не симпатизировать.
- А он, значит, по-прежнему здесь? Я имею в виду Бенджамина Рока?
- Да… Перебрался в гостиницу, ходит с братом на яхте, пытается заснять горбачей.
- Ты помнишь такую особу - Кэтлин Эверсон? - вдруг спросила Дороти, глядя на подругу в упор.
Симона приподняла бровь.
- Кэтлин Эверсон? Телеведущую? Ослепительная женщина! - мечтательно протянула она. - А что?
- Если верить светским сплетням, у нее был бурный роман с Бенджамином Роком. Последнее время, правда, их никто не видел вместе, и вообще следы ее затерялись, - тоном прокурора сообщила Дороти. - Интересно, чем у них там все закончилось?..
- Да, интересно, - с притворной небрежностью отозвалась Симона, стараясь ничем не выдать своего потрясения.
Ну конечно, что-нибудь такое обязательно должно было произойти, подумала она. Кэтлин Эверсон - настоящая звезда, яркая женщина, искрящаяся юмором, потрясающе умная, с очаровательным личиком, золотистыми волосами, фиалковыми глазами и миниатюрным, как у фарфоровой куколки, телосложением. Чем не идеальная пара для сына миллионера и знаменитого кинодеятеля?
- Извини, - торопливо сказала Симона, услышав, что Дороти обращается к ней. - Ты что-то сказала?
- Я попросила тебя пригласить нас с Дугом к себе в дом, чтобы хоть одним глазиком увидеть этого замечательного человека! Просто не верю, что он совсем рядом, в двух шагах от нас.
- Обязательно приглашу, - рассеянно улыбнулась Симона, прекрасно зная, что не сделает этого никогда. Не хватало только, чтобы Дороти раскусила, что между Симоной Шарне и Бенджамином Роком есть нечто большее, чем оба они считают нужным демонстрировать. - Прикину, когда это лучше сделать, и сразу же сообщу тебе… Ну, мне пора! Увидимся через пару дней.
Антуан и Эллен ждали ее дома.
- Симона! - воскликнул он в тревоге. - Что происходит? Я тебя давно такой не видел.
Симона поспешила списать свое состояние на работу.
- Да ничего особенного. Во время школьного праздника надсадила себе горло и заработала головную боль.
- Тебе обязательно нужно отдохнуть, - тут же затрещала Эллен. - Ужин я уже приготовила, так что можешь ни о чем не беспокоиться… Извини, что не спросила предварительно твоего разрешения. Я просто подумала, что, если ты пускала в свою кухню Бенджамина, против моего присутствия там ты возражать не станешь.
- Разумеется, нет. Кстати, а где Бенджамин?..
- Ужинает в гостинице, - рассеянно сказал Антуан.
- Я приглашала его на ужин, - сказала Эллен, - но он упирался, как носорог… Возможно, он прав, и вам стоит сначала самим разобраться в своих отношениях. Принеси что-нибудь выпить, Антуан, не видишь, сестра устала. - слегка упрекнула она своего жениха. - Я накрою на стол и сразу же позову вас, идет?
И она танцующей походкой направилась в кухню.
- Так ты не против того, чтобы Эллен немного пожила в нашем доме, Симона? - серьезно спросил Антуан. - Позже мы что-нибудь придумаем, а пока это, помимо прочего, идеальная возможность для вас лучше познакомиться друг с другом.
Открыв бар, Антуан налил ей в бокал джин с тоником.
- Я до сих пор не могу простить себе, что ничего не говорил тебе и, по сути дела, поставил перед фактом моей будущей женитьбы, - виновато заметил он, передавая ей напиток.
Симона сделала несколько глотков.
- Антуан, я хочу одного, чтобы ты был счастлив!
И снова в его глазах, вечно отсутствующих и не видящих ничего, кроме науки, мелькнуло смутившее ее выражение.
- Когда мы с Эллен остаемся вдвоем, у меня возникает такое ощущение, будто никого больше нет на всей планете, - смущенно признался он. - Эта девушка настолько глубоко понимает меня, настолько разделяет мои чувства и планы, что мы можем часами говорить друг с другом, не замечая, как бежит время. А потом, она может быть такой веселой! Я представить себе не мог, что со мной однажды может такое случиться!
- Антуан, я так рада за тебя! - повторила Симона, чувствуя, как выступают слезы. - А за меня, пожалуйста, не беспокойся. Настанет час, и за мной приедет мой рыцарь на белом коне.
- Я должен сказать тебе еще кое-что, - напряженно взглянул на нее Антуан. - Видишь ли, я пригласил Бенджамина сюда… как бы это сказать… с некоторым умыслом. Это трудно объяснить, но мне показалось, что ты и он, в общем… - Он остановился и беспомощно посмотрел на сестру.
- Мы, в конечном счете, все так и поняли, - сухо ответила Симона. - Именно поэтому я прошу тебя не беспокоиться обо мне и предоставить мне возможность самой распоряжаться своей жизнью.
- Как, вы все поняли? - ошарашенно спросил Антуан. - Когда?
- Пару дней назад… А что, Бенджамин ничего тебе не сказал?
- Ни слова! Он поговаривал, что, возможно, ему стоило бы уехать отсюда пораньше, но… - Поколебавшись, Антуан закончил: - Но ведь он тебе нравится, не правда ли? То есть ты оценила, что он за человек?
- Антуан! - вспылила Симона, но в этот момент Эллен просунула голову в приоткрытую дверь и сообщила:
- Ужин готов.
Симона встала и порывисто обняла брата.
- Мы были и будем друзьями, Антуан, и ничто не сможет нас поссорить!..
За едой все трое непринужденно болтали. Эллен держалась легко и весело. Она явно старалась произвести впечатление на будущую невестку.