Тропическое безумие - Робин Доналд 10 стр.


Если бы он хотел этого ради нее самой, а не ради дела… Иона склонилась и непослушными пальцами развернула бумагу.

Она увидела шкатулку для драгоценностей, инкрустированную золотом. Восторженный вздох вырвался из груди Ионы, когда она открыла ее. Внутри лежало жемчужное ожерелье, а к нему был прикреплен кулон - большая жемчужина в форме сердца, обрамленная бриллиантами и платиной.

- Спасибо, - тихо сказала Иона. - Оно потрясающее.

- Позволь мне его на тебя надеть.

Иона колебалась. Чувственное желание, терзавшее молодую женщину, стало более требовательным, настойчивым, подавляющим. Иона молча передала ожерелье Люку и сняла тунику, отбросив ее на спинку стула. Неожиданно застыдившись, молодая женщина повернулась к Люку спиной, продемонстрировав свою нежную шею. Дыхание ее замерло, пока она стояла в ожидании - казалось, целую вечность.

Наконец она почувствовала шелковистое прикосновение рожденных морем драгоценностей к своей коже и услышала голос Люка:

- А теперь повернись, чтобы я видел.

Она повернулась, покорно опустив ресницы.

Голосом, который вызвал в ней томительную чувственную дрожь, он пробормотал:

- Ах, я так и думал, что твоя кожа, нежная и полупрозрачная, будет прекрасно сочетаться с жемчугом.

Когда Иона покраснела, его улыбка стала хищной, почти волчьей, однако Люк отступил назад, чем привел ее в крайнее замешательство. Он внимательно оглядел женщину, прищурив глаза.

Он хочет ее - это видно. Так что же мешает ему осуществить свое желание?

Иона чуть не взмолилась: "Возьми меня, я твоя!" Но как признаться, не унизив себя? Прежние страхи снова овладели ею, образовав холодный комок под ребрами.

- Я рад, что тебе понравилось ожерелье, - сказал Люк.

- Оно очень красивое. - Иона отвернулась и сдержанно проговорила: - Помоги мне его снять, пожалуйста. Я надену его в день свадьбы.

Кожа ее покрылась мурашками от легкого прикосновения его пальцев, когда он расстегивал застежку.

А затем Люк глуховато произнес:

- Сейчас я думаю лишь о том, чтобы заняться с тобой сексом. Причем чтобы на тебе не было ничего, кроме этого ожерелья.

Лицо его потемнело от желания.

Дыхание Ионы участилось, тело вспыхнуло, и стремительный вихрь страсти охватил ее.

- Иона, - прохрипел Люк.

Казалось, прошла вечность - и вот наконец он склонил голову и поцеловал женщину, жадно проникнув языком в ее рот, без всяких предварительных ласк. И привел Иону в совершенный экстаз. Она застонала.

Люк прервал поцелуй, вгляделся в лицо женщины, глубоко вздохнул и рывком притянул ее к себе. Мужчина так крепко прижал Иону к себе, что она ощутила, насколько он возбужден. Иона задрожала, и руки его разжались, но она вцепилась в плечи Люка, прижавшись к нему бедрами и соблазнительно извиваясь.

Он, прерывисто дыша, что-то сдавленно пробормотал на греческом языке, затем воскликнул:

- И каким образом, черт возьми, я смогу устоять перед подобным искушением?

- А зачем? - прошептала она.

Сердце ее забилось быстрее, а ресницы опустились в невольном и страстном призыве.

Люк запустил руки в волосы Ионы и, откинув голову назад, заглянул в ее глаза:

- Я испытываю два желания сразу, и они разрывают меня на части. Мне хочется проявить уважение, доказать, что я ценю тебя, а не просто использую. Может быть, это ошибка, но я собирался подождать с сексом до свадьбы.

Иона просияла от радости:

- Ты действительно ошибаешься! Надеюсь, ты не относишься к тем мужчинам, которые считают, что невеста - это чистое создание, не желающее заниматься сексом?

- Нет! - с горячностью возразил Люк и рассмеялся. В глазах его блеснуло восхищение. - Почему я никогда не угадываю, что ты собираешься сказать?

- Потому что ты не понимаешь женщин.

- У меня не было проблем с женщинами, и только ты постоянно удивляешь меня. - Люк наклонился, и его губы почти коснулись ее губ. Он выдохнул: - Я тебя очень, очень хочу. Но если мы займемся любовью сейчас, я лишу тебя брачной ночи, которую ты заслужила…

- Я не чувствую, что ты меня лишаешь чего-то, - дрогнувшим голосом произнесла она. - Но если ты будешь вести себя столь благородно, я ужасно расстроюсь.

Люк рассмеялся глубоким грудным смехом и вдруг подхватил ее на руки.

- Мне нравится твоя прямота, - заявил он, крепче прижал Иону к себе и понес - сквозь ночь, сквозь серебристый лунный свет - в свою комнату.

- Ты помнишь? - спросил он.

Иона огляделась и вспомнила время, проведенное в этом тропическом убежище.

- А как же Хлоя?

- Я установил в ее комнате детский монитор - на случай, если она проснется, что бывает редко. - Затем Люк отпустил Иону и прорычал: - Я намерен изнасиловать тебя, а ты будешь издавать сексуальные вопли. Хлоя услышит, если мы займемся этим в твоей спальне.

Щеки Ионы вспыхнули, когда глаза его потемнели. Иона просунула руки под его рубашку. Кожа Люка была горячей и гладкой. Она почувствовала, как сильно бьется его сердце под ее ладонями.

- Помню ли я? - хрипло произнесла она.

- Неужели не помнишь? - прошептал он и пригнулся, чтобы ей легче было снять с него рубашку.

Это было потрясающе - снова увидеть то, что навеки запечатлелось в ее голове - мощную грудь с жесткими волосками, которые придавали мужественному облику Люка особое очарование.

Рядом с ним Иона ощущала себя маленькой и хрупкой.

- Помню. - Она поцеловала его в плечо. Язык ее быстро и чувственно лизнул гладкую упругую кожу.

Она была слегка соленой на вкус, а запах был тонкий, восхитительный. Эта простая ласка заставила Люка вздрогнуть, и его мускулы напряглись.

Волна возбуждения накрыла ее, сладострастная и непреодолимо манящая, пробудив огонь, который невозможно было погасить. Груди Ионы приподнялись в жарком предвкушении, соски терлись о ткань топа.

- Да… - протянул игриво Люк. - Вижу, что помнишь.

Прижав Иону к себе, он снова поцеловал ее, и поцелуй этот был изучающим, будто он пытался убрать последний барьер, разделявший их.

После нескольких потрясающих секунд Люк оторвался от нее и требовательно спросил:

- На тебе надет корсет? Может, они снова вошли в моду?

- Нет. - Это было все, что она смогла выговорить, - неизъяснимые волны наслаждения поднимали ее все выше и выше к небесам.

- Хм… Жалко. Этот топ трудно снять. Корсет, наверное, был бы еще хуже, но в моем воображении ты - в ленточках и кружевах, чертовски соблазнительная и чертовски опасная…

Пальцы его потянули вверх неохотно поддающуюся ткань.

- Когда я вновь увидел тебя - твою алебастровую кожу, изгибы упругого тела, - то подумал: какого черта я отпустил тебя?

- Ты не отпускал. Я сама ушла.

Его руки на миг прикоснулись к груди Ионы. Топ наконец оказался на полу. Люк неспешно, с наслаждением стал целовать шею Ионы, опуская голову все ниже и ниже, пока не достиг потрясающе чувствительного местечка. Он слегка прикусил нежную кожу. Кровь Ионы вскипела, сладостное предвкушение охватило ее, и она положила голову ему на плечо.

Поразительно, но еще до того, как его опытные и знающие губы прикоснулись к ее груди, Иона пришла в экстаз. Каждая клеточка, каждый нерв ее тела напряглись.

- Что с тобой? - шепотом спросил Люк, лаская губами ее кожу. - Ах, я тоже помню… - И продолжил безжалостное соблазнение.

Напряжение стало невыносимым, оно разрывало Иону изнури. Ее подхватил вихрь, и в ту же секунду она содрогнулась в конвульсиях. Люк не разжимал объятий. Тихо рассмеявшись, он сказал:

- Знаешь, каким я после этого себя чувствую?

- Об-б-манутым? - пробормотала Иона. Тело ее словно стало ватным.

- Совсем нет. Мне нравилось… нет, я наслаждался, поскольку делал это для тебя.

Люк снова поцеловал Иону - яростно, страстно, - и этот поцелуй сказал ей гораздо больше, чем любые слова. Он опрокинул ее на кровать, быстро и умело раздел, и теперь Иона лежала совершенно обнаженная под его горящим вожделеющим взглядом.

Более низким, чем обычно, голосом Люк произнес:

- Боюсь, я не смогу продержаться достаточно долго, чтобы второй раз довести тебя до экстаза.

- Это не имеет значения, - прошептала Иона, с обожанием взглянув на него. Ресницы ее опустились, не выдержав зрелища потрясающей мужской силы.

Сорвав с себя одежду, Люк лег рядом с ней. В лунном свете, проникавшем в окно, матово поблескивало его загорелое мускулистое тело. Склонив голову, он поцеловал ее грудь и обхватил ртом напряженный, умоляющий о ласке сосок.

- Ты пахнешь медом и розами. - Люк повернул голову, и его небритая щека задела сосок. Иона вздрогнула, и он прошептал: - Прости…

- Нет, - выдохнула она и, открыв глаза, встретила его взгляд. - Это было чудное ощущение. Не останавливайся…

- У тебя такая нежная кожа. - Люк поцеловал тот сосок, который только что задел щекой, а затем осыпал поцелуями ее тело.

Острые ощущения опьянили Иону, как вино. Но ее ожидало еще большее наслаждение. Затаив дыхание и напрягшись всем телом, она ждала.

Люк, подняв голову, спросил:

- Ты уверена?

- Уверена настолько, что готова совершить нечто ужасное, если ты будешь медлить. - И Иона выгнула спину, прижимаясь к нему в немой мольбе.

- Когда-нибудь, в один из таких дней, - пробормотал он, и глаза его порочно блеснули, - я пойму, чем ты мне грозила, но сейчас не могу… не могу…

Голос его замер, пальцы скользнули к средоточию ее женственности. Иона напряглась от невероятного наслаждения.

- Я не вынесу, - еле слышно, задыхаясь, проговорила она, зажмурившись.

- Посмотри на меня, - настойчиво, сдавленным голосом произнес он. - Посмотри на меня.

Люк погладил ее пальцем, и она прогнулась от непередаваемо сладостного ощущения, которое вызвало в ней это легкое прикосновение.

Глаза его внезапно потемнели, и Люк сказал:

- Нет, не сейчас, Иона. Подожди. Подожди меня. - Он накрыл ее своим мощным телом, опершись на локти, чтобы не раздавить ее. - Я весь твой. - И он вошел в нее сильным толчком, одним движением.

Иона ощутила такой необыкновенный восторг, что чуть не потеряла сознание. Обхватив руками мускулистую, покрытую испариной спину Люка, она подчинилась его яростному напору.

Любовники забыли обо всем на свете. Глубоко внутри Ионы зарождалось неземное ощущение. Оно становилось все явственнее и явственнее, приближая ее к безумству.

И вот он наступил, звездный экстаз каждой клеточки тела. Люк откинул голову назад и последним, завершающим толчком привел Иону в их маленький чувственный рай.

А затем медленно, очень медленно опустился на нее. Иона так давно не лежала на его кровати, в его объятиях…

Восемнадцать месяцев назад, на этой же самой кровати, он вернул Иону к жизни. Она смогла снова наслаждаться вкусом пищи, вдыхать ароматы, видеть разнообразные цвета и оттенки. Иона вновь услышала смех, музыку и пение птиц…

Люк поймал на себе ее взгляд.

- Не надо смотреть на меня так виновато, - заметил он.

Краска вспыхнула на ее щеках.

- Я нарушила первое правило наемных работников, - ответила она, стараясь говорить весело и спокойно.

- Не спать со своим боссом?

- Вот именно.

Брови его поднялись.

- Если спать с боссом запрещено, что можно сказать о браке с ним?

- Боюсь, в словаре нет подходящих слов. - Рука Люка обхватила ее грудь. Стараясь не замечать легкую ответную дрожь, Иона продолжала: - Мне лучше пойти к себе. Хлоя…

- Мы услышим ее. - Он показал на детский монитор. Из него донеслось сопение, затем оно затихло.

- Я хочу вернуться в свою комнату… Мне нужно время.

- Зачем?

- Чтобы прийти в себя, - призналась женщина. - Все произошло очень быстро. Ты переполнил меня собой. Возможно, я к этому привыкну, но сейчас чувствую себя так, будто меня подхватил бурлящий поток. То, что произошло, было волшебным, но мне нужно… как бы это сказать… немного свободного пространства.

- Волшебным? - Его глаза сузились. - Я польщен. - Люк включил лампу. Затем растянулся во весь рост, и сильные мускулы взбугрились под его кожей. Иона увидела на ней красные отметины - следы от ее ногтей и зубов, оставленные в порыве страсти. Она вспыхнула.

Люк медленно протянул:

- Не надо смущаться. Это почетные шрамы.

Вернувшись в свою комнату, Иона приняла душ, надела пижаму, потом заглянула к Хлое.

Она чувствовала приятное утомление, но заснула не сразу, прислушиваясь к тихому рокоту волн, бьющихся о риф, и жалея о том, что не осталась с Люком.

Люк дал ей понять, что она прекрасна, что он готов бесконечно наслаждаться ее телом, но он не сказал, что любит ее.

В то время как Иона несколько раз была готова признаться ему в любви.

Значит, хотя это больно, ей придется нести бремя безответной любви.

"Я вынесу", - подумала Иона. Она будет прятать свою любовь, сделает все, чтобы Хлоя была счастлива, и родит Люку детей. Она сделает все, что он хочет, - любой ценой.

И все же, засыпая, она поняла, что цена эта может быть слишком высока…

Утром на пляже Хлоя строила замок из песка, украшая его ракушками и водорослями.

- Иона, кто этот человек? - спросила девочка, посмотрев в сторону кокосовых пальм.

Иона повернулась и взглянула на мужчину, который стоял неподалеку от них. Она мгновенно поняла, кто это. Он был так же необыкновенно привлекателен, как его сын, но годы наложили на него свой отпечаток, и он тяжело опирался на трость.

Аристо Микелакис - отец Люка.

А Люк полчаса назад уехал в город, чтобы завершить последние приготовления к свадьбе…

Где же охрана?!

Глава 11

Иону охватил ужас - ей захотелось схватить Хлою и убежать. Но отец Люка был один. Как он пробрался сюда?

Она увидела бы его гораздо раньше, если бы он шел по пляжу, однако Аристо появился со стороны дороги, которая была оборудована новейшей охранной сигнализацией.

Насчет сигнализации она выяснит потом, а сейчас надо заговорить первой, чтобы установить контроль над ситуацией.

- Здравствуйте, мистер Микелакис, - учтиво произнесла Иона. - К сожалению, Люка сейчас нет дома.

Хлоя, оставив свой песчаный замок, подошла к Ионе и взяла ее за руку. Взгляд девочки остановился на человеке, который был ее отцом.

Иона, наклонившись, сказала ей:

- Хлоя, иди в дом, к Моане. Скажи, что я велела тебе побыть с ней, пока Люк не вернется.

Аристо Микелакис не сделал попытки схватить ребенка. Иона молча провожала Хлою взглядом, пока экономка, взяв девочку за руку, не увела ее в дом.

- Не стоит беспокоиться, - бросил Аристо. - Я не собираюсь ее похищать, я предпочитаю действовать законным образом. - Подождав секунду, он добавил: - В отличие от своего сына. Передайте ему, что фиктивный брак не поможет, но вызовет насмешки в обществе.

К облегчению Ионы, наконец появился один из охранников и направился к ним.

- К сожалению, вы находитесь на территории, куда вход запрещен, - спокойно сказала Иона. - Мне придется попросить вас удалиться.

- А если я не уйду?

- Тогда охранник проводит вас. Полагаю, вы все-таки предпочтете уйти достойно.

Аристо презрительно скривился, повернулся и зашагал к пальмам. Иона глядела ему вслед, пока он не исчез из виду, затем сделала судорожный вдох, наполняя опустевшие легкие свежим морским воздухом. Заморгав, она бросилась к дому.

Хлоя спокойно сидела на кухне, пила кокосовое молоко и весело болтала с экономкой на смеси английского и французского языка.

Лицо ее озарилось улыбкой при виде Ионы, но затем она покосилась на дверь и с опаской спросила:

- А этот плохой дядя уже ушел?

- Он не плохой дядя, - поправила ее Иона. - Он просто сердитый, потому что у него болит нога.

- Лукас вернулся! - закричала Хлоя и побежала навстречу отцу.

Поблагодарив Моану за то, что та присмотрела за ребенком, Иона последовала за Хлоей. Люк подхватил девочку на руки, потом опустил на пол и распорядился:

- А теперь иди к Моане и помоги ей приготовить кофе. Нам с Ионой надо поговорить.

Никакой нежности в голосе. Ничего, кроме холодной властности. Иона тихо спросила:

- Это приказ?

На секунду брови его грозно сдвинулись, но тотчас же лицо смягчилось, и Люк неохотно улыбнулся:

- Просьба, конечно.

Боже мой, чего она ждала?!

- Что ты думаешь о моем отце? - поинтересовался он.

- Мне жаль его.

- Что ты имеешь в виду?

Нисколько не смутившись, Иона пожала плечами, и тонкая ткань блузки натянулась на ее упругой груди. Лукас немедленно почувствовал возбуждение, однако сейчас не время для любовных утех. Он постарался сосредоточиться на внезапном - и столь нежелательном - появлении отца.

- Именно это и имею в виду, - твердо ответила Иона. - Он одинок, у него никого нет, и он страдает от этого.

- Это его вина.

Иона возразила:

- Не думаю, что древнегреческий царь был счастлив после того, как приказал убить своего сына, а затем обнаружил, что тот невиновен. - Удивившись, Люк поднял брови, а она продолжала: - Когда я смотрела ему вслед, он казался старым, потерянным, печальным.

- Ирония судьбы, не так ли? - усмехнулся Люк. - Мой отец считал, что история его семьи повторяет античный миф. Правда, мачеха Ипполита покончила с собой после того, как он отверг ее, а вторая жена моего отца лишь притворилась, что хочет совершить самоубийство. Она тщательно рассчитала дозу, чтобы перепугать всех насмерть, но самой при этом не умереть.

- Что с ней стало потом?

Не пытаясь скрыть презрение, Люк ответил:

- Она исчезла после того, как отец развелся с ней.

- Если твой отец считает, что в вашей семье повторилась древняя история, почему же миф ничему его не научил?

- Вероятно, по той же причине, по которой Тесей поверил Федре, своей жене. Он возненавидел своего сына.

- Аристо должен был гордиться тобой.

- Он и гордился, пока не бросил мне в лицо это обвинение.

- Один альфа-самец ощутил, что его силы убывают, а у другого альфа-самца, его сына, увеличиваются, - с горькой иронией произнесла Иона, сочувственно глядя на Люка. - Ах вы, мужчины!

- Думаю, у женщин такое тоже случается, - холодно возразил Лукас. - Стареющие красавицы порой начинают ненавидеть своих хорошеньких дочерей.

- Даже если такие поступки свойственны людям, это не оправдывает твоего отца. Он должен был верить тебе. - Иона понимала, что этими словами она ничего не добьется, но ей хотелось заставить Люка рассказать все о том, что произошло в их семье.

- Отец был совершенно уверен, что без его поддержки я окажусь на дне. - Голос Люка стал утомленным.

- Он плохо знал тебя.

Люк улыбнулся:

- Зато теперь знает. Я стал бороться с ним - и победил. - Он помолчал. - Теперь отец отлично понимает, что никто не сможет отнять у меня Хлою.

- Он понимает и то, что наш брак - фикция, - подавленно произнесла Иона.

Люк подошел к ней:

- Тогда мы докажем ему и всем остальным, что это неправда, не так ли?

Иона, приподняв голову, взглянула в его сверкнувшие темно-янтарные глаза и ощутила странный холодок в сердце. Она храбро улыбнулась:

Назад Дальше