От столь едкого голоса Виктория напряглась. Подняла голову и взглянула на него. Мечты о новой встрече с ним рухнули в то мгновение, как она увидела его лицо, жесткое и грозное, как у гранитной статуи. Глаза смотрели враждебно с нескрываемым гневом. Виктория не верила, что он способен так смотреть. Заметила, как напряглось его тело, ощутила ледяной взгляд его голубых глаз.
До этого мгновения Виктории думала, что помнит, как он выглядит. Ошиблась. Его лицо казалось надменным и красивым, в бездонных голубых глазах светился цинизм, волевая челюсть говорила об отсутствии жалости. Все в нем свидетельствовало о грубой силе, власти и непоколебимой уверенности. От этого Виктория почувствовала себя еще беспомощнее. Она искала в его чертах хоть искорку нежности, но он оставался отстраненным, грозным, чужим человеком, хотя его красота нисколько не пострадала, он остался настоящим джентльменом. Не хотелось признавать это, испытывать к нему чувства, все это в прошлом. Лоуренс не ответил на ее письмо, отчего она все еще испытывала боль. Виктория перебирала воспоминания о днях, проведенных с ним в Йоркшире. У нее не было опыта по части чувств, инстинкт подсказывал, что распутные желания, просыпавшиеся в ней, не что иное, как страсти, пробужденные похотливыми ухаживаниями Лоуренса. То обстоятельство, что они сейчас дали о себе знать, не позволяли Виктории забыть его, вопреки своим желаниям.
Никто из них ничего не услышал, когда Натан отвернулся и пробормотал:
– Извините, меня ждут дела, – и направился к лестнице, беспокойный от переживаний. Встреча с Викторией Льюис поразила его, он и не думал, что она способна влиять на него, и впервые в жизни признал факт существования сестры.
Дрожа под пристальным взглядом Лоуренса, Виктория стиснула ридикюль, не зная, как начать разговор, и, оказавшись во власти чувств и желания объясниться, выпалила первое, что пришло в голову:
– У вас все в порядке, Лоуренс?
Она заметила, как он напрягся, услышав ее голос, и почти ощутила, что он изо всех сил пытается сдержать гнев.
– Как видите, все еще жив.
Безмолвно выражая недовольство, она покачала головой и собиралась уйти, смутно догадываясь, что поступает неверно, намного хуже, чем когда-либо прежде.
– Если у вас хватит ума, – предупредил Лоуренс леденящим кровь голосом, нависая над ней, – вы не станете приближаться ко мне. Постарайтесь избегать меня, пока будете в Лондоне. А когда уедете, связь со мной будете поддерживать исключительно через миссис Фенвик.
Виктория застыла на месте, расслышав в его голосе угрозу. Она была не в силах поверить своим ушам и стала всматриваться в его лицо. Ей стало дурно. Ее обвиняли в том, в чем она была невиновна. Если бы Лоуренс относился к ней честно, этого вообще не случилось бы. Она опозорила и унизила его, теперь он не хотел иметь с ней никаких дел.
– Лоуренс. – Виктория смотрела на него с немой мольбой, затем опустила глаза, убедившись, что ее взгляд вызвал у него лишь презрение. – Я понимаю, вы должны презирать меня за то, что я сделала.
– Вот именно. Вы пришли извиниться? Должно быть, вы обладаете нюхом ищейки, раз нашли меня здесь.
– Я не знала, что вы здесь, пришла в гостиницу по другому делу. За что я должна извиняться?
– Хотите, чтобы я вам объяснил? – Лоуренс насмешливо приподнял бровь.
– Если ждете извинений за то, что я не пришла в церковь, то это напрасно. Почему вы не ответили на мое письмо? – смело спросила Виктория. – Я… надеялась… вы хотя бы признаете… будете…
– Мне совершенно безразлично и ваше письмо, и то, что в нем было написано. – Лоуренс резко прервал ее.
Мгновение Виктория с ужасом смотрела на него, затем сдавленным голосом сказала:
– Значит, вы не читали? – Виктория почувствовала себя уничтоженной. Все это время она ждала ответа, надеясь, что Лоуренс поймет, какую боль причинил ей своим обманом, а он даже не подумал прочитать письмо. – Вы хотя бы сделали это для приличия. Я хотела объяснить…
– К чему объясняться, если вы даже не потрудились явиться на собственную свадьбу? Вы говорили горничной, что не можете пойти на это, это была ошибка? Что ж, вы правы, вышла ошибка. Что касается меня, все закончилась в ту минуту, когда вы решили, что не сможете встать в церкви рядом со мной и поклясться любить меня до смерти.
Тон его голоса вызвал у Виктории неописуемый страх, дрожь пробежала по спине.
– Вам стоило прочитать мое письмо.
Глаза Лоуренса сверкали, он смотрел на нее побелевшим от гнева лицом.
– Нет, к черту, мне не следовало делать этого. Выйдя из церкви, я решил не иметь с вами ничего общего. Я не нарушу обещания, данного вашей матери, позабочусь о том, чтобы вы не нуждались в деньгах, но не хочу больше видеть вас в своем доме. Если вы считаете, что я не смогу обойтись без вас и приползу к вам на коленях, ошибаетесь.
Глаза Виктории потемнели от боли и разочарования, ее затрясло от неподдельного ужаса, ведь Лоуренс говорил серьезно. В это мгновение она была согласна пойти на все, лишь бы достучаться до него. Она не могла поверить, что этот страстный мужчина, который любил и дразнил ее, мог отвернуться, не прислушиваясь к голосу разума, не дав ей возможности объясниться.
Лоуренс молча надменно смотрел на нее, не веря, что эта привлекательная неуравновешенная девушка стала такой холодной, отстраненной и беспристрастной. Траур уже закончился, на ней была длинная бледно-лиловая шубка с высоким поясом, привлекательная лиловая шляпка. Виктория Льюис все еще поразительно соблазнительна, но она так изменилась, если не считать глаз. Лоуренс почти не узнал ее.
– Что касается меня, в моей жизни для вас нет места. Все закончено. Только посмейте еще раз подойти ко мне, и вы горько пожалеете об этом! – скрипя зубами, выдавил он, отошел, будто ему было неприятно стоять рядом с ней, и, повернувшись, направился к лестнице.
Некоторое время Виктория пыталась взять себя в руки, побороть гнев и удивление, затем на деревянных ногах медленно поплелась к выходу. Когда она села в ожидавший ее экипаж леди Элсуорти, Лоуренса уже не было видно. "Итак, он не хочет иметь со мной ничего общего", – подумала Виктория, когда экипаж тронулся с места.
Как она позволила ему уйти! Именно сейчас нельзя было дать ему запутать себя, но это произошло. Дрожа от страха, Виктория вспомнила его злое лицо, как гневно он произносил каждое слово, адресованное ей. Но больше всего запомнилась угроза – только посмейте еще раз подойти ко мне, и вы горько пожалеете об этом! В это мгновение Лоуренс показался таким страшным, способным осуществить угрозу.
Если бы действительно любил ее, не произнес бы таких слов. Он реагировал на ее поведение так потому, что пострадала его гордость, он даже не потрудился разобраться в мотивах ее поступка, был несправедлив. От отчаяния Виктория прикусила губу, хотелось подойти к нему и все объяснить, заставить выслушать себя, но он этого не желал. Сейчас он испытывал к ней лишь презрение. Виктория вспомнила все неприятности и тут же осмелела. Подняла голову. Лоуренсу больно, но и ей не легче.
Пока экипаж ехал, все эти мысли проносились в измученном сознании Виктории. Вспоминая разговор, она хотела запечатлеть каждое мгновение своей жизни, чтобы никогда больше не думать о нем хорошо. Ее охватило ледяное оцепенение, из сознания постепенно уходили все мысли о нем. Чем скорее она найдет работу и Лоуренс исчезнет из ее жизни, тем лучше. Или тем хуже?
Пока Лоуренс шел к анфиладе комнат, занимаемых Натаном, он задавался вопросом, что Виктории могло понадобиться в гостинице. Миссис Фенвик известила его, что приезжает в Лондон, и он не стал возражать. Виктория могла поступать по своему усмотрению при условии, что будет держаться от него подальше. Но ему все же хотелось узнать, что ее привело в "Палтни". Возможно, хотела повидаться с Дианой, но зачем? Ведь знала, что столкнется с разгневанным Натаном. Лоуренс пригладил волосы. Как бы ему ни хотелось, он не мог выкинуть ее из головы.
Виктория заволновалась, получив письмо от мистера и миссис Левинсон. В нем сообщалось, что они с удовольствием предлагают ей место гувернантки для своих дочерей. Левинсоны собирались в Нью-Йорк через две недели.
Амелию это обрадовало, но она сомневалась, правильно ли поступает подруга. Америка так далеко.
– Знаю, – ответила Виктория, стараясь не выдать опасений. Она понимала, что без Лоуренса ее будущее полностью изменится. – Я хочу именно этого. Все к лучшему.
В день коронации лорд и леди Пендлтон намеревались отметить это событие балом. Они жили по другую сторону Темзы в Пендлтон-Хаус, что в Ричмонде. Леди Элсуорти и Пендлтон с детства были близкими подругами. Поскольку дома обеих находились далеко друг от друга, леди Элсуорти вместе с семьей пригласили остаться на ночь.
Это было первое крупное светское событие после их приезда в Лондон, и Амелия пришла в восторг оттого, что впервые окажется на балу, и не могла спокойно усидеть.
– Виктория, бал у Пендлтонов! – воскликнула она, будто стараясь вдохновить подругу. – Приглашение на их балы столь же соблазнительно, что и драгоценные камни. Ты должна пойти туда. Не вздумай спорить, бабушка уже занялась этим. Она не любит, когда ей перечат.
– Амелия, пожалуйста, я не смогу. Похоже, все уже занесли меня в черные списки.
Амелия вздохнула, увидев унылое выражение лица подруги.
– Виктория, ты ведь не одна. Мы тебя не оставим, поддержим. К тому же на этот бал приедет тьма гостей, что, думаю, нам на руку. В присутствии бабушки никто не посмеет что-либо сказать тебе.
Виктория предпочла бы остаться дома, но миссис Фенвик и слышать не хотела об этом. Настроение ее не улучшилось, когда она узнала, что лорд Рокфорд и члены его семейства тоже приглашены, придется встретиться с Лоуренсом, чтобы сообщить, что она получила место гувернантки. После не очень приятной последней встречи она не сомневалась, что он обрадуется возможности избавиться от нее. Зная, что он покроет расходы, Виктория отказалась шить себе новое платье. Амелия одолжила одно из своих, но оно плохо сидело на стройной фигуре Виктории, и его пришлось переделать.
До бала семья отправилась в Вестминстер посмотреть на великолепную коронацию. Это событие захватило весь Лондон. После церемонии в Аббатстве король Георг с короной на голове и в подобающей случаю одежде, пэры Англии, высокие иностранные гости, епископы в золотистых мантиях, герольды в роскошных многоцветных одеяниях направлялись на роскошный банкет в Вестминстерском холле. Это был величественный спектакль. Кругом царило большое волнение. Люди бросали в воздух головные уборы, раздавались возгласы "Боже, храни и благослови короля!". Столь блестящая коронация стала новшеством для подавляющего большинства подданных короля, многие из которых не видели ничего подобного со времен коронации короля Георга III шестьдесят лет назад. Толпы выстроились вдоль улиц, чтобы понаблюдать за шествием. На всем пути стояли пешие и конные воины. Виктория была поражена этим спектаклем и, чувствуя себя избранным зрителем, гордилась тем, что видела. Такое бывает раз в жизни.
Глава 9
Когда все вернулись домой, настала пора готовиться к вечернему балу. Два сверкавших экипажа уехали в Ричмонд. Пендлтон-Хаус, величественный особняк эпохи династии Георгов, был залит светом. Он расположился на нескольких акрах парка и отличался причудливой красотой. Длинная вереница экипажей тянулась вдоль изогнутой подъездной дороги, перед центральным входом из них выходили блистательные гости. Лакеи с факелами провожали гостей в дом. Там их тепло встречали лорд и леди Пендлтон.
Виктория и Амелия прошли вверх по выстланной ковром лестнице. Балкон украшали экзотические цветы на мраморных пьедесталах. Со сдержанным удовольствием Виктория остановилась и посмотрела вниз на сверкавший бальный зал. Сотни свечей освещали все кругом, а приглушенные голоса сопровождала прекрасная музыка. "Мой первый лондонский бал, – подумала она, – а если удастся получить место гувернантки, он станет последним".
Виктория заметила знакомую пару, кружившуюся в танце. Натан и Диана. У нее защемило сердце при виде красивого брата. Если бы только между ними сложились другие отношения, ее жизнь пошла бы совсем по-другому. В платье из розового шелка, с лицом обрамленным мягкими завитушками и красными розами в шиньоне Диана смотрелась прелестно, неудивительно, что Натан не мог оторвать глаз от жены. Подняв голову, Диана заметила Викторию и улыбнулась ей. Вскоре она вошла в комнату, которую выделили Виктории.
– Как мне не хватало вас, – сказала Диана, крепко обнимая ее. – Я сожалею о том, что произошло. Должно быть, у вас были веские причины не явиться на свою свадьбу.
– Да. – Виктория пожала плечами. – Диана, на прошлой неделе я в гостинице виделась с вашим мужем. Разве он вам ничего не рассказал?
– Рассказал. К тому же он жалеет о том, что был так зол. В последнее время он многое обдумал. Ваш разрыв с Лоуренсом подействовал на него так сильно, что мне трудно поверить. Натан также видит, как все это подействовало на брата. Всякий раз, когда они встречаются, Лоуренс кажется изможденным и угрюмым, так что расставание не приносит пользу ни вам, ни ему. Похоже, Натан считает, что ему пора изменить свое отношение к вам. Вам, наверное, уже сообщили, что вы с Натаном родственники.
– Вы это знали с самого начала, правда?
– Да, но я не имела права говорить вам об этом. Натан не говорил Лоуренсу о том, что вам все известно и он приходится вам братом. Но он скажет, когда найдет в себе силы.
– Единоутробным братом. Натан мой единоутробный брат.
– Да. Но если забыть об этом, ваш неожиданный отъезд перед свадьбой сильно удручил Лоуренса.
– Я отправила ему письмо, в котором все объяснила. Тогда мне было трудно смириться с его обманом. К сожалению, Лоуренс не стал его читать.
– Значит, он ничего не знает? – Виктория покачала головой. – Почему вы согласились выйти замуж за него?
– По обычным причинам, – уклончиво ответила Виктория, собрав остатки гордости.
– Что это за причины? Деньги, положение в обществе? – ровным голосом спросила Диана. Она не привыкла задавать столь откровенные вопросы. Для Виктории они стали пыткой. От негодования в глазах засверкали слезы.
– Я не столь корыстна или эгоистична, чтобы выходить замуж по этим причинам, так что буду признательна, если вы не будете считать меня таковой.
– Тогда что же? – Диана вздохнула и искоса посмотрела на Викторию. – Я догадываюсь, все намного серьезнее.
– Я согласилась стать его женой потому, что думала, будто нужна ему и мне он был так нужен, – тихо ответила Виктория.
– Лоуренс пытается создать впечатление, будто ему никто не нужен. Он научился переносить трагедии и превратности судьбы, однако ему трудно привыкнуть к тому, что невеста бросает его перед свадьбой. Вряд ли вы хорошо знали Лоуренса, когда он просил вас выйти за него, скорее подумали, что он нуждается в вас.
– Конечно, я вообразила это, но иногда, когда смотрела на него, казалось, он одинок, как и я. Но я ошибалась. Если бы Лоуренс желал меня, он бы не прибег к обману.
– Вас потрясло известие, что у вас есть брат?
– Да, потрясло. Самое страшное, он скрыл это от меня. Даже мать ничего не сказала.
– Виктория, вы ошибаетесь, если думаете, что Лоуренс не желал вас. Ему нужна такая женщина, как вы, чтобы залечить глубокие раны, научить любить и быть любимым. Если бы вы больше знали его, все поняли бы.
– А вы не расскажете мне? Если только не считаете, что злоупотребляете доверием.
– Я не злоупотребляю ничьим доверием. В том, что случилось, нет никакого секрета. Вам известно, что он когда-то должен был жениться?
Виктории стало не по себе при упоминании женщины, с которой Лоуренс был связан прежде, одновременно она не могла сдержать любопытства.
– Да, люди говорили, но я не стала слушать. Тогда Лоуренс для меня ничего не значил. Как она выглядела?
– Она была красивой и целеустремленной. Ее звали Мелисса, в ее семье все карьеристы. Ее отец служил правительственным чиновником, Лоуренс казался подходящей партией. Невероятно богатый, с хорошими связями. Мелисса согласилась выйти замуж за него ради того, что он мог дать ей. К несчастью или к счастью, она встретила мужчину более высокого ранга, герцога, и отказалась от мысли о том, чтобы выйти замуж за простого лорда. Если бы их брак состоялся, Лоуренса ждала бы несчастная жизнь. Мелисса бросила его в день свадьбы и сбежала с этим герцогом. Лоуренс был в отчаянии. Герцог передумал, и Мелисса умоляла простить ее. Но она уже умерла для него. Лоуренсу потребовалось немало усилий, чтобы вычеркнуть ее из сердца и мыслей. Ему это удалось. Может быть, сейчас вы поймете, почему он вел себя так, когда вы не явились на бракосочетание.
Виктория уставилась на нее. Казалось, будто она переживает кошмар.
– Я не знала. Правда, ничего не знала. Он горд, и его гордость была уязвлена, когда я не пришла в церковь.
– Лоуренс думал, что вы придете. Даже когда Натан сказал, что вы передумали, он не верил.
Виктория показалось, что у нее разорвется сердце.
– Лоуренс заставил викария ждать больше часа. Разве так вел бы себя мужчина, если бы не любил и не желал вас. – Она умолкла и наблюдала за выражением лица Виктории, в нем сквозили смятение и ранимость. – Думаю, он ожесточился после того, как вы не пришли.
В глазах Виктории засверкали слезы. Стало больно при мысли о том, что Лоуренс отдалился от мира, ибо лишился надежды на брак с женщиной, которая, как ему показалось, любила его, а родители, хотя и неумышленно, предпочли ему младшего брата.
– Я не знала, никогда не думала, не представляла. Ваша сестра пришла ко мне перед тем, как я должна была отправиться в церковь. Клара… она рассказала мне ужасные вещи. Я расстроилась, разозлилась, потеряла над собой власть, должна признаться, до этого у меня возникли определенные сомнения насчет предстоящего брака. Ужасные откровения вашей сестры в тот день привели меня к выводу, что было бы ошибкой заключить такой брак.
– Какие сомнения у вас возникли?
– Лоуренс – лорд. Я – дочь школьного учителя. Моя мать была служанкой его матери, вспоминаю об этом, и становится не по себе. – Виктория умолкла, не желая обнажать рану. – Мужчинам его положения женщины вроде меня нужны лишь в качестве любовниц, они не женятся на них. Друзья, окружение… меня туда все равно не допустили бы. Да и его могли изгнать из общества.
– И вы действительно подумали, что Лоуренс придавал бы этому какое-то значение?
– Не мог же он остаться безучастным.
– Однако вы все же согласились выйти за него?
– Он… Лоуренс способен убедить.
Диана улыбнулась, заметив, как от смущения щеки Виктории покрылись румянцем.
– Я в этом не сомневаюсь. Трудно устоять перед ним. Жаль, что в тот день Клара явилась к вам. Я очень хорошо знаю сестру. Всю жизнь родители ее баловали и нежили, восторгались ей. А если она не получала того, что хотела, поднимала страшный шум. Она была воплощением очарования, если добивалась своего, а если нет, демоны казались ангелами по сравнению с ней. Так что, видите, я знаю, на что она способна.
– Как мне исправить положение?