- Я должна была прийти, - сказала она ему. - Я так сильно хочу быть с тобой. Я очень тебя люблю, Чезаре, - подчеркнула она, закрывая за собой дверь и снимая куртку.
Она пристально смотрела в его лицо и старалась воспроизвести сцену из фильма, который видела в Лондоне, где актриса, медленно раздеваясь, шла навстречу главному герою.
Снимать Луизе пришлось не слишком много - простое хлопчатобумажное платье и туфли на низких каблуках. Потом она завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, и хрипло произнесла, глядя на Чезаре в упор:
- Может быть, ты его расстегнешь, Чезаре?
Он тут же заключил ее в объятия, как она и мечтала. Прижавшись к нему, она поцеловала его в подбородок. Неуклюжий, неловкий поцелуй неопытной девушки. Нахлынувшие ощущения взволновали и шокировали Луизу. Чезаре казался ей таким мужественным, необычным и опасным. Но в его объятиях она ощущала себя вполне комфортно, так как верила в его любовь.
- Поцелуй меня, Чезаре, поцелуй меня, - говорила она, тихо постанывая и цепляясь пальцами за его предплечья.
Он попытался ее оттолкнуть:
- Перестань, Луиза. Мы оба знаем, это недопустимо.
Луиза не желала его слушать. Из рассказов подруг она знала, как приятно заниматься любовью с парнем, но сама впервые оказалась в такой ситуации.
Она поцеловала его снова. На этот раз, когда Чезаре попытался разъединить ее руки, которыми она обвила его шею, оба упали на кровать. Луиза почувствовала, как сильно возбужден Чезаре.
Дрожа от волнения и игнорируя протесты, она прижалась к нему всем телом…
Луиза смотрела в темноту. Ей стало тошно от воспоминаний. Насколько же плохо и недопустимо она себя вела.
Ей очень хотелось забыть произошедшее в ту ночь. Но образы были слишком живыми, от них было невозможно избавиться. То, что случилось в роковой час, нельзя отрицать. В конце концов, Оливер - живое доказательство ее близости с Чезаре.
Острое чувство, родившееся тогда в ее душе, не было следствием ликования от того, что она смогла соблазнить привлекательного мужчину. Также оно не было вызвано выпитым вином. Она просто влюбилась в Чезаре, и теперь ей хотелось только одного - быть с ним во что бы то ни стало. Луизе стало наплевать на окружающих, она могла думать только о Чезаре.
Она уверила себя, что и он любит ее. Лежа в его объятиях, Луиза радовалась воплощению сокровенной фантазии. Она доказала всем - и прежде всего самой себе, - что достойна глубокого и искреннего чувства, поклонения. Вон какого мужчину она поймала в сети сладострастия!
Какой же наивной дурочкой она оказалась! Поглощенная обидами на отвергающего ее отца, восемнадцатилетняя Луиза была совсем неопытной в интимных отношениях. Теоретически она знала, что должно произойти, но не подозревала, какой силы наслаждение испытает от близости с Чезаре. Уставшая от пережитых ощущений, она лежала в теплых руках, и ее сердце переполнялось любовью. По глупости она решила, что раз Чезаре не оттолкнул ее, значит, решил ответить на ее чувства.
Луиза боялась остаться с Чезаре на всю ночь. То, что между ними произошло, слишком драгоценно и должно быть сокрыто от глаз и ушей посторонних. Эта тайна принадлежит только им двоим. Луизе казалось, что если кто-то случайно прознает истину, то их с Чезаре отношения опошлятся, чувства замараются, перестанут быть того кристально белого, ослепительного оттенка - именно такими она их видела в своем богатом воображении. Для нее они были святы, неприкосновенны, и она не позволит ни одной грязной лапе коснуться их. Если дома заметят ее отсутствие, разразится скандал. Луиза хотела, чтобы именно Чезаре сообщил ее семье об их отношениях. Она уже воображала, как он, держа ее за руку, объявит родителям и всему свету об их великой любви.
- Я должна идти, - прошептала она Чезаре.
- Да, - согласился он. - Я думаю, тебе пора.
Луиза испытала укол разочарования, когда Чезаре так легко согласился отпустить ее. Он даже не предложил принять вместе душ. Но позже она убедила себя, что у них еще будет много времени и возможностей реализовать все самые безумные фантазии.
Чезаре проводил ее до дороги, ведущей в коммуну. По прошествии стольких лет Луиза понимала, что он поступил так не из желания побыть с ней подольше. Он просто хотел удостовериться, что она покинула территорию замка Кастелло.
Пройдя короткий путь до виллы, где остановилась семья Луизы, она осознала, что впервые в жизни ее мыслями завладел другой человек. Она не думала об отце. Наконец нашелся человек, которому она стала дорога, для которого стала желанна. Все ее мечты сбылись. Чезаре ее любит.
Однако все вышло не так, как рассчитывала Луиза.
Чезаре не появился ни на следующий день, ни после. А потом она узнала, что он улетел в Рим и пробудет там в течение месяца, занимаясь делами семьи.
Сначала Луиза отказывалась верить тому, что возлюбленный мог так просто оставить ее. Она даже пыталась убедить свою семью пробыть в коммуне немного дольше.
Бабушка и дедушка согласились пожить в доме еще какое-то время, и дедушка даже пошел к владельцу арендованной виллы, чтобы обсудить возможность продления их пребывания. Однако прежде чем владелец решил вопрос, к ним явился Альдо Барадо и сообщил, что им лучше всего поскорее исчезнуть.
- Вам здесь больше не рады, - сердито сказал он, затем повернулся к отцу Луизы и жестко произнес: - Ни один отец в нашей коммуне и на всей Сицилии не позволит своей дочери вести себя так, как ведет себя ваша дочь. Она позорит всех нас, но больше всего - своего отца. Вы не смотрите за ней, она без зазрения совести флиртует с молодыми парнями из нашей коммуны и, без сомнения, надеется выскочить за одного из них замуж. - Затем Барадо повернулся к Луизе и посмотрел на нее с холодным гневом: - К счастью, молодые люди прислушались к моим советам. Отныне мы не воспринимаем вас как полноправных членов коммуны.
Не в состоянии смириться с происходящим, Луи за схватила мэра за рукав, пытаясь заставить его замолчать. Он с отвращением отстранился, будто боясь испачкаться от ее прикосновения, но Луиза проигнорировала его реакцию и сказала:
- Чезаре этого не допустит. Он любит меня.
- Наш правитель находится в Риме и пробудет там до тех пор, пока ты не уедешь. Он последовал моему совету и признался, что совершил глупость.
Что касается его любви к тебе… Неужели ты думаешь, что порядочный человек, не говоря уже о представителе великого семейства, когда-нибудь полюбит такую женщину, как ты?
- Он рассказал вам… о нас? - спросила шокированная и обиженная Луиза.
- Конечно, он рассказал мне обо всем.
Произнеся эти слова, мэр развернулся и ушел, не оставив Луизе иного выбора, кроме как вернуться к своей семье. Отец разозлился и дал волю ярости. Он не привык выслушивать критику от кого бы то ни было. Родное дитя опозорило его! Как такое могло случиться?! Выставила его в дурном свете! Снова и снова он повторял, какая Луиза ужасная дочь и не достойна быть членом коммуны.
- Подумать только, сколько времени и денег я на тебя потратил! И чем ты мне отплатила? Я вынужден выслушивать обвинения от человека, едва ли многим отличающегося от козопаса. Боже мой, если об этом узнает кто-нибудь в университете, я стану настоящим посмешищем. И все из-за тебя!
- Дорогой, я ведь предупреждала, чтобы ты ее не баловал, - притворно нежно улыбнулась Мелинда. - Она действительно не заслуживает такого замечательного отца, как ты. Я часто об этом говорила.
На душе Луизы стало совсем тяжело, когда она увидела обиженные взгляды бабушки и дедушки.
Поездка в аэропорт стала настоящим кошмаром. По пути они проезжали через центральную площадь, и жители демонстративно отворачивались, а некоторые молодые люди даже бросали камни в машину.
"Мне уже давно не восемнадцать", - напомнила себе Луиза.
Ей почти двадцать восемь. Она стала высококвалифицированным психологом и ежедневно помогает людям, чьи проблемы намного серьезнее, чем ее.
Сейчас она должна поступать так, как будет лучше для Оливера. И еще ей нужно исполнить волю бабушки и дедушки. Если для получения разрешения на захоронение их праха придется согласиться на проведение анализа ДНК, она сделает это.
Глава 4
Титул и положение открывали перед Чезаре все двери. Он в очередной раз убедился в этом, когда менеджер детского клуба при отеле проводил его на теннисный корт, где только что закончил игру Оливер. Чезаре сказал менеджеру, что в конце недели приедут его племянники и будут брать уроки тенниса, и в общем-то не солгал. Его двоюродная сестра как-то упомянула о том, что ей все труднее находить занятия для сыновей-подростков.
Оливер, сосредоточенный на компьютерной игре, лишь на миг поднял глаза, когда к нему подошел Чезаре и его тень упала на монитор.
Мальчик выглядел настоящим уроженцем Сицилии: кожа оливкового оттенка, копна густых кудрявых волос. "Настоящий Фальконари", - подумал Чезаре, когда Оливер настороженно посмотрел на него.
В кармане пиджака Чезаре лежали результаты анализа ДНК, доказывающие его отцовство. Глядя на мальчика, он опешил от того, насколько сильные чувства привязанности вдруг проснулись в его душе. Ему захотелось сейчас же обнять Оливера и рассказать ему правду.
Нахлынувшие эмоции оказались настолько сильными, что Чезаре замер. Да, он очень счастлив от того, что Оливер его сын, но, как истинный Фальконари, должен проявить сдержанность. К счастью, он имеет некоторый опыт общения с мальчиками возраста Оливера, поэтому успокоился и непринужденно произнес:
- Ты хорошо играл.
- Вы смотрели? - Оливер взглянул на него с гордостью, и Чезаре мысленно поблагодарил дедушку Луизы, который написал ему перед смертью.
"Мальчику нужен отец. Луиза хорошая мать, она его любит и защищает, но у нее не складывались отношения с собственным отцом, и это отражается на Оливере. Ему нужны истинная любовь и отцовское влияние. Я вижу, как он страдает и как мучается Луиза. Вы его отец. Вы обязаны с ним познакомиться. Вы благородны и не отвергнете его.
Речь не о деньгах. У Луизы хорошая работа, и я знаю, что она откажется принять от вас финансовую помощь".
Из разговора с Луизой Чезаре понял только одно - она не захочет принимать от него ничего.
Он испытал облегчение или внушил себе, что ему стало легче, когда вернулся из Рима и узнал об отъезде Луизы. Однако его гордость все-таки была задета, когда ему пришлось подчиниться требованиям мэра коммуны.
Он очень огорчился, услышав краткий стук в дверь и обнаружив на пороге не Луизу, как он надеялся, а мэра. Барадо предупредил его о том, что видел, как Луиза выходила из замка Кастелло, и догадался о произошедшем. Он сказал Чезаре, что если тот хочет быть достойным наследником своих благородных предков, то должен исполнять возложенные на него обязанности и забыть Луизу и ее родственников.
- Это невозможно, - ответил тогда Чезаре. - Ее семья - часть нашей большой общины. Я должен быть благосклонен к ним.
А Луиза? К ней он тоже желал быть благосклонным. Он хотел, чтобы она была в его постели и в его сердце. Чезаре разрывался между страстным желанием к женщине и обязанностями перед своими подданными. Но свое вожделение к Луизе он должен был контролировать, а лучше всего - пресекать. Когда-то он держал эмоции в узде и даже не плакал после смерти родителей. Представителю рода Фальконари не пристало публично демонстрировать чувства.
Чезаре посмотрел в глаза Оливера, так похожие на его собственные. Сердце его сжалось.
- Тебе нравится Сицилия? - спросил он.
- Здесь лучше, чем дома, потому что тепло. Я ненавижу холод. Мои прабабушка и прадедушка родились на Сицилии. Мама хочет похоронить здесь их прах.
Чезаре кивнул.
К ним, размахивая ракеткой, подошел мальчик с мужчиной, видимо отцом.
- Привет, Оливер, - улыбнулся мужчина. - Я вижу, к тебе приехал папа.
Чезаре ждал, что Оливер станет отрицать их родство, но вместо этого почти инстинктивно мальчик придвинулся к Чезаре, и тот по-отцовски положил руку ему на плечо.
"Ему нужны истинная любовь и отцовское влияние. Я вижу, как он страдает и как мучается Луиза…" Чезаре постоянно вспоминал слова дедушки Луизы. Он заучил это короткое письмо наизусть и теперь при малейшем поводе вспоминал его.
Правда ли все это? Оливеру действительно недоставало мужского влияния. Мальчику нужна была твердая рука, чтобы внушить ему уверенность в собственных силах, дать веру в то, что он не одинок, что есть человек, которому небезразлична его судьба. Конечно, у мальчика есть мать, заботливая и любящая, но этого мало.
Именно в такой позе их увидела Луиза - Чезаре держит руку на плече Оливера, а тот, словно греясь в лучах мужского внимания, придвинувшись ближе, склонил голову в сторону отца так, словно собирается встать на носочки и шепнуть какую-то великую тайну ему на ухо. Тайну, которую только Чезаре, и больше никто, достоин знать.
"Странно, - подумала Луиза. - Странно и удивительно видеть его таким". Ее сын выглядел счастливым и умиротворенным, впервые за долгое время. Чезаре казался пораженным и довольным. Как он властно положил руку на плечо Оливера! Будто сам растил его и воспитывал. Ее охватило возмущение. Это не он, а она, Луиза, занималась сыном все эти годы. А где был Чезаре? Бегал за каждой юбкой, вовсе забыв про нее? Хотя чего она хотела? Чезаре никогда не любил ее. Он воспользовался ею, посмеялся и бросил на растерзание жителей коммуны. А те и счастливы - как же, выпала редкая возможность поизмываться над опозоренной девушкой!
Луиза как раз пришла забрать сына после занятий. Она ускорила шаг, ее сердце учащенно заколотилось. Она подскочила к сыну и попыталась убрать с его плеча руку Чезаре.
Отец и сын одновременно повернулись к ней. Изумленная Луиза заметила, что, как только она попыталась отвести Оливера, он еще крепче прижался к Чезаре.
Чезаре, по-прежнему держа руку на плече Оливера, другую положил на ладонь Луизы. От его прикосновения в жилах забурлила кровь.
Луиза попыталась высвободиться, но Чезаре без видимых усилий удерживал ее на месте.
- Я как раз тебя искал, - сказал он. - Нам нужно многое обсудить.
- От тебя мне нужно только разрешение на захоронение праха бабушки и дедушки, - в отчаянии выпалила Луиза.
- Если хотите, приходите завтра посмотреть, как я играю в теннис, - произнес Оливер, и она не могла не заметить, как быстро и легко ее сын сошелся с Чезаре.
- Если Оливер готов, то пора идти на урок фотографии, - произнесла подошедшая к ним симпатичная молодая девушка. Она следила за проживающими в отеле детьми.
Луиза рассердилась, отметив, что ее слова и улыбка предназначались Чезаре. Она также видела, что ее сын не хочет расставаться со своим новым другом. Оливер хмуро посмотрел на мать, когда она осторожно подтолкнула его к девушке, а затем стряхнул ее руку с плеча.
Но тут вмешался Чезаре.
- Нельзя так вести себя с матерью, - спокойно произнес он, обращаясь к Оливеру.
Мальчик выглядел расстроенным и подавленным из-за упрека Чезаре, чье неодобрение было для него гораздо важнее недовольства Луизы.
- Ты не имел права так разговаривать с Оливером, - заявила она, как только Оливер и девушка отошли достаточно далеко. - Он мой сын.
- И мой, - невозмутимо ответил Чезаре. - Я получил результаты анализа. Мое отцовство доказано.
У Луизы екнуло сердце, нахлынули неприятные воспоминания и проснулись старые обиды.
- Я и так это знала, - мрачно пробурчала она.
"Она похожа на маленькую гибкую кошку, которая сердится и шипит, стараясь защититься, - вдруг подумал Чезаре. - Будет ли она, как кошка, мурлыкать от удовольствия, если ее погладить и приласкать?"
При мысли об этом он ощутил непривычно сильное желание. Чезаре был уверен, что давно научился себя сдерживать.
- Нам нужно о многом поговорить, и я считаю, что лучше всего нам с тобой уединиться в замке Кастелло.
- Оливер… - начала Луиза, но Чезаре покачал головой.
- Я уже все решил. За сыном присмотрят до твоего возвращения.
Замок Кастелло. Место зачатия Оливера. Хотя маловероятно, что на этот раз Луиза заглянет в спальню Чезаре. Да ей и не хочется там находиться. Не после того, через что ей пришлось пройти.
- Я не хочу… - начала она, но Чезаре взял ее за руку и вывел в вестибюль отеля. Затем они оказались на улице - там их ждал черный лимузин.
До замка было всего двадцать минут езды. Луиза догадывалась, что Чезаре был, вероятно, заинтересован в этом отеле, поскольку здание было построено на земле, принадлежавшей семье Фальконари.
Пока лимузин проезжал через великолепные сады, разбитые перед фасадом замка Кастелло, Луиза старалась не восхищаться ландшафтом. Это оказалось практически невозможно.
Семья Фальконари жила на острове в течение многих поколений. Ее представители заключали выгодные браки и преумножали свое богатство. Фамилия Фальконари происходила от итальянского слова "сокол". Над главным входом в замок Кастелло красовался герб с изображением величественной птицы, та же фигура была высечена в каменной кладке стен.
"Семейная маркировка частной собственности", - подумала Луиза.
Луиза вздрогнула - ей было не по себе. Она вспомнила, как Чезаре держал мальчика за плечо, как ее сын смотрел на него снизу вверх. У Луизы заныло в груди при мысли о собственном детстве и отношениях с отцом. Она инстинктивно знала, хотя и не желала в этом признаться, что Чезаре будет заботиться о своем сыне. Таковы традиции Сицилии, и Фальконари не станет их нарушать. А что это означает?
Луиза даже думать не хотела об этом. Оливер ее сын. Она его родила, воспитала одна и будет яростно его защищать. Она отдалась Чезаре, будучи неопытной и жаждущей любви и признания девушкой. Теперь, когда все изменилось, она увидела в глазах своего сына желание быть с отцом. Луиза не позволит Чезаре обижать и отвергать Оливера, как когда-то он обидел и отверг его мать.
Машина остановилась перед мраморной лестницей внушительного размера.
"В отсутствии галантности его не упрекнешь", - подумала Луиза, когда Чезаре открыл дверцу автомобиля с ее стороны и повел ее вверх по лестнице, придерживая за локоть.
Да, его внешняя привлекательность и эффектные манеры воодушевляли, но еще неизвестно, что на уме у Чезаре и будет ли он достойным отцом Оливеру.
Сердце Луизы екнуло. Почему она об этом думает? Чезаре не собирается посвящать себя воспитанию сына. И все же Луизе радостно было вспоминать взгляд мальчика, направленный на отца, и ответный взгляд Чезаре.
Главный коридор замка Кастелло был поистине впечатляющим. В нишах возвышались статуи, просторные лестницы поражали великолепием, антикварные столики пестрели вазами с благоухающими цветами, мраморный пол сверкал чистотой. Вокруг царила тишина.
- Сюда, - сказал Луизе Чезаре, указывая на двойные двери, через которые можно было попасть в большие комнаты, оформленные по-королевски - пышно и щедро.
Миновав их, Чезаре вывел Луизу в крытый переход. Вскоре они оказались в закрытом внутреннем дворике с садом, фонтаном и небольшой голубятней с воркующими птицами.
- Это был сад моей матери, - объяснил он Луизе, жестом приглашая ее присесть на один из стульев у стола кованого железа.
- Она умерла, когда ты был маленьким. Об этом мне рассказывала бабушка. - Луизе почему-то показалось важным сказать об этом.