- Ну и ладно. Сейчас я соединю вас с нашей бухгалтерией.
Все хотят, чтобы им заплатили, даже я. Особенно я, поскольку дар может покинуть меня в любую минуту. Я хочу воспользоваться им, пока он у меня есть. Ведь это единственное, что я умею. Дар поддерживает меня, и он же лишает меня нормальной жизни.
Уладив финансовый вопрос, я повесила трубку и постаралась обдумать дальнейшие шаги.
Я упаковала вещи Толливера, сложила их в своей комнате, а затем пошла в администрацию мотеля и сказала ужасному старому Вернону Маккласки, что вторая комната нам сейчас не понадобится. Он сказал, что готов выписать из мотеля и меня, но я объяснила, что мне придется остаться в Сарне еще на несколько дней. Он не мог выбросить меня на улицу законным образом, хотя сегодня мне ясно дали понять, что честного судопроизводства в Сарне не существует. Если Маккласки все-таки вынудит меня уехать, я просто отправлюсь в ближайший город другого графства.
- Перебирая в уме все варианты, я вернулась в номер и обратила внимание, что сильно трясу руками - это напоминало детское упражнение, - чтобы на что-нибудь отвлечься. Пора было поесть, и я открыла плитку гранолы. Мне нужна была еда получше, но я не хотела выходить на улицу одна. Когда я знала, что Толливер ожидает меня в мотеле или просто находится в том же городе, было совсем другое дело, но теперь он сидел в тюрьме. Интересно, что ему дали на ужин. Когда я его увижу? Один ли он в камере? Что, если его поселили вместе с бандитом?
Кроме шерифа самым важным человеком из тех, кого я знала в Сарне, была Сибил Тиг. Я не знала, заинтересуется ли она случившимся, сомневалась, что она поможет, но все равно позвонила ей.
- Моего брата посадили в тюрьму под вымышленным предлогом, - заявила я, едва она сказала, что рада меня слышать.
- Пол Эдвардс сообщил мне сегодня об этом, - сказала Сибил прохладным голосом богатой женщины. - Я очень вам сочувствую.
Ее слова не показались мне многообещающими.
- Ни в одном городе Толливера не разыскивает полиция, - сказала я как можно спокойнее.
- Я знаю, мой брат - шериф, но вы должны понимать, что я не могу вмешиваться в судебные дела, - ответила Сибил.
Теперь ее голос был не просто холодным, он был ледяным.
- Толливер - мой брат, а помощник вашего брата подставил его по непонятной причине.
- Какой помощник? - спросила Сибил.
Вопрос меня удивил.
- По фамилии Бледсо. Какое совпадение, верно?
Я хотела, чтобы Сибил призналась, что это она натравила на нас полицейского. Тогда я точно буду знать, кто мой враг.
- Значит, Марв, - задумчиво произнесла она.
Кажется, она расстроилась - то ли потому, что я попыталась втянуть ее в это дело, то ли по какой-то другой причине.
- Он двоюродный брат Пола. Но это ничего не значит.
Неужели все, вовлеченные в этот случай, - родственники?
Сибил не хотела мне помочь, а я даже не могла придумать, что именно она могла бы сделать. Она была огорчена и вряд ли считала Толливера в чем-то виноватым. Но она не могла или не хотела похлопотать за моего брата перед шерифом. Мы закончили разговор, недовольные друг другом.
Я долго и упорно думала, потом позвонила на мобильный телефон Мэри Нелл Тиг. Она дала свой номер Толливеру, я нашла бумажку в кармане его куртки, когда паковала вещи. Под именем "Нелл" она нарисовала завитушку.
Мэри Нелл не обрадовалась моему звонку.
- Толливер не может позвонить сам, - сказала я, - потому что твой дядя Харви посадил его в тюрьму.
Я была не совсем точна, но сейчас меня не заботила честность.
Нелл взвизгнула и целую минуту не могла успокоиться, пока я терпеливо ждала на телефоне.
- Конечно, полиция Монтаны его не разыскивает, - возмутилась она. - Это просто безумие!
Хотя мнение Мэри Нелл основывалось на ее тяге к Толливеру, а не на фактах, мне было приятно, что кто-то встал на его сторону. Чтобы подтолкнуть девочку в нужном направлении, я сказала, что ее мать отказалась помочь. Я высказала это не в лоб, но донесла до Нелл суть проблемы. Теперь я знала, что в ближайшие двадцать четыре часа, не меньше, Сибил жизнь медом не покажется. Но она это заслужила; я не чужда мелочной мести.
Затем я позвонила Холлису, но он не ответил. Судя по тому, как быстро он ушел из моего номера, я подумала, что ему надо на дежурство. Но вдруг он просто струсил? Что, если шериф приказал ему держаться от меня подальше, чтобы не потерять работу? Холлис, наверное, порядком дорожит своей работой. Я пыталась не винить его в этом, но мне было так грустно, что я все равно сочла его трусливой крысой.
Я стала размышлять, что делать дальше. Скорее всего, я закончу тем, что окончательно расклеюсь - буду плакать и дрожать. Но от этого не будет никакой пользы, только вред. И я наверняка могу что-нибудь предпринять, а не просто торчать в проклятом номере мотеля! Например, пойти и избить Бледсо; в те мгновения я чувствовала, что могла бы ногтями вырвать его печенку. Но существует же более конструктивный подход к делу…
Я продумала все, что мне было известно на данный момент, снова позвонила Холлису и оставила на его автоответчике сообщение: "Если не хочешь со мной говорить, как хочешь, но знай: сейчас я отправлюсь к тебе и просмотрю все школьные учебники".
Я пожалела, что была достаточно благородна, чтобы вернуть ему деньги, сейчас бы они мне пригодились.
В дом Холлиса я направилась бегом, потому что утром у меня не было пробежки. Заодно это поможет мне на некоторое время сохранить спокойствие. Нога раза два подгибалась, но выдержала.
Машины возле дома не было. Я решила войти в любом случае: мне было не важно, дома Холлис или нет. Но я не хотела, чтобы меня задержали. К счастью, заднюю дверь скрывал от соседних домиков густой кустарник. День рабочий, и соседей, возможно, нет дома.
Для полицейского у Холлиса была на редкость паршивая система безопасности. Я нашла его запасной ключ с третьей попытки - на гвоздике возле крыльца, в темном углу. Я шарила там до тех пор, пока не нащупала гвоздь, и через секунду ключ оказался у меня в руке. Хорошо, что я нашла его, иначе пришлось бы разбить стекло в задней двери. Иметь стеклянные двери - лишний риск, это должен знать каждый коп.
День снова выдался мрачным, и я включила в гостиной лампу. Когда я была тут в прошлый раз, мы сразу отправились в спальню, поэтому я не знала расположения комнат. Маленькая комната оказалась удобной и… уютной: мягкий диван и кресло к нему под пару. Перед диванчиком для двоих стоял обычный кофейный столик с лампой, несколькими журналами и книгой, а рядом с креслом валялось несколько пультов управления. На расстоянии вытянутой руки - шкаф из древесностружечных плит, забитый книгами, в основном любовными покетбуками Джейн Энн Кренц, Сандры Браун, Норы Робертс и тому подобными. Среди них было и несколько авантюрно-мистических книг Ли Чайлда и Томаса Кука - эти книги, скорее всего, принадлежали Холлису.
Я быстро прошлась по дому, чтобы убедиться, что ищу в нужном месте. В спальне не было книжных полок, во второй комнате - которая использовалась для работы на компьютере и как кладовая - имелась только компьютерная литература и справочники по видеоиграм. В кухне я нашла две поваренные книги, в ванной - корзину с журналами.
Тогда я вернулась в гостиную и присела возле забитых книжных полок.
Холлис сказал, что его жена читала один из своих школьных учебников. Вряд ли он их убрал. Оказалось, я права. Салли Хопкинс-Бокслейтнер хранила книги, входившие в школьную программу: сборник британской поэзии, шекспировские "Юлий Цезарь" и "Венецианский купец". Еще здесь были учебник американской истории и сильно потрепанный учебник биологии.
Холлис сказал, что книга имела красную обложку. Учебники истории и биологии были красными. По крайней мере, с красными корешками.
- Какого черта ты здесь делаешь?
Я уже услышала, что Холлис вернулся домой, поэтому не вздрогнула. Он злился.
- Ищу то, что читала Салли, - сказала я. - Ключ от дома я нашла за две минуты. Вот, смотри - учебник истории. Она его читала?
- Почему ты не дождалась, когда я приду домой?
Кажется, он слегка смягчился.
- Мне показалось, ты меня избегаешь и не впустишь в дом.
- И ты решила явиться без приглашения? Считаешь, это законно?
- Так же законно, как держать человека в тюрьме под вымышленным предлогом. Эту книжку она читала?
- Возможно, - ответил он рассеянно. - А еще есть красные книги?
- Да, учебник биологии.
- Может, и его.
- Хорошо. Ты возьми "Историю", а я посмотрю "Биологию".
Я перевернула книгу и потрясла ее. Выпала бумажка. Я подумала, что это список продуктов или записка, которую Салли написала мальчику, учившемуся с ней в одном классе. Но на листке оказалось что-то непонятное.
На половинке бумажного листа было написано: СО, МО, ДА, НО.
- Если бы ты оставила ее на месте, мы бы узнали, из какого раздела она выпала, - упрекнул меня Холлис.
- Ты совершенно прав, - отсутствующим тоном произнесла я. - Я виновата. А тебе эти буквы о чем-нибудь говорят?
- Нет, во всяком случае, на первый взгляд. Но это почерк Салли.
В его голосе прозвучала новая нотка, на которую отреагировал даже мой перегруженный эмоциями мозг.
- Извини, - с огромным усилием проговорила я. - Понимаю, из-за меня ты снова погружаешься в неприятные воспоминания, которые хочешь забыть.
- Нет, я не стараюсь забыть Салли, - ответил Холлис. - Но я пытаюсь думать и о своей дальнейшей жизни. А то, о чем я узнал за последние несколько дней… Мысль о том, что Салли была убита и что убивший ее сукин сын расхаживает на свободе, разговаривает со мной… От этого у меня все переворачивается внутри. А еще, когда я вижу тебя, мне до боли хочется тебя трахнуть. Ты вломилась в мой дом, и я хочу трахнуть тебя прямо на полу.
- Да?
- Да.
Он как будто щелкнул переключателем. Я вдруг тоже подумала об этом - о том, как хорошо будет на несколько минут забыть о своих проблемах, - и, очутившись на спине, стянула через голову рубашку.
Все произошло быстро, яростно и более возбуждающе, чем когда-либо в моей жизни. Ногти и зубы, гладкая кожа и глухой стук сталкивающихся тел.
После, лежа рядом со мной на полу в тесном закутке, Холлис сказал:
- Здесь нужно пропылесосить.
Он задыхался, медленно выговаривая слова.
- Несколько пыльных комочков, - согласилась я. - Но они неплохая компания.
Он хрипло засмеялся, а я снова надела бюстгальтер, потому что по полу дуло. Я перекатилась на бок и оперлась на локоть.
- Я исцарапала тебе спину, - сказала я, глядя на следы своих ногтей. - Извини.
- Мне было приятно, когда ты это делала, - бросил он и начал засыпать. - Я не возражаю.
Пока Холлис дремал, я улеглась на живот и начала листать учебник биологии. Текст был очень простым - речь шла о клетках растений, о репродукции, о нервной системе человека, о зрении и…
Я глянула на царапины на плече Холлиса и покачала головой. Снова посмотрела в книгу, натянула джинсы.
- Холлис, - сказала я очень тихо.
- Мм? - Он открыл глаза.
- Мне пора.
- Что? Подожди минуту. Где твоя машина?
- Я добежала от мотеля до твоего дома. Обратно пойду пешком.
- Нет, только подожди минутку, и я отвезу тебя обратно в мотель. Или можешь остаться здесь. Я знаю, ты не любишь быть одна.
Не одиночество заставляло меня так нервничать. Я нервничала из-за того, что рядом не было брата. Но мне не хотелось этого объяснять.
- Мне нужно вернуться в мотель, - сказала я с как можно большим сожалением. - Может позвонить адвокат.
Насчет адвоката я соврала, но я пыталась пощадить его чувства. Мне нужно было сделать то, в чем представитель закона мог бы мне помешать.
Холлис быстро натянул форму.
- Ты поела? - практично осведомился он, когда мы ехали назад.
- Э… кажется, нет.
Я даже не доела плитку гранулы.
- Тогда давай заскочим в "Сабуэй" [22] .
- Отлично.
Я вдруг почувствовала, что проголодалась.
Автомобиль наполнился аппетитным запахом горячей жареной курицы, и у меня потекли слюнки.
Мы остановились напротив моего номера, и я выскочила из машины с сэндвичем в коробке. Холлис посветил мне фарами, чтобы я попала ключом в замок: мотель был плохо освещен. Потом он начал отъезжать задним ходом, я повернулась, чтобы ему помахать, и смутно увидела, как он тоже помахал за стеклом. После чего переключил скорость и выехал со стоянки.
И тут кто-то, находившийся в моем номере, ухватил меня за руку, развернул и втащил в комнату.
Я споткнулась и упала на ковер. Все произошло в мгновение ока.
Я вскочила и набросилась на нападавшего, попытавшись выпихнуть его из дверей. Никогда не давай загнать себя в угол. Еще подростком я узнала, что отвечать следует стремительно, иначе противник возьмет над тобой верх: или ты будешь слишком сильно ранена, или слишком сильно напугана. Так что иди напролом. Толкайся, кусайся, царапайся. Если хочешь кого-то побить, не обращай внимания на его выпады. Я почти не почувствовала двух ударов, которые получила по ребрам, ухватила врага за яйца и как можно сильней укусила за шею. Он заорал, попытался меня отшвырнуть… И тут нас разнял Холлис.
Я привалилась спиной к стене, всхлипывая и трясясь, и взглянула на своего противника.
Холлис мгновенно надел на него наручники. Это, конечно же, был Скотт, подросток, влюбленный в Мэри Нелл, который и раньше пытался на меня напасть. Сейчас он хныкал, маленький сопливый ублюдок.
- Ты спятил? - орал на него Холлис. - Обалдел? Как ты посмел наброситься на женщину?
- Это она сумасшедшая, - заявил Скотт и сплюнул кровь. - Вы видели, что она сделала?
- Скотт, зачем ты это сделал?
Я видела, что Холлис в полном недоумении.
- Как ты попал в ее комнату?
Он потряс мальчишку. Подросток молчал, злобно глядя на Холлиса.
Из конторы вперевалку вышел Верной Маккласки и приблизился к нам.
- Вернон, это ты впустил мальчишку в номер Харпер? - взревел Холлис.
- Нет, - ответил Верной.
Он презрительно смотрел на подростка. Я понимала, что он презирает Скотта не за то, что тот набросился на женщину, а за то, что у того ничего не вышло.
- Я сдал ему номер, в котором раньше жил брат этой леди. То, что она не закрыла смежную дверь, не моя вина. Я понятия не имел, что Скотт выкинет такое.
Вернон с деланым сожалением покачал головой. Вот ведь сукин сын!
Если до сих пор я себя чувствовала параноиком, то теперь у моей паранойи появились веские основания.
- Вставай, Скотт. Ты отправишься в тюрьму, - сказал Холлис. - Харпер, вы будете выдвигать обвинение?
- Разумеется.
Мне нужна была помощь, чтоб подняться, но Холлис уже вел Скотта к машине, а Вернона я не попросила бы даже под дулом пистолета. Шатаясь, я медленно встала. Мышцы дрожали, я чувствовала себя слабой и больной и ненавидела все человечество.
- До завтрашнего дня я, может, и подожду, но теперь непременно подам в суд. В первый раз я готова была простить. Думала, что подросток просто спятил от ревности, но теперь это перешло все границы.
Что, во имя Неба, побудило мальчика, так боящегося родителей и тренера, на меня напасть? Что ему приказали сделать? Убить меня или просто избить?
- Ему заплатили, - сказала я.
Холлис остановился, перестав запихивать в машину закованного в наручники мальчишку.
- Готова поспорить, кто-то заплатил ему за то, чтобы он это сделал, - пояснила я.
По лицу Скотта я поняла, что попала в цель.
- Что именно тебе приказали? - почти дружески спросила я. - Сломать мне несколько костей? Или убить?
- Заткнись! - Он отвернулся. - Просто больше не разговаривай со мной.
- Трус, - произнесла я, вспомнив, как Харви Брэнском прошлым утром назвал его точно так же.
Харви был прав.
- Гореть тебе в аду, - ответил Скотт.
Холлис затолкал его в машину и захлопнул за ним дверцу.
Они отъехали, а Вернон остался стоять на месте.
- Вы не смеете входить в номер в мое отсутствие. Я подам на вас в суд, и ваш мотель обанкротится, - пригрозила я.
Я прекрасно помнила, что заперла смежную дверь.
- Если со мной что-нибудь случится, брат с этим разберется. А если что-то случится с ним, делом займется наш адвокат.
Вернон ничего не сказал, лишь окинул меня злобным взглядом.
Я закрыла и заперла дверь. Взяла коробку с сэндвичем. К счастью, я не купила в "Сабуэе" напитки, потому что в холодильнике у меня уже стояли бутылки. Вернон, возможно, подал бы на меня в суд, если бы при столкновении я пролила на его зеленый ковер колу.
На всякий случай я подсунула под дверную ручку стул и придвинула к смежной двери холодильник. Дверь все равно можно будет открыть, но не так быстро, да и шум поднимется немалый.
Я позвонила по мобильнику в Атланту Арту и оставила на его автоответчике подробное описание того, что произошло.
Почувствовала себя одинокой и расплакалась.
Потом я съела сэндвич. Не потому, что мне хотелось (он успел остыть и стал противным), а потому, что мне требовалось восстановить силы.
Дрожащими руками я разделась; одежда была в жутком состоянии. В один и тот же вечер - и секс, и драка. Мне требовалось принять душ. Левый бок посинел: Скотт здорово меня приложил. Я сделала глубокий вдох, пытаясь понять, сломаны ли ребра, и решила, что все обошлось.
Что ж, если у меня выдался тяжелый денек, то Скотту пришлось еще хуже, с удовлетворением вспомнила я. Из защитника футбольной команды и поклонника Мэри Нелл Тиг он превратился в преступника, которого скоро осудят. Кто-то сыграл на его уязвленной гордости и дал ему денег. Наверное, после утреннего инцидента ему было стыдно за себя. Тренер, возможно, заставил его почувствовать себя дураком, шериф назвал его трусом. Но вместо того чтобы сделать нужный вывод, Скотт разозлился и, когда ему предложили деньги, ухватился за возможность исцелить свое уязвленное самолюбие. В таких ситуациях узнаешь, на что ты способен. Скотт понял, что он слабак.
Холлис позвонил мне после того, как доставил Скотта в тюрьму. Он хотел узнать, как я себя чувствую, и подбодрить.
- Мы выясним, что означают те буквы, - сказал он. - Я знал свою жену и рано или поздно все пойму.
Я не думала, что в нашем распоряжении есть "поздно". К тому же сомневалась, что знание характера Салли может помочь найти разгадку. Мне подумалось: если девушка, окончившая среднюю школу в Сарне, смогла сделать открытие, изучив школьный учебник биологии, то и я не оплошаю. Кроме нас могли догадаться и другие люди, а это могло быть опасно.
"СО, МО, ДА, НО". Я переписывала эти странные буквы в маленький блокнот, который держала рядом с телефоном. То как одно слово. То задом наперед. То пытаясь составить из этих букв разные слова. И уснула, сжимая в руке карандаш.