К тому времени как в банкетный зал ввезли пирожные на тележках размером с кровать, глаза леди Борнмут остекленели, напоминая поданные в виде башни глазированные про-фитроли.
Татьяна надеялась, что, учитывая состояние принца-регента, танцев не будет. Действительно, когда ужин закончился, леди и не подумали встать из-за стола и перейти в гостиную. Мужчины закурили сигары, на столе появились портвейн и херес.
Неожиданно принц-регент, опрокинув стул, вскочил на ноги и весело воскликнул:
- А теперь все на лужайку - любоваться фейерверками!
Эта часть вечера привела Татьяну в восторг: взлетающие высоко в небо и взрывающиеся над морем огоньки, рассыпающиеся разноцветными звездочками, представляли собой великолепное зрелище. Любуясь фейерверками, она почти простила принцу его экстравагантные выходки, потому что никогда в жизни не видела ничего столь чудесного, как эти красные, золотистые и зеленые хвосты маленьких ракет.
Неожиданно начался дождь. При первых его каплях дамы с визгом бросились в дом, спасая свои платья и прически. Татьяна задержалась, наблюдая за тем, как догорают в воздухе последние из этих волшебных искусственных звездочек. Когда она вновь взглянула в сторону павильона, вокруг никого не было. Она осталась одна. Ей пришло в голову, что хорошо бы сейчас приказать подать карету и вернуться домой, но уроки хороших манер, преподанные графиней, не прошли даром и не позволили ей пойти на такое нарушение этикета. Она должна была поблагодарить принца-регента перед отъездом.
Татьяна поспешила ко входу, и ливрейный лакей услужливо распахнул перед ней дверь. В помещении она вдохнула аромат орхидей и вновь ощутила головную боль. Перед ней было несколько дверей, и лакей указал ей жестом в сторону одной из них, однако, подойдя, девушка обнаружила, что дверь заперта. Она оглянулась, но лакея уже и след простыл.
"Только этого мне не хватало!" - теряя терпение, пробормотала она и попробовала открыть другую дверь. Когда и это ей не удалось, она решила отправить хорошие манеры ко всем чертям, выйти на улицу, потребовать свою карсту к главному входу и уехать.
Татьяна подергала ручку, и когда очередная дверь не поддалась, она поняла, что ее попросту заперли.
"Сама виновата, незачем было задерживаться на газоне и глазеть на фейерверки!" Татьяна поискала глазами шнур колокольчика и, не найдя, принялась колотить в дверь кулаками. Из-за раззолоченного дерева доносились звуки музыки. Может быть, если постучать громче… Она сняла с ноги туфельку, стукнула в дверь и страшно смутилась, заметив, что отколола золотой листочек от декоративной гирлянды. А если попробовать улизнуть иначе? Девушка подбежала к ближайшему окну и попыталась его открыть…
Неожиданно звуки музыки резко усилились. Татьяна оглянулась и увидела в освещенном проеме открытой двери силуэт грузной фигуры в просторных панталонах.
- Моя дорогая мисс Гримальди! - воскликнул, шагнув к ней, улыбающийся принц-регент. - Позвольте узнать, что вы здесь делаете?
Татьяна с облегчением вздохнула, почувствовав глубокую благодарность к нему за спасение.
- Ах, ваше высочество! Я отстала от всех остальных, и лакей, проводивший меня сюда, куда-то исчез, а двери оказались запертыми…
- Это естественно - мой персонал обязан беспокоиться о моей безопасности. - Он взглянул на туфельку, которую его гостья все еще держала в руке. - Вы сломали каблучок?
- Нет, я стучала им в дверь. Извините, но я нечаянно отколола кусочек золотого украшения.
- Пустяки! - успокоил ее принц-регент, подходя ближе.
Татьяна вдруг особенно остро почувствовала, что влажное от дождя платье чересчур отчетливо обрисовывает ее фигуру. Глядя в пол, она надела туфельку на ногу.
- Я бесконечно благодарна вам за то, что вы оказались поблизости, но мне не хотелось бы задерживать ваше внимание - ведь вас ждут другие гости.
Он наклонился к ней, и она уловила запах бренди, сладостей и табака.
- Все гости уже разъехались, моя дорогая.
- Но этого не может быть - леди Борнмут должна сопровождать меня!
- Вот как? Странно. Я отправил ее домой в моей собственной карете, пообещав в дальнейшем прислать приглашения ее дочерям.
У Татьяны екнуло сердце. Значит, леди Борнмут бросила ее ради того, чтобы прокатиться в карете с королевскими гербами, а впоследствии обеспечить Сельме и Клотильде возможность побывать здесь…
- Ну, как вам понравился мой павильон, мисс Гримальди? Говорят, он не уступает Дворцу дождей…
- Он даже еще великолепнее! - Татьяна решила, что лесть в данном случае не помешает.
- Вижу, вы отлично разбираетесь в искусстве. Я, кажется, уже говорил вам, что у вас очаровательное платье? - Его толстые пальцы коснулись ее плеча, потом скользнули на грудь. - Сразу виден континентальный стиль.
- Не прикасайтесь ко мне! - резко сказала Татьяна.
- О, мисс Гримальди, вы просто созданы для того, чтобы к вам прикасаться.
Татьяна попыталась вырваться, но принц-регент, запустив руку в ее волосы, с неожиданной силой запрокинул ее голову. Она хотела было ударить его коленом, как сделала это с негодяем, напавшим на нее в парке, но он был готов к такому маневру и, как только она подняла ногу, без труда оттолкнул ее, а затем, швырнув Татьяну в кресло, навалился на нее всем телом.
Тяжело дыша, Татьяна лежала под ним, не в состоянии пошевелиться, надеясь лишь на то, что он случайно упал на нее, потому что пьян и нетвердо держится на ногах. Ситуация казалась ей скорее комичной, чем угрожающей, и она рассмеялась бы, если бы могла дышать.
- Дорогая мисс Гримальди, нехорошо противиться страсти монарха приютившей вас страны. - Она чувствовала на своем лице его горячее зловонное дыхание. Только бы не потерять сознание! Ей было уже не до смеха.
Мокрые губы прикоснулись к ее губам, и Татьяну едва не вырвало. Потом он запустил толстые пальцы в вырез платья.
- Какая молодая и упругая грудь! Позвольте мне…
Она ухватилась руками за оба конца его галстука, намереваясь задушить его, и, ловя ртом воздух, потянула за концы изо всех сил, но хитроумный узел галстука развязался, и все ее усилия пошли насмарку. Принц-регент хихикнул и снова навалился на нее.
Татьяна почувствовала, как его бедра трутся о ее тело. Она, конечно, понимала, что человек в его состоянии не сможет довести до конца акт насилия, однако понимала и другое: если обстоятельства этого свидания когда-либо станут достоянием гласности, ее репутация будет погублена. А тут еще Лукас, который и без того считал ее способной на многое… Разве удастся ей убедить его, что все происходило против ее воли?
Сама не своя от страха, Татьяна вцепилась ногтями в щеку принца, но он лишь рассмеялся и одной рукой сжал ее руки над головой.
- Люблю темпераментных девушек, но все хорошо в меру…
И тогда Татьяна плюнула ему в лицо. В ответ Принни злобно взглянул на нее, утер слюну с подбородка и замахнулся кулаком.
Удар был такой силы, что, казалось, покачнулась комната, и все же почему она не ощутила боли? Именно в этот момент Лукас Стратмир, успев схватить принца за шиворот, приподнял его в воздух и швырнул на пол.
- Боже мой! - выдохнул мерзкий сластолюбец, стукнувшись подбородком о ковер.
Лукас собрался повторить удар, но Татьяна схватила его за руку.
- Не надо, пожалуйста…
- Клянусь, я вытрясу из него душу! - прорычал Лукас.
Принни с трудом поднялся на колени.
- Только попробуй! Я непременно позабочусь о том, чтобы тебя повесили, и сделаю это с превеликим удовольствием!
- Ах ты, мерзкий жирный боров…
- Лукас, перестань! - воскликнула Татьяна. - Этот слизняк не стоит твоего гнева.
- Ты права. - Лукас поднял ее с кресла и окинул гневным взглядом ее измятое платье, растрепанные волосы…
- Послушай, - принц, кряхтя, поднялся на ноги, - меня заверили, что девчонка сама этого желает!
Лукас угрожающе прищурился:
- Лжешь, негодяй…
- Клянусь, это правда - мне об этом сообщила дама, которая ее сопровождала.
Татьяна вздрогнула.
- Возможно, так все и было, - шепнула она.
- Вот именно, - подхватил принц. - Ваша знакомая подошла ко мне, когда мы возвращались с лужайки, и сказала, что вы по мне с ума сходите! Вот почему, когда я заметил, что вы не вернулись вместе с остальными, нашел вас здесь, и вы так мило поблагодарили меня за спасение… - Принни поправил манжеты и сбившийся тюрбан. - Уж не считаете ли вы, что для того, чтобы завоевывать сердца, мне нужно прибегать к насилию? Полно! Стоит пальчиком поманить, и любая женщина в моем королевстве бросится мне на шею!
- Только не я! - решительно заявила Татьяна.
Старый распутник усмехнулся:
- До поры до времени, дорогая. Мое обаяние возрастает с каждой новой встречей. Надеюсь, вы не обиделись? Считайте, что произошла небольшая ошибка.
- Ничего, мерзавец, когда-нибудь ты свое получишь, - угрожающе пробормотал Лукас. - Я от всей души надеюсь увидеть это своими глазами. - Он накинул на плечи Татьяны свой плащ. - Пойдем поскорее отсюда.
- Приезжайте в любое время, мисс Гримальди! - весело крикнул принц им вслед.
Пока они стояли в ожидании кареты, Лукас не проронил ни слова; затем он в полном молчании усадил ее, сам сел напротив и с каменным лицом уставился в окно.
- Клянусь, - наконец прервала молчание Татьяна, - я не давала ему ни малейшего повода. Не могу представить себе, зачем было леди Борнмут так порочить меня?
- Полагаю, она надеялась сделать из тебя еще одну миссис Биверс! - резко ответил Лукас.
- А что именно случилось с миссис Биверс?
- То же самое, что почти случилось сегодня вечером с тобой. Только Принни вдобавок наградил ее еще кое-чем, чтобы помнила. Сифилисом.
- Силы небесные! - Татьяна вздрогнула под его плащом. - Но какую выгоду может извлечь из этого леди Борнмут?
- Она надеялась устранить хотя бы одно препятствие на пути к замужеству своих дочерей.
- Неужели женщина может быть такой бессердечной!
Дождь, припустив сильнее, громко застучал по крыше кареты.
- А что ты скажешь о моей матери, которая отправила тебя туда?
Гром ударил с такой силой, что задрожали стекла в окнах кареты, и Татьяна зажала уши руками.
Лошади, испугавшись, заартачились, и ей показалось, будто что-то большое и тяжелое свалилось на крышу кареты, потом промелькнуло за окошком и шлепнулось в дорожную грязь.
Лукас приподнялся на сиденье и крикнул:
- Бронтон!
Ответом ему было молчание.
- Похоже, Бронтона застрелили, - со странным спокойствием сказал он. - Пожалуйста, не высовывайся.
Ударом ноги Лукас распахнул дверцу.
Снова прозвучал хлопок, потом еще один. Выстрелы были похожи на фейерверк.
Татьяна прижалась лицом к стеклу, но сначала не могла разглядеть ничего, кроме тьмы и капель дождя на стекле. Потом она увидела Лукаса, склонившегося над человеком, лежащим на дороге. Время от времени из темноты раздавались выстрелы; и Лукас отстреливался, а потом потащил тело к карете.
Татьяна открыла дверцу, и Лукас втиснул кучера внутрь.
- Он мертв? - Глаза девушки расширились от ужаса.
- Не знаю.
Выйдя наружу, Лукас направился к лошадям, однако Татьяну его слова ничуть не успокоили. Господи, разве он сможет и отстреливаться и править лошадьми одновременно? Сбросив с себя плащ, она перелезла через Бронтона и выскользнула из кареты.
- Назад, черт бы тебя побрал!
Но она уже вскарабкалась на козлы.
- Брось мне поводья и садись сам!
На мгновение ей показалось, что Лукас начнет спорить, но в этот момент раздался еще один выстрел, заставивший его дернуться и схватиться рукой за шею.
Татьяна наклонилась вперед и на ощупь отыскала вожжи.
- Ну же, ради Бога, забирайся скорее! - крикнула она.
Лукас забросил ногу на приступок и прижался спиной к стенке кареты.
- Эге-гей! Пошевеливайтесь, клячи! - Татьяна хлестнула гнедых вожжами, и они рванули с места как раз в тот момент, когда в ночном воздухе снова засвистели пули.
Лукас отстреливался наугад. Потом ему пришлось перезарядить пистолет, действуя одной рукой, и Татьяна услышала, как он застонал от боли.
- Ты ранен? - крикнула она.
- Гони!
- Но я не знаю, куда ехать!
- Туда, где есть люди и свет.
Это означало - в город. От непривычного напряжения у нее заболели плечи, но она из последних сил сжимала вожжи.
Наконец вдали показались огни газовых фонарей, и Лукас, повернувшись, взобрался на козлы и уселся рядом с ней.
- Сколько их было? - прерывающимся голосом спросила Татьяна.
- Не знаю, не разглядел. Но по крайней мере одного я уложил.
- Это разбойники?
Лукас покачал головой:
- Они поджидали именно эту карету.
Судя по топоту копыт сзади, их пытались догнать, и Лукас снова выстрелил. В темноте испуганно заржала лошадь. Гнедые шарахнулись в сторону, перестав слушаться.
- Гони! - крикнул он.
- Пытаюсь! Эге-гей! Пошевеливайтесь!
Карета опасно наклонилась на повороте, едва не налетев на каменное ограждение. От ветра и дождя пряди волос упали Татьяне на глаза, но она не осмеливалась ни на секунду выпустить вожжи. Лошади неслись как безумные. Еще несколько сотен ярдов - и они выскочат на пирс.
- Ты сумеешь заставить их свернуть? - спросил Лукас, взглянув вперед.
- Сумею. - Она напрягла все свои силы, и гнедые, подчиняясь, замедлили бег.
Лукас с одобрением взглянул на нее.
- Теперь можно не спешить? - спросила Татьяна, когда они оказались на освещенной фонарями улице.
- Еще рано. Гони прямиком к отелю "Савой" - там есть швейцар у входа и наемные экипажи. Они не осмелятся сунуться туда.
- Но кто все-таки это был? - начала она и вдруг замолчала, увидев при свете фонаря кровь на его воротнике. - Боже мой, Лукас! Ты ранен?
- Пустяковая царапина.
От волнения Татьяна выпустила из рук вожжи, и он подхватил их свободной рукой.
- Держись. Не подводи меня.
Когда карета остановилась перед входом в "Савой", улица позади них была пуста, и они решили продолжить путь.
На Креснт-стрит было темно, но едва они подъехали к дому номер десять, в окнах верхнего этажа зажегся свет. Сми-терс открыл дверь в тот момент, когда Лукас спрыгнул с козел кареты.
- Сэр! Мы не ждали…
- Заткнись и позаботься о Бронтоне. В него стреляли.
- Стреляли? - Дворецкий словно прирос к месту, и Татьяна с удовлетворением увидела, как Лукас хлопнул рукой по его надменной физиономии.
- Да, стреляли, болван ты этакий! Пошли кого-нибудь за доктором Трэвисом, да поживее! И пусть Джем хорошенько накормит лошадей - они сегодня показали, на что способны… - Повернувшись к Татьяне, он снял ее с подножки и замер, не убирая рук. - И ты тоже. - Он наклонился к ней и только было хотел прикоснуться губами к ее губам, как в вестибюле появилась графиня.
- Лукас! Татьяна! Господи, дитя мое, что ты сделала со своим платьем?
Лукас поклонился ей, и Татьяна в ужасе увидела, как по его шее стекает струйка крови, смешиваясь с дождевой водой, капающей с темных волос.
- Полюбуйся, мама, результатами твоей затеи. - Лукас пошатнулся, и Татьяна протянула руки, чтобы поддержать его. - Я бы с удовольствием выпил кларета, - сказал он заплетающимся языком.
- Силы небесные! - срывающимся голосом воскликнула Далси. - Кажется, это кровь!
- Он хочет выпить. - Татьяна помогла Лукасу переступить через порог. - Какой диван вы не боитесь испортить?
Далси не медлила ни минуты.
- Какой угодно, - сказала она и взяла сына за руку. - Надеюсь, ты не убил Принни?
- Нет, о чем очень жалею. - С этими словами Лукас рухнул на ковер у ног матери.
Глава 18
Доктор Трэвис, прибывший с достойной восхищения быстротой, в первую очередь, по настоянию Лукаса, осмотрел Бронтона, у которого пуля застряла в плече. Только после того, как пулю извлекли, Лукас позволил заняться своей раной.
- Царапина, - подтвердил доктор, делая перевязку, - но вы потеряли много крови. Рекомендую крепкий бульон и, если потребуется, лауданум…
- Надеюсь, не потребуется.
- Вам повезло, - строго сказал доктор, - отклонись пуля на один дюйм, и она задела бы позвоночник. - Он не спеша собрал свои инструменты. - Два огнестрельных ранения. Придется сообщить об этом констеблю.
- На нас напали разбойники, - попыталась объяснить Татьяна.
- В Брайтоне нет разбойников, - непререкаемым тоном заявил доктор.
- Но сегодня они были. Вы спрашивали Бронтона, кучера?
- Он считает, что в него ударила молния.
Лукас рассмеялся.
- Может быть, всех нас поразила молния? Так и запишите в вашем отчете.
- Меня удивляет ваш юмор, сэр, - сдержанно заметил доктор. - После того как вы заглянули смерти в глаза, можно бы было ожидать, что вы станете…
- Более серьезным?
Татьяна, не сдержавшись, фыркнула, и Трэвис нахмурился:
- А что касается вас, молодая леди, то, если не ошибаюсь, вы находитесь на грани истерики. Я вернусь утром; надеюсь, к тому времени вы оба придете в себя.
Видя, что Лукас готов сказать в ответ что-то резкое, Татьяна поспешила вмешаться:
- Мы сделаем все, как вы говорите.
- Надеюсь. Нельзя допускать, чтобы в людей стреляли на набережной Брайтона.
Когда он ушел, графиня накинула на плечи Татьяны шаль.
- Тебе следовало бы пойти и переодеться, дорогая, - сказала она.
- Сначала расскажи, мама, о чем ты думала, посылая ее туда в сопровождении леди Борнмут?
- Мы поговорим об этом утром, после того как вы отдохнете.
- Мы поговорим об этом сейчас! - Судя по тону, Лукас был настроен очень решительно.
- Я… я была нездорова. Спроси Тернер. Надеюсь, тебе понравился павильон, дорогая девочка, и…
- Принц-регент попытался изнасиловать ее, - мрачно перебил Лукас.
- Принни? - воскликнула графиня. - Нет, не верю! Он - никогда! Разве что ему дали повод думать…
- Леди Борнмут шепнула этому негодяю, что Татьяна горит желанием прыгнуть к нему в постель.
Далси застыла на месте.
- Антея? Какая мерзавка! Но, Лукас, не думаешь же ты, что это я подучила ее?
- Нет, разумеется, эта выдумка - плод ее больного воображения. Но ты отправила Татьяну в логово льва - одну и без защиты!
Глаза Далси, так похожие на глаза сына, на мгновение остановились на Татьяне; потом она отвела взгляд в сторону.
- Я лишь хотела, чтобы она вращалась в самом изысканном обществе. Там масса достойных мужчин, с отличными манерами… О Господи! Он тебе ничего не сделал, дорогая?
- Не успел, - проворчал Лукас. - Слава Богу, я вовремя оказался там.
- Да, но как вам это удалось? - с любопытством спросила Татьяна.
- Благодари за это Каррутерс - она послала записку к лорду Рашфорду. Беру назад все свои высказывания про непригодность этой девушки - она настоящее сокровище, которым следует дорожить. Но сейчас речь не об этом. Мама, ты еще не объяснила мне, что заставило тебя выбрать в качестве сопровождающей дамы именно леди Борнмут?
Графиня молчала.
- Позволь подумать. Неужели… сто фунтов?