Виктория – это новый мир, сокровищница множества тайн и неведомых удовольствий, очаровательное сочетание женщины и ребенка. Она способна обсуждать разные темы с математической точностью, но сразу краснела, стоило только ему пристально взглянуть на нее. Упряма, как мул, высокомерна, когда это выгодно, иногда серьезна и непроницаема, а временами напоминает маленькую девочку. Во время верховых прогулок Виктория испытывала его терпение, пуская лошадь галопом и заставляя догонять ее. Начинала смеяться, когда в голове появлялась какая-то тайная мысль. Иногда вела себя наивно, Лоуренсу казалось, будто она шутит. Но он тут же вспоминал, сколько ей лет. За считаные минуты она могла сделать его счастливым или довести до белого каления. Но когда он завоевал ее доверие, она стала отвечать на его поцелуи, что поразило обоих. Она полностью очаровала Лоуренса. Он уверял себя, что лучше девушки не найти.
В эти безмятежные дни Виктория готовилась к свадьбе и радовалась, как птичка на рассвете. Она твердила, что постарается преодолеть сомнения и опасения, а когда смотрела на него, страхи действительно притуплялись. Тогда она чувствовала лишь искреннюю и безграничную любовь.
– Я чувствую себя, как гость в собственном доме, – смеясь, выговаривал Лоуренс Диане за два дня до свадьбы, пока оба ждали, когда к ним придут Виктория и тетя Либби.
По предложению тетушки Лоуренс переехал в Грейндж, где намеревался провести оставшиеся до свадьбы три дня. Он милостиво согласился на такое предложение, ведь репутация Виктории могла пострадать, а местному обществу уже стало известно, что она выходит за него замуж. В обособленном обществе любая сплетня тут же подхватывалась и наполнялась драматическими намеками. Брак лорда Рокфорда с Викторией Льюис не стал исключением. Виктория готовилась к грядущему событию, не обращая внимания на то, что над ней сгущаются тучи сплетен и домыслов.
Сгорая от желания увидеть суженого, она подбежала к лестнице. На мгновение Лоуренс и Диана застыли и молча уставились на нее, жизнерадостную и лучезарно красивую в темно-сером платье. Пара изящных домашних туфелек выглядывала из-под мягких юбок, пока она бежала к ним.
– Я думала, вы уже не придете. Вы пришли так поздно.
Она остановилась и, улыбаясь, смотрела на будущего мужа. Никогда еще Виктория не видела его столь поразительно красивым. Темно-красный фрак и брюки, отлично подчеркивали широкие плечи и длинные ноги. Лондонские портные отлично потрудились. Снежно-белый шейный платок был безупречно завязан, волосы аккуратно причесаны. Даже в непринужденной позе высокий Лоуренс излучал физическую силу атлета, на красивом лице были заметны следы холодной самонадеянности, свойственной его титулу.
– Вы думали, я не приду? – Лоуренс взял руку Виктории и поднес к своим губам. Его голос звучал напряженно. Это чувствовалось в его взгляде, который, казалось, накалял атмосферу между ними.
– Виктория, если бы не я, – виновато заговорила Диана, – мы бы уже давно приехали. Мы пили вино с Натаном, и я пролила его на юбки. Пришлось переодеваться. Как жаль, что мы опоздали из-за этого.
– Забудьте. Это сущие пустяки. Диана, мне так жаль, что здесь нет вашего мужа.
Виктория тонко чувствовала обстановку и сразу догадалась, как глубоко они переживают отказ Натана присутствовать на свадьбе. Но тут она ничего не могла поделать. Однако брат встретил новость о предстоящем браке лучше, чем ожидал Лоуренс, тем не менее отказался сопровождать брата.
– Вам нечего беспокоиться, – улыбнувшись, сказала Диана. – Натан согласился стоять в церкви рядом с Лоуренсом. Пока мы должны довольствоваться этим.
– Я так рада. – Виктории хотелось думать, что Натан становится добрее к ней, но в душе не особенно надеялась на это.
Пытаясь избавиться от тревог, связанных со свадьбой, она решила повеселиться. К сожалению, вечер пролетел слишком быстро. Лоуренсу и Диане уже надо было возвращаться в Грейндж. Виктория проводила их до экипажа. Лоуренс помог Диане подняться по лесенке и заключил Викторию в свои объятия.
– Послезавтра увидимся в церкви. И не волнуйтесь. Все пройдет отлично.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответила она с притворной уверенностью. По мере того как приближалась свадьба, росли тревоги и неуверенность. У нее возникло чувство, будто Лоуренс затеял игру. Они жили на разных островах среди общества, разделенного океаном денег и привилегий. Эта мысль беспокоила.
Лоуренс поцеловал Викторию. Она поцеловала его. Но тревоги не улеглись.
Наконец насупил долгожданный день. Ярко сияло солнце и заливало пустошь золотистым светом, вселяя надежду.
Виктория очутилась в мире, населенном существами, отличавшимися от тех, кого она знала. Свадьба должна была тихо пройти в церкви Эшкомба. Там не будет ни ее родственников, ни одного представителя сильного пола, который мог бы сыграть роль посаженного отца. Ее не поддержит никто из друзей, включая добрую верную Амелию. Единственное, что заставило Викторию задуматься, – свадебное платье. Не хотелось выглядеть слишком легкомысленной. Диана, почувствовав ее настроение, высказала мнение, что мать пожелала бы, чтобы дочь в день свадьбы выглядела как любая другая невеста, и предложила надеть шелковое платье цвета слоновой кости.
Виктория не верила в то, что происходит. Не только ее разум, но и все существо разрывалось от множества чувств. Она печалилась, что на свадьбе не будет матери, но не могла надивиться, что вступит в брак с успешным предпринимателем и богатым землевладельцем, станет хозяйкой имения, и больше всего боялась будущего.
Она так разнервничалась, что побледнела. Диана явилась помочь ей подготовиться, тетя Либби носилась с ней как курица с цыплятами. Когда Виктория была готова, обе отправились в церковь. Неду поручили отвезти невесту в экипаже.
Оставшись одна в гостиной, Виктория ждала его приезда и неспокойно расхаживала по комнате, желая, чтобы он приехал быстрее и не оставил время на раздумье. Твердила себе, что больше всего желает стать женой Лоуренса. В нем ей нравилось все: улыбка, внешность, властные нотки низкого голоса, уверенные движения атлетического тела, сверкающие глаза.
Она отвлеклась от мыслей о Лоуренсе и безрадостно уставилась в окно. Конечно, ей в нем нравилось многое, но она плохо разбиралась в мужчинах. Лоуренса влекло к ней, она пыталась убедить себя, что ее чувства к нему вызваны благодарностью и дружбой, но понимала, что дело приняло более серьезный оборот, она влюблена в него не на шутку. А нужна ли Лоуренсу ее любовь? Дрожь пробежала по телу, охватила паника. Не пройдет и часа, как она свяжет свою жизнь с мужчиной, который однажды откровенно сказал, что любви нет места в браке. Инстинкт самосохранения предостерегал от вступления в брак с ним. Уже который раз Виктория напоминала себе, что не принадлежит к его миру, никогда не будет принадлежать, не осчастливит его, а лишь принесет несчастье и ему, и себе. Но сердце повелевало не поддаваться минутной слабости. Однако разум велел обернуться и бежать прочь.
Вдруг ее охватили дурные предчувствия. Кругом все потемнело, с запада на пустошь надвигались огромные тучи, небо позади них покрылось оранжево-красными полосами, в воздухе запахло угрозой и трагедией. В душе Виктории вспыхнула огромная тревога, она чувствовала приближение неизбежной опасности. Мысленно встряхнувшись, она твердила, что ведет себя глупо и эти чувства вызваны переменой погоды, но, когда с террасы вошла Клара Эллингем, поняла, что причина вовсе не в погоде.
Клара пригладила сверкавший бархатный костюм наездницы, явно любуясь дорогим материалом. Она не скрывала довольной улыбки, когда откинула голову назад, бриллианты в ее ушах засверкали даже в этой тускло освещенной комнате.
Взглянув на нее, Виктория заметила в ее глазах плавное движение. По спине пробежала дрожь. Движение напомнило Виктории акулу, кружившую в глубокой воде.
– Доброе утро, – сдержанно произнесла Виктория. – Гости обычно входят через парадную дверь.
Клара оглядела ее так, будто та была нищей, осмелившейся приблизиться к ней на улице. Улыбнулась, демонстрируя безупречные зубы.
– Мне подойдет и вход для слуг, о котором вы скоро все узнаете.
Улыбка расплылась по ее лицу. Она никогда не простит этой выскочке то, что та увела у нее мужчину, которого она уже считала своим супругом. Но еще не все потеряно, ибо Клара вознамерилась уничтожить Викторию Льюис.
– Только взгляните на себя, – заворковала она. – Вы коварная выскочка. – Она свысока посмотрела на Викторию. – Считаете себя его ровней, не так ли? Вы из совершенно другого мира и не подготовлены к тому, чтобы вращаться в наших кругах. Стоило вам приехать сюда, как вы стали вести себя подобно богатой по праву женщине, напустили на себя важность, не имея при этом никакой родословной. Думаете, вам удастся удержать Лоуренса только потому, что выходите за него замуж? – Клара приблизилась к Виктории. – Ладно, я кое-что расскажу о вашем драгоценном Лоуренсе Рокфорде. Тогда вы вряд ли пожелаете стать его женой.
– Уходите, пожалуйста. Мне нечего сказать вам.
– А я могу рассказать вам очень много.
– Разве вы недостаточно рассказали?
– Думаю, вам следует знать кое-что.
От страха Виктория задрожала всем телом и уставилась на Клару Эллингем.
– Я же сказала, не хочу вас слушать. С тех пор как я окончила школу и живу здесь, вы преследуете меня только потому, что одержимы Лоуренсом.
– Как вы думаете, кто оплачивал ваше шикарное образование в Йорке? Как вы думаете, кто покупал вам красивую одежду?
– Моя мать.
Клара приблизила лицо к Виктории и злорадно рассмеялась:
– Это она вам сказала? И вы поверили?
– О чем вы говорите?
– О том, что каждое пенни за ваше образование платил Лоуренс. Он знал, как трудно женщине в положении вашей матери найти необходимые средства для образования дочери. Как она обрадовалась, когда у нее появился дружок, готовый платить за все. Полагаю, он чувствовал себя обязанным, потому отправил вас в шикарную школу Йорка. Ну, что скажете после того, как узнали об этом?
Парализованная таким откровением, Виктория страшно побледнела. В ее глазах появилось затравленное, почти безысходное выражение.
– Вы лжете. С какой стати он обязан моей матери?
– Что ж, это касается вашей матери и нравственности.
– Ее нравственность, хорошая или плохая, вас не касается. Она мертва и не может постоять за себя.
– Да, не может, однако правды не утаить.
– Правды? Какой правды?
– Речь идет о ее омерзительном романе с отцом Лоуренса и о том, как он сам бесстыдно хвастался этим перед собственной женой, однако полагаю, джентльменам из рода Рокфордов позволительны небольшие грешки, разве не так?
Виктория смотрела на Клару, жгучий белый свет мелькал перед глазами. Ей стало ужасно и мучительно жарко, тошно. Каждое полное злобы слово точно обухом било по голове. Клара говорила все быстрее и быстрее, казалось, будто одни ее слова опережают другие. Она ничего не скрыла. Лоуренс оплачивал ее образование… постыдная связь матери с его отцом… что-то о каком-то ребенке, сыне – единокровном брате Виктории… ее мать отдала этого ребенка леди Рокфорд и обещала лорду Рокфорду никогда не видеться с ним.
Мечта выйти замуж за Лоуренса рассыпалась в прах, ее уничтожила Клара Эллингем. Виктория взглянула на нее и заговорила, изливая обиду за измену:
– Прошу вас, уходите. Думаю, вы сказали все, что хотели.
Всю жизнь она будет помнить мгновение, как почва зашаталась у нее под ногами, о том, что могла бы ответить. А она лишь просила Клару уйти, затем потухшим голосом велела Дженкинсу передать Неду, чтобы тот подал экипаж. Пошла к себе, сняла свадебное платье и надела одежду, пригодную для путешествия.
Виктория понимала: вопреки тому, что услышала, очень любит Лоуренса, однако теперь исчезла уверенность, которую она чувствовала, находясь рядом с ним. К горлу подступал ком при мысли о том, что он войдет в церковь Эшкомба, полагая, что вот-вот вступит в брак, а выяснится, что невеста бросила его. К прежним сомнениям, тревогам и опасениям добавились откровения Клары Эллингем, ставшие последней каплей, переполнившей чашу.
В глубине души Виктория была вне себя. Стены замка оказались непрочными. Она почувствовала первые дуновения холодных сквозняков, когда Клара Эллингем вошла в комнату. Стены закачались, завыл ветер, когда та произнесла первые обличающие слова. Затем стены рухнули, и обломки посыпались у ног.
Краска сошла с лица Виктории, оно стало мертвенно-бледным, как у статуи. Она не знала, перестанет ли болеть сердце. Стоя в дорожном платье посреди полутемной комнаты перед кучей кружевных юбок, взглянула в длинный пустой коридор, ведущий в неизвестность. Молчаливое смирение хуже, чем слезы. Мужчина, которому она полностью доверяла, обманул и предал ее. Виктория никогда не чувствовала себя такой одинокой. Понимала, что ей здесь делать нечего.
– Что мне передать его светлости? – спросила Сэлли, когда Виктория, взяв сумку, собралась уходить.
– Скажите ему… скажите, что это была ошибка. Скажите, я не могла пойти на это.
Когда Виктория покинула дом, пошел дождь, легкий и пушистый, скорее похожий на дымку. Спустя полчаса он усилился, перешел в серый ливень, подул сильный ветер.
Глава 8
Лоуренс с каменным лицом ждал появления невесты в церкви Эшкомба. Натан стоял рядом с ним, викарий перед ним, держа открытую книгу для регистрации браков. Прошло десять минут, Виктории все не было. Натан обратился к брату:
– Как ты намерен поступить?
– Подождем.
Лоуренс ждал еще полчаса, веря, что Виктория придет. Не желая допустить мысль о том, что история вот-вот может повториться, ждал. Его глаза излучали ледяной холод зимнего неба, губы сжались в тонкую белую ниточку. Оба брата продолжали стоять, глядя на алтарь.
Когда викарий решил заговорить с Лоуренсом, Натан извинился и ушел искать Диану, которая ждала в вестибюле и с тревогой посматривала на дорогу, ища взглядом экипаж.
– Я наслышан о том, что невесты опаздывают на свадьбу, но это уже слишком, – сердито пожаловался Натан.
– Наверное, что-то стряслось, – ответила жена. – Можешь не сомневаться, Виктория найдет отличное оправдание.
– Будем надеяться, ради нее самой. Если тебя однажды бросили у алтаря – это обидно, но если такое случается дважды, этого уже не вынести. Лоуренс разорвет ее на куски, если она не появится. Я понимаю, брат поступил безумно, предложив ей руку, но он не хотел ничего слышать.
Прошло еще полчаса, Виктории все не было. Лоуренс отправил кучера своего экипажа в Холл выяснить, где она. Наконец ему сообщили, что Виктория покинула Холл вместе с Недом. Сэлли, горничная, не могла объяснить, почему Виктория спешно сняла свадебное платье и уехала, почти ничего не взяв с собой.
– Но должна же она была сказать хотя бы что-то, – грозно произнес Лоуренс.
– Виктория сказала, милорд, – боязливо ответила Сэлли. – Она… она сказала, что произошла ошибка и она не может пойти на это.
Лоуренс отвернулся от горничной. Стало ясно: Виктория просто сбежала.
– Наверное, у нее на то была веская причина, – сказала мужу Диана.
– Это уже не имеет никакого значения, – резко ответил Натан. – Если Виктории не удастся убедить Лоуренса, что ее похитили силой, она перестанет существовать для него.
– Пожалуйста, не говори так. Он любит ее. Это видно.
– Диана, я лучше тебя знаю своего брата, – ответил Натан, помня о том, как вел себя Лоуренс в тот день, когда Мелисса Пиггот бросила его у алтаря. – Он не позволит ей причинить себе боль еще раз. Если Виктория бросила его по своей воле, она для него мертва. Взгляни на его лицо. В нем уже угасли чувства, которые он испытывал к ней.
– Не так просто выбросить из сердца женщину, которую любишь.
– Лоуренс способен на это, – возразил Натан. – Он сделает так, чтобы она больше не смогла приблизиться к нему.
Вернувшись в Холл, Нед подтвердил, что отвез Викторию в Молтон, где та села в дилижанс, направлявшийся в Йорк.
От истины не уйти, никакое спиртное не могло заглушить гнев, пожиравший Лоуренса. Не в силах вынести мысль о браке с ним, Виктория сбежала. "После долгого общения с женщинами, – с горечью и растущим гневом подумал он, – я стал жертвой девиц, попавших в беду".
Дважды!
– Что мне делать с ее свадебным платьем, милорд? – спросила Сэлли, когда лорд Рокфорд вошел в комнату ее хозяйки.
– Сожгите его, – выпалил Лоуренс, – и избавьтесь от всего, что она оставила.
Натан прав. Виктория Льюис уже не существовала для него.
Пока Виктория добиралась до Йорка, почти всю дорогу горькие слезы жгли ей глаза, разочарование стало невыносимым. Больше всего хотелось оказаться в своей тихой комнате в доме Фенвиков, где можно выплакаться и, дай-то бог, выйти целой и невредимой из этой переделки.
Думать о матери стало мучительно больно, но сейчас, вдали от Стоунгрейв-Холл, Виктория начала соображать лучше. Если Клара Эллингем сказала правду, а в глубине души Виктория считала, что это так, ибо ее слова проливали свет на многое, что осталось недосказанным, ее мать родила ребенка от лорда Рокфорда. Виктория не знала, что чувствует, пока спрашивала себя, исчезнет ли когда-либо из ее сердца эта боль. Она была смущена, потрясена. Но что дальше?
Как сильно тревожило обстоятельство, что у нее есть брат, мать любила и родила ребенка не доброму нежному отцу, а другому мужчине. Как это случилось, почему мать рассталась с ребенком? Как она могла так поступить? Какая мать пойдет на такое соглашение? Как можно холодно и бесчувственно отдать своего ребенка? Как можно это вынести? Как могла она молчать все эти годы?
Ясно, почему мать замкнулась в себе и отдалилась от них с отцом. Сердце Виктории разрывалось от боли при мысли, что мать могла любить своего сына больше, чем дочь, хотя не имела права признать его, говорить о нем, и ей, должно быть, пришлось мучиться всю оставшуюся жизнь.
Виктория не находила ответов. Частично переживала потрясение, частично знала или инстинктивно подозревала, что Лоуренс сказал не все о романе между ее матерью и его отцом. Уже прошел гнев, который разожгла в ней Клара Эллингем своими отравленными словами. Произошла ужасная, печальная, отвратительная история, но ее хотя бы не удалось скрыть полностью. Виктория начала трезво, не вздрагивая, смотреть на факты и привыкать к ним.
Вдруг у нее сердце заледенело от страшного подозрения. А что, если Лоуренс просил ее руки, чтобы замять скандал? А она, как же она могла согласиться на это? Это ошибка, теперь все ясно. Вся ее жизнь оказалась большой ошибкой. И самое страшное, Виктория позволила себе влюбиться в Лоуренса и продолжала любить после этого потрясения. Какой позор. Она все еще любит Лоуренса, и всегда будет любить.
Но стало ясно, что Натан приходится ей единокровным братом, он все знал и очень страдал. Злоба Клары Эллингем достигла цели и душила ее. Она домогалась Лоуренса и сдвинет горы, чтобы заполучить его. Виктория встала ей поперек дороги, ее следовало убрать, чего Клара добилась, сказав несколько ядовитых слов.