Дороти судорожно вздохнула, но промолчала.
- Я знаю об этом, - продолжал он, вглядываясь в глубину ее зеленых глаз. - Но ты ведь и сама знаешь, что в нашем волшебном путешествии мы могли бы достичь вершин, на которых захватывает дух. А я был бы твоим проводником. Ты открыла бы для себя много нового, изменилась бы и уже никогда не была бы прежней.
Дороти всхлипнула, и этот звук разнесся по детской. Дэвид, услышав его, что-то пробормотал во сне. Шелдон оглянулся на кроватку. Малыш, заворочавшись, снова сбросил с себя одеяло.
- Но ты, Дорри, стойко защищай свое юридическое положение, - неожиданно насмешливо бросил он и отступил, пропуская ее к кроватке. - Уверен, Милтон будет гордиться тобой.
И не обращая внимания на ее тихий стон и протянутую в мольбе руку, вышел из комнаты.
7
Кроватка была пуста!
Дороти разумом понимала, что причин для паники нет, но ничего не могла поделать со своим сердцем. А в нем уже бушевала тревога. Где Дэви? - лихорадочно пыталась сообразить она машинально разглаживая скомканную простынку.
И вдруг увидела записку. Листок белой бумаги лежал на мягком голубом одеяле, и на нем четко были выведены слова: "Мы ушли в экспедицию". Внизу стояли две подписи: одна, выведенная твердым мужским почерком, другая в виде каракуль.
Значит, Шелдон одел Дэвида, даже не разбудив ее. Самой же Дороти никогда не удавалось справиться с малышом без громких пререканий и капризов.
Или она так крепко спала? Ночью, когда Шелдон ушел, ей казалось, что она не сомкнет глаз. В ней медленно догорало разожженное им пламя, обжигающее ее, как только она вспоминала все, что происходило между ними ночью. Больше часа она простояла у окна, глядя на залитый лунным светом сад, потом прилегла и в конце концов уснула, должно быть, очень-очень крепко.
Но каков Шелдон! С какой легкостью ему удалось увести Дэвида! Недаром он считал его своим и грозился, что легко сможет забрать его. Сейчас он это доказал.
Быстро приведя себя в порядок, молодая женщина поспешила вниз и в кухне нашла суетящуюся, словно пчела, домоправительницу.
- Нетти, вы не видели Дэви? - спросила она.
- О, уже встала! - с радушной улыбкой воскликнула Нетти и взглянула на часы. - Шелдон приказал не будить тебя до одиннадцати. Ты бы их видела! Оба такие милые! Все время о чем-то перешептывались, пока завтракали. Старались не разбудить мамочку.
Старались не разбудить мамочку? Дороти смотрела на Нетти, не находя слов. Еще вчера Дэвид не позволял Шелдону притронуться даже к шнуркам его ботинок, а сегодня оба были счастливы, затеяв заговор. А собственно, чему удивляться? - подумала Дороти с некоторой горечью. Ведь не только Дэвид не смог устоять перед обаянием Шелдона. Кому, как не ей знать!
- Даже не представляю, где они сейчас, - продолжала Нетти. - Сразу после завтрака они объявили, что отправляются в какую-то экспедицию, и с тех пор я этих первопроходцев не видела. - Она покачала головой, делая вид, что не одобряет их поведение. - Ты ведь знаешь этих мальчишек! Объявятся к обеду голодные как волки и начнут переворачивать всю кухню.
Дороти уставилась в кухонное окно на цветущие лужайки, пытаясь разобраться в своем настроении. Ей бы радоваться за Дэви: ведь именно такой мужской дружбы ему всегда не хватало. А она вместо этого негодует непонятно из-за чего. Непонятно? Очень даже понятно! Ей казалось, что Шелдон украл то, что принадлежало ей одной.
Она не стала завтракать, убедив раздосадованную Нетти, что не голодна. Поколебавшись, Дороти решила подождать в библиотеке - высокой комнате, сплошь уставленной шкафами. Здесь были и старинные книги в кожаных переплетах, и последние издания. Хозяина дома, похоже, интересовали самые разные проблемы от исторических исследований до экономических вопросов. На столиках у окна и перед камином лежали журналы. Но ничто сегодня не могло привлечь внимания Дороти. Время шло и шло, а дядя с племянником все не возвращались.
Не находя места от волнения, она решила осмотреть комнаты первого этажа. Столовая смутила ее несколько мрачноватой величественностью: темно-красные стены, мебель мореного дуба, сверкание хрусталя и блеск начищенного серебра. Ей подумалось, что Шелдон не должен любить эту комнату, предпочитая уют и простоту кухни. Зато гостиная, выдержанная в светло-зеленых тонах, с кружевными кремовыми шторами на окнах, выглядела гораздо веселее. Но больше всего Дороти понравился салон. Сочетание золотистого и белого в интерьере создавало впечатление, будто просторная комната вся пронизана солнечным светом. В салоне стоял белый рояль, огромный телевизор и стереосистема.
Да, роскошь и изысканность дома производили сильное впечатление, но сейчас все это подавляло Дороти и не помогало ни на минуту освободиться от тревоги. Ей казалось, что она ждет уже несколько часов, как вдруг со стороны открытого окна до нее донеслись шаги. Она подбежала к окну и выглянула. Но увидела не Дэвида, не Шелдона, а молодую женщину, направлявшуюся к входу.
Незнакомка была стройной, высокой и длинноногой, причем ее ноги в сапогах для верховой езды и бриджах выглядели еще более длинными, чем были на самом деле. Черные волосы были стянуты в тугой узел. В ушах искрились на солнце небольшие бриллиантики.
Первым побуждением Дороти было сделать все возможное, лишь бы избежать встречи. Но она вовремя вспомнила, что через неделю может стать хозяйкой этого дома и не к лицу ей прятаться от гостей, поэтому заставила себя поспешить в холл.
Между тем незнакомка вошла в дом, и до Дороти донесся ласкающий слух голос.
- Шелдон! Шелдон, где ты? - Не получив ответа, она произнесла уже совсем другим, раздраженным тоном: - Нетти! Нед! Куда вы все подевались?
Дороти вышла в холл. Молодая женщина стояла у стола, перебирая почту, лежавшую на серебряном подносе.
- Здравствуйте, - промямлила Дороти, почувствовав себя неловко рядом с изысканной гостьей. Трудно держаться на равных с таким элегантным созданием, когда на тебе всего лишь джинсы и старый свитерок. - Сейчас в доме, кажется, никого нет.
Голос ее, очевидно, напугал незнакомку. Та выронила из рук конверты и резко обернулась. Что за манера рыться в чужих письмах! - подумала Дороти, и с этой минуты ее смущение исчезло.
Молодая женщина была безупречно красива. Черты лица выглядели настолько правильными, словно были выточены искусным мастером. Но слишком узкие губы в сочетании с тоскливым выражением черных глаз портили общее впечатление. Дороти даже пожалела незнакомку. Такое красивое создание и чем-то явно угнетенное…
- Я Дороти Джексон, - представилась она, протягивая руку и еще не сообразив, что сказать дальше. - Знакомая Шелдона, - наконец нашлась она.
Черноволосая красотка вяло пожала ей руку и заученно улыбнулась.
- Здравствуйте. Вы, должно быть… - она сделала довольно длинную паузу, - мать Дэвида. А я Каролина Хэдли, старый друг семьи Трент.
Интересно, подумала Дороти, что скрывается за этим определением? Старая любовь? Возможно. Каролина Хэдли явно подходила Шелдону. Она, несомненно, принадлежала к его кругу, и он не мог не оценить ее бесспорную тонкую красоту.
Может быть, когда-нибудь Шелдон расскажет ей о своих прежних увлечениях. Как странно выходить замуж за человека, о котором почти ничего не знаешь! Ведь она может в любой момент встретить женщин, когда-то проводивших ночи в его объятиях, отправлявшихся вместе с ним в сказочные путешествия, куда он звал и ее.
- Я не знаю, где сейчас Шелдон, - покраснев, призналась Дороти, но тут же рассердилась на себя. Чего ей стыдиться? Даже жена не обязана следить за каждым шагом мужа. А она и вовсе не жена. - Он вместе с Дэвидом отправился утром исследовать окрестности. Их до сих пор нет, хотя Нетти уверена, что к обеду они вернутся.
- Конечно, вернутся, - вежливо согласилась Каролина. - Никто не захочет пропустить обед Нетти. - Вдруг лицо ее просветлело. - О, даю слово, я знаю, где они! Конечно же в конюшне.
- В конюшне?
- Как? Вы еще не видели лошадей? Но ведь в них вся жизнь Шелдона.
Каролина снисходительно посмотрела на Дороти. Вот она и получила ответ на незаданный вопрос. Шелдон не посчитал нужным рассказать этой женщине о лошадях, которые были его страстью. Он не поделился с ней тем, что для него, возможно, самое важное в жизни. Ну так эта Дороти немного для него значит! И поэтому ей, Каролине, неопасна. Придя к такому выводу, мисс Хэдли слегка повеселела.
- Если они там, буду рада увидеться с ними. Я как раз шла туда. Знаете, я держу свою лошадь в конюшне Шелдона.
Разумеется, Дороти ничего об этом не знала. Но подозревала, что вряд ли грустная красавица приехала в поместье из-за лошади. Зачем бы ей тогда рыться в чужих письмах?
Посмотрев на себя в зеркало, Каролина поправила выбившуюся прядь волос и заметила, что Дороти откровенно любуется ею. Должно быть, именно на это она и рассчитывала.
Сама Дороти никогда не гордилась своей внешностью, поэтому не поняла, почему Каролина, искоса взглянув на нее, нахмурилась.
- Ну что ж, - буркнула она, - мне пора проведать мою Лавли-леди. Да и не терпится увидеть племянника Шелдона.
Наконец-то, язвительно подумала Дороти, она назвала истинную цель своего визита. Тем временем Каролина направилась к двери и, уже взявшись за ручку, повернулась к молодой женщине.
- Было приятно с вами познакомиться, мисс Джексон. Возможно, мы еще увидимся до вашего отъезда домой.
До отъезда домой? Дороти вспыхнула. Так вот на что надеется эта красотка, а может быть, и не только она! Вся ее гордость взбунтовалась. Ну уж нет! Она сыта по горло тем, что о ней все забывали, устала от напоминаний, что она здесь посторонняя. Когда речь идет о сыне, она не отступает. В этой истории она, мать Дэвида, главное действующее лицо, и никому не стоит об этом забывать!
- Если вы хотите увидеть Дэви, - сказала она, невинно улыбнувшись, - мне лучше пойти с вами. Мой сын часто волнуется при встрече с незнакомыми людьми…
До конюшни было далеко. Каролина шла впереди. А как же иначе? Ведь Дороти не знала дороги. Наверное, хорошее воспитание одержало верх над недовольством, и Каролина в меру дружелюбно рассказывала о своей лошади, которая днями должна была ожеребиться. А Дороти, идя следом, пыталась усмирить воображение, услужливо рисующее одну и ту же картину: Каролина в объятиях Шелдона. Это безумие, твердила она себе. У нее нет никаких поводов подозревать, что они были в близких отношениях. И нет никакого права на ревность. Вконец запутавшись, она была рада, когда впереди показалось длинное белое строение.
Конюшня была возведена на пустоши, окруженной вековыми деревьями. За густой зеленой листвой ее почти не было видно. Сначала до Дороти донеслось цоканье копыт. Затем она услышала пронзительные крики. Кричал Дэвид!
И перед глазами ее тут же возникла ужасающая сцена: обожаемый малыш под копытами обезумевшей лошади! Как мог Шелдон привести его сюда? Однако, прислушавшись получше, Дороти поняла, что это были крики восторга, и сделала вид, что с интересом слушает Каролину, которая показывала ей лошадей, стоявших в денниках. Но ее продолжали мучить сомнения. А вдруг она ошибается и Дэви кричит от страха?
К счастью, Каролина ограничилась короткой экскурсией. Спустя несколько минут они вышли из полумрака конюшни на яркое солнце и, пройдя ярдов пятьдесят, оказались в обширном, неправильной формы загоне, обсаженном по периметру высокими кустами. Дороти нервно оглянулась в поисках Дэвида, но поблизости никого не было видно, лишь откуда-то доносились крики и стук копыт, становящиеся все громче.
Вдруг из-за кустов появился огромный вороной жеребец. Инстинктивно отступив, Дороти уставилась на него как завороженная, а сердце, казалось, подскочило к самому горлу.
В седле сидел Шелдон. Дороти, не имевшая представления о верховой езде, тем не менее не могла не залюбоваться его посадкой. Ветер трепал черные волосы, он улыбался.
Дороти с трудом отвела от него взгляд… и едва не потеряла сознание от ужаса: перед Шелдоном сидел Дэвид! Он был так высоко над землей и, казалось, ни за что не держался. Сын, протягивая к ней руки, махал ими изо всех сил, чтобы привлечь ее внимание, а потом даже наклонился, не понимая, что подвергает себя опасности.
- Дэвид! - не помня себя от страха, закричала Дороти. Как объяснить, чтобы он ухватился за Шелдона, или за седло, или за гриву… за что угодно. Все слова исчезли из памяти, и она могла лишь снова крикнуть: - Дэвид!
Ее страх, как обычно, мгновенно передался ребенку. Должно быть, он уловил в ее возгласе сигнал опасности. Таким становился голос матери, когда она старалась уберечь от беды, несущей боль: от огня, от кипятка, от мчащейся машины.
Лицо Дэвида сморщилось. Он заревел и потянулся по привычке к матери. Нет, Дэви, нет! В панике Дороти рванулась наперерез лошади, не думая, что делает. Та отпрянула в сторону и с громким ржанием встала на дыбы. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не мастерство всадника. Одной рукой он удерживал Дэвида, а другой - натягивал повод, усмиряя лошадь. Дороти, белая как мел, застыла в оцепенении. Наверное, Шелдон понял, что с ней происходит, и резким окриком попытался привести в чувство:
- Проклятье, Дороти! Отойди!
Она опомнилась и отступила в сторону, с затаенным дыхание следя за попытками Шелдона укротить вышедшее из повиновения животное. Сжимая коленями бока лошади, Шелдон с такой силой натягивал повод, что пальцы его побелели от напряжения. Наконец ему удалось одержать победу. Жеребец покорился воле всадника, который еще некоторое время успокаивал его тихим голосом.
Дороти перевела дыхание. Она почувствовала, как спадает напряжение, а сердце начинает биться ровнее. Теперь, когда опасность осталась позади, Дэвид принялся выкручиваться из рук Шелдона, стремясь к матери. Но тот продолжал удерживать и ребенка и лошадь. Лишь убедившись, что все в порядке, он приподнял мальчика, быстро перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. Дэвид тут же требовательно заявил:
- Хочу к маме!
Шелдон молча выпустил его из рук, и мальчик помчался к матери.
Теперь, когда все благополучно закончилось, Дороти понимала, что вела себя не лучшим образом. Шелдон, наверное, в ярости, да к тому же Каролина все видела. И тут за ее спиной раздался спокойный ободряющий голос Неда, которого она до сих пор не заметила:
- Ничего страшного. Просто, если не знаешь лошадь, лучше к ней не подходить.
Благодарная за поддержку, Дороти слабо улыбнулась ему в ответ и раскрыла объятия сыну. Мальчик уткнулся в ее колени. Он, должно быть, совсем освободился от страха, потому что тут же стал выражать недовольство. Дергая ее за джинсы, он закричал:
- Ты плохая! Ты меня напугала!
Сердце Дороти заныло: она испортила сыну приключение, оскорбила его гордость.
- Извини, солнышко… - начала она раскаивающимся тоном, но ее прервал твердый голос Шелдона, незаметно подошедшего к ним:
- Мама ни в чем не виновата, Дэвид. Виноват во всем ты сам. Она волновалась потому, что видела: ты не держишься за седло. А ты должен был это делать.
Дэвид вызывающе взглянул на дядю и сердито возразил:
- Нет, я держался!
Шелдон покачал головой.
- Нет, сэр, не держались. И это очень опасно. Если вы будете так же вести себя и впредь, я больше не возьму вас кататься верхом.
Дэвид испытующе посмотрел на него и понял, что рассчитывать на снисхождение нечего.
- Я больше так не буду, - всхлипнул он и рукавом утер нос. Потом выпустил из рук джинсы матери и выпрямился. - Обещаю.
Дороти была поражена. Ведь она почти ни в чем не перечила сыну, не наказывала его, так как любое замечание вызывало слезы. Она полагала, что в жизни малыша и без того достаточно боли и страданий.
- Хорошо. - Шелдон присел на корточки перед Дэвидом. - И вот что еще, приятель. Чтобы я больше не слышал, что ты так разговариваешь с мамой. Ты понял меня? - Мальчик нехотя кивнул. - Значит, договорились. А теперь помоги Неду с Сансетом. Как только закончите, пойдем обедать.
Видя, как Дэвид послушно побрел к Неду, Дороти ощутила, что ее охватывают противоречивые чувства. Ей казалось несправедливым, что Шелдону так легко удалось войти в жизнь Дэвида. Слишком быстро он сумел добиться авторитета у ее сына. Но с другой стороны, мальчику так не хватало отца! Вот почему он привязался к первому же мужчине, подошедшему для этой роли.
Шелдон медленно поднялся и перевел на нее взгляд. Он наверняка злится из-за того, что она испортила им прогулку, подумала Дороти, мгновенно ощетинившись. Она вскинула подбородок, готовясь отстаивать свои права. Да, возможно, она поступила неосмотрительно, заставив сына паниковать. Но она не одна виновата. Если бы Шелдон не увел Дэвида тайком, не посадил бы его на громадного коня без ее разрешения, ничего такого не случилось бы.
- Я не хочу, чтобы Дэви ездил верхом, - поспешно заявила она, решив сразу перейти в наступление. - Он слишком мал.
- Ему понравилось, и он прекрасно себя чувствовал до тех пор, пока не появилась ты, - холодно возразил Шелдон. - В его возрасте я уже ездил на лошади. И Джесс тоже. Все Тренты с детства ездят верхом.
- Загляни в документы, - тут же взвилась Дороти, сцепив руки за спиной. - Дэвид вовсе не Трент!
Шелдон напрягся. Это был сильный удар.
- Ты все еще не поняла, Дороти? - процедил он, едва сдерживаясь. - Мне абсолютно все равно, что написано в документах. Там он может быть назван хоть Чингисханом. Но на самом деле он Трент. В нем течет наша кровь.
Не отвечая, Дороти повернулась к нему спиной и отошла в сторону. К чему продолжать напрасный спор?
Утренние волнения и бесчисленные новые развлечения совершенно выбили Дэвида из колеи. Он никак не хотел спать днем. Только к вечеру Дороти удалось уложить его, и она очень надеялась, что сын проспит до утра.
Оставшись одна, она решила побродить по усадьбе, которая в предзакатный час выглядела особенно загадочно. Глубоко вдыхая насыщенный аромат роз, Дороти пыталась успокоить нервы.
Ну и денек выдался! Сначала этот ужас с конем… Потом она была вынуждена наблюдать, как Шелдон знакомит с Дэвидом Каролину, как показывает его, словно доставшийся в жестокой битве трофей. У Дэвида красавица мисс Хэдли не вызвала никакого интереса. Его ждали гораздо более привлекательные дела. Нед дал ему кусок сахару, чтобы угостить Сансета, и малыш рвался к лошади. Как только его отпустили, он забыв обо всем на свете, помчался на конюшню.
Но Каролина разыграла целое представление Она смотрела вслед Дэвиду, трагически опустив уголки губ. Проводив его взглядом, она обернулась к Шелдону, протягивая обе руки.
- О, Шелдон! - всхлипнула она. - Он так красив! И очень, очень похож на тебя. Ты мне этого не говорил.
Шелдон пожал плечами.
- В нем много и от Джесса. У него характер отца. Это я знаю точно. Так что за ним нужен глаз да глаз.
Лучше бы он этого не говорил! Лицо Каролины стало совсем страдальческим. Она прикрыла рукой подергивающиеся губы.
- Только не начинай плакать, - довольно сухо произнес Шелдон.