Стукнув кружкой с кофе по столу, Морган резко наклонился вперед и толкнул ее на стул.
- Нет, хоть раз в жизни, но я заставлю тебя помолчать и выслушать меня. - Крепко держа ее за руки, он продолжал: - Ты настолько ревновала своего отца, вдруг полюбившего Клэр, что сделала все, чтобы разлучить их, ты даже сбежала. Тебе, в общем-то, было наплевать, что он разлюбил твою мать. Ты просто не могла смириться с тем, что он полюбил кого-то еще, кроме тебя!
- Это неправда! - горячо воскликнула Лин.
- Я уже сказал: заткнись и слушай, - твердо повторил он, толкая ее назад на стул. - И именно поэтому ты была против присутствия Клэр на свадьбе и устроила отвратительную сцену в церкви… Ты, хотела заставить отца выбирать между вами, да еще в такой день, когда у Клэр не было шансов. Ты, как всегда, сыграла нечестно! Ты надеялась, что после этого они разойдутся, хотя и знала, что отец счастлив в новом браке. Но на него тебе наплевать. Все, чего ты хочешь, так это опять оказаться в центре внимания.
Лин от злости стала пунцовой.
- Ты сам не понимаешь, что городишь, - ехидно заметила она. - И если ты думаешь, что я буду тебя слушать…
- Куда ты денешься? - не дал договорить ей Морган. - После разговора с Клэр ты спряталась в свою раковину и отказываешься выслушать меня, но я заставлю тебя, нравится тебе это или нет.
- Нет! - Лин заткнула уши пальцами, но он не очень деликатно оторвал ее руки. - Я завизжу, - припугнула она. - Я не хочу слушать твою ложь!
Морган раздраженно посмотрел на нее.
- Эгоистичная трусиха. Не понимаю, что привлекло меня в тебе, и почему я вдруг тебя полюбил.
Лин побелела как полотно, а потом, горько рассмеявшись, сказала:
- Ну, кто тебя за язык тянул? Я хоть чуть-чуть тебя уважала, за то, по крайней мере, что ты мне не лгал и ни разу не сказал, что любишь.
Его веки дрогнули, но он тут же нахмурился.
- Я не солгал тебе ни разу. И сейчас тоже не лгу. У меня не было ни малейшего желания тащиться за тобой в Израиль, особенно после того, как Клэр рассказала мне, насколько ты избалованна. Твои родители с самого начала знали, где ты, но они решили дать тебе время остыть в кибуце и надеялись, что это тебя образумит. Но все напрасно, - с упреком добавил он. Лин бросила на него яростный взгляд, но он, не обращая на нее внимания, продолжал: - Затем кое-что произошло, и твоему отцу вдруг захотелось, чтобы ты вернулась, и тогда он…
- А что, что произошло?
После секундного колебания Морган глухо произнес:
- Этого я тебе сказать не могу, хотя считаю, что надо бы. Я обещал отцу, что никогда тебе об этом не скажу, и я не намерен нарушать слово, даже несмотря на то, что это могло бы заставить тебя хоть немного подумать. - Глаза его холодно блестели. - Так вот, мне вовсе не улыбалось тащить тебя назад, но потом мне показали твою фотографию, и мне захотелось тебя увидеть.
Лин внимательно посмотрела на него, и едкое замечание, которое она только что собиралась произнести, замерло у нее на устах. Она перестала вырываться и молча села.
- Перед моим отъездом твой отец дал мне понять, что был бы не против, если бы ты вышла за меня замуж. Так что я решил посадить тебя на самолет, а сам вернуться на машине. Но потом я увидел тебя и опять передумал. Мне захотелось узнать тебя поближе. - Он помолчал, а затем, словно нехотя, сказал: - Я влюбился в тебя не с первого взгляда. Но должен признать, что понравилась ты мне сразу. И мне показалось, что Клэр к тебе несправедлива, что ты не можешь быть такой эгоисткой. - Он криво усмехнулся. - Как все-таки мы иногда ошибаемся.
- Можешь не продолжать, - быстро вставила Лин. - Что было дальше, я знаю. Твоя жадность взяла верх над твоими принципами, и ты женился на мне из-за денег, предложенных моим отцом, - продолжила она с едкой горечью.
- Не все столь эгоистичны, как ты, Лин, - хрипло заметил Морган. - Я знал, что твоему отцу будет приятно, если я женюсь на тебе, и это была одна из причин, почему я так этому сопротивлялся. Я хотел принять свое собственное решение. Брак представлялся мне лишь одним из вариантов, если наши отношения сложатся хорошо. Но на корабле я в тебя влюбился - по уши. И в тот день, когда ты стала моей, я решил, что женюсь. Но я хотел сделать это тогда, когда сам сочту необходимым, и на моих условиях, а не по указке твоего отца.
- И ты думаешь, я тебе поверю? - с трудом вымолвила Лин.
- Мне наплевать, веришь ты или нет; все кончено, но прежде, чем мы отсюда уедем, я заставлю тебя все выслушать. - Морган помолчал, собираясь с мыслями, и продолжал: - Когда мы вернулись в Англию, твой отец понял, что то, чего он так хотел, произошло, и мы полюбили друг друга. Он хотел, чтобы я тут же на тебе женился, но мне нужно было убедить тебя, что мы вполне можем прожить и без Сити. Я не хотел опять возвращаться к этой жизни. Я уже видел, что Сити делает с людьми и с семьей. Но и у тебя, и у твоего отца была идея фикс: для вас Сити - единственно возможный вариант в жизни. Эта сумасшедшая гонка в дикой конкурентной борьбе. - Морган задержал взгляд на ее лице. - И тогда, из любви к тебе и потому, что я хотел видеть тебя счастливой, я забыл о своих желаниях, принял предложение твоего отца и согласился работать в его компании. Я также позволил ему купить нам квартиру, поскольку он на этом настаивал. Что касается денег, то их я принимать не собирался, и он понимал, что я их не возьму, но он перехитрил меня и сунул мне чек в карман уже в ресторане, при всех. Он упрям, как ты, - мрачно добавил Морган.
Глаза у Лин расширились от боли и борьбы чувств, и она недоверчиво сказала:
- Все это так просто, что я тебе не верю. Если бы это было так, ты бы с самого начала мне все рассказал.
- Говорить-то, в общем, было не о чем - просто столкновение характеров, где я уступил твоему отцу, потому что… - Морган замолчал, но тут же продолжал: - А когда ты так обошлась с Клэр, она и вспомнила о предложении, которое мне когда-то делал твой отец, и перевернула все таким образом, чтобы настроить тебя против меня. И ей это удалось, - горько добавил он. - И с последствиями более фатальными, чем она сама могла предположить. Она хотела причинить тебе боль, но она не хотела, чтобы мы разошлись.
- Откуда ты это знаешь?
- Клэр никогда не причинит боль твоему отцу.
- Ты хочешь сказать, что она делала все, чтобы он не раскусил ее раньше! - резко заметила Лин. - Но когда я расскажу ему об этом…
- Ты этого не сделаешь, - прервал ее Морган.
- Это почему же? - ощетинилась Лин.
- Потому что Клэр - беременна. Вот почему! Да, да, - ухмыльнулся он, заметив, как изменилось лицо Лин. - Скоро у тебя будет братик или сестренка. А беременные женщины, особенно когда их чем-то сильно расстраивают, способны совершать сумасшедшие поступки. И твой отец поверит именно в это, потому что об этом ему скажу я. Я скажу ему, что Клэр была настолько расстроена, что передернула несколько фактов и состряпала такую историю, в которую ни один разумный человек не поверит. - Наклонившись вперед, он с уверенностью в голосе сказал: - Я больше не позволю тебе причинить боль Клэр, и я не позволю тебе причинить боль твоему отцу. Ты и так уже натворила достаточно. - Он выпрямился. - Пойду собираться, я буду готов через десять минут.
Новость о беременности Клэр настолько ошеломила Лин, что по дороге до залива она больше ни о чем другом и думать не могла. Из хаоса, царившего в ее голове, начали формироваться два вопроса, которые не давали ей покоя. Гидроплан отправлялся на Сент-Винсент почти сразу, и поскольку они прибыли в последнюю минуту, их посадили порознь. У Лин появилась возможность подумать, и она решилась задать Моргану эти два жизненно важных вопроса, как только они сядут на самолет до Англии. Но в аэропорту Сент-Винсента Морган отправился к стойке регистрации и вернулся с одним билетом.
- Вот тебе билет на первый самолет до Лондона. Рейс через пару часов.
Лин нахмурилась.
- А ты? Если у них нет билетов, я могу и подождать…
- Я с тобой не лечу, - не дал ей договорить Морган.
- Но… - Лин не сводила с него глаз, вдруг вспомнив, как он сказал, что между ними все кончено. - Но ты должен. Мне надо тебя кое о чем спросить.
- Поздно. У тебя была целая неделя на любые вопросы, но ты была настолько занята своими переживаниями, что даже не подумала о других возможных объяснениях.
- Но я готова выслушать тебя сейчас.
- Я уже сказал: поздно.
Морган собрался уходить, но она схватила его за рукав.
- Ты не можешь так просто уйти, - вдруг запаниковала она.
- Это почему? Ты сама неоднократно грозила мне тем же… после того, как перестала говорить мне, как ты меня ненавидишь.
- У меня были смягчающие обстоятельства, - сказала она, оправдываясь. - Как еще я могла себя чувствовать? Да, собственно, пока что у меня никаких доказательств, кроме твоих слов, и нет… - Она прикусила губу, уже не зная, что думать и кому верить.
- Бедное дитя, совсем запуталось, - с издевкой произнес Морган. И, словно насмехаясь над самим собой, сказал: - Может, мы еще и встретимся через несколько лет. Может, к тому времени ты из ревнивой школьницы вырастешь в женщину.
- Куда ты собираешься?
Он пожал плечами.
- Куда глаза глядят. У меня ни перед кем нет обязательств.
Холод, исходивший от него, заморозил ее сердце. Она тупо смотрела ему вслед. Но постепенно сумбур, царивший у нее в голове, сменился ужасом потерять его, и Лин бросилась за ним.
- Морган!
Она смотрела в его глаза, надеясь увидеть хоть проблеск тепла, но на лице его была только каменная маска.
- Ну?
- Прошу тебя, я… - Она искала слова, чтобы убедить его не уходить, но они не шли ей на ум. И вдруг неожиданно для себя сказала: - У меня есть два вопроса, которые я должна тебе задать. Пожалуйста, скажи, почему отец так хотел, чтобы я вернулась?
- Этого я тебе сказать не могу. Спроси у него сама. - Морган выжидательно посмотрел на нее и затем хрипло и с нетерпением сказал: - Ну а второй вопрос?
- Почему ты ни разу… - Она запнулась, вдруг сообразив, что вокруг них полно народу, покачала головой: - Это… это неважно.
Морган склонил голову, скривив губы.
- Приятного путешествия, - коротко сказал он и пошел прочь.
Лин не побежала за ним - что-то в его голосе остановило ее. Она с трудом добрела до ближайшего кресла и просто упала в него. А Морган обернулся у выхода, но, не увидев ее и решив, что она уже ушла, хмуро ухмыльнулся и вышел.
Он слишком много заставил ее выслушать за один раз. Лин казалось, что больше она не выдержит. Особенно ее ранила новость о беременности Клэр. Раньше ей как-то даже в голову не приходило, что такое возможно. Ведь отец слишком стар, чтобы начинать все сначала. Но, видимо, он так не думал. Сорок семь - не такой уж это и возраст, вдруг подумала она. Но когда речь идет о твоем собственном отце… Интересно, чем будет заниматься Морган? И куда он отправился? Может, все-таки еще не совсем поздно? Может, она еще найдет его? Но холодное презрение, промелькнувшее в его взгляде, сильно напугало ее. Это был тот самый взгляд, которым на протяжении целой недели она сама постоянно на него смотрела, вдруг с ужасом сообразила она. А что, если Клэр действительно ей солгала? Что, если, поверив Клэр, она совершила самую ужасную ошибку в своей жизни?
Лин летела в Англию, мучаясь сомнениями. Она вернулась в свою квартиру и стала ждать вестей от Моргана, боясь выйти из дома даже на минуту, чтобы не прозевать звонка. По окончании двух недель, когда в принципе они уже должны были вернуться из отпуска, она позвонила отцу в офис и попросила его пообедать с ней. Но он был почти так же холоден, как и Морган.
- Извини, Лин, я слишком занят.
- Может, как-нибудь в другой день? - спросила она, пытаясь говорить бодрым голосом.
- Боюсь, что я погряз в своих делах надолго. А что ты хочешь? Если ты уже подыскала себе квартиру, сообщи адвокату, он все уладит, - сказал отец, даже не стараясь казаться деликатным.
- Нет, я… мы, в общем-то, еще даже и не смотрели. А Морган… он не говорил тебе?.. - Она растерянно замолчала.
- Если ты хочешь знать, не передумал ли Морган работать в моей компании, то я могу ответить: да, передумал, - сказал Джонатан Стэндиш. - А сейчас, извини, я чрезвычайно занят. - И, впервые в жизни не дожидаясь ее ответа, положил трубку.
Она даже не успела спросить, что, собственно, заставило его послать за ней Моргана в Израиль.
После двух месяцев постоянного ожидания звонка от Моргана Лин была вынуждена признать, что он говорил серьезно и что между ними все кончено. Отец тоже ей не звонил. Лин никогда еще не чувствовала себя так одиноко. Сейчас ей было хуже, намного хуже, чем когда разошлись ее родители. Она даже стала подумывать о том, чтобы отправиться в Австралию к матери, но, судя по письмам и почтовым открыткам, ее медовый месяц с Уолтом затягивался до бесконечности - они постоянно разъезжали по или вокруг Австралии. Что ж, она желала им счастья и не собиралась взваливать на них свои трудности. Надо учиться жить самостоятельно.
Отец все еще выплачивал ей пособие, но она отказалась от него, решив зарабатывать сама. Но квартиру она терять совсем не хотела, потому что именно здесь ее будет искать Морган, если вдруг вернется. Так что для начала надо найти работу, решила Лин.
Однако без специальной подготовки сделать это оказалось вовсе не так просто, как ей представлялось. В конце концов, ей удалось пристроиться приемщицей заказов в парикмахерской в Уэст-Энде. Жалованье было более чем скромным, но Лин записалась на бизнес-курсы в вечернем колледже и надеялась на лучшее.
Всю зиму она много работала, стараясь отвлечься, но долгими вечерами, которые ей приходилось проводить в одиночестве в своей квартире, ей некуда было деться от самой себя, и она то и дело открывала гардероб и перебирала вещи Моргана или смотрела на его фотографию, пытаясь отгадать, где он сейчас. Он сказал, что, может, когда-нибудь они еще увидятся, и Лин какое-то время цеплялась за эту соломинку, но неделя шла за неделей, и эта последняя надежда стала умирать. Каждый день она ждала обращения адвоката Моргана за разводом, но и этого, слава Богу, не происходило.
В январе она получила новую работу в маленькой компании, где ей нравилось больше, чем в парикмахерской, и очень скоро круг ее обязанностей расширился. Теперь она чувствовала себя лучше, не столь подавленно, но сердце ее все еще ныло от одиночества, и она холодно отказывала всем мужчинам, которые отваживались пригласить ее на свидание. Телефон ее почти перестал звонить, но однажды холодной ночью в конце февраля, когда она уже спала, ее разбудил длинный настойчивый звонок. Перепуганная, она схватила трубку:
- Морга…
Но не договорила, услышав в трубке возбужденный женский голос:
- Миссис Френч? Говорит Ирэн Уоллис, экономка вашего отца. Боюсь, у нас неприятности.
- Что-то с отцом? - хриплым от ужаса голосом спросила Лин. - Он… он жив?
- Думаю, что да. Но я не уверена. Наверное, я слишком переполошилась, когда позвонили из больницы. Связь была очень плохая, и я почти ничего не слышала.
- Из какой больницы звонили? - торопливо спросила Лин. А затем с трудом произнесла: - А его жена знает?
- Да ведь они ехали в одной машине! Они что-то говорили о том, что у нее могут быть преждевременные роды. Боже, бедняжки. Я…
- Что за больница? - опять спросила Лин, уже громче. - Я должна туда поехать.
- Я где-то записала. Подождите минутку, я возьму очки. - В трубке раздались приглушенные звонки, и Лин ждала, все больше волнуясь. - Ага, вот, это больница "Святого сердца", - прочитала экономка. - Кажется, так. Было очень плохо слышно.
- Странное название, - озадаченно произнесла Лин. - Вы уверены, что над вами не подшутили? Выглядит все как-то по-иностранному.
- Верно, это звучит по-испански.
- По-испански? - Глаза у Лин расширились от нарастающего ужаса. - Миссис Уоллис, где они?
- На Тенерифе, они там отдыхали. Я была уверена, что вы знаете.
- Нет, я не знала.
- Ой, извините. Да, миссис Стэндиш не очень хорошо себя чувствовала, и ваш отец повез ее на Тенерифе на зиму. Но они должны были вернуться уже в следующем месяце, она хотела рожать в Англии.
- А телефона вам не оставили? - спросила Лин, пытаясь отогнать от себя страх.
- Да, сейчас.
Миссис Уоллис дала ей номер телефона, и следующие полчаса Лин пыталась дозвониться до больницы, найти кого-нибудь, говорящего на английском языке, и узнать, что именно произошло. Ее ждало еще одно потрясение - оказалось, что это было не простое дорожное происшествие. По всей видимости, у отца был сердечный приступ, потому они и попали в аварию. Сейчас он находился в реанимационной.
Лин обзвонила все аэропорты Англии, но смогла достать билет только на семь утра. Она приехала в аэропорт на несколько часов раньше, поскольку все равно бы не смогла уснуть этой ночью. Как назло, рейс отложили, и Лин добралась до больницы на Тенерифе лишь к вечеру. Отец все еще находился в реанимационной, и Лин разрешили взглянуть на него через окно в двери. Сердце ее сжалось, когда она увидела все эти трубочки и провода, но врач успокоил ее: раз он выжил, это хороший признак, позволяющий надеяться на лучшее.
- Вы, наверное, хотите повидать сеньору Стэндиш? - спросил врач. И тут же запнулся: - Но ведь она не ваша мать?
- Нет, она вторая жена моего отца. - Лин заколебалась. - Она еще… она еще не родила?
- Нет. Мы держали ее на транквилизаторах, но мне кажется, что она скоро родит, - сказал врач на безупречном английском языке.
- Она не пострадала?
- У нее вывих лодыжки и перелом руки, но преждевременные роды могут начаться из-за шока. К тому же она страшно переживает за вашего отца. Пойдемте, я провожу вас к ней.
Лин не знала, что и делать, не желая еще больше расстраивать Клэр, но врач уже ждал ее, и она пошла за ним.
Клэр тоже лежала в отдельной палате, и когда врач сказал, что к ней пришли, она с трудом открыла тусклые, глубоко запавшие глаза. Стоило ей увидеть Лин, как в них, несмотря на все транквилизаторы, промелькнул страх, и она воскликнула визгливым от ужаса голосом:
- Джонатан?!
- С ним все в порядке, он держится, - поторопилась успокоить ее Лин.
Клэр откинулась на подушки и с облегчением всхлипнула.
- А я испугалась, что они послали за тобой, потому что… потому что…
Руки ее сжались на одеяле от пронзившей ее боли, и Лин поняла, что зря беспокоилась - у Клэр и так было о чем волноваться, кроме их вражды.
- Хотите побыть с сеньорой Стэндиш? - спросил врач.
Лин с неудовольствием села на стул около кровати, не зная, о чем говорить. Клэр едва слышно простонала, то ли от боли, то ли от отчаяния. Стараясь успокоиться, Лин предложила:
- Ты не расскажешь, что произошло? Если, конечно, можешь. И если тебе от этого не станет хуже.
Клэр повернулась, посмотрела на нее и вздохнула.
- Мы возвращались с ужина. Шел дождь. У нас спустило колесо, и Джонатан вышел, чтобы заменить его. Он еще сказал, что гайки очень крепко закручены. Я беспокоилась за него, но он не позволил мне сесть за руль. Мы поехали дальше, и вдруг ему опять стало плохо с сердцем, и машина полетела в кювет.
- Опять?! - воскликнула Лин. - У него и раньше были сердечные приступы?