Его губы на секунду приблизились к ее губам. Бекки показалось, что в наказание за нападение он зацелует ее насмерть, но Алек лишь внимательно на нее смотрел. Бекки коснулась его лица, с болью осознавая, что до этого момента он в глубине души считал, что она не хочет выходить за него замуж, потому что считает его недостойным. Ее пылкость нынешней ночью и признание, что ей хочется выйти замуж по любви, исправили эту ошибку. Она снова погладила его по щеке, но тут в глазах Алека вспыхнул лукавый огонек, он поцеловал ее в лоб и стал щекотать, пока она не застонала от смеха. Бекки брыкалась и вырывалась, но в конце концов вынуждена была сбежать на свою половину кровати.
- Ты ужасный человек! Не смей сюда ползти! - сквозь смех кричала она. - Иди к себе. Я серьезно.
- Ладно уж, - пробурчал Алек. Его глаза весело поблескивали, пока он наблюдал, как Бекки скользнула под легкое покрывало и вытянулась на кровати. - Спокойной ночи, принцесса.
В ответ Бекки послала ему воздушный поцелуй.
Глава 10
На самом деле глаза у нее не совсем фиалковые. Они бывали разных оттенков синего с ободками цвета морской волны вокруг радужек и крошечными искорками белого, но лучи мягкого оттенка лаванды, исходящие из огромных черных зрачков, делали их поистине уникальными.
Все эти подробности постоянно занимали Алека, пока дни шли за днями. Такие тонкости казались ему сейчас очень важными. Он изучал Бекки, почти как натуралист или как бесконечно очарованный любовник. Или как ученый, вдруг обнаруживший невиданный ранее экземпляр.
Что касается цвета ее завораживающих глаз, то он обнаружил этот конкретный факт своей науки о Бекки одним солнечным днем, когда ему случилось сорвать ветку морской лаванды и заправить ее за ухо возлюбленной. Бекки в это время лежала головой у него на коленях и читала вслух сенсационный готический роман, изображая голосом всех героев подряд.
Сначала он щекотал этой веткой ее подбородок, пока Бекки не смахнула его руку, тогда Алек со смехом использовал нежный цветок для украшения ее черных волос - вот и еще одна богатая тема для размышлений. Густые и шелковистые, при влажности сильно завиваются, быстро растут, идеально подходят к цвету ее бровей и ресниц; Алек мог закрыть глаза и представить лицо Бекки во всех подробностях. Слышал ее смех даже во сне.
С капитаном всех лондонских повес происходило нечто странное.
Фактически эти две недели явились самым длительным сроком, который Алек когда-либо проводил с одной женщиной. Ему нравилось говорить в своей обычной легкой манере, что он влюбляется в женщин и бросает их не реже, чем Красавчик Браммель менял белье. Но со всеми его прежними пассиями дело обстояло совсем иначе, чем с Бекки.
Алек никогда не встречал столько достоинств в одной женщине, столько сокровищ: доброта, мужество, рассудительность, юмор, ум, душевное тепло, буйная чувственность. Он даже научился восхищаться ее случайными вспышками упрямства.
Его приводила в недоумение ее страсть к независимости, а отсутствие в ней доверия к окружающим лишь увеличивало его стремление защитить девушку, но более всего ему хотелось оказаться достойным ее веры в него самого.
Приглашения на летние брайтонские развлечения поступали на виллу широким потоком, но Алек большинство из них отклонял, считая, что слишком занят добыванием пяти тысяч на дом для Бекки. Но правда состояла в том, что балы, рауты, приемы не привлекали его, если он мог побыть дома наедине со своей дорогой пленницей. К тому же неразумно было надолго оставлять ее в одиночестве, полагал Алек, особенно если учесть всю неуверенность Бекки относительно своего будущего.
Они вместе проводили ленивые, пронизанные солнцем дни и теплые звездные ночи. Куркова в Брайтоне еще не было, и Алек для разнообразия позволял себе выводить Бекки на прогулки, но все же они избегали попадаться на глаза людям из общества. Не было сомнений, что если бы кто-нибудь увидел, как Алек Найт сопровождает молодую леди, сплетни об этом тут же разлетелись бы по городу. Чем меньше будет известно о Бекки во внешнем мире, тем лучше для ее безопасности.
В Брайтон приехали его друзья, но Алек скрыл присутствие на вилле Ребекки даже от них. Знал, что они не поймут. Они заявляли, что в последнее время он вел себя крайне эксцентрично, но, слава Богу, хотя бы кончился этот его сплин. Да, возможно, впервые за тридцать один год Алек был по-настоящему счастлив - был самим собой, и ему ничто не угрожало.
Каждый вечер Алек отправлялся в клуб или в один из известных ему игорных домов, где шла честная игра, и возвращался домой с выигрышем, за который его щедро вознаграждали. Их любовные отношения не прерывались почти ни на один день, такие же яркие и новые, как и в первый раз. Леди пристрастилась к этим играм почти так же, как Алек, а он находил, что не может перед ней устоять.
Иногда, когда в глазах Бекки вспыхивали тлеющие огоньки, когда ее губы изгибались в особенно чувственной улыбке, когда она проходила перед Алеком такой невинной и такой соблазнительной походкой, он словно бы слышал зов ее тела, такой понятный его мужской сути: "Коснись меня! Возьми меня! Люби!". Она хотела бы отдаваться ему по-настоящему, но больше всего нуждалась в его любви. Алек видел это в ее прекрасных глазах. Она понимала и ждала. Алек сопротивлялся соблазну, почти не понимая зачем, но все же как-то умудрялся сдерживаться, хотя сил порой не хватало.
Они с Бекки следили, как растет сумма выигрыша - тысяча, две, три. Алек молчал, но в глубине души испытывал облегчение, что его план, такой невероятный, начинает осуществляться.
Время шло, как ему и положено, мир продолжал вращаться.
Однажды Алек получил приглашение, на которое сразу ответил согласием, - приглашение на бал графини Ливен. Жена русского посла приложила все усилия, чтобы ее великолепный соотечественник имел успех в свете, а потому Курков обязательно должен был присутствовать. Алек планировал непременно получить все пять тысяч к вечеру бала. Он решил пока оставить мысль отомстить князю, а вместо этого старался очаровать русского аристократа так, чтобы тот считал его чуть ли не братом. Тогда Алек сможет убедить князя продать ему Толбот-Холл.
Все это время Алек внимательно просматривал лондонские газеты в поисках сообщения о двух мертвых казаках, обнаруженных в конюшнях. Если его разыскивали служители закона, он желал знать об этом заранее, но в конце концов пришел к заключению, что Курков решил утаить эту историю, особенно если учесть, что в ней замешан сам князь. Ни слова об этом происшествии не было ни в "Тайме", ни в "Пост", ни даже в скандальных желтых листках, где всегда известно обо всех и обо всем - они служили надежными дельфийскими оракулами и анонимными доносчиками.
В начале третьей недели их пребывания в Брайтоне (у них уже скопилось четыре тысячи фунтов) дворецкий Уолш переслал Алеку письмо, которое пришло для него в Найт-Хаус.
Письмо было от Роберта и извещало Алека, что Бел благополучно разрешилась здоровой девочкой.
Заслышав его радостный вопль, прибежала Бекки.
- Алек, что случилось? - вскричала она.
Он рассказал ей и вдруг ощутил внезапный приступ тоски по своей родне.
- Роберт пишет, что и невестка, и ребенок чувствуют себя хорошо. Господи, Роберт должен быть на седьмом небе - дочь!
Бекки радовалась вместе с ним.
- Как чудесно! Как они ее назовут?
- Леди Кэтрин Пенелопа Найт. Не могу поверить! - бормотал Алек, глядя прямо перед собой. - Еще один ребенок! Племянница. Наконец у маленькой Пиппы будет кузина, а то одни мальчишки!
- Должно быть, ты очень за них счастлив. - Бекки обняла Алека и, словно прочитав его мысли, добавила: - Не волнуйся, дорогой, я уверена, ты скоро всех их увидишь.
И тут Алек сделал для себя поразительное открытие. Он даже не посмел сформулировать его вслух. Может, он рехнулся, но как здорово будет когда-нибудь оказаться отцом, а не только дядей Алеком, любимым товарищем для игр, забавой и прекрасным гимнастическим снарядом для всех детей Найтов.
"Господи Боже мой, - вздрогнув, подумал Алек с испугом и предвкушением. - Что сотворила со мной эта девушка!"
- Что-то не так? - с тревогой спросила Бекки и, нахмурившись, отстранилась, когда почувствовала его дрожь.
Ответ надо было обдумать, но постепенно мысли его прояснились.
- Нет, ничего, - прошептал он и, глядя в эти восхитительные глаза, он взял ее лицо в ладони и поцеловал с особой страстью. Сумасшедший ли, перепуганный, готовый к этому или растерянный, но Алек вдруг осознал, что по-настоящему влюбился.
Его рука почти зажила, и Алек вернулся к своим обычным занятиям - вернулся к спорту с лучшим брайтонским инструктором фехтования и любимцем всей золотой молодежи - местным тренером по боксу. Алек хотел оставаться в наилучшей форме, особенно сейчас, когда безопасность Бекки зависела от его умения.
Сердце Бекки одолевали сомнения. Она чувствовала, что с каждым днем привязывается к Алеку все сильнее. Приведет ли их связь к чему-то более прочному? Девушка понимала, что чем глубже становится ее чувство, тем большую боль причинит ей Алек, если не ответит на ее устремления. И она не смела говорить с ним об этом, боялась, что он еще не готов, что такой разговор оттолкнет его.
Но Бекки нашла другие способы выразить ему свои чувства. В любом случае дела говорят громче слов. Мелкие знаки внимания, забота. Бекки чувствовала - ее доброта не остается незамеченной.
Тем вечером при свете канделябра Бекки терпеливо трудилась над подарком для новорожденной дочери герцога, леди Кэтрин. Алек ушел в клуб играть, зарабатывать деньги на ее дом. Бекки начала вязать крохотные розовые пинетки с белой ленточкой, сбоку она хотела вышить инициалы девочки. Она работала с большим тщанием.
До сих пор, когда Алек отсутствовал, она проводила беспокойные ночи, записывая свои официальные показания о черных делах князя той страшной ночью в Йоркшире, Властям они наверняка понадобятся. Лучше их заранее подготовить, чтобы, когда настанет время, злодея сразу могли арестовать. Но сейчас воспоминания об этом мучителе отступили. Ею владели совсем другие мысли, от них на губах Бекки неизменно появлялась нежная улыбка - о ее Александре.
Той ночью, когда Алек в полчетвертого вернулся домой, Бекки заснула прямо со своим вязаньем. Он наклонился и разбудил ее легким поцелуем.
- Привет, красавица.
Бекки пошевелилась, проснулась и тут же заметила, что его кобальтовые глаза сияют особенным светом. Алек горделиво улыбнулся и бросил на стол семьсот пятьдесят фунтов.
Бекки, раскрыв рот, смотрела на его добычу.
- Ты все-таки добился! - выдохнула она. - Выиграл все деньги!
- Именно так, - с достоинством протянул Алек.
Бекки вскочила с кресла, запрыгала от радости, бросилась к Алеку в объятия. Это событие они отпраздновали взрывами счастливого смеха, множеством поцелуев и французским шампанским - той же марки, какую они пили в первую свою ночь в "Олторпе". Оно было куплено как раз для такого случая. Дальше Алеку следовало убедить князя Михаила продать ему Толбот-Холл, но об этом еще будет время подумать. День-два не имеют значения. Как раз настанет срок бала у графини Ливен. А сейчас можно было наслаждаться победой.
Бекки видела, как много это значит для Алека. Возбужденный, он подхватил ее и закружил в вальсе по гостиной, сам напевая мелодию.
- Я быстро водворю тебя в собственный дом! - заявлял он.
Бекки улыбалась, но в голову невольно приходила мысль, покажется ли старый Толбот-Холл ей домом, если там не будет Алека?
На следующий день Алек из-за позднего возвращения проснулся очень поздно. Бекки скучала без него, но все же не хотела лишать его заслуженного отдыха, а потому надела фартук и отдалась своему хобби - решила побаловать героя превосходным пудингом.
Летнее послеполуденное солнце нагрело большие терракотовые плитки кухонного пола и сверкало на медных кастрюлях, свисающих с решетки на потолке. Бекки взяла тряпицу для просушки пудинга с крючка на простой дубовой доске, расстелила ее, опустила в больший из котелков и расправила деревянной вилкой по поверхности. Сделав это, пошла к рабочему столу в центре кухни, обозрела набор ингредиентов, необходимую посуду и приспособления, которые собрала раньше. Мука, сахар, масло, три яйца, кварта молока, специи, персики, миндаль. Сахарная пудра и херес для липкого и сладкого винного соуса.
Она смешивала муку, соль и четыре ложки сахара, когда проснулся ее спящий принц и впервые задень явил свое лицо.
- Бог мой, какая хозяйственная!
Бекки вздрогнула, подняла голову и увидела, что в дверном проеме стоит Алек со сложенными на груди руками и с удивленным выражением на таком красивом лице.
- Доброе утро! - радостно воскликнула Бекки, довольная тем, что наконец явился ее единственный товарищ и собеседник.
Алек зевнул, прикрыв рот рукой. Он был уже одет. Элегантный костюм предназначался для дружеского визита к будущему королю Англии. Бекки немного ревновала, зная, что Алек и его друзья сегодня приглашены в брайтонский павильон для совместного с регентом осмотра строительства. По этому случаю Алек надел темно-зеленый фрак, желто-коричневые панталоны, безупречно обтягивающие его ноги, и черные сапоги. Золотисто-желтый шейный платок придавал ему особенно беззаботный вид. Бекки сдержала вздох.
- Господи, что ты здесь делаешь? - воскликнул Алек, проходя внутрь.
- Готовлю тебе лакомство, - радостно отвечала Бекки остановившемуся напротив Алеку. Тот наклонился и поцеловал ее в щеку.
- Привет.
Глядя друг другу в глаза, они счастливо улыбались, потом Алек выдвинул скамью, тяжело уселся, поставил локти на стол, пристроил лицо на ладони и с беспокойством посмотрел на Бекки.
- О чем ты думаешь? - спросила она.
- Ты такая красивая.
Бекки с подозрением улыбнулась ему.
- Завтрак ждет тебя. Принести кофе?
- Пока ничего не надо, сладкая. Продолжай. Такое чарующее зрелище. Стряпня, да? - Он окунул палец в сахарную пудру, лизнул его языком. Потянулся снова, но Бекки легонько шлепнула его по руке.
- Прекрати, - с шутливым гневом воскликнула она. - Это не по-мужски.
- Что? - запротестовал Алек, распахнув свои синие глаза.
- Можешь не смотреть на меня так. Лучше встань и посмотри, не кипит ли вода.
- Да, мэм, - пробормотал он, поднялся с лавки, с капризными искорками в глазах посмотрел на Бекки и отправился исследовать котелки. О Господи, девушке показалось, что на кухне стало еще жарче. Бекки улыбнулась, остро чувствуя его близость, положила деревянную вилку, взяла нож и стала резать персики на маленькие ломтики.
- По-моему, это больше похоже на бульканье, чем на кипение, но откуда мне знать?
- Благодарю. Верю тебе на слово.
Он передвинулся к ней поближе, стал у нее за спиной и положил руки ей на талию.
- Ты решила меня таким образом подогреть?
- Александр, веди себя прилично, - задыхаясь, прошептала Бекки, хотя на самом деле хотела совсем другого. Выпуклостями ягодиц она чувствовала, как он возбужден.
- Я и так все время прилично себя веду, - жалобным тоном промурлыкал Алек, ласково поглаживая Бекки. - Я был такой хороший, ты же знаешь. - Его руки спустились ей на бедра. Она почувствовала, как его жадные пальцы мнут ее юбку, медленно ее приподнимая. - Я так по тебе соскучился, Бекки, так оголодал…
- На, поешь! - Она протянула руку за спину и дрожащей рукой сунула ему в рот ломтик персика. Он губами поймал ее пальцы, отпустил юбку с одной стороны и взял со стола еще кусочек, поддразнивая Бекки, потер ей губы персиком и только потом дал съесть. Бекки прикрыла глаза и с наслаждением проглотила сладкий ломтик.
Когда она, переполненная желанием, снова открыла глаза, Алек как завороженный смотрел на нее с выражением боли и страсти.
- М-м-м… Ты понятия не имеешь, какая ты сладкая, - пророкотал он.
- Алек…
- Поцелуй меня, пока я окончательно не потерял голову, - прошептал он и взял в ладони ее лицо. Бекки поцеловала его, приоткрыв рот и открывая дорогу его жадному языку.
Алек прижал ее к столу, Бекки всем телом чувствовала твердость его тренированных мускулов. Вкус персика в его поцелуе вливал в ее кровь сладкую отраву, но наконец она сумела оторваться от него и слабой рукой оттолкнуть подальше.
- Дай я поставлю это на огонь, и мы продолжим.
- Забудь ты про свой пудинг!
- Но ведь я делала его для тебя, - слегка обиженная, тихонько проговорила Бекки.
Этот мягкий упрек отрезвил Алека, и он вернулся к обычным безупречным манерам.
- Ты и правда знаешь, как заставить меня таять от желания. Эти глаза… Что же, тогда продолжай. Но мне надо кое о чем с тобой поговорить.
- О чем?
Алек кивнул на миску:
- Сначала закончи.
Бекки высвободилась из его объятий и со странным выражением взглянула на Алека.
- Осталась минутка.
Алек молча наблюдал, как она, заинтригованная его загадочными словами, вернулась к котелку. Вода кипела ключом. Бекки выловила деревянной вилкой разогретый лоскут, дала стечь воде, затем перенесла к столу, разложила и щедро посыпала мукой. Потом постелила подготовленную ткань в большую форму и осторожно вылила туда смесь. Собрала все края и углы тряпицы, связала их так, что получился мешок, а узел закрепила кусочком бечевки.
- А теперь вперед! - обратилась она к своему творению и осторожно опустила мешочек в кипящую воду. Накрыла крышкой, оставив небольшую щель, чтобы выходил пар. -
Ну вот, дорогой. - Бекки обернулась к Алеку и стала медленно к нему приближаться, наслаждаясь горящим в его глазах огнем. По дороге Бекки сняла испачканный мукой фартук, вытерла руки и легким движением перевернула кухонные песочные часы. - Я вся внимание. Что ты хочешь обсудить?
- Тебя, - промурлыкал Алек, привлек Бекки к себе, жадно поцеловал, приподнял и с притворным рычанием посадил на край большого рабочего стола. Рядом была рассыпана мука, остатки других продуктов, но Бекки не обращала внимания. Она целиком отдавалась страстным поцелуям Алека.
Одной рукой она обвила его шею, другую отвела за спину, чуть отклонилась. Алек нависал над ней, втиснув бедра ей между ног.
- А что про меня? - пробормотала она, когда через несколько минут губы их разделились.
- Бекки, я хочу…
- О, Алек, я тоже тебя хочу, - выдохнула она со сладким предвкушением и потянулась поцеловать его, но Алек ее остановил.
- Ты не даешь мне закончить. Я хочу… - Он помолчал, потом глубоко вздохнул и продолжил: - чтобы ты вышла за меня замуж.
Бекки ждала совсем другого и удивленно заморгала. Сердце ее вдруг отчаянно застучало.
- Прости, что?
Она не могла больше произнести ни слова. Алек опустился перед ней на одно колено. Она пораженно вскрикнула и прикрыла ладонью рот.
С округлившимися глазами и почти не дыша, она наблюдала за ним, сама не веря своему счастью, а он снял с пальца золотое кольцо с ониксом, которое никогда не снимал прежде, то самое, с фамильным гербом.
- Мисс Уорд… - Алек нервно облизнул губы, протягивая кольцо двумя руками. - Вы согласны стать моей женой?
Бекки онемела.