- Что со мной делать?! - Она встала, вся побелев от негодования. - А вам ничего не нужно со мной делать. Я не хочу, чтобы вы что-то со мной делали. Я вам не Элиза Дулитл.
- Вы даже мыслите драматургическими образами.
- Ну и что? А вы - колонками цифр! - Она снова стала нервно расхаживать по комнате. - Зачем только я пришла! Это было глупо, глупо! Но я всю неделю чувствовала себя несчастной, а я не могу так, не умею. - Она круто повернулась и бросила ему в лицо упрек: - Я даже пропустила свой номер, потому что только о вас и думала!
- В самом деле? - Он тоже поднялся, хотя дал себе слово разозлить ее так, чтобы она ушла, прежде чем он сделает какую-нибудь глупость. И все-таки совершил ее - подошел к Мадди и погладил по щеке.
- Да! - Мадди растерялась: вспыхнувшая от этого неожиданного жеста нежность погасила ее злость. Она перехватила его руку. - Мне хотелось, чтобы вы тоже обо мне думали.
- А если я думал… - Ему так хотелось ощутить рядом ее сильное гибкое тело, что он решил подыграть ей, немножко, только сейчас. - Если я смотрел в окно в своем офисе и вдруг понял, что думаю о вас.
Она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Она чувствовала, какая борьба происходит в его душе. Ей тоже нелегко было справиться со своими чувствами, но его борьба имела другие причины и следствия. Стоит ли пытаться понять его, когда он здесь, рядом! Ей самой этого было достаточно, но ему - вряд ли.
- Рид…
- Нет. - Он обнял ее и притянул к себе. - Не надо ничего говорить.
Он жаждал того, что могли дать ему ее губы, руки, все ее легкое и сильное тело. С тех пор как она ворвалась в его жизнь, его дом, его любимый и тихий приют, стал казаться ему пустым и холодным. И сейчас, когда она была здесь, рядом, ему страшно было подумать, что он снова останется один.
Он целовал ее нежно и страстно, упиваясь, наслаждаясь ее близостью. В ее ласковых прикосновениях чудилась какая-то самоотверженность, готовность скорее отдавать, чем брать. Он почти верил в это.
Как легко он сумел вскружить ей голову, невольно изумлялась Мадди. Она никогда не придавала поцелуям большого значения, привыкла выражать ими свою любовь и симпатию к друзьям и близким, даже целовалась на сцене с партнером при полном зале зрителей. Но сейчас все было иначе. Поцелуи Рида были бурными, он вкладывал в них какой-то пыл, натиск, отчего загоралось все ее тело. Страсть не была для Мадди чем-то неизвестным и незнакомым, ведь каждая роль требовала от нее всей ее души, всей страсти - без этого публика осталась бы равнодушной к ее героине. Наверное, в отношениях мужчины и женщины загорается страсть иного рода, но Мадди не представляла, что она способна так подчинить себе, так опьянить рассудок.
Он провел дрожащей рукой по ее волосам. Она же хотела таких ласк, которые утолили бы снедающую ее жажду. Ведь он хочет ее! Она чувствовала безумное желание в каждом прикосновении его пылающих губ. А он все крепче сжимал ее в объятиях.
Люби меня, умоляла бы она его, если бы он прервал свои поцелуи хоть на секунду. Она представляла приглушенный свет, тихую музыку и огромную широкую постель, где они лежат, прижавшись друг к другу, и возбудилась еще больше.
- Рид, ты меня хочешь? - прошептала она, губами касаясь его щеки, и сразу ощутила, как он напрягся.
- Да, - ответил он словно против своей воли.
Похолодев, Мадди медленно отстранилась.
- У тебя с этим какие-то проблемы?
Почему близость с ней не обещает быть приятной и легкой, как это было с другими женщинами? Никаких обязательств, все честно и откровенно, цель одна - обоим получить наслаждение, и никто не в обиде. Но он сразу же понял, что с Мадди так просто не будет.
- Да. - Он взял стакан с бренди, чтобы успокоиться. - У меня с этим проблемы.
Она слишком торопится, поняла Мадди. У нее дурная привычка нестись на бешеной скорости, не замечая ухабов.
- Хочешь поделиться со мной?
- Я не этого хочу, а тебя! - заявил он, и Мадди растерянно уставилась на него. - Да, я хотел оказаться с тобой в постели с того момента, когда увидел, как ты подбираешь с тротуара всю эту мелочь и свою потную одежду!
Она неуверенно шагнула к нему. Знает ли он, как она мечтала это услышать, хотя и немного испугалась? Знает ли он, как она мечтала, чтобы он хотя бы отчасти чувствовал к ней то, что она испытывает к нему?
- Тогда почему в тот вечер ты прогнал меня?
- Ничего хорошего я тебе не принесу, Мадди.
Она внимательно смотрела на него.
- Постой, я хочу убедиться, что правильно тебя поняла. Ты прогнал меня для моего же блага?
Он плеснул себе еще немного бренди.
- Вот именно.
- Рид, маленьких девочек силой заставляют надевать теплые вещи - для их же блага. Но когда они вырастают, сами одеваются по погоде.
Ну, что тут скажешь?
- Мне показалось, что ты не из тех женщин, которые остаются на одну ночь.
Улыбка застыла у нее на губах.
- Да, не из тех.
- Поэтому я и отказался от тебя. - Он снова выпил, потому что начинал презирать себя.
- Вероятно, мне следует поблагодарить тебя. - Она схватила свою сумку, затем снова бросила ее на пол. Не в характере О'Харли так быстро сдаваться. - Объясни мне, почему ты так уверен, что это будет всего одна ночь.
- Меня не привлекают длительные отношения.
Она кивнула:
- Действительно, между одной ночью и длительными отношениями огромная разница. Уж не думаешь ли ты, что я пытаюсь загнать тебя в клетку.
Где ей было знать, что он уже почти в клетке, которую сам же и соорудил.
- Мадди, почему бы тебе не понять, что между нами нет ничего общего.
- Я об этом думала. - Теперь, когда было о чем говорить, она немного успокоилась. - В какой-то степени это действительно так, но если вдуматься, то у нас с тобой даже очень много общего. Мы ведь оба живем в Нью-Йорке.
Удивленно подняв брови, он прислонился к бару.
- Ну конечно. Это снимает все проблемы.
- Я только начала. - Она уловила легкую насмешку в его голосе, и это ее воодушевило. - Во-вторых, в данный момент мы оба по известным причинам занимаемся одной пьесой. - Она неотразимо улыбнулась ему. - Я сначала надеваю носки, а потом уже обувь. А ты?
- Мадди…
- Ты любишь стоять под душем или предпочитаешь нежиться в ванне?
- Я не понимаю…
- Ну, не стоит увиливать. Только говори честно. Душ или ванна?
Это было бесполезно. Ему пришлось улыбнуться.
- Да, душ.
- Отлично! Я тоже. Ты читал "Унесенных ветром"?
- Да.
- Ага. Общие интересы в литературе. И так я могу продолжать часами.
- Не сомневаюсь. - Он отставил стакан и снова подошел к ней. - В чем дело, Мадди?
- Дело в том, Рид, что я люблю тебя. - Она взяла его за руки, желая снять с него напряжение и еще немного задержать улыбку в его глазах. - Мне кажется, если ты расслабишься, хотя бы немного, мы сможем стать друзьями. Ты мне очень нравишься. И если мы будем чаще встречаться, можем даже стать любовниками.
Он понимал, что делает ошибку, но она была так хороша, так искренна и простодушна, что он улыбнулся и накрутил себе на палец прядку ее светлых волос.
- Ты бесподобна.
- Надеюсь. - Она с улыбкой потянулась и поцеловала его в щеку, просто и ласково, как друга. - Значит, договорились?
- Боюсь, ты об этом пожалеешь.
- Тогда это станет моей проблемой. Значит, друзья?
Она торжественно протянула ему руку, но ее глаза задорно смеялись.
- Друзья, - подтвердил он, опасаясь, как бы ему самому не пришлось об этом пожалеть.
- Вот и хорошо! Слушай, я умираю от голода. У тебя найдется банка с супом или хоть что-нибудь?
Глава 6
Как и предсказывала Мадди, между ними скоро установились с виду чисто дружеские отношения. Именно с виду, потому что на самом деле Рид не переставал бороться со своим желанием и сомнениями, да и Мадди всячески скрывала свои истинные чувства.
Они ходили в кино. Если у обоих совпадали перерывы в работе, то в хорошую погоду встречались за ланчем в парке. Однажды в субботу они целый день бродили по музею, не столько рассматривая картины, сколько увлеченно разговаривая. Если бы Рид не знал себя, он сказал бы, что еще немного, и он влюбится. Но он в любовь не верил.
Любовь заставила его отца пережить измену и страдания, и, хотя сам Эдвин сумел все забыть и простить, Риду мысль об этой измене не давала покоя. По своим знакомым и сотрудникам он видел, что супружеская верность была для них понятием абстрактным. Они заводили интрижки - до свадьбы и вступив в брак, следовательно, само супружество верности не гарантировало. Ничто не вечно в этом мире, особенно отношения между мужчиной и женщиной.
Но если Мадди не было рядом, он постоянно думал о ней, а когда они встречались, то забывал обо всем остальном.
Друзья! Что ж, несмотря на все, что их разделяло, им удалось стать друзьями. И хотя он относился к дружбе настолько же предубежденно и настороженно, насколько она просто и беззаботно, все же у них нашлось достаточно общих интересов, которые их сближали. Вопрос в том, что за этим последует?
Казалось неизбежным, что они станут любовниками. Невозможно долго сдерживать и гасить взаимную страсть, тем более что она подобно гейзеру вырывалась наружу. Оба это понимали, и каждый по-своему с этим мирился. Но Рида беспокоило, что, если они станут любовниками, из их отношений уйдет эта непринужденность и легкость.
Секс все это изменит, иначе и быть не может. Физическая близость поколеблет начавшую зарождаться между ними близость духовную. И хотя он безумно ее желал, его пугало, что тогда он рискует потерять ту живую и беспечную Мадди, какой она была прежде. Словом, он переживал тяжелейшую душевную борьбу, то склоняясь к мысли немедленно прекратить эту детскую игру в славных товарищей и перейти к нормальным взрослым отношениям, то впадая в отчаяние от перспективы получить совсем другую Мадди, и конца этим мукам он не видел.
Однако порой ему казалось, что рискнуть все же стоит. Если все хорошенько продумать и правильно себя повести, может, он сумеет сохранить для себя и прежнюю, и новую Мадди. И какое имеет значение, что он проявит себя хладнокровным и расчетливым, если в результате оба будут довольны?
Стоило ему успокоиться на этом варианте, как вдруг опять возникали сомнения, новые опасения, и все продолжалось снова и снова, а в голове маячил образ Мадди, с детски радостным смехом скармливающей крошки хлеба слетевшимся со всего парка голубям.
У него на столе запищал зуммер, и он понял, что опять грезил наяву.
- Да, Ханна?
- На первой линии ваш отец, мистер Валентайн.
- Спасибо. - Рид включил связь. - Папа?
- Рид, я слышал, Селби принял на работу еще нескольких независимых промоутеров. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Риду уже доложили о наплыве независимых промоутеров звукозаписи в "Галлоуэй".
- Вижу, ты не зря просиживаешь штаны в баре своего гольф-клуба. Ты там подцепил этот слух?
- Естественно.
- Действительно, ходят разговоры, что кое-кто из сорока крупнейших радиостанций подвергается давлению, их уламывают внести в свои списки музыкальных программ определенные записи. Но я бы не сказал, что это новость. Поговаривают о взятках, но ничего определенного.
- Этот Селби тип скользкий. Если услышишь что-то конкретное, скажи мне, хорошо?
- Обязательно.
- Никогда не одобрял этой идеи платить за то, чтобы твои записи запускали в эфир, - проворчал Эдвин. - Ну да ладно, это старая песня, а я думаю о новой. Хочу посмотреть репетицию нашей постановки. Пойдешь со мной?
Рид посмотрел на настольный календарь.
- Когда?
- Через час. Конечно, полагается заранее предупреждать. Им хотелось бы показать себя спонсорам в самом выгодном свете, но я люблю делать сюрприз.
В расписании на утро значились две деловые встречи, и Рид хотел сначала отказаться. Но затем передумал и решил перенести встречи на другое время.
- Хорошо, встретимся у театра в одиннадцать.
- Может, потом пойдем на ланч? За счет твоего старика, а?
Значит, ему тоскливо, решил Рид. Значит, несмотря на клуб, многочисленных друзей и возможность путешествовать по миру, Эдвин чувствовал себя одиноким.
- Постараюсь нагулять аппетит, - пообещал Рид и, положив трубку, занялся изменением расписания встреч.
Одергивая Рида, чтобы он не шумел, Эдвин проник в театр украдкой, как озорной мальчишка без билета.
- Мы незаметно сядем где-нибудь подальше от сцены и посмотрим, за что мы платим.
Из-за спины отца Рид увидел на сцене Мадди в объятиях мужчины, и от резкого укола ревности даже остановился в проходе.
Обвив руками шею мужчины и закинув голову, она смотрела на него со счастливой улыбкой.
- Джонатан, это было прекрасно! Я могла бы танцевать с тобой целую вечность! - услышал он ее восхищенный голос.
- Ты говоришь так, будто все кончено. У нас с тобой впереди много времени.
Рид окаменел, когда партнер поцеловал ее в лоб.
- Пойдем домой, ко мне.
- К тебе? - Даже на расстоянии Рид почувствовал, как тревожно напряглась Мадди. - О, Джонатан, я бы с радостью, правда! - Она слегка отстранилась, но он схватил ее за руку. - Только я не могу. Я должна… Мне нужно рано быть на работе. Понимаешь? И потом, мама. - Она отвернулась от партнера, так чтобы публика могла видеть по ее глазам, что она лжет, тогда как Джонатан этого видеть не мог. - Понимаешь, она нездорова, и мне нужно быть рядом, на всякий случай.
- Какая ты добрая, Мэри, заботливая!
- О нет! - виновато и грустно отвечала она. - Нет, Джонатан, я вовсе не добрая.
- Не говори так. - Он снова обнял ее. - Ведь я люблю тебя.
Еще один поцелуй! И хотя Рид прекрасно сознавал, что это лишь игра, сердце его будто сжала холодная рука.
- Мне пора идти, - быстро проговорила она. - Правда, уже пора. - Вырвавшись из его объятий, она побежала к правой кулисе.
- Когда я снова тебя увижу?
Она остановилась, изображая внутреннюю борьбу.
- Завтра. Приходи к шести в библиотеку. Я буду тебя ждать.
- Мэри… - Он двинулся к ней, но она остановила его умоляющим жестом:
- Завтра, завтра! - и убежала со сцены.
- Хорошо! - раздался громкий голос режиссера. - Здесь у нас будет пятнадцать секунд на перемену декораций, так что вы успеете выпить воды. Ванда, Роза, займите свои места. Свет не гаснет. Выход Мадди.
Мадди снова выбежала на сцену, где Ванда сидела в кресле, а Роза прихорашивалась перед зеркалом.
- Ты опоздала, - лениво протянула Ванда.
- А ты что, поставлена следить за нами? - раздраженно спросила Мадди, манеры которой уже стали резкими и грубыми.
- Просто Джеки тебя искал.
Мадди, которая собиралась надеть на голову парик с рыжими кудрями, так и застыла с поднятыми руками.
- И что ты ему сказала?
- Что он не там тебя ищет. Ну, чего уставилась? Да не трусь ты, я прикрыла тебя.
- Ага, я свидетельница, - подтвердила Роза, щелкая жвачкой и старательно оправляя свой оранжевый с розовым костюм.
- Ну, спасибо тебе.
Мадди сдернула юбку, оттолкнула Розу в сторону и, сев перед зеркалом, стала делать макияж.
- Не за что, мы должны прикрывать друг дружку. - Ванда лениво следила, как Роза репетирует свой танец. - А только ты дурочку валяешь, вот что я тебе скажу.
- Обойдусь без твоих поучений! - крикнула Мадди, уйдя за ширму и перебрасывая на нее снятую блузку. - Сама во всем разберусь.
- Вот и разберись с Джеки. Представляешь, что он сделает с тобой и твоим красавчиком, если узнает, что происходит за его спиной?
- Он не узнает. - Мадди вышла из-за ширмы в длинном шелковом платье, усыпанном красными блестками. - Ну, посмотри, как я тебе?
- В самый раз! Сегодня у нас собралась горячая публика.
- Вот и хорошо, - усмехнулась Мадди. - Такая публика по мне. - Она скрылась за кулисой.
- Свет на сцену слева! - крикнул режиссер. - Выход Терри.
Из-за левой кулисы вышел танцовщик, которого Рид узнал по прежней репетиции. Сейчас у него были гладко зачесанные волосы и аккуратно нарисованные усики. На нем был черный костюм с ослепительно-белым галстуком. Когда следом за ним появилась Мадди, он схватил ее за руку.
- Черт, где ты была?
- Здесь. - Мадди откинула гриву ярко-рыжих волос и приняла вызывающую позу. - А тебе что за дело?
Эдвин нагнулся и прошептал Риду:
- Не похожа на маленькую особу, которая пришла в твой офис с увядшим цветком.
- Да, - пробормотал Рид, пока те двое переругивались на сцене. - Совсем не похожа.
- Она станет большой актрисой, Рид, поверь мне на слово.
Непонятно почему, Рид испытал гордость с примесью тревоги.
- Да, наверное.
- Послушай, милый. - Мадди небрежно потрепала партнера по щеке. - Так мне на сцену идти или стоять здесь и выслушивать твою ругань?
- Марш на сцену! - рявкнул взбешенный Терри, он же Джеки.
- Вот это другое дело! - Мадди гордо вскинула голову. - Это у меня получается лучше.
- Свет! Музыка! - закричал режиссер.
Мадди подхватила со стула длинный шарф из красных перьев, величественно проследовала в центр сцены и остановилась в пятне яркого света, отчего ее красное платье превратилось в алеющее пламя. Она запела низким грудным голосом свою страстную арию, сопровождая ее соблазнительными жестами и телодвижениями. Вот она сорвала с себя боа и швырнула в зал. До тех пор пока пьеса будет оставаться в репертуаре, костюмерам придется постоянно заменять шарф новым.
- Рид, кажется, я ни разу не водил тебя на стриптиз, я не ошибся?
Тот заставил себя усмехнуться, напряженно следя за тем, как Мадди уже стягивает длинные, по локоть перчатки.
- Ни разу.
- Как это я допустил такой пробел в твоем образовании!
Мадди уже исполняла зажигательный танец живота. Это был один из десятка других ее номеров, но если она все сделает, как нужно, то зал взорвется бешеными аплодисментами. И Мадди яростно работала всем телом.
Вот она сорвала и отбросила юбку, и работники сцены встретили этот жест восторженным свистом и улюлюканьем. Усмехнувшись, она приступила к двухминутному танцу, во время которого освобождалась от одного за другим предметов одежды, и, когда номер закончился, она сидела на сцене, откинувшись, оставшись в крошечных трусиках и бюстгальтере, усыпанных блестками и расшитых бусинами. К ее удивлению и радости, из центра зала раздались редкие аплодисменты. Она устало оперлась на локти и улыбнулась невидимым в темноте зрителям.
Помощник режиссера что-то шепнул своему боссу, тот - постановщику. Стало известно, что в зале находятся спонсоры!
Возмущенный тем, что никто не доложил об их появлении, Дон торопливо зашагал по проходу.
- Мистер Валентайн. И мистер Валентайн. - Он горячо пожал им руки. - Признаться, мы вас не ждали.
- Просто решили сделать вам сюрприз, - объяснил Рид, не отводя взгляда от сцены, где Мадди, по-прежнему сидя на полу, обтирала полотенцем шею и плечи. - Что ж, по-моему, просто прекрасно.