"Включила Хип-Хоп, остаюсь в Сансаре. Имеется в виду только то, что в то время, когда я потворствую своим прихотям или наслаждаюсь земными проявлениями бытия, борьба за свободу прекращается.
Конечно, я пытаюсь оправдать себя, что где-то привношу свои привязанности "на путь" по условиям секретных буддийских практик и стараюсь все представлять "единого вкуса", но мои рецепторы для этого еще явно не совершенны. А обманывать себя - это даже хуже, чем обманывать других, потому что самообман - это неконтролируемая деградация.
Я слушаю Хип-Хоп, и по моим жилам начинает струиться горячая кровь. Она заставляет пробуждаться от Тамаса, выгоняет застои из организма, и я начинаю хотеть жить. Потому что совсем ничего не хотеть - это болото.
Иногда желания спят, а ты думаешь, что ты стал продвинутым или почти Святым. Но копни глубже, и тут же полезет вонь укоренившихся омрачений.
Энергию желания можно обмануть. Заставить работать на самосовершенствование, а для особо продвинутых - на благо Человечеству.
Вот я пытаюсь эту теорию применить на практике. Я играю с этими желаниями, погружаю себя в трясину глупости, потом в огонь страсти, а потом вытряхиваю из своего ума скорпионов, жуков и тараканов. Ищу себя, свое "Я". Но без всех этих всевозможным насекомых "Я" тоже не существует. Мы лишь набор элементов, составляющих разные композиции.
Сначала это было грустно признать. Хотелось быть кем-то, но чем больше хочешь быть кем-то, тем больше ответственности сваливается на твою голову.
А вот если попытаться быть никем, не номинально, а глубоко внутренне, то становишься действительно огромным.
Почему? Потому что, если ты становишься никем, то ты сродни пространству, беспредельной Вселенной…
Это понять не трудно, но вот применить в обыденной жизни…".
Стивен еще немного посидел, почесал колючую щетину и положил дневник Стеши в открытую сумку.
27
- Почему ты пришел ко мне? Ведь ты знаешь, что именно сюда в первую очередь может пожаловать полиция, так как они знают, что мы с тобой знакомы…
Он отложил газету и посмотрел ей в глаза, словно хотел понять, насколько глубоко этот факт волнует ее душу.
- Я знаю это. Но мне больше некуда было идти и почему-то казалось, что мы должны еще раз с тобой встретиться. А еще… - Он не договорил, встал и подошел к окну, где в открытом ночном небе тихо плыл нарастающий месяц. Он обернулся к Стеше, и она четко видела его темный силуэт на фоне этой ненаписанной никем картины. Или, может, ее все-таки кто-то нарисовал? - еле уловимо пронеслось в голове. - Наверное, ты права, от себя не убежишь. Я никогда не был дичью, я был охотником. А теперь меня жизнь заставляет бегать и прятаться. Это что-то такое, что никак не согласуется с моей натурой.
- Наверное, тебе надо было испытать этот опыт.
- Но я устал.
- Если бы наша усталость была причиной изменения жизни к лучшему, то мир был бы прекрасен.
Стивен сел на стул и подпер рукой подбородок:
- Что же делать?
- Ты меня об этом спрашиваешь?
- А здесь есть кто-то еще?
- Может быть… - Стеша опасливо обернулась на дверь кухни. На одно мгновение ей показалось, что запахло канализацией, но потом запах исчез, и она, посмеявшись в душе над собой, повернула лицо обратно к Стивену. - Но я не об этом.
- А о чем?
- Мне показалось, что ты не хочешь меня слышать, вернее, сказать, мои "религиозные отклонения".
- У меня просто нет альтернативы.
- Ну раз так, то наберись мужества и выслушай. С точки зрения буддисткой философии, чтобы изменить свою жизнь, надо в первую очередь изменить состояние своего ума. Это Закон Вселенной. Просто все, что ты видишь вокруг, проецирует твой ум. Это, конечно, очень упрощенно. Я не стану читать тебе сейчас лекции по разным школам Тибетского буддизма, разным взглядам и их обоснованию. Просто прими на веру одно: как ты запрограммируешь свой компьютер, такие файлы он и выдаст.
- Например?
- Состояние "Жертва-охотник" - это порождение животного состояния ума, то есть сознание почти идентично сознанию мира животных. Сознание, соответствующее этому миру, базируется на невежестве, стремлению к удовольствиям, лени, уходу от решения проблем.
- И что же?
- Сразу это состояние не изменишь, для этого надо много трудиться, читать соответствующую литературу, слушать лекции, пребывать в сосредоточении, заниматься самоанализом…
- Ой-ей-ей, - замахал руками Стив, - пожалуйста, не пугай мою невежественную душу. А то она даже слушать не захочет.
- Тогда ты не созрел, Стив, тебе нужен опыт страдания, ты не до конца пресытился им.
Стеша прилегла на кровать, обхватив руками подушку. Ее огненные волосы змеями расползлись по красной наволочке.
На минуту Стив залюбовался ею, ему нестерпимо захотелось дотронуться до нее, сжать в своих сильных руках, согреть, защитить от этого странного мира.
Что это со мной? Я в плену у этой девочки. Странно, но она действительно где-то права: я попал в клетку собственной жизни. Если меня не посадят в муниципальную тюрьму, то так или иначе меня жизнь загонит в другую…
- Почему тебя назвали Стеша? Я бы назвал тебя Агни, Агнессой. Твои роскошные рыжие волосы вызывают именно такие ассоциации.
- Просто у воспитательницы детдома не было такого богатого воображения.
- Детдома?
- Да, я выросла в детдоме.
- А… - озадаченно протянул Стив.
- Что?
- Ничего. Теперь понятно, почему ты выбрала такой стиль жизни. Из детдома все какие-то ненормальные выходят.
- Да ничего тебе не понятно! - вспыхнула девушка.
- Ну не сердись. Стеша - тоже неплохо звучит.
- Да, напоминает деревню, теплый дымящийся навоз и свежескошенное сено, - проворчала в ответ Стеша.
- Ах, как это, наверное, прекрасно, - вымолвил с блаженной улыбкой Стив и вытянулся на кровати рядом. - Иди ко мне, я тебя погрею.
Стеша приподняла голову, посмотрела на него сонными глазами и осторожно прилегла к нему под бочок. Какая разница, пронеслось в голове, ведь мы уже лежали вместе…
Стало сразу легко и уютно. Так уютно, что даже было не понятно, как она могла так много дней и ночей спать одна на холодной и одинокой кровати.
28
Была глубокая ночь, когда что-то леденящее незримо прокралось в душу и заставило ее неожиданно проснуться. Стеша приподняла голову и насторожилась. Под потолком колыхались разноцветные фигурки индийских слоников. Предчувствие какой-то опасности кружило голову. Где-то далеко неистово били барабаны, но вокруг дома почему-то не горели фонари, и в густой темноте, казалось, маячили зловещие тени и смотрели в окна. Стив тоже проснулся, посмотрел во встревоженные глаза Стеши и стал прислушиваться. В комнате зависла тишина, и только стук ее собственного сердца был подобен заведенной мине, которая вот-вот должна была взорваться. И она взорвалась… Грохот заполнил полупустую гостиную. Это армейский ботинок с железными набойками одним пинком выломал хлипкую фанерную дверь.
Люди в армейской форме влетели в Стешину квартиру. Они перевернули зачем-то стол с чашками для чая, сахарницей и конфетами, разбили о стену мобильник, покидали с вешалки верхнюю одежду, по-хозяйски распахнули дверь спальни и увидели их, Стешу и Стива, сидящих на широкой кровати и круглыми глазами взирающих на вновь пришедших.
Полноватый, рыжий до красноты мужчина промолвил:
- О, Стивен, ты неплохо выглядишь, в отличие от моего братца, которого мы недавно похоронили. Видать, Индия тебе пошла на пользу, вон даже уже подружку успел заиметь.
Стивен слегка оправился, выпрямил спину и встал.
- Никак соскучились? Вот и Марк тоже здесь. Ты, наверное, решил лично принести мне мои деньги?
- Ага, а я помогал нести, - отозвался рыжий, - на, возьми… - И он со всего размаху ударил Стивена кулаком в лицо.
Стивен покачнулся, и Стеша вскрикнула, она представила, какая, по всей видимости, сейчас образовалась каша в его американском мозгу.
Но Стивен не упал, схватившись за губу, из которой тотчас полилась кровь, и только хотел нанести ответный удар, как подоспевший черный мужчина нанес ему мощный удар в живот.
Стивен согнулся, ловя ртом воздух.
- Не балуй, Стивен, бери свои документы и быстро выходи отсюда своими ножками, иначе вынесем.
Красно-рыжий развернулся, глянул на Стешу, которая, вытаращив глаза, жалась в углу, посмотрел на ее рыжие волосы, немного подумал и, наверное, решил, что девку можно оставить. Бог с ней. Она никого из них не знает, и идти в полицию жаловаться ей совершенно не выгодно. Это значит заложить саму себя за укрывательство преступника.
- Че топорщишься? - спросил он, показывая ей дуло пистолета. - А ну отвернулась к стене и все забыла.
Стеша послушно отвернулась.
Через несколько минут Стивена, который едва успел одеться, увели, толкая в спину дулом табельного пистолета.
- Без шуток, Стив, - услышала она за спиной.
Шаги медленно удалились вниз по лестнице и растаяли в темном пространстве.
Где-то по-прежнему играла музыка и били барабаны. Опять индусы кого-то спаривали, и за этим шумом вряд ли соседи могли что-либо услышать и понять. Но даже если и поняли бы, что на Стешину квартиру кто-то напал, то вряд ли бы вмешались. Так часто бывает: если какая-то разборка, то лучше не знать, не видеть и притвориться спящим.
Стеша вышла из своего угла. Выбитая дверь зияла звездами, вдалеке гасли фонари, несло прохладой, повсюду валялись разбросанные вещи и… О боже! На полу лежал разбитый портрет улыбающегося Джецун в мужском обличье. Портрет был не только разбит, но прямо на сияющем лице был отпечатан след армейского ботинка.
У Стеши затихло дыхание и что-то разрывное и мощное стало подниматься к груди. Тело стало невесомым. Она не помнила, как бежала вниз по ступенькам, как срывала чехол с мотоцикла, как железный прут арматуры, которым она подпирала дверь, плашмя лег на бензобак. Мотоцикл рванул с места, и его звериный рев разорвал спящую улицу.
Они далеко не ушли, она отчетливо видела их силуэты, движущиеся к остановке такси.
- Стив, пригнись, - шептали ее губы. - Пригнись, дурак.
Стивен знал, чей это мотоцикл ревет за спиной. Так может ездить только Стеша: с пробитым глушителем, истошно нажимая на газ и продолжительно сигналя, словно воя от негодования.
Стив знал, но его приятели об этом не знали. Они слышали, что за ними мчится мотоцикл, и, ни о чем не подозревая, разошлись в стороны, чтобы дать ему проехать.
Но мотоцикл не проехал мимо. Руль завис в пространстве. Какая-то доля секунды - и холодный кусок железа, перевернувшись в воздухе, в один момент вырубил сразу двоих. С третьим расправился Стив.
Стеша видела, как медленно проворачивается красно-рыжий американец и со всего маха грохается головой об асфальт, как проворачивается должник Стива Марк и падает навзничь надутым животом. Как стонет в канаве белозубый мулат. Она видела, как Стив ощупывает их карманы и забирает бумажники, как он поднимается и возвращается к ней.
Она еще долго смотрела на этих людей, пока Стив не отодрал ее окоченевшие руки от руля и не сел за мотоцикл сам.
Стеша молчала. Молчала, когда он парковал ее железного друга, когда они поднимались по лестнице, даже когда из соседнего окна появилось чье-то лицо и сразу исчезло; молчала, когда они прошли по балкону по направлению к ее квартире.
Дома, глядя в звездную дыру, где была дверь, она сказала:
- Нам нельзя здесь оставаться, я заберу ценные вещи и документы, и мы поедем к моему другу. Он обещал помочь.
И села наскоро писать записку хозяевам.
29
Когда они приехали, Санжей и его жена уже спали. Стеша потопталась у двери, потом нерешительно постучала. В доме послышалось движение, загорелся свет и на пороге появилась Лила.
- Здравствуй, Лила. Санжей дома? - спросила Стеша.
Лила даже не удивилась, увидев их, зато ее спокойной реакции удивилась Стеша.
- Да, Санжей дома, заходите, - мягко промолвила Лила и жестом пригласила войти.
Они сидели в гостиной и вдыхали специфический аромат индийского жилища, насыщенный специями и пряностями вперемешку с благовониями, которые каждое утро возжигались индийским Богам на специальном алтаре, и такой алтарь непременно имелся в каждом доме. Стеша даже шутила, что, попадая в Индию, попадаешь в страну духовной практики. Индусы почти все делают специальные пуджи, медитируют и поют Баджаны дома, в храмах и даже на улицах. Каждый в той или иной степени, в силу своих способностей занимается духовной практикой. Она всегда ставила их в пример московским буддистам, которые, слегка соприкоснувшись с Дхармой, получив кой-какие посвящения, уже считали себя какими-то особенными и уж непременно высоко духовными личностями. Но бог с ними. Сейчас была глубокая ночь, и думать надо было о другом.
Вышел заспанный Санжей. Он печально окинул взглядом Стива, пожал его протянутую руку, кивнул Стеше и присел рядом на край дивана.
- Санжей, мы в опасности. Из Америки заявились враги Стивена и решили устроить ему здесь расправу. Нам надо срочно куда-нибудь исчезнуть. Ты говорил, что есть какие-то варианты.
- Да, я договорился, но они просят оплатить проживание.
- Конечно, - отозвался Стив, - проблем с этим не будет.
- Ну и хорошо. Сейчас ложитесь спать, а в четыре часа утра я вас отвезу в Боджнатх.
- Ты извини, что мы тебя так поздно потревожили.
- Нет, ничего.
Но Стеша знала, что Санжей работал каждый день, без выходных в офисе Трансагенства, и выспаться ему будет сложно.
- Санжей, ты, пожалуйста, ступай, спи. Мы тут разберемся.
- Хорошо, спокойной ночи, - сказал он, немного задержал печальный взгляд на Стеше, потом перевел его на Стивена, развернулся и пошел в спальню.
Только сейчас, почувствовав относительную безопасность, Стеша расслабилась. Она сидела, поджав под себя ноги, и смотрела в проем окна.
- Спасибо тебе, конечно, что ты вызволила меня и, возможно, спасла мне жизнь, но ты понимаешь, что навлекла на себя опасность?
Стеша молчала, она не притронулась к чаю, что приготовила Лила, она все так же зачарованно смотрела в проем окна и о чем-то думала.
- Я точно никого не убила? - спросила она вдруг.
- Нет.
Она помолчала, но потом опять тихо спросила:
- А почему ты в этом так уверен?
- Я трогал их, когда забирал деньги, они все были теплыми.
- Может, они просто не успели остыть?
- Не майся дурью, теперь тебе надо думать о собственной безопасности. Они вернутся. А я знаю, на что эти ребята способны. Кстати, ты мастерски их выключила, у нас в армии много женщин, но я никогда не видел, чтобы они такое выделывали на мотоцикле. Честно говоря, когда ты сказала, что занималась кунг-фу, я думал, ты просто хвастаешься.
Надо же, ее учитель по боевым искусствам всегда говорил ей, что она никудышная и что пришла в секцию только ради выпендрежа. И он был прав.
Но посмотрел бы он на нее сегодня! Она действительно не ошиблась ни на йоту!
- У вас в армии есть женщины? - безучастно спросила она.
- Да.
- А зачем они там? Им тоже очень хочется убивать?
- Не знаю. Но американские военнослужащие, которые патрулируют улицы иракских городов, предпочитают брать с собой женщин-солдат. Дело в том, что мужчины-патрульные, соблюдая исламские традиции, не досматривают иракских женщин - это может привести к конфликту.
- А зачем досматривать иракских женщин?
- Потому что их неприкосновенностью пользуются партизаны, заставляют женщин переносить оружие и взрывчатку, пряча их под одеждой. Досмотреть их можно только в том случае, если в составе патруля будет женщина.
- И все только ради этого?
- Нет, есть женщины, которые участвуют в военных действиях и даже частенько погибают, но я не понимаю, зачем они идут на это. А ты бы пошла служить в армию?
Но Стеша опять молчала.
- И все-таки, может, съездить посмотреть, вдруг им совсем плохо, - тихо прошептала она через некоторое время.
- Езжай, смотри. Может, градусники им поставишь и грелочки подложишь под зады?
Стеша посмотрела на него мутными глазами и промолвила:
- Я давала обещание не причинять никому вреда.
- Ну и что с того, что ты его нарушила?
- Это говорит о моей слабости. Я должна иметь силу внутри моей души, чтобы эта сила была способна менять ход событий, чтобы было достаточно только моего мудрого слова, чтобы конфликт был улажен, а не улаживать этот конфликт посредством битья.
Стивен засмеялся:
- Ну ты и даешь! Ну и запросы у тебя!
- Это вполне возможно. Святые древности даже могли взглядом остановить противника.
- Все, я устал, с меня довольно, я хочу спать. - И Стивен зарылся под одеяло на диване, накрыв себя с головой.
Человеческая жизнь очень хрупкая, очень короткая и очень драгоценная. Потому что именно в человеческой жизни существо имеет мозг, способный к анализу, способный размышлять и даже достичь наивысшего совершенства.
Именно в этом мире человек способен видеть все несовершенство и абсурдность бытия. Потому что именно этот мир, а не мир животных и не мир духов может дать человеку импульс на достижение и раскрытие в себе неимоверной силы. И именно эта сила позволит ему выйти из круговорота зависимости, обрести истинную свободу и взрастить все знающий и все понимающий ум, прозрачный и чистый, как родник, без завес и ограничений.
И как легко, как глупо она, Стеша, могла прервать эту чью-то человеческую жизнь одним движением, под властью гнева, вырвавшегося из-под ее контроля.
Но могла ли она в этой ситуации поступить как-то иначе?
Она смотрела на мерно поднимающийся и опускающийся бугор одеяла, под которым спал Стив, и думала: интересно, что ощущал он, когда его неосторожный удар прервал жизнь Кайла?
Думал ли он об этом?
Дыхание под одеялом перешло в легкий храп.
Нет, вряд ли…
30
Рохини домывала ступеньки, когда они приехали. Они, эти иностранцы. Впервые за много лет ее семья решила пустить квартирантов, и мало того - квартирантами были, со слов родственника, американцы из какого-то очень известного штата, но совершенно неизвестного ее семье.
Просто через год старший сынишка пойдет в школу, и понадобятся деньги, так как хорошие школы очень дорогие, да и к тому же все бумажное и школьная амуниция стоят в Индии не дешево. Нельзя перед соседями и знакомыми в грязь лицом ударить. Ее семья не какая-нибудь средненькая, нет, они Чодри, а это те, кто владеет землей, а если ты владеешь землей, то ты владеешь Индией. Поэтому нужно смотреть свысока.
А свысока при нынешнем неурожайном годе не получается.