На меня набросился один грог, я уклонилась и двинула его палкой в шею, налетел второй — я успела увернуться, и ударила его палкой по спине. Мы кружили и я понимала, что у меня нет шансов, но сдаваться я не собиралась. Один схватил меня за руку, но я ее вывернула из захвата и ткнула концом палки ему в глаза, поворачиваясь к следующему, я нарвалась на удар в лоб и потеряла сознание.
Пришла в себя я от плача.
— Крис, Крис, прости меня!
— Лада? — прошептала я.
Я попыталась открыть глаза, голова болела ужасно. Надо мной склонилось лицо Лады, моя голова лежала на её коленях и её слезы капали на моё лицо. Мы были в темном помещении и пахло затхлостью.
— Лада, я же видела что ты убежала, — прошептала я. — Как же так?!
— Я почти добежала, но оглянулась и споткнулась. Подняться я уже не успела.
— Где мы?
— В замке князя, — с отчаянием сказала она и залилась горючими слезами.
— Прости меня, это я во всем виновата.
— Лада, тут нет твоей вины, не плач, попыталась успокоить я. — Она же зарыдала ещё сильнее.
— Это я тебя в лес завела!
— Но ты же не знала.
— Но я этого хотела!
Вот тут я подумала, что меня точно хорошо головой приложило, так как я ничего не понимала.
— О чем ты? Ты хотела, чтобы мы попали в этот замок?!
— Не мы, а ты.
— Ты хотела, чтобы меня съели гроги?!
— Они бы тебя не съели, — ревела она.
Я ничего не понимала, голова раскалывалась и во рту было сухо. С горем по полам я попыталась сесть. Мы были в камере с узким окном под потолком, и еще был слабый свет, что попадал через решетку на двери. Мы сидели на широкой лавке вдоль стены, а напротив была еще одна с матрасом.
— Здесь есть вода? — Лада подскочила и плеснула мне из кувшина в деревянную чашку воды.
Выпив, мне стало немного лучше.
— Лада, объясни еще раз, что ты сказала, — попросила я.
— Князь тебя не съест, ты девушка из пророчества. — Голова у меня пошла кругом.
— Отец тебе рассказал про князя Владислава, но не рассказал конец истории.
— А что было в конце? — непонимающе спросила я и Лада начала сбивчиво рассказывать.
— В городе жила Пророчица, и когда к ней пришли люди, узнать как долго будет лежать снег в лесу, она ответила, что пройдет много-много лет и великий Лед сжалиться над людьми и приведет из тумана девушку не из наших земель. Она придет в год зверя князя. Владислав узнает её по сердцу, и вернет она князю былое величие, и растают снега в лесу.
— Разве у вас есть год Грога? — удивилась я.
— Нет. Эти слова были не понятны, но это ты!
— А что значит «узнает по сердцу»?
— Это тоже не поняли. Может родимое пятно?
— Лада, у меня нет родимых пятен! — И она сникла.
Слушая её, мне стало обидно, что из-за наивной веры в этот бред, мы попали в такую переделку.
— Лада, пожалуйста, никому об этом не говори, — попросила я.
Она заплакала:
— Я повела тебя в лес, чтобы ты попала к князю, и исполнила пророчество, и оставила в покое Драгомира, — она зарыдала.
— Лада, а ты не боялась, что мужчины услышат наши крики и побегут нас выручать? — вдруг спросила я.
— Нееет. Я повела тебя в другую от них сторону, — ответила она, шмыгая носом.
Вот засранка!
Мы просидели несколько часов, прежде чем раздались шаги и открылась дверь. В сопровождении грога вошла девушка невысокого роста с нежными испуганными чертами лица, держа поднос с едой. Грог закрыл за ней дверь, оставив нас наедине.
— Лиса! — воскликнула Лада.
— Лада! — отозвалась девушка и, поставив поднос, они крепко обнялись.
— Ты жива? Тебя не съели? Уже ведь год прошел как ты пропала! А что с Чарушей?
При имени сестры Лиса помрачнела.
— Она умерла? Прости!
— Нет, она жива, — мрачно сказала Лиса.
— Да в чем дело то?!
— Она живет с князем. Корчит из себя хозяйку. Поёт ему о своей любви. — При этих словах глаза Лады расширились в неверии.
— Поешьте, я все расскажу.
— Сначала я думала, что мы случайно в лес так далеко зашли и нас гроги поймали, а уже после поняла, что она давно это задумала, но боялась идти одна. Чаруша слышала о богатстве князя и бредила им. Когда нас поймали и привели к князю, она начала говорить ему о своей любви, и что она родилась под утро, когда был густой туман. Князь её оставил и стал с ней жить. Теперь она только и знает, что одевается и меряет украшения, которые ей дарит князь.
— А как же ты? — спросила Лада.
— А я здесь служанка: принеси, убери, постирай.
— Что будет с нами? — спросил я Лису.
— Я не знаю. К вечеру приедет князь, там и решит.
То что он не убил девушек вселяло надежду. Может, и остальное все преувеличили:
— А он точно людей ест? — спросила я.
— Точно, — с дрожью в голосе ответила Лиса. — Однажды девушку привели, не из нашего селения. Она рыдала и кричала, что все здесь нелюди, мерзость на земле великого Леда, как она всех ненавидит. Так князь сказал лишь два слова: «на кухню» — вечером её подали на ужин.
От этих слов нас передёрнуло.
— Кто же готовил этот ужин? — с ужасом спросила я.
— Гроги. На кухне готовят гроги. Они очень хорошие повара. Вот и кашу эту они готовили.
Каша была вкусная, но после этих слов аппетит у меня совсем пропал.
Я заметила, что Лиса странно смотрит мне за спину, и жалостливо отводит глаза.
— В чем дело? — спросила я.
— Прости меня, что смотрела на твою беду, — смутилась Лиса.
Я не поняла о чем она. Лада рассмеялась:
— Твоя сумка за плечами под плащом похожа на горб.
Я оглянулась — и правда. Когда я собирала ветки, то надела рюкзак за плечи, чтобы он не сползал.
Лиса немного поговорила с нами, спросила про отца, братьев. Поплакала, узнав о смерти матери. Потом за ней пришел грог и она, взяв пустой поднос, ушла, а мы остались ждать вечера и нашего приговора.
Я нарезала уже сотый круг по камере, когда за нами пришли.
В сопровождении грога мы прошли по каменному коридору, поднялись по лестнице и миновали еще несколько комнат, пока не пришли в большой зал, с огромным очагом, украшенным замысловатыми узорами. На стенах висели гобелены. За длинным столом, разместились около тридцати грогов, а во главе сидели князь и девушка, одетая в изящное золотистое шелковое платье, украшенное кружевами и богатой вышивкой. «Чаруша» — подумала я. Девушка была красивая: карие глаза, белокурые волосы, правильные черты лица. Впечатление портили лишь капризно изогнутые пухлые губы.
Нехотя я перевела взгляд на князя и споткнулась. Мой взгляд приковали нечеловеческие черные глаза, взирающие с абсолютно ледяным безразличием. Кожа на лице была сероватого цвета, похожая на кору дерева, но менее рельефная по текстуре, чем у грогов. И если у тех лица были лишь человекоподобные, то у князя черты остались человеческими. Прямые светло-русые волосы спадали до плеч. Одет в строгий черный камзол, украшенный серебристой тесьмой, под который надета рубашка из тонкого полотна.
Князь встал и не спеша подошел к нам, медленно обходя нас по кругу. Потом остановился передо мной.
— Так вот ты какая, горбатая девушка, которая сражалась как тигрица, — медленно произнес он.
Он осмотрел меня с головы до ног. Взгляд задержался на ветровке, которая виднелась из под плаща, и опустился на джинсы.
— Ты странно одета, — наконец произнес он.
Я молчала, а он, кажется, ждал ответа.
— Мне это уже говорили, — произнесла я.
— Откуда ты?
— Из деревни возле леса.
— Вот она, — он указал на Ладу, которая дрожала как осиновый лист, — она из деревни. Спрашиваю ещё раз, откуда ты?
— Я недавно пришла в деревню, — обтекаемо ответила я.
— Откуда?
— Издалека.
Он стоял, и как будто к чему-то прислушивался. Чаруше не понравилось внимание, уделяемое мне. Она встала и подошла к князю. Обхватив его руку, она заставила посмотреть на себя.
— Любимый, оставь в покое эту страшилу, — кокетливо произнесла она.
— Я, кажется, встретила свою знакомую, — она перевела злобный взгляд на Ладу.
— Милый, отдай мне её в служанки, — попросила она нежным голосом.
— Тебе Лисы мало?
— Но она вечно бегает по делам, её не дозовешься.
— А эта, — она посмотрела на меня, — пусть помогает на кухне, да в комнатах убирает.
— Я вижу, ты уже все решила! — с непонятной интонацией сказал князь.
— Любимый, я так скучаю, когда тебя нет! Они меня развлекут, — и она с надеждой посмотрела на князя.
— Пусть будет так! — сказал князь и, потеряв к нам интерес, вернулся к столу.
Нас провели на просторную кухню, где хлопотало несколько грогов. Усадив нас в сторонке, перед нами поставили еду: кашу с мясом и хлеб. Опасливо глядя на куски мяса, я спросила:
— А из кого мясо?
Гроги засмеялись:
— Любимый, я так скучаю, когда тебя нет! Они меня развлекут, — и она с надеждой посмотрела на князя.
— Пусть будет так! — сказал князь и, потеряв к нам интерес, вернулся к столу.
Нас провели на просторную кухню, где хлопотало несколько грогов. Усадив нас в сторонке, перед нами поставили еду: кашу с мясом и хлеб. Опасливо глядя на куски мяса, я спросила:
— А из кого мясо?
Гроги засмеялись:
— Не бойся, сегодня на ужин олень, — сказал один из них. — Хотя и человечина бывает. — Он облизался.
Мы приступили к еде. Гроги перестали обращать на нас внимание. Лишь Лиса улыбалась нам, бегая с подносами. Когда мы закончили с обедом на кухню зашел необычный грог. Если все остальные гроги были похожи между собой и как бы без возраста, то этот был старше их всех — как дедушка среди молодёжи. Он подошел к нам и внимательно нас осмотрел. Потом его взгляд остановился на мне:
— Как тебя зовут?
— Кристина. А вас? — внезапно спросила я. Странно, но я его не боялась.
Кора на его лбу пошла морщинами, от удивления:
— Харольд, — ответил он. — Ты первая из людей здесь, кто об этом спросила.
— Наверное, они очень боялись, чтобы знакомиться, — ответила я.
— А ты значит не боишься?
— Нам сказали, что сегодня нас не убьют.
Он засмеялся:
— Ты нравишься мне, Кристина.
— Мне тоже приятно с вами познакомиться, — вежливо ответила я, и он опешил от удивления.
— Мой вид тебе не противен? — удивлённо спросил меня он.
Я задумалась, рассматривая его. Странное человекоподобное безволосое лицо, с кожей — как кора старого дерева, черные глаза без ресниц, но взгляд теплый, не то что у князя. На бочкообразное туловище одета рубаха до середины бедер, с вырезом на груди, который стянут шнуровкой. Пояс, украшенный металлическими пластинами, за которым висит кинжал, и подвешены ключи. Простые штаны, сапоги из мягкой кожи. Руки с пятью пальцами, ладони широкие.
— У вас необычный вид, но ничего противного я не вижу, — серьезно ответила я. Да по сравнению с Фредди Крюгером — он просто добрый дедушка.
— Ты странная девушка, — задумчиво протянул он. — Покажи свои ладони, — внезапно сказал он.
От неожиданности, я тут же подчинилась. Он взял мою ладонь в свою, внимательно рассматривая. Кожа его была теплая, только чуть шершавая, как у дерева.
— Ты не работала этими руками.
— Покажи свои руки, — приказал он Ладе. Та, чуть не падая в обморок, протянула руку. Он свёл наши ладони рядом. Ладина ладонь была с мозолями и загрубевшей от работы кожей, моя же была нежна без следа мозолей. Он отпустил наши руки.
— Так откуда ты? — спросил он меня.
— Издалека.
— Это не ответ.
— Мне больше нечего сказать.
— Как ты оказалась в деревне?
— Пришла.
— Сама?
— Сама.
Он помолчал. — Надеюсь, со временем, ты расскажешь мне свою историю.
— Гендельсон! — позвал он одного из грогов и тот с почтением к нему подошел.
— Эта девушка, — он указал на меня — поступает в мое распоряжение. Только я или князь имеют право давать ей приказания.
— А эта, — он взглянул на Ладу, — будет служанкой Чаруши, со своей сестрой она уже наигралась.
Сказав это, он вышел.
Пришла Лиса:
— Лада, Чаруша зовет тебя. Пошли проведу.
Я осталась одна, не зная чем заняться. Тут я заметила серую собаку, которая не спеша зашла на кухню.
— Ты голодная? — спросила я её, и она оскалилась. — Ясно, — я взяла свою миску с остатками мяса и отдала ей. Подозрительно смотря на меня, она не спеша подошла. Обнюхав и немного поколебавшись, она съела мясо, не тронув кашу.
— Ах ты хитрюга, — сказала я. Посмотрев на меня умными глазами, она ушла из кухни.
Вот так и началась наша жизнь в замке.
На ночь нас и Лису запирали в камере, куда принесли еще матрасы. Утром же Лада уходила к Чаруше, и та гоняла её целый день. Лиса помогала на кухне и убирала в комнатах. Харольд запретил мне работать на кухне, но разрешил помогать Лисе с уборкой. Как он сказал: «Познакомишься с замком». Из-за того, что в первый день все приняли меня за горбунью, а я не хотела привлекать внимания к моему рюкзаку, мне пришлось ходить с ним. Харольд на утро передал мне вместо меховых сапог легкие замшевые и тонкий плащ, чтобы я могла прикрыть так называемый горб, и в камере я оставила только ветровку.
Я часто натыкалась на князя, особенно запомнился первый день.
В первый же день, идя по коридору, я налетела на него, выходящего из комнаты. «Добрый день», — сказала я. Он удивленно окинул меня взглядом. «Слуги, без разрешения рот не раскрывают», — произнес он. «Извините, я в слугах впервые. Просто моя мама учила меня, что не здороваться при встрече не вежливо. Значит, впредь я буду невежлива», — спокойно сказала я и пошла дальше. «Стой», — рявкнул он. Я остановилась. «Повернись». Я развернулась к нему. Он недоуменно смотрел на меня. «Впредь, можешь со мной здороваться» — наконец сказал он. Я кивнула головой и пошла дальше.
Однажды я перепутала дверь и попала в библиотеку. Как зачарованная я смотрела на книги, любовно проводя пальцами по корешкам. Взяла одну в руки, рассматривая тиснения на обложке. Это было как встретить друга во вражеской стране — неожиданно и радостно. Я даже не слышала, как зашел Владислав. «Что ты здесь делаешь?» — услышала я и подпрыгнула от неожиданности. «Ошиблась дверью и увидела книги» — он подошел ко мне и увидел книгу в моих руках. «Да что ты знаешь о книгах?»- сказал он свысока. «Я много читала дома» — коротко ответила я. «Тогда читай!» — повелел он и смотрел на меня ледяными глазами. «Не знаю, смогу ли я прочитать эту» — запнулась я. Кто его знает, какая у них письменность. Князь презрительно скривил губы. «Не люблю когда лгут, призналась бы сразу что не умеешь», и хотел забрать книгу. Но я ее открыла наугад и прочитала продираясь местами через вязь букв: «В средних и высоких широтах ночью можно видеть световое явление, в северном полушарии появляющееся обыкновенно на северной стороне небосклона, которое называют северным сиянием». Я отдала князю книгу, и направилась к выходу. «Стой!», рыкнул он. «Ты куда пошла?». Спокойно глядя на него, я ответила: «Я же сказала, что ошиблась дверью. Мне надо помочь Лисе». И вышла.
Ладе было тяжело с Чарушей. Она замкнулась и была подавлена. На мои вопросы она не отвечала. Чаруша, при наших встречах старалась оскорбить меня, называя уродиной, страшилой, калекой, но меня это трогало мало.
Я была на кухне, когда вошла Лада со слезами на глазах. На её щеке алел отпечаток ладони.
— Лада, что случилось? — потрясенно спросила я.
— Чаруша ударила меня за то, что вода еле горячая в лохани. Она была горячая, но пока она крутилась перед зеркалом, все остыло, — и Лада упала на стул давясь слезами. Потом вскочила. — Мне надо бежать, принести ей горячей воды, а то она меня изобьет.
— Лада, это не первый раз она тебя бьет? — еле сдерживая себя, спросила я.
— Нет, — тихо сказала Лада и горько заплакала.
— Лиса, а тебя она тоже била? — спросила я у подошедшей к нам девушки.
— Да, — со стыдом призналась она.
— Лада, сиди здесь! — сказала я, вылетая из кухни.
Вихрем я пролетела через комнаты, взбежала по лестнице на второй этаж и влетела в покои Чаруши. Она лежала в лохани, откинув голову, и спиной к двери.
— Ты долго ходишь, тупая овечка! — раздался капризный голос.
Я подлетела к ней, схватила за волосы и окунула её с головой в воду. Она вырывалась и извивалась, но я держала её крепко. Когда она начала захлебываться, я выдернула её за волосы из воды и запрокинула ей голову.
Глядя в её выпученные глаза, я с тихим бешенством проговорила:
— Если ты, тварь, еще хоть раз, хоть пальцем ударишь Ладу или Лису, я возьму на кухне самый большой нож и вырежу их имена у тебя на лице!
— Ты меня поняла? — процедила с угрозой я.
— Да, — тихо прохрипела она.
— Не слышу, громче, — я дернула её за волосы, еще сильнее запрокидывая голову. Из её глаз от боли полились слезы.
— Да! — взвизгнула она, и я её отпустила.
Развернувшись, я увидела князя, стоящего у двери.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Помогаю Чаруше купаться, — сказала я, подходя к нему. — Не буду вам мешать. — И я хотела выйти из комнаты.
— Я пришел к тебе, — сказал он мне и, видя мое изумление, пояснил: — Ты так спешила искупать Чарушу, что была не вежлива и не поздоровалась со мной.
— Добрый день! — сказала я и, посмотрев в окно на пасмурный день, светским тоном сказала: — Сегодня отличная погода.
Идя по коридору я услышала голос Чаруши: «Любимый, она меня чуть не убила!», и холодный ответ князя: «Не выдумывай! Я видел, что она тебя просто купала».
Я вернулась на кухню и сказала:
— Лада, на сегодня ты Чаруше не нужна, отдыхай на кухне. Если она ещё хоть раз поднимет на тебя руку — скажи сразу мне. К тебе это тоже относится, — я взглянула на Лису.