* * *
- Я думала, у нас должна быть встреча, - сказала Джада, войдя в офис Риодана.
- Она и есть, - ответил он, не сводя глаз с монитора над её головой.
- Не назвала бы это встречей, ведь нас тут только двое.
- А как бы ты назвала нас?
Он сказал "нас". С вопросительной интонацией. Словно есть какие-то "мы". Когда-то она думала о них как о Бэтмене с Робином, двух супергероях, спасающих мир.
- Неужто это был настоящий вопрос с соответствующей интонацией? - передразнила она.
- Дэни было необходимо с кем-то сражаться. И я был разумным выбором. Даже такая малость как неверная интонация способна была удерживать её внимание.
- Что ты пытаешься этим сказать? Что дело вовсе не в том, что ты сам по себе вредный, а исключительно в том, что тебе нужно было меня чем-то занять?
- Что незачем выискивать драконов, когда рядом с тобой есть один, который всё время дёргает тебя за цепь. А тогда ты была скованна множеством цепей, за которые можно было подёргать.
Она пристально наблюдала за ним, а он так и не посмотрел на неё. Так оно и было: он заставлял её метаться с места на место, провоцируя на каждом шагу. И делал это с таким успехом, что даже когда его не было рядом, она не переставала думать о том, как он её раздражает, и о том, как бы ей его обыграть.
Или о том, как бы его впечатлить.
Заставить его смотреть на неё с уважением, восхищением.
Боже, как же она боготворила этого мужчину! Чего только не фантазировала.
И вот он посмотрел на неё. Проницательно. Пристально. С опозданием она вспомнила, что он читает умы. Оставалось лишь надеяться, что на этот раз читал он бегло, а последние её мысли не были выделены курсивом, и он не обратил на них внимания.
Но на всякий случай она решила сбить его с толку.
- Я ненавидела тебя, - дерзко заявила она.
- Ты была эксплозией необузданных эмоций.
- А ты был вакуумом, их лишенным, - не всегда правда. Только когда она была рядом.
- А теперь ты имплозия подавленных страстей. Найди золотую середину.
"Ты мне не указ," - чуть не сорвалось у неё с языка, но она прикусила его до крови. Как же её бесило, что меньше чем за месяц в этом мире она настолько деградировала, что скользила по наклонной прямиком туда, откуда начинала - к себе прежней.
- Никогда не говори мне, какой по-твоему я должна быть, - ответила она. - Ты понятия не имеешь, какой я стала. Не знаешь, через что мне пришлось пройти и на что пришлось пойти.
Он склонил голову в ожидании.
- О, нет. Не бывать этому. Я никогда не расскажу тебе, - произнесла она.
- Никогда - долгий промежуток времени. И когда он подойдёт к концу, я всё ещё буду здесь.
Он поднялся, открыл ящик стола, вытащил оттуда что-то и протянул ей.
Она изогнула бровь.
- Телефон?
- Я не могу отслеживать тебя в других мирах. Если ты позволишь мне снова сделать тебе тату и всегда будешь иметь при себе этот телефон, то не найдётся такого места, где бы я не смог тебя найти. Ты больше никогда и нигде не потеряешься.
Именно потерянной она себя и чувствовала. Ужасно потерянной. Она исчезла с лица земли. Другие миры были такими странными, большинство из них - враждебными, и с таким скудным количеством пищи, что зачастую ей приходилось проползать сквозь очередное Зеркало, в надежде найти за ним лучший мир. Она была так голодна, и её так лихорадило, что не приходилось и надеяться на то, чтобы вступить в воздушный поток. Шазам для разнообразия прерывал тогда череду пророчеств о неизбежном роковом конце и, стоя у неё над душой, причитая и рыдая, поторапливал её.
- Хочешь сказать, если бы я не срезала тату, и если бы этот телефон был у меня с собой… - не закончила она. - Даже в Зале?
- Я бы пришёл за тобой, как только бы ты позвонила.
- Куда угодно?
- Да.
- Без каких-либо оговорок? - ей пришлось постараться, чтобы скрыть недоверие. Неужели он был настолько могущественным?
Он кивнул.
- Тогда какого чёрта, ты не дал мне его раньше?
- А ты бы носила его с собой?
Честность по отношению к самой себе стала частью её натуры, её фундаментальной частью. Когда ей было четырнадцать, она носила с собой телефон исключительно ради музыки и игр. Она бы закипела от одной лишь мысли о том, чтобы носить с собой телефон ради Риодана, решив, что это очередной его способ следить за ней и контролировать её; очередная цепь, на которую её хотят посадить взрослые, которые её не понимают. Она бы попросту рассмеялась, зашвырнув телефон в мусор. А затем бы ещё пнула мусорный бак для пущего эффекта и рассмеялась бы ещё сильней.
- Позволь мне снова сделать тебе тату, - он сделал паузу и продолжил, - Джада.
Она замерла, ей совсем не нравилось, как он себя вёл, это настораживало. Он был слишком прямым, и без намёка на агрессию. Обращался с ней, как должно обращаться с женщиной, которая побывала в аду и вырвалась оттуда исключительно благодаря усилиям воли. Назвал её по имени, которое она сама выбрала. Просил её разрешения на то, чтобы сделать что-то. Больше не упрекал её в том, что она не такая, какой он хочет её видеть. Предложил своё покровительство. Не подстрекал её и не провоцировал сражаться.
А она не знала, что с ним ещё делать, если не сражаться.
- Нет, - ответила она.
- Возьми хотя бы телефон.
Она посмотрела на телефон, словно на змею, которая укусит её, как только она к ней прикоснётся.
- Поздновато начинать беспокоиться обо мне.
- Я всегда о тебе беспокоился.
Дверь позади неё с шумом раскрылась.
- Привет, ребята, - Танцор вошел и присоединился к ним. Он скользнул по ней взглядом, потом ещё раз. - Вау, изумительно выглядишь, Джада.
Она оторопела, подобного ей уже несколько лет не доводилось испытывать. Лёгкий румянец попытался окрасить её кожу, но она внушила своим капиллярам сжаться, не желая этого допускать. Танцор уже видел её в юбке и на каблуках однажды в прошлом, когда Риодан заставил её переодеться, потому что одежда её пропахла Кристианом. Тогда, как и сейчас, ей стало неловко из-за того, как он смотрел на неё, в животе запорхали бабочки.
Иногда она чувствовала себя такой разделённой, какой они её и считали: девчонкой, которую тянуло проводить время с хорошим и настоящим мальчишкой, и женщиной, которую тянуло к взрослому мужчине, об одну из острых граней которого можно было порезаться.
Но желания, как и любые другие эмоции, могут заставить человека совершать глупые поступки. А глупые не выживают.
- Всё дело в платье, - уклончиво ответила она.
- Нет, не в платье, Мега, - тихо ответил Танцор. - А в женщине, которая его надела.
Он улыбнулся ей, и она обнаружила на своём лице лёгкую ответную улыбку. "Мега". Стоило поправить его. Какой же юной и наивной она была в те далёкие годы.
Она была влюблена в Танцора. В выдающегося, более взрослого мальчишку-гения, которого идеализировала. И не знала, что с этим делать. Не была тогда к этому готова. У неё практически не было детства, поэтому не хотелось прощаться с ним раньше времени. А секс необратимый шаг на пути к взрослению. Она скучала по нему в Зеркалье. Тосковала по его находчивости, острому уму и способности обставить всё так, словно они вдвоем против целого мира, и этого вполне достаточно, чтобы выигрывать каждую битву.
Она прищурилась, изучая его. Теперь, без очков, он выглядел старше. У него очень красивые глаза, в которых, как в тропическом море, смешались все оттенки зелёного и голубого, и длинные чёрные ресницы. И он стал по-другому одеваться. Она с удивлением обнаружила, что под этими джинсами и кожаной курткой скрывается мужское тело, мужские глаза. Может, раньше он подстраивался под её стиль, чтобы выглядеть моложе. А может, её четырнадцатилетние глаза просто были не в состоянии разглядеть те его черты, с которыми она не готова была иметь дела.
Теперь она их видит.
Риодан бросил телефон назад в ящик и закрыл его.
- Я хочу, чтобы вы собрали всю возможную информацию об аномалиях к завтрашней встрече.
- Уже готово, - сказал Танцор, размахивая кипой бумаг. - Всё здесь.
- Сегодня я занят.
Джада посмотрела на Риодана, но его взгляд был отстранённым, закрытым, словно и не было разговора перед приходом Танцора.
- Ты сказал, у тебя есть карта, на которой отмечены все чёрные дыры, - сказала Джада. - Она нужна мне.
- Я дам вам завтра по копии.
- Время не ждёт, - прохладно сказала она. Почему он не хочет давать ей карту? Не уверен, что она вернётся, если заполучит её?
- Первая дыра появилась больше двух месяцев назад, Джада, - сказал, Танцор. - Они растут медленно. Не думаю, что ещё один день сыграет большую роль. Кроме того, карта не самое главное. От того, что мы узнаем их расположение, мы не выясним, как с ними бороться. У меня есть кое-какие наработки по этому вопросу.
- Свободны, - отрезал Риодан.
Раньше она продолжала бы настаивать, спорить с ним, возможно перешла бы в воздушный поток и подняла бы шум ради того, чтобы добиться своего. Шоу ему бы точно было гарантировано.
Сейчас же она просто отвернулась к двери и даже оборачиваться на него не стала, хотя и чувствовала на себе его тяжелый взгляд.
И всё же голос Риодана прозвучал в её голове так отчётливо, словно он произнёс сказанное вслух:
"Пересмотри свое решение, Джада. Не глупи. Тебе это ничего не будет стоить. Позволь мне стать твоим якорем. И я никогда не позволю тебе потеряться снова."
Она всегда ненавидела двери в Честере.
Их невозможно открыть ногой и невозможно с шумом захлопнуть.
Глава 18
Повелитель студёных земель…
Я солгал Мак.
К счастью, ей не так легко определить это, как горцу, принцу фейри, друиду, детектору лжи - как мне.
К тому же она была так поглощена вскрытием пустой могилы своей сестры, что почти и не обратила внимание на мою маленькую кражу. Услышав моё оправдание, она тут же позабыла о том, что я дёрнул её за волосы.
Я прекрасно знаю, как просеяться к тому, кто мне нужен.
Мне нужно держать в руках что-то с его тела, чтобы отследить его, раздвигая пространство, как ветки деревьев, мешающие обзору.
Что-то вроде вымазанных краской светлых прядей, лежащих теперь в моём кармане.
Я знаю, кому она предана.
Бэрронсу.
Девятке. И гораздо больше, чем мне и моему клану.
Я не осуждаю её за это. Я понимаю, что такое клан, и она выбрала свой. Клан особенно важен в такие времена, как эти.
Вот я и решил поиграть в "лошадку", чтобы подобраться к ней поближе и вырвать несколько длинных волос. Затем я засел в баре и, потягивая виски, терпеливо дожидался признаков того, что в утробе Честера началась какая-то активность. Я ставил на то, что она окажется среди тех избранных, кому туда открыт доступ.
Раздобыть волосы этого выродка было бы гораздо сложнее, и по правде, я не был уверен, что с ним это вообще сработает. Хоть я и могу определить, когда кто-то из девятки лжёт, когда пытаюсь выделить кого-то из них среди прочих живых существ, возникает такое чувство, что их попросту не существует.
Я близко знаком со смертью. Знакома мне и жизнь. Девятка ни туда, ни туда не вписывается. Когда час назад с мрачным выражением лица поднялась Мак, а вслед за ней и Бэрронс с Риоданом, я понял, что-то приближается.
Я следовал за ней на расстоянии, просеиваясь. Было важно проникнуть туда незамеченным, поэтому я прикрылся чарами, притворяясь мхом на стенах, мхом, к которому она прикоснулась, вынудив меня содрогнуться. Мхом, который опал со стен и слился в одно целое, преобразуясь в тёмного принца-горца-меня, как только они вошли в дверь в конце коридора.
Украдкой я обследовал каждый сантиметр бесконечного, простирающегося на большое расстояние подземелья. Пустого подземелья. Абсолютно пустого за исключением одного коридора.
Замаскированного.
Стеной, которой там на самом деле не было. Я ощущал, что эта преграда ложная, каждой клеточкой своего тела.
И всё равно не мог преодолеть её. У этого ублюдка мощные защитные заклинания, способные ограждать как от людей, так и от фейри, а я был и тем, и другим, поэтому и не смог преодолеть этот блок.
Я собирался вломиться в комнату, в которой они исчезли, предполагая, что тело дяди в той маленькой клетушке, и что они пытаются провести над могущественными останками друида какой-то дикий ритуал.
Но она тоже оказалась ограждена от людей и фейри.
Я стоял снаружи, дожидаясь их с терпением бессмертного.
И в конце концов, узкая дверь открылась.
- Где, вашу мать, мой дядя? - потребовал я ответа.
Риодан безучастно заявил:
- Я уже ответил на твои вопросы, горец. Ты ведь сам видел, что тут ничего нет.
Я перебрал его слова по крупицам, чтобы отделить ложь от правды. И ничего подозрительного в них не нашёл, и это заставило меня задуматься о том, что этот козёл каким-то образом предвидел, что я тут буду рыскать, и намеренно оставил часть подземелья без охраны, надеясь на то, что я не смогу обнаружить замаскированную стену в северном коридоре.
- Твоя фальшивая стена. Убери её. Тогда я тебе поверю, - сказал я.
Глаза Риодана вспыхнули, и я понял, что прав. По какой-то причине тело моего дяди находится за той стеной.
- Убери её, - сказал ему я, - или я уничтожу этот клуб и всех, кто внутри него.
Я призвал элементы, притягивая их к себе, маня их как любовник, медленно и протяжно выдохнул, и лёд заблестел на стенах, извергся из пола, покрывая камень толстым скользким чёрным слоем.
- А следующим делом призову огонь и молнии с неба и испепелю само место.
Риодан исчез.
На меньшее я и не рассчитывал.
Я просеялся оттуда, возник в другой части коридора. Соблюдая между нами приличное расстояние. Девятка может убивать фейри. Понятия не имею как. И не подпущу ни одного из них к себе, только чтобы это выяснить.
Риодан снова скрылся из вида.
Я просеялся снова и возник рядом с Мак, держа одной рукой её за горло. Она вырывалась и брыкалась, а я рычал. Она сильна, но я сильнее. Она пахла как я, так я понял, что она снова съела кого-то из моих. Может, я и сжал её горло чуть сильнее, чем надо было, но чёрт её дери, её каннибализм надо остановить.
- Отпусти меня! - закричала она.
Бэрронс улетучился.
Я просеялся оттуда вместе с вырывающейся Мак и вновь появился прямо над их головами с распростертыми крыльями.
- Мы можем продолжать всю чертову ночь напролет, - сообщил им я. Еще одно просеивание, и я покину клуб ненадолго. Дам им прочувствовать тот факт, что Мак у меня, вне их досягаемости.
Бэрронс зарычал.
- Ты не навредишь Мак, - отрезал Риодан.
- Но клуб твой уничтожу.
Я мягко приземлился и воссоздал то, что сделал Круус в пещере ночью, когда мы захоронили Синсар Дабх. Я прочувствовал его методы, впитал заклинание, распробовал его текстуру. Обследовал библиотеку короля. Я лишь недавно научился пользоваться своей силой. И сейчас воспользовался ею, чтобы возвести непроницаемую стену вокруг нас с Мак. Стену, которую они не могли преодолеть, стоя в пещере под аббатством.
- Ага, можете убить меня, если поймаете, - признал я невысказанную угрозу, полыхающую в их мрачных взглядах. - Но вы ко мне и прикоснуться не сможете, - я невесело улыбнулся.
Как и, скорее всего, никто другой. Я даже трахаться не рискую после обрыва, а мне это необходимо как воздух. Но у меня нет абсолютно никакого желания убивать женщин. Подобное опасно для меня как горца, это меня оскверняет.
- Бэрронс, - настойчиво произнесла Мак, - заключите союз. Нам не нужна война с Кристианом. Вы прижали его к стене. Вы оба поступили бы точно так же на его месте.
- Союз, мать вашу, - огрызнулся Риодан.
- Она права, - сказал я. - Мы можем быть либо союзниками, либо врагами. Выбирай тщательно.
Бэрронс посмотрел на Риодана.
- Он может оказаться полезным.
Я фыркнул.
- Если я и соглашусь на то, чтобы стать союзниками, то у меня будет ряд условий. И первое из них - верните останки моего дяди.
В моих руках Мак вздохнула и расслабилась.
- Говорила же, что ты должен рассказать ему.
Я повернул голову так, чтобы видеть её.
- Рассказать мне что?
- Я говорила им, что они должны тебе довериться. Что ты имеешь право знать.
Правда. Я ослабил свою хватку, и она выпрямилась в моих руках, но высвободиться не попыталась.
- Ты бы не стал делать то, что сделал, - многозначительно сказала Мак Риодану, - если бы не был готов иметь дело с этой неотъемлемой составляющей жизни того, с кем ты это проделал. И это больше, чем чтобы то ни было, свидетельствует о твоём отношении к клану Келтаров. Доверься Кристиану. Сделай из него союзника. Врагов у нас и без того хватает.
Риодан долго смотрел на Мак, а потом усмехнулся.
- Ах, Мак, иногда ты удивляешь меня.
- Приму это за тот ещё комплимент, - с иронией ответила она. - Я веду к тому, что вы можете и дальше пытаться задать Кристиану жару. Можете начать на него охоту и однажды, возможно, даже сможете поймать его и убить. Но при этом вы проведёте маленькую вечность как накачанные тестостероном дикари, какими время от времени все вы бываете.
Бэрронс и Риодан окинули её идентично неодобрительным взглядом, и я тихо рассмеялся.
Она проигнорировала их.
- Поразмыслите над силой, которой он обладает. Неужели хотите, чтобы она была направлена против вас. Подумайте о возможностях, которые откроет перед вами этот союз. И о том, сколько всего потеряете, если станете врагами. В этом коридоре трое невероятно могущественных мужчин. Если хотите устроить потасовку, то сначала заключите союз, а затем отметельте друг друга. Но с одним условием. Никаких убийств. Никогда.
- Хреновы Горцы, - заворчал Риодан. - Как только увидел вас, тут же понял, что от вас будут одни неприятности.
- Друг или соперник? - спросил я.
Риодан долго смотрел на меня, не двигаясь. И в конце концов сказал:
- Бывают времена, когда я мог бы воспользоваться просеивателем, - заметил он.
- Думаешь, я подпущу тебя к себе настолько близко? - хмыкнул я.
- Который переместил бы кого-то, вроде Танцора или Джады, обследовать различные места.
Я кивнул. Это не сложно.
- Бывают времена, когда мне тоже не помешало бы содействие.
- Как например тогда, когда мы стащили твой зад с обрыва, - отрезал Риодан.
- Видите, как у вас здорово получается работать вместе? - с энтузиазмом спросила Мак.
- Ты никогда не заговоришь о том, что узнаешь сегодня, - сказал Бэрронс.
- На это я не соглашусь.
- Тогда вперёд, можешь разрушить клуб, - холодно произнёс Риодан. - А я и мои ребята будем охотиться на тебя до конца времён. Враг или союзник, Горец. Так или иначе, но это будет колоссально.