"Я не боюсь правды, - отозвался Родрик; он сел в седло, не посмотрев на меня. - И я слишком хорошо знаю, что за последние двадцать лет папа не сказал маме и двадцати слов. Они стали спать в разных спальнях еще до твоего рождения. Ты поглощен своей дружбой с конюхами и посудомойками и мало видишь папу и маму. Их брак - чистая формальность. Почему, думаешь, папа содержит любовницу в Гастингсе, а мама вступает в тайную связь с каждым мужчиной, которого ей удается соблазнить?"
Я потерял дар речи. Я мог лишь стоять, прислонившись к дверному косяку, и наблюдать, как мир рушится на моих глазах.
Родрик уже сидел на коне. Я хорошо помню этот момент. Солнечные лучи падали на него. Глаза Родрика были ярко-синими.
"Пошли вы все к черту, - сказал он. - Я буду ездить верхом, пока не устану так, что мне все станет безразлично. Пошли вы все к черту." Он поехал вниз к болотам. Солнце скрылось за тучами, капля дождя упала на мою щеку. С моря надвинулся туман…
Он замолчал. На западе болота тонули в дымке, облака заволокли горизонт. Я собралась раскрыть рот, но Нед заговорил первым. Его взгляд был прикован к какой-то точке на болотах, Нед словно видел перед собой сцену из прошлого.
- Я смотрел ему вслед, пока он не исчез из виду, - сказал он. - Впоследствии я жалел о том, что мы расстались подобным образом, но тогда я ничего не испытывал, кроме ощущения страшной пустоты. Вернувшись в конюшню, я бросился на солому. Я даже не заплакал. Через некоторое время я подумал: "Надо найти папу и узнать у него правду". Я покинул конюшню и вернулся в дом.
В холле не было лакея. Я подошел к библиотеке и постучал в дверь, но мне не ответили. Тогда я поднялся по лестнице к папиным комнатам. Его там не было. Найду маму и поговорю с ней, решил я.
- Сначала мне показалось, что ее комнаты тоже пусты. В будуаре никого не было. Собравшись уйти, я услышал тихие голоса, донесшиеся из спальни.
Я резко повернула голову, чтобы взглянуть на Неда, но он по-прежнему смотрел на болота, локти его упирались в колени, кулаки были сжаты.
- Я понял, что все это - правда, - произнес наконец он. - Мне не требовалось других доказательств. Она была с мужчиной. Это открытие подтверждало правоту Родрика.
Я не двигалась.
- Кто был с ней? - с вежливым интересом в голосе спросила я. - Ты уверен, что там находился не твой отец?
- Да.
- Почему ты так уверен?
Он не ответил. Он наклонился и стал рвать траву у своих ног, словно любое занятие давало ему предлог не отвечать.
- Нед? - очень вежливо произнесла я.
- Я услышал шаги. Мужчина приближался к двери будуара, - глухо произнес Нед. - У меня не было времени убежать, и я спрятался в углу комнаты за китайской ширмой. Спустя секунду человек вышел из спальни, мать следовала за ним.
- Кто это был?
- Я не скажу тебе.
Я схватила его за руку и дернула ее изо всех сил, чтобы он повернулся ко мне. Я не могла скрыть охватившую меня дрожь.
- Это был Аксель?
- Я не скажу.
- Это был, конечно, он - единственный мужчина в доме, не доводившийся ей родственником.
- Были еще слуги.
- Нед!
- Я не скажу тебе, - упрямо произнес он. - Я никому не говорил это прежде и не скажу тебе.
- Ты не сказал коронеру во время следствия?
- Почему я должен был это делать? Он пожелал бы знать, зачем я стал искать маму. Я не собирался сообщать коронеру и половине жителей Рая то, что я узнал от Родрика.
Я посмотрела на Неда.
- Лучше бы я не говорил тебе об этом, - подавленно произнес он. - Не знаю, почему я это сделал. Ты заставила меня потерять бдительность.
- Они обнаружили тебя в будуаре? - спросила я, не реагируя на его слова. - Они тебя увидели?
- Нет, слава Богу. Мне повезло, что там стояла ширма. Больше спрятаться было негде.
- Что они говорили?
- Она сказала: "Я должна пойти и посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать". Мужчина произнес: "Я спущусь с тобой". Они вышли из комнаты, и я услышал ее голос: "Что, по-твоему, ему было нужно?" Спустя мгновение мужчина ответил: "Возможно, он хотел спросить тебя, знала ли ты о контрабандном товаре, который он обнаружил в сарае за тридцатиакровым полем. Два дня тому назад он сказал мне, что следит за сараем, чтобы поймать человека, сотрудничавшего с Деланси. Я посоветовал ему сразу обратиться к таможенникам, но он, верно, боялся, что это - очередная проделка Родрика. Потом они свернули к лестничной площадке, и я ничего больше не услышал.
- И в следующее мгновение ты услышал крик Эстер, обнаружившей труп мистера Брэндсона?
- Нет. Это случилось спустя десять минут.
- Спустя десять минут! Но они не могли так долго идти до библиотеки!
- Может быть, она десять минут собиралась с силами, чтобы закричать, - сказал он. - Я услышал крик только через некоторое время. Я быстро покинул будуар, прошел в мою комнату, лег на кровать и стал думать. Я пролежал там по меньшей мере десять минут.
- Как странно.
- Услышав ее крик, я бросился на лестничную площадку. Джордж и Мэри стояли в холле возле моей матери, Элис спускалась по лестнице. Я побежал по ступеням вслед за ней. Один из лакеев, белый как полотно, произнес: "Никто не выходил из библиотеки, кроме мистера Родрика". Много он знал! Его даже не было там, когда я постучал в дверь библиотеки.
- Что ты сделал?
- Я зашел в библиотеку. Другие успокаивали маму, у нее началась истерика. Папа лежал на полу, возле него валялось ружье Родрика с кровью на прикладе. Утром Родрик охотился с Джорджем. Я уже испытал в тот день потрясение, и увиденное в библиотеке сначала не произвело на меня большого впечатления. Затем меня охватили страх и желание убежать; я бросился назад в мою комнату, запер дверь и разрыдался. Я лежал на кровати и плакал до тех пор, пока силы окончательно не покинули меня. Тогда я заснул. Все происходило словно в кошмаре.
- Когда ты услышал о смерти Родрика?
- Позже, под вечер, когда вернулся Джордж. Мэри постучала в мою дверь. Ты общалась с Мэри? Если да, то ты уже поняла, что она была увлечена Родриком и воображала себя его невестой. Родрик из доброты проявлял к ней терпение, но, думаю, она часто раздражала его. Бедная девочка была вне себя от горя; она пришла ко мне, потому что знала, что я тоже любил его. Когда она сообщила мне новость, я спустился вниз.
- Джордж находился в салоне с Виром, Элис и мамой. Он промок до нитки. Я никогда не видел его таким потрясенным. Я спросил: "Как он умер?" И Джордж ответил: "Наверно, он упал с лошади. Там была трясина, я нашел неподалеку его шляпу и коня. Он, должно быть, утонул в болоте". Вир сказал: "Возможно, его замучила совесть". И Элис добавила: "Да простит его Господь".
- На следствии все сказали то же самое. Да простит его Господь, повторяли они. Да простит его Господь. Это было ужасно! Он был заклеймен как убийца без настоящего суда!
Длинные пальцы тумана простерлись над ландшафтом, болота стали зловещими. Я вздрогнула.
- Ты замерзла, - заметил Нед. - Пойдем в дом.
Я без возражений встала, и мы молча пошли через сад к дому. Я была так потрясена, что не замечала начавшегося дождя.
- Возможно, самое сильное потрясение мы испытали, когда мистер Шерман ознакомил нас с завещанием, - сказал Нед. - Мы считали, что Хэролдсдайк достанется Родрику, а часть земли перейдет к Виру. Мы понятия не имели о том, что папа переписал завещание за день до своей смерти.
- Да, - произнесла я. - Аксель сказал мне, что это его удивило.
- Удивило! - фыркнул Нед. - Он вовсе не был удивлен! Я уверен, что он знал заранее о новом завещании! Меня возмутило, что Вир, всегда отдававший столько сил Хэролдсдайку, остался ни с чем. Я потерял выдержку, когда мне следовало прикусить язык. Перед отъездом в Вену Джордж поговорил со мной наедине - он хотел сказать мне, что я буду получать тридцать фунтов в год. Он сообщил это так, словно делал мне великое одолжение. Внезапно я вспомнил, каким щедрым был Родрик. Теперь этот человек сидел на его месте и распоряжался деньгами, которые должны были достаться Родрику.
"Я думаю, что должен получать пятьдесят фунтов в год, - сказал я. - Ты можешь позволить себе такую щедрость. Ты получил от папы Хэролдсдайк после его смерти и ранее взял его жену…"
Он оборвал себя.
Дождь усилился. Туман стал более густым. Было тихо.
- Значит, ты обнаружил у Эстер Акселя, - невозмутимо произнесла я.
Он, похоже, был готов проглотить свой язык.
- Да, - сказал Нед, смущенно покраснев. - Да. Но я никогда не говорил ему о том, что видел его в тот день выходящим из маминой спальни. Ради бога, не выдавай меня.
- Почему? Ты так боишься его?
- Я…
Слова застряли в его горле.
- Ты думаешь, что Аксель убил своего отца? Что Родрик невиновен?
- Я… у меня нет доказательств… Я знаю лишь, что они спустились вдвоем в библиотеку и что мама закричала только через десять минут. Возможно, папа обнаружил, что они обманывали его, и после ухода Родрика в библиотеке вспыхнула новая ссора…
- Но ведь, кажется, мистер Брэндсон уже был мертв? Ты сказал, что, вернувшись из конюшни в холл, ты постучал в дверь библиотеки и не услышал ответа…
- Этому могло быть множество объяснений. Он мог на минуту выйти на веранду - или в салон - или не услышать меня - или даже задремать. Он действительно иногда спал там. У меня нет доказательств того, что он был тогда мертв, так же как и того, что он поссорился с Джорджем и погиб от его руки. Но я думаю, что Родрик невиновен. Я всегда буду так думать. Никогда не поверю в то, что Родрик - убийца.
Мы подошли к боковой двери, которая вела с веранды в салон. Нед открыл ее. Салон был пуст.
- Что сказал Аксель, - спросила я внезапно, - когда ты сообщил ему о том, что тебе известно о его отношениях с Эстер?
- Он потребовал объяснений. Я лишь пожал плечами и сказал: "Я видел тебя однажды с ней". Мой голос прозвучал небрежно. Затем я добавил: "Интересно, что подумал бы коронер во время следствия, если бы он узнал, что ты состоишь в связи со своей мачехой".
Я набрала воздуха в легкие.
- И что он тебе ответил?
- Он замер. Потом побелел от бешенства. Спустя мгновение Джордж сказал: "Если ты попытаешься устроить скандал сейчас, после того несчастья, которое обрушилось на твою мать, клянусь, я переломаю тебе все кости". Он выражался более грубо, назвал меня бастардом - и другими именами тоже. Я ненавидел его в этот момент! Потом я сказал: "Я не намерен устраивать скандал, но я хотел бы получать ежегодно пятьдесят фунтов".
- И что случилось? - спокойно спросила я. - Он согласился выплачивать тебе такую сумму?
- Да, - сказал Нед. - Согласился.
Глава четвертая
Аксель и Вир не вернулись в Хэролдсдайк к обеду. После еды мне пришлось посидеть некоторое время в гостиной с Эстер и Мэри; Элис ушла в детскую. Наконец я извинилась и покинула комнату. Уже смеркалось, когда я поднялась в нашу гостиную на втором этаже. Я зажгла две свечи, поставила их на секретер у окна и села. Я без труда нашла перо и чернила, но бумаги нигде не было. Я вспомнила о столе, находившемся в комнате Родрика. Наверно, в одном из ящиков есть бумага…
Я встала, взяла одну свечу и вышла в коридор. Там никого не было. Я не сразу отыскала комнату Родрика, но в конце концов нашла дорогу туда и обнаружила в столе большой запас бумаги. Уже стемнело. Вернувшись к себе, я испытала облегчение, снова села, взяла перо и принялась писать письмо Алекзендеру.
У меня было мало времени; Аксель мог в любую минуту вернуться из Рая. Мое перо быстро бежало по бумаге. Сделав кляксу, я не остановилась. Мое письмо выглядело так, что оно могло повергнуть в ужас пожилую мисс Шеринг из Челтенхэма. Мисс Шеринг и все ее окружение казались сейчас бесконечно далекими.
"Надеюсь, с тобой все в порядке, - написала я. - Скорей бы конец семестра. Я все сильнее скучаю по тебе."
Я остановилась, вспомнив, что мне не следует сообщать слишком много.
"Хэролдсдайк - весьма необычный дом, - продолжила я спустя мгновение, - а семья - очень добрая и воспитанная. Тебе бы здесь понравилось, ты мог бы каждый день ездить верхом, на болотах полно дичи. Тебе не удастся освободиться до окончания семестра? До Рождества еще много недель, я с нетерпением жду нашей встречи. Я хочу рассказать тебе много такого, о чем не напишешь в письме…" Осторожно. Я закусила кончик ручки, погрузилась в свои мысли, забыла обо всем прочем. Я должна, подумала я, быть более конкретной, иначе весь смысл письма пропадет. "Ты не поверишь, - продолжала я, - но оказалось, что мистер Роберт Брэндсон, отец Акселя, умер не своей смертью, как нам дали понять; в прошлый сочельник он стал жертвой убийства. Коллегия присяжных при коронере сделала заключение, что преступление совершил сводный брат Акселя, мистер Родрик Брэндсон, но, поскольку он сам погиб в результате несчастного случая через несколько часов после смерти отца, Родрик не получил шанса снять с себя обвинение. Хотя общественность считает его убийцей, один человек сказал…"
Из-за моей спины донесся шорох.
Я обернулась, и перо оставило на бумаге кляксу.
- Тебе следует поставить еще одну свечу, - сказал Аксель, - не то ты испортишь глаза в такой темноте.
Я не слышала, как он вошел в комнату. Меня точно парализовало; я могла лишь смотреть на него и надеяться, что в полумраке он не заметит моей бледности и выражения моего лица.
- Я испугал тебя? Извини.
Он стоял совсем близко. Наклонившись, чтобы поцеловать меня, он увидел письмо. Я инстинктивно перевернула его, положив на промокательную бумагу.
- Я наделала клякс, - произнесла я первую фразу, которая пришла мне в голову. - Если бы я писала письмо не Алекзендеру, а другому человеку, мне пришлось бы его переписать на чистом листе. Брат простит мне мою неаккуратность.
- Ты весьма внимательна к Алекзендеру, если решила написать ему так скоро после прибытия сюда.
Он коснулся моей щеки своими длинными холодными пальцами, которые я теперь так хорошо знала. Мягко заставил меня посмотреть на него.
- Как ты съездил в Рай? - спросила я, глядя ему в глаза.
- Хорошо. Ты меня не поцелуешь?
- Конечно, - сказала я; внутри меня все заледенело; я поднялась.
Он обнял меня за талию и поцеловал в губы с неожиданной и нежеланной нежностью.
- Ты не представляешь, как приятно приехать домой сквозь ноябрьские сумерки и увидеть здесь такую красивую девушку, как ты… Тебе уже лучше?
- Да, спасибо, - сказала я и добавила: - Но окончательно окрепну я дня через два-три.
- Береги себя.
Отпустив меня, он резко отвернулся. Его взгляд остановился на письме, и мое сердце забилось чаще.
- Завтра я снова поеду в Рай и возьму с собой твое письмо. Почтовая карета отправится завтра в полдень в Танбридж-Уэллс и Лондон; я договорюсь, чтобы из Лондона письмо доставили в Хэрроу.
- Я не хочу обременять тебя.
- Пустяки. Если ты еще не закончила письмо, добавь несколько фраз. Передай привет Алекзендеру, скажи, что мы ждем его на Рождество.
Что мне оставалось делать? Я продолжила писать письмо; Аксель с помощью колокольчика вызвал лакея и приказал ему подать легкий ужин в наши комнаты.
- Ты поешь со мной? - спросил он. - Или предпочитаешь ужинать со всеми? Я проголодался и устал, мне не хочется присоединяться к ним.
- Я сейчас не голодна, - сказала я. - Обед был недавно. Я подожду и потом выпью чаю со всеми, с твоего позволения.
Я переписала заново письмо Алекзендеру, опустив сомнения по поводу вины Родрика. С темы убийства я перешла на подробное описание Хэролдсдайка и перечислила имена всех членов семьи. В конце я добавила послание Акселя и под ним, перед тем, как поставить свою подпись, добавила: "Приезжай, когда сможешь!"
Когда я положила перо, Аксель уже ел ужин за столом возле окна.
- Я бы хотела осмотреть Рай, - неожиданно сказала я. - Можно мне завтра поехать с тобой?
- В твоем теперешнем состоянии?
- Я… я не имела в виду верхом. Возможно, в карете.
- Думаю, все равно путешествие утомит тебя. К тому же я буду заниматься делами и не смогу уделить тебе внимание. Возможно, в другой раз.
- А что, если со мной поедет Нед, раз ты будешь занят?
Он сурово посмотрел на меня.
- Нед?
- Я разговаривала с ним сегодня… Он произвел на меня хорошее впечатление. Я подумала, что…
- Ты не поедешь в Рай с Недом, - отрезал Аксель.
- Хорошо. Как скажешь.
- Советую тебе провести день с Элис и познакомиться с хозяйством. Несомненно, придут посетители, они захотят представиться тебе. Ты должна принять их.
- Да, - сказала я и посмотрела на часы, стоящие на камине. - Извини, Аксель, можно мне уйти? Скоро подадут чай. Я уже успела проголодаться.
Он разрешил мне покинуть его. Со свечой в руке я вышла в коридор. Дойдя до лестничной клетки, я с ужасом вспомнила, что не уничтожила мое первое письмо Алекзендеру. Я легкомысленно оставила его на секретере рядом с новым.
Я тотчас повернулась и побежала назад по коридору. Оказавшись около комнаты, вспомнила, что я не придумала предлога для моего возвращения.
К счастью, он мне и не понадобился; Аксель уже удалился в спальню. Бросившись к секретеру, я схватила первое письмо и швырнула его в полыхающий камин. Глядя, как оно горит, я спросила себя - а в том ли положении лежал на секретере согнутый лист бумаги, в каком я оставила его?
Следующее утро прошло скучно, неинтересно. Зная что Аксель, вернувшись из Рая, спросит меня как я провела день, я попросила Элис показать мне кухню и познакомить с хозяйством. Затем снова пришли жена священника и ее сестра; я должна была проявить гостеприимство и понравиться им. Когда они покинули дом, Элис повела меня в детскую показать детей; мне снова пришлось тщательно подбирать нужные слова, выражать свое восхищение. Старший, Стивен, был застенчивым ребенком с зелеными глазами и светлыми волосами, но Кларисса, которая была на год младше брата, почти не уступала ему в размерах и производила много шума. Самый младший, Роберт, обладал агрессивным подбородком, который совсем не подходил столь юному созданию. Своим громким голосом он мог оглушить любого человека.
- Любимый мой, - ласково сказала Элис; она взяла его на руки, и он тотчас притих, угомонился.
Увидев ее с детьми, я снова испытала страх перед беременностью. Я с радостью покинула комнату. Но я не могла долго находиться в наших покоях. В душе моей царила тревога, меня мучили разные мысли. Я накинула мою ротонду, надела теплую обувь и спустилась вниз с намерением погулять по саду. Стоило мне выйти из дома, как из-за угла появился Нед; мы едва не столкнулись.
Мы рассмеялись; он извинился, я промолчала. Потом я спросила, куда он собрался.
- В ближайшую деревню, Хэролдсфорд. Я обещал Элис отнести ветчину и пироги ее матери. Почему бы тебе не пройтись со мной? Это недалеко - до деревни всего одна миля.
- Мы успеем вернуться назад к обеду?
- Да, конечно. Это займет не больше часа.
Мне ужасно хотелось взглянуть на мать Элис - колдунью.
- Хорошо, я иду, - сказала я, - только пусть это останется тайной. Я должна была весь день провести в Хэролдсдайке - изучать домашнее хозяйство.
Он улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы. Его черные глаза сверкнули.