- Только не подумай, что я всегда соблазняю слабых мужчин. Но я услышала от тебя столько слов, получила столько намеков, что теперь желаю получить им подтверждение!
Минуты на две воцарилось гробовое молчание. Затем Маркус протянул руку и накрыл ладонью ее грудь. Розовый, нежный сосок немедленно напрягся и затвердел. Маркус поднял глаза и наткнулся на ее гордый и страстный взгляд. Этот взгляд решил все. Не говоря ни слова, он увлек ее на кровать.
- Трэйси… Я никогда прежде не встречал такую, как ты, поверь! - шептал он, целуя ее волосы.
- Я… - Ее вдруг пробила крупная дрожь. - Иногда я сама себя не совсем понимаю…
- Тсс! - Он приложил пальцы к ее губам. - Ты - само совершенство!
Все дальнейшее походило на медленный танец, что оказалось истинным откровением для Трэйси.
Видение тишины и уединения, где они могли бы раздевать друг друга, посетившее ее при первом же их знакомстве, обрело плоть, когда он погасил верхний свет, оставив включенным один ночник. Он снял с себя рубашку и снова обнял Трэйси.
- Теперь мы в одинаковом положении, - сказал он глухо.
- Тебе тоже привиделось это… в тот, самый первый вечер? - спросила она, чувствуя, как у нее перехватывает горло.
Маркус чуть отстранился, так что свет ночника заиграл по их коже: ее - бледной, как слоновая кость, и его - смуглой. Нежная женская грудь - и могучий мужской торс…
- Конечно, - промолвил он тихо. - Меня посетила даже куда более странная фантазия. Что ты - только сон, и если снять с тебя платье, то ты растаешь, как облачко.
Глаза ее расширились.
- Но теперь-то ты веришь, что я существую на самом деле?
Губы его дернулись в усмешке.
- Больше, чем верю! - Он нежно тронул ее сосок, и она затаила дыхание. - И эта действительность прекраснее любого сна.
Трэйси робко протянула руку, и он, поймав ее, положил себе на грудь.
Чувствуя, как у нее замирает сердце, девушка призналась:
- Скажу по секрету, не так-то много у меня было под платьем в вечер нашей первой встречи.
- В каком смысле?
- Выражаясь фигурально, сейчас я куда более одета, чем на балу.
- А вот это никуда не годится, - усмехнулся Маркус. - Впрочем, ничто нам не мешает исправить это.
Он расстегнул ремень на ее шортах, и она выгнулась, помогая ему раздеть себя.
- Мягкая и нежная!.. Божественная! - Он встал, чтобы сбросить с себя остатки одежды.
Трэйси повернулась на бок, подперев голову рукой, и подумала: какое это блаженство, когда у тебя есть свой собственный пират. И как было бы чудесно, если бы он взял ее в плен и увез на своем бриге далеко-далеко…
- Что означает эта загадочная улыбка? - спросил Маркус, возвращаясь к ней.
Тела их соприкоснулись, и он заглянул ей в глаза.
- Все те же выдумки на пиратские темы, - призналась она. - А что, я и в самом деле такая?
- Поделись своими фантазиями, - попросил он, поглаживая ее бедро. - А я расскажу тебе о своих.
Губы ее чуть изогнулись.
- Просто мне показалось, будто я пленница на борту пиратского корабля…
- Добровольная?
- Ну конечно! Извини, наверное, это звучит так нелепо…
- Не надо!
- Что?
- Не надо просить прощения. Благодаря тебе я ощущаю себя сейчас не просто любовником, а самым настоящим разбойником.
- Мне нравится, как ты говоришь об этом. А теперь я хочу показать тебе кое-что.
Она придвинулась ближе и обвила его шею руками.
- Вперед, дорогая! - прошептал он, зарывшись лицом между ее грудей. - И не нужно стесняться…
- О Боже! Маркус! Еще, еще!.. - задыхаясь, стонала Трэйси.
Лунный свет заливал комнату колдовским светом. Воздух, казалось, дрожал от желания. Маркус лежал головой на подушке, и она сидела на нем верхом, расставив ноги и наслаждаясь безнаказанностью его рук, ласкающих, сжимающих, тискающих ее груди.
Она отвечала ему тем же, лаская его грудь, ероша густые черные волосы, чувствуя, как с каждым моментом единый ритм все более и более овладевает ими. Они любили друг друга второй раз за ночь, и, хотя первое их слияние было прекрасно, Трэйси тогда лишь следовала за ним, чувствуя себя неопытной и недостаточно раскованной.
Маркус, каким-то образом поняв это, был предельно мягок и нежен. Ласками и поцелуями он успокаивал ее, медленно и осторожно ведя к вершинам наслаждения.
Теперь же, когда страсть закипела в ее крови, он осторожно увлек Трэйси на пол и, когда пришло мгновение финального аккорда, не отпустил, хрипло произнося ее имя.
На этот раз сон пришел не сразу.
Она лежала, свернувшись калачиком, в его руках. Он погладил ее по голове и тихо прошептал:
- Я должен был догадаться.
- О чем ты? - спросила она.
- Что ты ничего не делаешь наполовину, детка, - сказал он, прижимая ее к себе.
Трэйси тут же захотелось сказать ему, что ничего подобного в жизни она не переживала. Что ее первый опыт любви был приятен, но не шел ни в какое сравнение с тем блаженством, которое она испытала на этот раз. И ей хотелось отблагодарить любимого за то, что тот подарил ей. Но слова не шли с ее языка.
Трэйси клонило в сон, но какая-то неясная, туманная тревога дремала в ее сердце.
- Ты побудешь со мной немного? - спросила она, и беспокойство прозвучало в ее голосе.
Она тут же спрятала лицо на его груди, испугавшись, что в ярком лунном свете он прочтет в ее глазах страх одиночества и… любовь.
Впрочем, он, кажется, и так все понял.
- Конечно! Я буду здесь, пока ты не проснешься.
Она расслабилась, упоенная его близостью, силой и надежностью объятий, нежностью сильных рук и властных губ.
И только после этого уснула.
Когда Трэйси проснулась, солнце только-только поднялось. Она приподнялась на локте. Маркус мирно и безмятежно спал рядом.
Трэйси смотрела на любимого, и ей хотелось прикоснуться к его щеке, отбросить волосы со лба, погладить широкие плечи, прижаться к нему… Но она остановила себя.
Как мне хорошо, подумала она и блаженно потянулась, устремив руки к потолку.
Когда Трэйси снова повернулась к Маркусу, то обнаружила, что он уже проснулся и лениво наблюдает за ее разминкой.
- Привет! - сказала она тихо. - Хорошо спалось?
- Ммм! - неопределенно ответил он и стянул с нее покрывало.
- О! - вырвалось у нее, и она попыталась укрыться снова, правда, безуспешно.
Губы его чуть изогнулись.
- Мне нравится видеть тебя такой, как ты есть, и больше ничего…
- Да?
- Это желание мучило меня с самого начала, - веско заметил Маркус. - Сперва это великолепный бальный наряд с восхитительным декольте. Затем скромное платьице в офисе. Я уже не говорю о летном комбинезоне, который произвел на меня, если помнишь, неизгладимое впечатление.
- Помню! - нахмурившись, кивнула она, но не удержалась и прыснула в кулачок.
- И под всеми этими нарядами скрывалась такая красота! - Он бросил на нее грозный взгляд.
- Никогда бы не подумала, что в моем теле есть что-то особенное, - сказала Трэйси, и дыхание ее участилось.
Он с иронией заглянул ей в глаза.
- Как там говорится: мал золотник, да дорог? Я говорил тебе этой ночью, что ты восхитительна?
- Да.
- Ты божественна! Как статуэтка, вырезанная из слоновой кости. А что касается этого…
Он легонько тронул ее соски, наблюдая, как они реагируют на это прикосновение, затем наклонился и каждый по очереди поцеловал.
- Ты не сказала мне, нравится ли тебе это? - спросил он с озорным блеском в глазах.
- Мне казалось, все ясно без всяких слов, - прошептала она, чувствуя, как волна желания пробегает по ее телу. - Безумно нравится!
- Я счастлив, - ответил он. - И мне нравится тоже.
Его рука скользнула вниз по ее бедру.
- Мне казалось, с любовью на сегодня покончено. - Голос Трэйси немного охрип.
Глаза его смеялись, а пальцы разбойничали все более дерзко. Трэйси изогнулась и невольно раздвинула ноги, подавшись навстречу ласке. Она впилась в его плечо зубами и вскрикнула.
- Зачем… ты это делаешь? - задыхаясь, спросила она.
- Ты против?
- Нет, но…
Наступила тишина. Слышалось только их неровное дыхание.
- О Трэйси…
Но тут зазвонил телефон.
Они поглядели друг другу в глаза, и Маркус поднял трубку.
- Какие новости? - робко спросила Трэйси, когда он кончил разговор.
- Боюсь, что плохие. Отцу хуже. Алекс, муж Мэрилин, заказал для меня билет. Рейс частный, не коммерческий, и в самолете есть всего одно свободное место. Вылет через час с небольшим. Послушай, дорогая…
- Не беспокойся обо мне, пожалуйста, - прервала его она. - Помочь тебе собраться?
Увидев ее огорченное лицо, он улыбнулся.
- Ты молодчина! Слушай! - Маркус обнял ее. - Пройдет несколько дней, пока я…
- Иди-ка прими душ, - мягко сказала Трэйси и легонько поцеловала его в щеку.
- Но я не хочу, чтобы ты…
- Со мной все будет прекрасно, можешь поверить. А тебе… Тебе сейчас пора идти!
Тем не менее улететь и покинуть остров оказалось для Трэйси нелегким шагом.
Полчаса, остававшиеся до приезда такси, которое должно было доставить ее в аэропорт, она просидела на террасе, наблюдая за сверкающей на солнце водой и яхтой, скользящей по волнам.
Она вспоминала, как стояла на этом самом пляже, очарованная Маркусом Маклареном до такой степени, что, потеряв всякую ориентировку в пространстве, умудрилась подвернуть себе ногу.
А потом было много чего, но… вывод оставался прежним: этот мужчина ей не пара…
- Вот так встреча! - сказала Бет, склонившись над ее креслом в салоне самолета. - А где же господин Макларен?
- Улетел другим рейсом. Спасибо за обед!
- Как прошла ночь?
Трэйси застыла со стаканом сока, поднесенным к губам.
- В каком смысле?
- Я заметила, как вы вчера ворковали друг с другом. Так что ты, как я понимаю, все-таки нечто большее, чем просто дизайнер, не так ли, дорогая? - Увидев, как Трэйси залилась краской, Бет продолжила: - Обручального кольца он тебе, конечно, не подарил. Да это и понятно! Не нам с тобой рассчитывать на то, чтобы стать законной миссис Макларен. На такую роль больше подойдут дамы другого круга. Тебе повезло чуть больше, чем мне, с чем и поздравляю! А заодно прими и мое сочувствие. Все хорошее когда-нибудь кончается - рано или поздно.
И, чуть ссутулившись, Бет покатила тележку с подносами по проходу. Трэйси какое-то время смотрела ей вслед, а затем, бессильно откинув голову на спинку кресла, закрыла глаза.
- Дженис? Вот сюрприз! - воскликнула Трэйси, оказавшись в зале для прибывающих пассажиров.
- Маркус позвонил и попросил встретить тебя. - Подруга чмокнула ее в щеку. - Ты с багажом?
- Нет, у меня только ручная кладь. - Девушка помолчала. - Как он? Я имею в виду Патрика Макларена.
- Держится. Это все, что врачи могут сейчас сказать.
- Почему же ты не осталась с ним?
Дженис безрадостно улыбнулась.
- Меня не очень-то благожелательно встретили.
- Маркус? - недоверчиво приподняла брови Трэйси.
- Нет. Он говорил со мной по телефону на редкость дружелюбно. А вот Мэрилин… Она еще до того…
- Представляю!
Дженис двинулась к главному выходу.
- Мы ведь, по большому счету, совсем не знаем друг друга. Я имею в виду себя и Патрика. - Она пожала плечами и махнула рукой. - Дело в том, что я не чувствовала себя вправе в такой момент выяснять отношения с его дочерью.
Трэйси не смогла смолчать:
- Могу сообщить по секрету, что Маркус ваши отношения одобрил. Он считает, что его отец нуждается в таком человеке, как ты.
- Спасибо, дорогая. Интересно только, откуда он все узнал - не от тебя ли?
- Похоже, у них с отцом нет тайн друг от друга.
- До сих пор не могу поверить, что все случилось так быстро, так… - Дженис снова осеклась и опустила голову. - А как у тебя дела?
- В каком смысле?
- Как идет работа над заказом? Ты же отправилась оформлять виллу Маркуса.
- Ах, вилла! - Трэйси похлопала по папке с бумагами. - Все складывается как нельзя лучше. Конечно, кое над чем придется попотеть, но об этом я расскажу сразу, как только мы вернемся в офис.
- Так с Маркусом Дж. Маклареном легче иметь дело, чем казалось сначала? - пряча улыбку, спросила Дженис. Она открыла дверцу машины и вдруг нахмурилась. - А это еще что такое? Почему ты хромаешь? Что случилось?
- Гуляла по пляжу, оступилась и растянула ногу. Теперь мне уже намного лучше, а поначалу пришлось даже пользоваться тростью. Кстати, я про нее и забыла…
- Так вы сработались? - снова спросила Дженис, включая зажигание и поворачивая к себе зеркальце заднего вида.
- Если честно, то я не знаю, удастся ли мне найти когда-нибудь более покладистого и чуткого клиента. Но, боюсь, я сделала то, о чем буду сожалеть всю оставшуюся жизнь.
7
- Трэйси, я за тебя волнуюсь! - объявила Дженис утром следующего дня, едва появившись в офисе.
- А я за тебя. Можно организовывать клуб беспокойных сердец, - беззаботно ответила Трэйси, но тут же серьезно спросила: - Как твое настроение?
- Гораздо лучше. Ему уже лучше…
Патрику Макларену наконец сделали операцию, и, несмотря на то что он все еще находился в отделении интенсивной терапии, прогнозы врачей были самыми благоприятными. Трэйси знала все это из короткого телефонного разговора с Маркусом, состоявшегося вчера вечером. Он сдержанно поинтересовался, как у нее дела. Она заверила, что все отлично, и тут же перевела разговор на состояние Патрика.
- Прочитай-ка, - сказала Дженис, бросая на стол свежий номер газеты. - Сообщение об операции Патрика. На первой странице. Кстати, давно ты тут сидишь? Не пора ли нам позавтракать?
- Блестящая идея! Что бы я без тебя делала, дорогая!
Трэйси взяла газету. На первой странице были помещены две фотографии - Патрика Макларена и его сына. Маркус, в костюме-тройке и при галстуке, решительным шагом выходил из парадных дверей какого-то здания с величественным портиком. В этом лощеном красавце Трэйси совершенно не узнала мужчину, который был так предупредителен и нежен с ней на протяжении двух божественных дней.
Она пробежала глазами статью: там сообщалось о болезни старшего представителя семьи Макларенов и приводились факты из истории и нынешнего состояния их финансовой империи.
Корреспондент особо отмечал заслуги Маркуса, интуиция и деловая хватка которого позволили избежать участи многих других подобных компаний, приходящих в упадок или распадавшихся во втором или третьем колене.
Давалась и краткая справка о его прошлом: учеба в престижной частной школе, Оксфорд, кубок чемпиона во всемирно известных соревнованиях яхтсменов.
Трэйси все еще читала, когда в офис вернулась Дженис с завтраком.
- Сандвич с беконом и яичницей, булочка, яблоко и кофе. Давай, налетай!
- Спасибо, дорогая. У меня уже слюнки текут. Слушай, а я не знала, что он яхтсмен.
- Кто?
- Маркус. Ты что, не читала газету?
- Ах да! - воскликнула Дженис, усаживаясь за стол и пододвигая к себе чашку с кофе. - Патрик тоже что-то говорил по этому поводу. Кажется, он упоминал, что Маркус завязал с гонками, хотя яхту по-прежнему держит. Кстати, ты разве ее не видела? Она стояла на причале возле их особняка в тот день, когда мы там ужинали.
- Помнится, мистер Макларен-старший водил на экскурсию не меня, а кого-то другого, - улыбнулась Трэйси. - Так что я ничего не видела. Ну и как, понравилась тебе его посудина?
- Ну… Я не профессиональный судостроитель, но выглядит она очень симпатично. И название у нее забавное… Сейчас вспомню. - Дженис поморщила лоб. - Ага, вспомнила: "Капитан Флинт"! Что с тобой, тебе нехорошо?
Трэйси, поперхнувшись, закашлялась.
- Ничего… Кусок в горле застрял, - пояснила она. - Так, значит, он на ней больше не плавает?
- Патрик говорил, что сын никогда не был яхтсменом-фанатом, хотя в молодости любил ходить под парусом. Овладев стихией, он подчинял ее себе…
- …и терял к ней всякий интерес… - задумчиво пробормотала Трэйси.
- Нет, он и сейчас любит прогулки на яхте. Просто у него, надо думать, мало на это времени. И вообще, Маркус не из тех…
- Дженис, не надо! - попросила Трэйси.
- Но разве ты сама не говорила мне, когда мы ехали из аэропорта…
- Говорила! Ты пристала ко мне с ножом к горлу, как тут не заговоришь!
- Извини, дорогая. Если бы ты сама не начала… Но почему ты все время ищешь подтверждения тому, что вы друг другу не подходите?
- Это я ему не подхожу. И вообще, закроем эту тему.
- Как скажешь. Но вы выяснили отношения?
- Да, конечно.
- После того, как?..
- До! Но это ничего не меняет, понимаешь, Дженис? Прошу тебя, займись снимками. Кстати, если тебе понадобится навестить Патрика, - поезжай. Договорились?
- Спасибо, милая!
Трэйси с аппетитом доела завтрак, с облегчением ощущая, что она снова на своем рабочем месте. Оглядев кабинет, девушка вздохнула. Что бы ни уготовила ей судьба - а она предчувствовала неизбежную боль разлуки - у нее оставалось любимое дело.
Она пододвинула к себе блокнот и снова приступила к работе. Днем ранее ей пришлось выдержать сражение с поставщиком жалюзи, который настаивал на том, что должен лично произвести необходимые измерения, и остыл лишь тогда, когда она предложила ему лично слетать на острова - за свой счет, разумеется.
Трэйси просматривала каталоги магазинов фарфора, хрусталя и белья, размышляла о кастрюлях и сковородах, наметила визит в соседний городок, чтобы осмотреть новую партию арабской мебели. Она уже получила ответ от знакомого поставщика из Багдада, но возникли сложности с оплатой, и Трэйси снова спросила себя, почему она так вцепилась в эти двери?
Она подобрала несколько красивых ковриков, благо комнаты загородного дома Маркуса были отделаны деревянными панелями, а значит, можно было не ломать голову над тем, как все это будет сочетаться с цветом обоев. На завтра Трэйси запланировала посещение своих любимых вернисажей - присмотреть оригинальные картины и скульптуры для украшения интерьера виллы.
Домой она вернулась в девять вечера, выжатая как лимон. Девушка приняла душ, надела купальный халат, сделала гренки с сыром, а потом поставила пластинку Моцарта и прилегла на мягкую тахту.
В ту же минуту в дверь позвонили.
Чертыхнувшись, Трэйси решила не открывать. Звонок раздался снова.
- Минутку! - крикнула она. - Сейчас иду! Наверное, соседка! - подумала она, распахивая дверь.
И окаменела.
На пороге стоял Маркус - в джинсах и голубом свитере. Длинные черные волосы разлохматились от ветра. Прямо перед домом красовался знакомый "мерседес" с открытым верхом.
- Боже! Ты! - вырвалось у нее.
- Да, - подтвердил он. - А ты кого ждала?
- Никого. Я решила, что это соседка.
- Ага, а я уж собирался спросить: ты всегда открываешь двери в таком виде?
Трэйси покраснела до корней волос и запахнула полы развязавшегося на бегу халата.
- Я торопилась, - смущенно пояснила она.
- Так я могу войти или нет?