- Что ж, тогда в воскресенье ты сможешь вывести их из заблуждения, - заметил Алекс. - У тебя усталый вид, Марк. Давай-ка я подвезу тебя до "Стоунс". Завтра утром Габби пригонит твою машину. А еще лучше - оставайся-ка у нас ночевать.
Марк, однако, был непоколебим. Небольшая поездка ему не повредит, и он не хочет больше злоупотреблять гостеприимством Смоллов.
- Завтра утром, Габби, я заеду за тобой и поедем на станцию, - твердо объявил он. - Скажи только, каким поездом ты хочешь ехать в Денвер.
Итак, Габби сама обрекла себя на поездку, которую вовсе не планировала. Теперь поздно давать задний ход. Лучезарно улыбнувшись, она сказала Марку, что позвонит ему утром, но даже не двинулась с места, когда он собрался уходить.
- Что ж, тебе остается только позвонить Чармиан и сообщить о твоем приезде, - чуть позже заметила Хилари. В глазах ее плясали смешинки. - И когда же тебе пришла в голову замечательная идея навестить сестру?
- В ту самую минуту, когда Марк объявил, что нам надо стать друзьями, потому что он будет часто навещать Люси. - Глаза Габби опасно вспыхнули. - Вот тогда-то я и ляпнула, что хочу погостить у Чармиан. Господи, какая же я дура! - зло добавила она.
- Да ну, брось! - подала голос Ники, помогавшая мыть посуду. - Лучше постарайся с толком использовать эту поездку.
Габби взглянула на сестру с вызовом.
- Так ты считаешь, что я хочу вернуть Марка?
- Конечно, хочешь. Только помни, - Ники предостерегающе подняла палец, - ты его оскорбила, отвергла, тебе и делать первый шаг к примирению!
- Устами младенцев… - с иронией начала Габби, но младшая сестра решительно покачала головой.
- Тебя слишком долго не было дома. Ты даже не заметила, что я уже не младенец. И тем не менее - я говорю истинную правду.
Габби со смехом подняла руки, показывая, что сдается. Затем она отправилась звонить Чармиан, и та - о чудо! - оказалась дома.
- Гости у меня, сколько твоей душеньке угодно, - зевая, согласилась она. - Я предупрежу хозяйку. Ох… извини, я только что вернулась домой. Постараюсь завтра прийти пораньше - в честь твоего визита. Что-то случилось? Не то чтобы тебе нужен был повод меня навестить, - со смешком добавила она.
- Завтра все объясню, - пообещала Габби и повесила трубку. Потом она позвонила Марку. - Полдень тебя устроит?
- Вполне. Я еще успею кое с кем повидаться. Прочие деловые встречи я перенес на следующую неделю.
- Как ты себя чувствуешь?
- Сносно. Я как раз собирался идти спать. Заеду за тобой часов в одиннадцать. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - эхом отозвалась Габби и положила трубку. На душе у нее было пакостно.
И стало еще хуже наутро, когда Люси услышала о поездке в Денвер.
- Зачем ты уезжаешь, Габби? - рыдала девочка. - Сначала Брокси пропал, а теперь еще и ты!..
- Я завтра вернусь, честное слово, - обещала Габби, в душе давая клятву сдерживать впредь свои порывы. - И привезу тебе подарок.
- Не нужно мне никакого подарка! Я тебя больше не люблю! - Люси всхлипнула и стремглав помчалась к машине, даже не попрощавшись.
Габби горестно вздохнула.
- Не волнуйся, она скоро успокоится, - заверила ее Ники, беззаботно помахивая школьной сумкой. - Приятной тебе поездки!
- Ох, хорошо бы… До завтра, Ники.
- Люси конечно же вне себя, - вздохнула Хилари, когда они остались одни. - Сегодня она проснулась в надежде, что Брокси наконец-то нашелся, а тут оказалось, что ты уезжаешь. Не слишком удачное начало дня.
- Может, мне лучше не ехать? - робко спросила Габби.
- Вот еще глупости! Вспомни, что сказала Ники: используй поездку, чтобы наладить отношения с Марком. Если ты сама, конечно, этого хочешь.
Габби заверила мать, что ни к чему другому так не стремится, но почти усомнилась в этом, когда появился Марк. Он надел темные очки, чтобы скрыть залепленный пластырем нос и припухшие глаза, но вид у него все равно был неважный. Габби лишь взглянула на него - и протянула руку за ключами от машины.
- Я сама поведу.
- Еще чего!
Габби ловко выхватила у него ключи, чмокнула на прощание мать и побежала к машине. Марку ничего не оставалось, как пойти следом. День выдался солнечный, ясный, и поездка обещала быть почти приятной… вот только в салоне машины царила грозовая атмосфера.
- Голова болит? - спросила Габби.
- Нет, нервы шалят, - буркнул Марк. - Главным образом из-за твоей манеры водить машину.
- Послушай, Марк, - сказала она резко, - хочешь ехать один - поезжай. В конце концов, это была не моя идея.
- По-твоему, я этого не помню? - огрызнулся он. - А теперь, ради Бога, заткнись и следи за дорогой. Здесь нельзя отвлекаться.
Габби послушно умолкла. Не считая краткого спора, кому покупать билеты, она хранила ледяное молчание всю дорогу до станции и до той минуты, когда они сели в поезд. С убийственной ясностью она поняла, что наладить отношения с Марком не удастся. Если он постоянно раздражен - на кой черт ей вообще это нужно?
Войдя в поезд, Габби заняла место в вагоне первого класса - за билеты платил Марк - и развернула газету, отгородившись ею от попутчика. Марк уселся напротив и бесцеремонно отобрал у нее газету.
- Что, так и будешь молчать до самого Денвера?
- Ты же велел мне заткнуться, вот я и заткнулась, - буркнула Габби и негодующе сверкнула глазами, когда он расхохотался.
- Мир, мир! - воскликнул он, вскинув руки. - Мы привлекаем всеобщее внимание.
Габби поспешно огляделась, убедилась, что он прав, и откинулась на спинку кресла, залившись жарким румянцем.
- Лучше бы я осталась дома, - пробормотала она.
- Ты же обещала Чармиан приехать в гости, - напомнил Марк с усмешкой.
Стало быть, Марк с самого начала знал, что я лгу! Габби вздохнула с облегчением, увидев, что стюард толкает по проходу тележку с напитками.
- Я бы выпила кофе, - поспешно сказала она.
- Пей. По будням цена кофе включена в стоимость билета.
- Я не знала. Обычно я не езжу первым классом.
- А как же в прошлую субботу?
- Тогда поезд был переполнен. Кроме того, по выходным билеты первого класса дешевле.
- В самом деле? - Марк снисходительно усмехнулся. - Вот видишь, Габби, не так уж трудно тебе со мной разговаривать. Какой тебе кофе - черный, с одним кусочком сахара?
Она кивнула, обозленная его покровительственным тоном, но потом увидела, что Марк глотает таблетки, и ее охватило раскаяние.
- Опять голова болит?
- И еще как, - признался он. - Извини, что наорал на тебя в машине.
Габби едва заметно улыбнулась.
- По крайней мере, я всю дорогу помалкивала, и моя трескотня не усугубила твое состояние.
- Ошибаешься. - Губы его дрогнули в улыбке. - Ты молчала так враждебно, что голова у меня разболелась пуще.
Габби расхохоталась.
- Ну, сейчас-то я не молчу - и уж тем более не враждебно.
- Потому-то и боль проходит, - ловко вывернулся Марк.
Дальше поездка проходила уже приятнее. Твердо решив не затрагивать личные темы, Марк рассказывал о своих планах перестройки "Стоунс" и уверял Габби, что его замыслы пойдут на пользу всей округе.
- Чтобы убедить в этом местные власти, я стараюсь привлекать к работе как можно больше местных жителей. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило получить разрешение на строительные работы! Если бы не поддержка твоего отца…
- Папа, наверное, был только рад хоть чем-то загладить мою вину перед тобой, - невесело заметила Габби и нахмурилась. - Но зачем, скажи на милость, тебе взбрело в голову покупать "Блу Пайнс"?
- Как ни странно, это была не моя идея. Когда в совете директоров нашей фирмы обнаружили, что ваше поместье было когда-то частью "Стоунс", там сразу решили начать переговоры о покупке. Я взялся лично поговорить с Алексом, хотя отлично знал, что он не согласится. Зато был отличный предлог встретиться с твоими родителями… ну и наконец-то познакомиться с Люси. - Марк взглянул Габби в глаза. - Хотя, признаться, когда я говорил с твоим отцом о покупке "Блу Пайнс", меня посещали смутные мысли о мести.
- Особенно когда ты пугал меня старинной и ничего не стоящей бумагой!
- Я получил от этой сцены огромное удовольствие, - признался он без малейшей тени раскаяния. - Глядя на тебя, я наслаждался от души.
- И наслаждение помогло тебе залечить старую рану?
Глаза Марка потемнели.
- Нет. И все же месть была сладка.
- Не сомневаюсь, - с горечью согласилась она. - Между прочим, я подозреваю, что отец испытывал сильный соблазн принять твое предложение, ведь содержание "Блу Пайнс" обходится нам недешево! После вечеринки, когда мы собрались вместе, он поставил этот вопрос на семейное голосование.
- И как?
- Полный провал! - Габби невесело усмехнулась. - Впрочем, мама все равно была против этой идеи, так что голосование было чистой формальностью.
Она вкратце рассказала о том, какие обязательства придется взять на себя Дереку, когда он станет владельцем "Блу Пайнс".
- Отец должен был выделить долю из своего наследства только Пруденс, но у моего-то бедного братца три сестры!
- Вместе с Люси - четыре, - поправил ее Марк.
Габби покачала головой.
- Пруденс, судя по всему, хорошо обеспечила будущее своей дочери, а мы хором заверили Дерека, что не станем требовать своей доли, если он возьмет на себя заботы о "Блу Пайнс". И тут наш братишка очень серьезно заявил, что все мы обязательно получим когда-нибудь свою долю - даже против нашего желания.
- Но ведь к тому времени, когда Дерек унаследует "Блу Пайнс" - а это время, надеюсь, еще очень далеко, - и ты, и твои сестры будете уже замужем, - бесстрастным тоном заметил Марк.
- Вот уж необязательно. - Габби уставилась в окно. - Чармиан увлечена карьерой, а Ники с ее тягой к знаниям явно целит выше обычного замужества.
- А ты? - негромко спросил он.
Габби пожала плечами.
- Я, возможно, так и проживу остаток жизни в Швейцарии, в комнате с прекрасным видом из окна.
Глаза Марка опасно сузились, но больше он не сказал ни слова - поезд подъезжал к вокзалу.
- Чармиан сейчас дома? - спросил он, вместе с Габби направляясь к стоянке такси.
- Нет. Я возьму ключи от квартиры у домовладелицы.
Марк распахнул перед Габби дверцу, назвал водителю совершенно незнакомый адрес и как ни в чем не бывало уселся сам.
- В таком случае поедешь к Чармиан позже. Чем дожидаться сестру в пустой квартире, можешь с тем же успехом провести время у меня.
14
Втайне Габби сочла эту идею замечательной - времени-то у нее осталось в обрез. Если она хочет наладить отношения с Марком, медлить никак нельзя.
- Мог бы вначале меня спросить! - притворно возмутилась она.
- Ты отказалась бы.
- Я думала, ты поедешь прямиком к родителям.
Марк осторожно дотронулся до своего многострадального носа.
- А я решил, что лучше сначала позвонить и предупредить матушку об этом украшении.
Габби окинула его бесстрастным, оценивающим взглядом.
- Опухоль почти сошла, да и синяки под темными очками почти не заметны.
- Вот и славно. Я никогда не страдал тщеславием, но и пугать людей своим видом тоже не дело. - Он искоса взглянул на Габби. - Когда ты в поезде огрызалась на меня, другие пассажиры наверняка подумали, что меня поколотила жена.
- Вовсе я тебя не колотила! - возмутилась Габби, вызвав живейший интерес таксиста.
- Но ведь ты мне и не жена, - шепнул ей на ухо Марк.
На это Габби не нашлась что ответить и погрузилась в молчание, в который уже раз гадая, как сложилась бы их супружеская жизнь, если бы они все-таки поженились.
- О чем задумалась? - вполголоса спросил Марк.
- О том, каким бы мог быть наш брак.
- Что ж, Габби, вряд ли это было бы вечное блаженство, хотя ни о чем ином я и не мечтал. По крайней мере, тогда, - многозначительно добавил он.
Получай, что заслужила, мысленно сказала себе Габби и опустила ресницы, пряча воинственный блеск в глазах.
- Когда ты переехал? - спросила она, пытаясь найти более безопасную тему для разговора.
- Почти сразу после того, как ты послала меня к чертям.
Похоже, на этом безопасные темы были исчерпаны.
Квартира Марка находилась в современном жилищном комплексе. Едва взглянув на комплекс, Габби сразу узнала его - планы этой застройки показывал ей Марк несколько лет назад.
- Так это твое творение! - восхитилась она.
- Мое. Увы, нормальными детишками мне обзавестись не суждено, вот и пришлось обходиться суррогатом.
Габби с немалым трудом сдержала вспышку бешенства.
- Если ты намерен продолжать в том же духе, - сквозь зубы процедила она, - уж лучше я сразу поеду к Чармиан.
Марк невесело, почти виновато усмехнулся.
- Боюсь, наша с тобой встреча растравила мои старые раны. Извини, Габби, и, пожалуйста, не спеши уехать. Я хочу показать тебе свое жилище.
Лифт остановился на последнем этаже, и они вышли в устланный мягким ковром безлюдный холл. Марк отпер ключом одну из дверей и легонько подтолкнул Габби вперед.
- А вот и моя комната с видом из окна!
Яркий солнечный свет щедро струился в огромные окна. Свет и простор - таково было первое впечатление Габби. И еще - пустота. В памяти ее до сих пор сохранилась до мелочей обстановка прежней квартиры Марка, но в этой комнате не было ни одной знакомой вещи. Обеденный стол со стульями, пара кушеток, обитых белой тканью, того же цвета занавеси. Радовали глаз только разноцветные коврики, там и сям разложенные на натертом паркетном полу. Ни обоев, ни ковра, никаких украшений - голые стены сияют девственной белизной.
Озадаченно хмурясь, Габби озиралась по сторонам.
- И давно ты здесь живешь?
- Почти шесть лет. Когда здание достроили, я сам выбрал себе квартиру. - Он распахнул дверь небольшой современно оборудованной кухни. - Хочешь чаю?
- Спасибо, с удовольствием.
Габби присела на край табурета, глядя, как Марк наливает воду в чайник. Сердце у нее заныло, когда она припомнила, с каким удовольствием когда-то они вместе занимались мелкими хозяйственными делами.
- Почему у тебя в квартире пусто? - полюбопытствовала она.
Марк выпрямился и, привалившись бедром к кухонному столу, скрестил руки на груди.
- Потому что я так захотел. Мне нравится.
- Совсем не похоже на твою старую квартиру.
- Так и было задумано. - Марк пожал плечами. - Когда я окончательно смирился с тем, что потерял тебя навсегда, я начал избавляться от всего, что могло напомнить о тебе. Одни вещи продал, другие отослал в благотворительные миссии, третьи попросту выбросил. И в конце концов в моей жизни не осталось ничего, что было бы связано с Габби Смолл.
- Как же ты меня, должно быть, ненавидел! - тихо проговорила она.
Марк покачал головой. За темными очками разобрать выражение его глаз было невозможно.
- То была не ненависть - боль. Впрочем, все эти старания оказались на редкость целительны. К тому времени, когда я окончательно расправился с памятью о тебе, я уже не чувствовал ничего, кроме пустоты. Именно этого я и добивался. Я дал понять всем заинтересованным лицам, что не желаю больше слышать твоего имени, и приложил все усилия, чтобы навсегда вычеркнуть тебя из своей жизни. Долгие годы мне это удавалось, а потом… потом я купил "Стоунс", снова свиделся с твоими родными и наконец познакомился с Люси. - Марк снял очки и теперь говорил, не сводя глаз с Габби. - Едва я ступил на порог "Блу Пайнс", где повсюду висят твои фотографии, где только и говорят что о тебе… в этот миг мое заледеневшее сердце начало понемногу оттаивать. И все чувства к тебе, которые я, казалось, выкорчевал с корнем, вспыхнули с новой силой и овладели мной, как ни старался я их подавить.
Сердце Габби бешено застучало.
- А я вот так и не сумела забыть тебя, - севшим от волнения голосом призналась она. - Потому что была Люси и некуда было деться от ее глаз, так похожих на твои… - Габби осеклась, с ужасом осознав, что вот-вот разрыдается.
Марк на миг словно оцепенел, потом вдруг решительно шагнул к Габби и заключил ее в объятия - так бережно, словно она была сделана из хрупкого фарфора.
- Как ты думаешь, Отто не станет возражать, если я тебя немножко приласкаю?
- Да плевать я хотела на Отто! - с отчаянием выкрикнула Габби.
И Марк принялся целовать ее с той неистребимой нежностью, которая всегда жила в нем даже в минуты самой неистовой страсти. Габби зажмурилась, задышала прерывисто и часто, слезы мгновенно просохли на ее запылавших щеках. Губы ее приоткрылись, и, когда язык Марка нежно и властно проник во влажную глубину ее рта, Габби затрепетала всем телом и тихо вскрикнула, теснее прильнув к Марку. В один миг его нежность превратилась в страсть, в огонь, которому оба не могли, да и не желали противостоять.
Неожиданно Марк отстранился, почти оттолкнул Габби. Глаза его пылали изумрудным, хищным и первобытным пламенем.
- Слушай, Габби, - пробормотал он, - я совсем не за этим привез тебя сюда… но я так хочу тебя, что сейчас сойду с ума!
- И я тоже хочу тебя. Что же нам теперь делать?
Вместо ответа Марк осыпал ее неистовыми поцелуями. Габби отвечала ему с такой страстью, что он, не колеблясь ни секунды, подхватил ее на руки и понес в спальню. Ногой распахнув дверь, Марк опустил Габби на кровать и принялся лихорадочно срывать с нее одежду.
- Если ты передумала, скажи об этом сейчас! - задыхаясь, потребовал он. - Потом будет поздно!
Габби торопливо замотала головой, но все же остановила его нетерпеливые руки, желая насладиться каждым мгновением долгожданной близости, окончательно убедиться, что это не сон, что сбылась ее казавшаяся несбыточной мечта. С улыбкой глядя в затуманенные страстью глаза Марка, Габби расстегнула на нем рубашку, затем кончиком языка провела по его широкой мускулистой груди, постепенно спускаясь все ниже.
Марк застонал, точно от нестерпимой боли, и почти грубо опрокинул Габби на кровать. Затем, склонившись над ней, проворно избавился от остатков одежды и, не сводя с Габби алчно пылающих глаз, медленно опустился на нее, накрыв своим сильным горячим телом. С губ Габби сорвался тихий сладостный вздох. Марк целовал ее с жадностью дикаря, и она ласкала его крепкие мускулистые плечи, каждым движением, каждым своим стоном словно призывая его перейти к более решительным действиям. Откликаясь на этот безмолвный и страстный призыв, Марк целовал ее груди, набухшие твердые соски, затем рука его скользнула между бедер, где за шелковистыми волосками таилось изнемогшее лоно. Габби вскрикнула, и дрожь наслаждения пронзила ее тело.