Фарон ушел, а я снова погрузилась в мысли, с каждым днем моя вера в хорошее таяла, сердце заполнялось горечью и чувством безысходности. Кто знает, в какие еще дьявольские игры предстоит сыграть? Эфин не просто так выбрал меня, ему была нужна дочь Правителя, которую он хочет использовать для чего-то, ведь за все эти месяцы он ни разу не показал своих чувств, ни разу не попытался стать мне ближе. Если бы ему просто нужна была женщина, он бы уже давно сделал меня своей, как это делает Фарон со своими самками, но Эфин выжидает и возможно, в скором времени я еще почувствую весь ужас своего бытия.
Дни сменялись один за другим, мы с Фароном каждое утро шли на поле и продолжали тренировки, я уже не так часто падала и значительно лучше удерживала удар. После того разговора перестала ждать каждый день прихода Эфина и перестала надеяться, постепенно превращаясь в немого воина, выполняющего все приказы. К слову, Фарон прекрасно учил, он занимался со мной, как и с другими, выкладываясь на полную силу, чего требовал и от меня. Теперь он ждал этих встреч, порою приходил даже раньше положенного времени и больше не говорил, что занимается бессмысленными делами, обучая глупую самку.
В одно прекрасное утро, когда на улице было прохладно, а ветер слегка касался лица, я стояла на вершине трапеции с закрытыми глазами, боялась упустить и мгновения из того спокойствия, которое царило вокруг. Мне стало так хорошо, что почувствовала то равновесие, о котором говорил Фарон. Разгуливая по бревну, словно подо мной широкая дорога, не замечала той высоты, не ощущала страха. Надо было месяц провести на высоте, чтобы почувствовать себя здесь как на земле, так оно и случилось, Фарон видел это, и на его лице блуждала потерянная улыбка.
Он забрался ко мне и велел приготовиться, мы бились долго, то он шел в атаку, а я отступала, то наоборот. Звон соприкасающегося металла единственное, что раздавалось в воздухе, везде же царила тишина. Когда Фарон очередной раз пошел в атаку, то неожиданно сделал подсечку, я сорвалась, но успела зацепить и его, поэтому вниз мы полетели вместе, а когда достигли сетки, то оказалось, что Фарон все это время держал меня за руку. Он лежал рядом и смотрел наверх:
- Забавно. Значит, когда ты падаешь, то утягиваешь за собой. Хотя, это даже приятно, – тогда он повернулся ко мне и добавил. – Я бы упал с тобой на дно самого глубокого ущелья.
- Ты мне льстишь, – и я засмеялась, ведь за этот месяц мой взгляд на него изменился. Теперь Фарон не казался таким уж чудовищем, он всего лишь номар, который живет по своим законам.
- Почему же? – он пододвинулся еще ближе, и его рука коснулась моей ноги. – Скажи мне, а что ты чувствуешь к брату?
- С чего я должна обсуждать с тобой свои чувства? Ты же противник этого, считаешь, что между мужчиной и женщиной нет ничего, кроме природных нужд.
- А с чего ты взяла, что я так считаю? Из-за того случая с номаркой?
- Да.
- Что ж, тот случай носил скорее воспитательный характер, я всего лишь спилил ей клыки, так как она кусалась и не выполняла приказов.
- Клыки? – мои глаза округлились от удивления.
- А ты что думала? Решила я был с ней близок? – и он залился смехом. – Не ожидал, что ты такого обо мне мнения. Я и эта самка!
- Тогда почему ты велел молчать и чуть не раздробил мне кости?
- Потому что Эфин не одобряет таких методов. Он надеется, что сможет перевоспитать номаров, сделать их подобными себе. Но это невозможно, они никогда не станут такими как мы, Скайра создала номаров кровожадными существами.
- Однако, ты их тренируешь.
- Единственное, чего у них не отнять, так это способность подчиняться вожаку, у них это в крови. Я делаю из номаров воинов, которые будут биться за своего лидера до смерти. Но, мы отвлеклись, – и он снова посмотрел мне в глаза. – Так ты ответишь мне?
- Я не знаю, что чувствую. Эфин скрытен и замкнут. Он либо пытается подчинить меня, либо отталкивает, - не знаю, зачем я решила рассказать об этом Фарону, но смысла таиться уже не было.
После этого разговора неожиданно почувствовала себя лучше, пусть Фарон и не подходил к тем, кому можно излить душу, но с ним я ощущала себя спокойнее, не надо было все время задумываться о том, как повести себя и что сказать. Все было проще. Его, порою, отчаянная дикость оправдывалась его жизнью, его делом, поэтому Фарон таков каков он есть.
Эфина все еще не было, а время продолжало идти, и оно уже было далеко не на моей стороне. До окончания нашего уговора оставалось всего четыре месяца, но кроме того, что мы стали хорошими партнерами по бою, больше ничего не изменилось. Фарон продолжал приходить и заниматься со мной, он многому научил, теперь я была готова к любым испытаниям. Лучшим местом тренировок была все та же трапеция, там ощущала себя свободной, поэтому после очередных сражений на земле, забиралась наверх и частенько встречала там закат. Солнце медленно уходило за линию горизонта, ветер стихал, а две луны заливали все вокруг нежно-лиловым светом, Скайра медленно засыпала, мне же хотелось сидеть там как можно дольше, лишь бы не спускаться в тот темный мир, который почти год держит в заточении.
Сегодня также решила встретить ночь на бревне, что находилось в шести метрах от земли. Но мое одиночество нарушил Фарон, он не застал меня в шатре, поэтому направился сразу сюда. Забравшись, сел рядом:
- Тебе здесь так нравится?
- Да. Здесь есть то, чего нет там, внизу, - я же ответила не сразу, мое тело было расслаблено, глаза прикрыты, поэтому не могла сосредоточиться и вернуться в реальность.
- И чего же?
- Свободы, Фарон, свободы.
Затем мы еще полчаса сидели в полной тишине, после чего номар спросил:
- А почему ты не интересуешься, где Эфин?
- Зачем? Все и так понятно. Скоро истекает срок нашего уговора, и он придет за мной.
- Какого уговора?
- А ты не знаешь? Удивительно, что брат не поделился с братом, – мне захотелось рассказать ему все. – Эфин дал слово, что не тронет меня в течение года, но если спустя это время у меня не появится чувств к нему, то он просто возьмет свое, – и я засмеялась
- Так значит, он еще не был с тобой? – Фарон сразу напрягся.
- Нет.
- Мой брат идиот! – и он широко улыбнулся, обнажив клыки.
- Не хорошо так говорить о вожаке за его спиной, – я иронично покачала головой.
- Просто, если бы я был на его месте, то все было бы иначе.
- Как же? Ты бы не дал время своей женщине?
- Не знаю, но она бы хотела быть со мной, – тогда он посмотрел на меня и слегка коснулся руки.
- Ты не можешь этого знать. Эфин угрозами забрал меня из отчего дома, пообещав в противном случае уничтожить мой народ, поселил в месте, от которого я медленно схожу с ума и исчез. Он не дал нам шанса.
- Эфин увидел в тебе особый трофей, он пошел на то, чтобы вести с Мазаратом переговоры по торговле вместо того, чтобы превратить крианцев в рабов. Я не понимал его и не одобрял подобных шагов до недавнего времени. Ты действительно особенная. За годы войн и нападений на различные города и деревни, я ни разу не видел таких как ты.
- Какая же я? В чем сам Фарон увидел во мне особенность?
- Ты не боишься грязи, не боишься оступиться. А еще, твои глаза, они завораживают, отвлекают внимание, заставляя противника открыть свое слабое место, – и он указал на сердце.
- Только Эфин не открыл своего слабого места.
- Но Эфин еще не весь мир, есть и другие, кто готов отбросить оружие и отдаться на волю судьбы, – он медленно взял мою руку и слегка сжал ее.
Тогда я поняла, что Фарон испытывает ко мне чувства.
Глава VII
Риск - благородное дело.
Спустя пару недель Эфин все-таки появился, он выглядел очень измотанным и обессиленным, этот высокий и сильный номар был очень слаб. На его спине появилось множество шрамов, которые еще не успели зажить, все это было ценой за его стремление к господству. Мне же было все равно, теперь я иначе смотрела на него, без какой-либо надежды и, тем более, вожделения.
Эфин зашел вечером в шатер и пригласил за стол, он не настаивал, не проявлял грубости, просто и спокойно попросил присесть с ним за общий стол. Оказавшись рядом, не хотела смотреть ему в глаза и не имела особого желания с ним разговаривать, он же напротив, не спускал с меня глаз, а через несколько минут заговорил:
- Мне кажется, я должен извиниться перед тобой.
- За что? – я резко повернулась, мои щеки загорелись, сильное чувство злости нахлынуло подобно гигантской волне на Большой воде.
- За то, что был вынужден отсутствовать все это время.
- Ничего страшного, я прекрасно проводила время, ни капли не скучая. Фарон об этом позаботился.
Тогда Эфин нахмурил брови и так странно посмотрел на меня:
- Фарон? Что значит, позаботился?
- Ты же велел ему тренировать меня, что он и делал. Причем эти новые тренировки были значительно интереснее, чем та игра, в которую ты со мной решил поиграть.
- Значит, брат все это время развлекал тебя, – он встал и оперся о стол, наклонившись ко мне. – И его присутствие тебя привлекло больше?
Мне тогда захотелось нанести удар по его самолюбию. Я видела, что его глаза постепенно разгораются.
- Да! – я вскинула брови и широко раскрыла глаза, смотря на него. - С ним было хорошо, жаль нам не удалось посетить тот горячий источник.
После этих слов Эфин взорвался, он отшвырнул стул в сторону и, подойдя ко мне вплотную, схватил за плечи.
- Ну, продолжай. Мне очень интересно послушать, чем еще вы здесь занимались.
- Тем, чем не занималась с тобой!
Тогда он отбросил меня в сторону, а сам вышел из шатра. На этот раз я явно перегнула палку, поэтому сразу же побежала за ним. Выскочив на улицу, увидела, как Эфин входит в шатер брата, а спустя секунду Фарон выкатился наружу. Началась драка, два брата сцепились подобно зверям, а я не знала, что могу сделать, чтобы это прекратить. Сначала они были на земле, но вскоре встали и обнажили мечи, теперь их драка могла закончиться плачевно. Братья не замечали ни меня, ни чего бы то ни было вокруг, выясняя отношения:
- Я оставил тебя здесь, чтобы присматривать, а не лезть к моей жене под юбку! – Эфин скалился и пытался нанести удар, но Фарон уклонялся.
- Ты оставил ее здесь, в этой деревне. Признай брат, Амена для тебя ничего не значит, ты лишь хочешь своего особенного потомства, чтобы добавить в Тарон новую кровь.
- Я оставил ее в деревне, чтобы защитить! В Тароне сейчас небезопасно, и ты это знаешь. Я и не думал, что мой брат окажется такой змеей и будет отравлять ее мысли. Мне приходится каждый день отстаивать свой город, каждый день проливать кровь своих воинов, чтобы сохранить им жизнь!
- Это был твой выбор! Я никогда не хотел участвовать в этом кровосмешении, мы номары, наш отец был номаром, а ты избрал путь никчемного лизоблюда! Хочешь быть Правителем?! Считаешь нас ниже себя, вот и отправляйся в Тарон. Здесь уже не твоя территория, а значит и Амена не твоя! – Фарон искусно уходил от ударов и сразу же шел в атаку.
Они продолжали наносить удары, один за другим, в свете лун вспышками рассыпались искры от раскаленного металла.
- Ошибаешься брат, здесь все мое! Я лидер и номары это знают, наши законы незыблемы. И Амена моя жена!
- Жена? Не смеши меня, она еще ни разу не была с тобой. Амена то, чем ты никогда не будешь владеть, ты познаешь с ней то же самое, что познал с нашей матерью!
В этот момент Эфин остановился, Фарон затронул в нем что-то мрачное, какую-то глубокую, но сильную боль.
- Амена другая, – тогда он обернулся и наконец-то увидел меня.
Фарон также остановился и обернулся в мою сторону. Я же не верила своим ушам, все это время меня держали как самку, для того чтобы она принесла потомство в скором времени, пополнив ряды таких как Эфин и его брат. Теперь все начало обретать свой настоящий облик.
После непродолжительного молчания, я подошла к Эфину и ударила его по лицу, что было сил, а потом поклонилась и сказала:
- Эфин, Правитель Тарона! Я виновата перед вами, так как солгала. У меня ничего не было с вашим братом. И я очень прошу вас, оставить меня в покое в течение оставшихся месяцев, а потом вы можете делать все, что хотите. Вы победили, я Амена, дочь Нитте признаю вашу власть над собой.
Сказав это с болью в сердце и комом в горле, удалилась в свой шатер. Как гласит Дух Великой Скайры, судьба каждого из нас давно предопределена, мы идем по уже уготованному пути и даже если оступаемся или пытаемся изменить судьбу, это все равно часть задуманного. Я должна пройти этот путь, нравится он мне или нет, ибо все напрасно. Остается лишь склониться и принять свою участь.
Спустя какое-то время в покои зашел Эфин, он осторожно сел на край кровати, я же лежала, закрыв лицо руками:
- Амена, – его голос впервые звучал так нежно и спокойно. – Я многого не рассказал тебе, о чем очень жалею.
- Мне не стоит этого знать. Я не хочу. Ты дал мне время, чтобы принять неизбежное, чтобы осознать, что я в этом капкане навсегда. Я осознала. А теперь, сделай одолжение, оставь меня в покое. У меня осталось совсем немного времени, чтобы попрощаться с собой, со своей честью и гордостью.
- Не говори так. Я бы ни за что не оставил тебя здесь навсегда. И если бы не обстоятельства, то и последние пару месяцев был бы рядом.
- Нет, – я открыла лицо и посмотрела на него глазами полными отчаяния. – На самом деле, эти два месяца без тебя были самыми лучшими. Я не знаю Эфин, кем ты хочешь быть, но в душе ты так и останешься жестоким созданием, которое рождено для того, чтобы разрушать чужие жизни. Видит Скайра, я пыталась увидеть в тебе хотя бы каплю света, но нет, в твоей душе только тьма.
Эфин ушел, не сказав более ни слова, он не злился, не был раздражен, он просто тихо встал и вышел прочь. Я же так и осталась лежать на кровати. Удивительно, что номары не только уничтожали целые виды, они убивали душу.
На следующий день стало немного легче, так как я приняла все, что со мной происходило, происходит, и еще будет происходить. Поразительно, как смирение могло излечивать больную душу! Выйдя на улицу, вздохнула полной грудью и отправилась на поле, мне захотелось снова посетить трапецию, чтобы встретить этот чудесный день с высоты. Забравшись наверх, осмотрела уже привычные пейзажи и решила сделать то, что Фарон мне не позволял - сальто вперед. На земле у меня это получалось с легкостью, но вот на тонком бревне! Можно было с легкостью свернуть себе шею, если оступиться хоть на миллиметр. Хотя, терять мне особо нечего, поэтому можно и рискнуть. Я отошла к самому краю трапеции, затем разбежалась и прыгнула, в этот момент мое сердце замерло, но как только я открыла глаза, то обнаружила, что стою на бревне. У меня все получилось! Когда же хотела повторить этот прыжок, только на этот раз, собираясь сделать сальто назад, снизу меня окликнули. Фарон подбежал к лестнице и немедля направился ко мне, а забравшись наверх, закричал:
- Что ты делаешь?! Совсем ума лишилась?! Ты еще не готова к такому! – он был очень зол.
- Ты прав, ума и вправду лишилась, живя здесь. Поэтому могу делать то, что захочу. Сумасшедшим же все можно. Тем более, мой первый прыжок удался.
- Я не позволю тебе повторить его.
- Почему же? Неужели Эфин настолько запугал тебя, что ты начал думать о моей безопасности?
- Мне плевать на мнение брата. Я просто не хочу, чтобы ты сломала себе шею. Тем более, от тебя зависит многое, а если умрешь, то Эфин расторгнет договор с Нитте.
- Знаешь, Фарон? Мне уже все равно. Вы лжете, не останавливаясь, каждое ваше слово это сплошная ложь. Поэтому я не верю в то, что Эфин сдержит обещание. Тем более, для него ничего и никого не существует. Чего он хочет? Зачем мучает меня? Ты можешь мне ответить?
- Брат хочет изменить то, что не может быть изменено. Его цель – новый вид, новые номары. Он пытается воплотить в жизнь идеи отца, но отец хотел лишь получить идеальных воинов, а Эфин желает получить номаров, которые будут такими же оседлыми и мягкотелыми, как и многие из обитателей Скайры. Для этого ему нужна ты, для потомства. Он держит тебя здесь, чтобы ты стала покорной и смирилась с этой клеткой. В его новом мире нет места ни тебе, ни его народу, - и он указал на деревню, - там будут только они - полукровки, а Эфин будет их Правителем.
Тогда я села на балку и закрыла глаза, ощутила, как слезы тихо – тихо скатываются по щекам, Фарон подсел ко мне и взял за руку:
- Амена? Эфин никогда не полюбит тебя.
- Что ты знаешь о любви? Ты такой же, как и твой брат.
- Ты права. Возможно, мы не созданы для романтики, но у меня есть сердце, и оно умеет чувствовать. Если ты только позволишь, я могу все изменить.
- Зачем тебе это? Ты должен быть заодно с братом, таковы ваши правила и законы.
- Я не хочу смотреть, как Эфин превращает их в рабочий скот. Эти номары кочевники, они не могут жить на одном месте, это сводит их с ума. Они рождены для другого. Но я бы мирился с этим еще долго, если бы не ты, – он посмотрел на меня с надеждой. – Ты не должна так жить.
- Почему? Я же никчемная крианка!
- Просто, - он долго собирался с мыслями, но потом произнес, - я влюблен в тебя. И я готов пойти против брата, лишь бы ты не досталась ему.
Затем Фарон медленно склонился ко мне и поцеловал, казалось, что это все происходит не со мной, что это не я сижу здесь, не мои губы касаются его. А через минуту сего забвения нас вдруг окликнули.
Внизу стоял Эфин. Не знаю, как долго он был там, но выражение его лица говорило о том, что сейчас либо умру я, либо Фарон. Когда же мы спустились на землю, то Эфин немедля подошел ко мне, взял за руку и повел прочь, как выяснилось, он вел меня к воротам, что ведут в деревню. Я пыталась вырваться, так как боялась оказаться среди тех диких животных, умоляя его остановиться. Но он был непреклонен и продолжал тащить за собой. Добравшись до ворот, Эфин открыл их и швырнул меня вперед, после чего вышел сам и встал напротив:
- Значит вот благодарность за все?
Я же не могла молчать и, поднявшись, посмотрела не него свысока, с гордо поднятой головой:
- А за что мне благодарить тебя? – мне сразу вспомнился разговор с отцом и матерью, когда они продали мою душу демону. - За то, что ты решил использовать меня в своих целях? За то, что хочешь навсегда оставить здесь и превратить в безмолвное животное? За то, что хочешь превратить здесь всех в рабов?
- Рабов?! Это Фарон сказал?! - тогда он схватил меня за шею и повернул лицом к палаткам, в которых жили номары. – Смотри, смотри внимательно, что такое номары.