Передача на шестом была из популярного цикла "Вся правда о…". Правда в понимании Дилана имела отношение к Майклу. Точнее, к его подзащитному. Она называлась "Ньюайлендский Душитель, кровавое прошлое и настоящее", Для начала Дилан обстоятельно рассказал о десяти убийствах, произошедших в городе за последние полгода. Десять женщин в возрасте от двадцати до тридцати лет пали жертвой неизвестного маньяка. На кровавые подробности Питер не скупился, и меня затошнило уже к шестой минуте. Я гадала, которая из жертв была его знакомой, но Пит ничем не выдал своего пристрастного отношения.
Вскоре, к величайшему облегчению моего слабого желудка, он перешел от тошнотворных фактов к домыслам. То есть к подозреваемым. Вкратце пробежался по основным версиям, которые в свое время выдвигала полиция, и остановился на последней. Сэмюель Грейвз, единственный сын умершего в прошлом году миллионера Арчибальда Грейвза. Дилан показал фотографию, которая с тех пор как дело Грейвза было передано в суд, не сходила со страниц газет.
Несимпатичный тридцатипятилетний мужчина с тяжелым взглядом, Грейвз мало походил на наследника миллионов. Я скорее представила бы его в рабочей робе, разгружающим тюки в каком-нибудь порту. Но, несмотря на непривлекательную внешность Грейвз был тем, кем был, и "Нью Стайл Газетт" несколько лет подряд называла его имя в числе самых престижных холостяков штата.
Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что имя Грейвза всплывет в связи с этими отвратительными убийствами и, тем не менее, собранные улики привели детективов как раз в фамильный особняк Грейвзов. Улики, озвученные сейчас Диланом, звучали очень убедительно, но я знала, что на суде Майкл не оставил от них камня на камне.
Дилан, естественно, не мог не упомянуть блестящую речь Майкла, но, не стесняясь в выражениях, четко заявил, что адвокат был куплен на корню. Я не знаю, о чем думало руководство канала, пуская в эфир такую передачу, но повод для судебного разбирательства был налицо. Дилан в открытую обвинил Майкла в умелой подтасовке фактов.
– Атертон выпустил на свободу опаснейшего убийцу, – заявил он.
Более того, он уверял, что Майкл располагает доказательствами виновности Грейвза.
В конце Дилан вспомнил об убийстве последней девушки, прямо связал его с освобождением Грейвза и попросил всех быть осторожными:
– Благодаря Майклу Атертону наши подруги, жены и сестры снова в опасности. Берегите их.
На этой душевной ноте передача закончилась.
Я швырнула пульт в стену, чтобы выпустить пар, и не без удовольствия вспомнила о том, как плеснула кофе в лицо Дилану. Жаль, не горячий. Но тут пошли титры, и я забыла обо всем на свете, потому что оператором этого безобразия был обозначен некто Дэвид Джей Атертон.
Какая же я дура. Майкл был прав от начала и до конца, а Дэвид нагло врал мне в лицо. Все это время, что он жил в доме отца, он снабжал Дилана информацией. И даже не постеснялся принять участие в съемках этой клеветнической передачи. Если бы Майкл подал в суд и выиграл бы…
Хотя какой уж тут суд! Майкл никто не пойдет на это из-за Дэвида.
Я быстро оделась. Нужно немедленно поговорить с Майклом. Немедленно. Он должен знать, что я на его стороне.
В такси я позвонила Дэвиду.
– Крис.
Его голос казался обрадованным. Но я даже не сказала привет.
– Я видела передачу Дилана. Как ты мог принять участие в этой мерзости?
– Крис, нам надо поговорить.
– Не буду я ни о чем с тобой разговаривать. Ты предатель.
– Но это правда. Все, о чем говорит Пит, от первого до последнего слова правда.
Дэвид почти кричал.
– Давай встретимся через час в сквере у памятника Линкольну.
Я отключилась. Страшно болела голова. Не буду я с ним встречаться. Зачем? Он сделал свой выбор. Теперь мой черед.
Когда я приехала, Майкл был как всегда занят. Его секретарша, хорошенькая афро-американка Кения Ривз предложила мне чай и печенье. В начале совместной жизни я немного ревновала Майкла к Кении. В конце концов, с ней он проводил гораздо больше времени, чем со мной. Но потом я поняла, что глупо ревновать Майкла. Скорее его нужно было ревновать к работе.
– Крис, это ты? Как я рад тебя видеть.
Дверь кабинета Майкла открылась, и он вышел в приемную.
– Познакомьтесь, мистер Вэлентайн. Моя обожаемая супруга Кристина Атертон.
Вслед за Майклом вышел низенький плешивый человечек в очках с толстыми линзами.
Разве он не должен сидеть в тюрьме? – удивилась я, но решила не уточнять.
Лео взял меня за руку и стиснул мои пальцы своей сухонькой горячей лапкой. Мне было неприятно его пожатие, но я ничего не могла поделать.
– О, миссис Атертон! Майкл столько мне о вас рассказывал!
Физиономия мошенника лучилась радостью.
Мне сложно было представить ситуацию, в которой Майкл стал бы что-то рассказывать обо мне клиенту, но не уличать же его во лжи прилюдно.
– Вы еще красивее, чем я думал, – льстиво продолжал Вэлентайн.
– Аккуратнее, Лео, я буду ревновать, – рассмеялся Майкл.
Я натянуто улыбнулась. К чему этот бессмысленный обмен светскими любезностями?
Но Майклу было виднее. Он долго и обстоятельно жал руку Вэлентайну и договаривался о следующей встрече.
Когда Лео наконец ушел, а мы с Майклом остались одни в его кабинете, я спросила:
– Ты действительно ему обо мне рассказывал?
– А ты сомневаешься? С некоторыми клиентами у меня весьма доверительные отношения.
– Я думала, ты более разборчив в выборе приятелей.
– Лео достойный человек. Если бы ты знала его лучше…
Я усмехнулась.
– А как же миллионы, которые он украл?
– Измышления газетчиков и подлоги партнеров. Можешь не беспокоиться на этот счет. Я докажу его полнейшую невиновность.
Горькие слова так и просились на язык, но я промолчала. Я не ссориться пришла к Майклу, а мириться.
Я быстро рассказала ему о передаче Дилана.
– Я подозревал нечто в этом роде. – Майкл потер переносицу. – Рад, что теперь все прояснилось окончательно.
– Ты будешь что-нибудь делать?
– Что именно? В суд подавать? Знаешь, Крис, мне вполне хватает судов. К тому же если Дэвид выступит против меня… – Майкл поежился. – Представляешь, что из этого сделают журналисты?
– О, Майкл, мне так жаль. – Я подошла к нему и обняла. – Почему ты должен терпеть все это?
– Такая у меня работа, Крис. Всегда найдутся завистники.
– Но почему Дэйв…
– Все. – Майкл поднял руки. – Хватит о неприятном. Я тут подумал… Мне правда нужно отдохнуть. Работа подождет. В эти выходные мы с тобой летим в Майами.
– В Майами?
– Я хочу показать тебе там кое-что. – Майкл улыбнулся. – Я присмотрел там один домик.
– Но ты говорил, что это безумно дорого!
– С авансом от Лео Вэлентайна мы сможем купить его хоть завтра.
Домик в Майами. В памяти тут же всплыл ехидный голос Питера Дилана.
– Майкл, а ты уверен, что разумно тратить аванс? – тихо спросила я. – Вдруг ты не выиграешь это дело?
– Разве я когда-нибудь проигрывал? Не бойся, Крис, я не подкачаю.
Но я боялась совсем другого. Деньги Вэлентайна были с душком. И дом, на них купленный, тоже будет с душком.
– Кения. – Майкл тем временем набрал номер своей секретарши. – Закажи два билета до Майами на вечер пятницы. Для меня и миссис Атертон.
– Да, сэр. – Голос Кении был как всегда лишен эмоций.
Интересно, а что она думает по поводу Вэлентайна. Одобряет действия патрона? Скорее всего, да. Кения идеальный секретарь. Она была бы Майклу куда как лучшей женой.
– Ну что, детка, не хочешь пройтись по магазинам, купить что-нибудь к поездке?
Майкл оторвал меня от грустных размышлений.
– Наверное… Да, конечно.
– Вот и отлично. Встретимся вечером, хорошо?
Майкл мило улыбался, но я поняла, что меня выпроваживают.
– Хорошо. Удачной тебе работы.
Майкл проводил меня до дверей, поцеловал на прощание. Идеальное поведение идеального мужа. Только я чувствовала, что не вписываюсь в эту идеальную картинку.
6
Дом в Майами оказался восхитительным. Впрочем, иного я и не ожидала. Из окон третьего этажа был виден океан, а на плоской крыше можно было устраивать летние вечеринки. Большой бассейн, разросшийся тенистый сад – все было при нем. Я ходила из одной залитой солнцем комнаты в другую, представляла себе, как здесь будут играть наши дети, и пыталась радоваться. Но Лео Вэлентайн все не шел у меня из головы. В солнечных бликах на паркетном полу я видела его угодливые улыбочки. В шелесте листьев за окном слышала его противный шепоток.
Зато Майкл был весел как жаворонок. Он хлопал дверьми, открывал окна, бегал по лестницам.
Я то и дело слышала:
– Крис, посмотри, какая прелесть… Ты только глянь! Вот это красотища… Тебе нравится, Крис?
Он радовался как мальчишка, а я изо всех сил изображала из себя девчонку. Потом мы пообедали в "Версале", а после обеда встретились с агентом, и Майкл подписал необходимые бумаги.
– Дом теперь твой, – улыбнулся он. – Я купил его на твое имя.
После ужина мы вышли на побережье. До океана было гораздо ближе, чем казалось из дома. Майкл разулся, закатал брюки до колен.
– Давай со мной, Крис, – кричал он. – Мы же в Майами, вода теплая!
Но я не соблазнилась.
Потом мы бегали на перегонки, гонялись друг за другом, хохотали, обнимались и целовались. Даже во время медового месяца мы так не веселились. Ночью Майкл был очень нежен. Как не был нежен уже много месяцев. И, засыпая на его плече, я подумала, что только идиотка вроде меня может чувствовать себя несчастной в этом раю.
Воскресенье было так же чудесно, как и суббота. Майкл заставил меня прокатиться на роликовых коньках по Оушен-Драйв и затащил на дискотеку в Арт-Деко, купил потрясающей красоты кольцо и серьги в бутике Верньер, настоял, чтобы я обновила гардероб в Линкольн Роуд. Мы обедали в Cacao, а ужинали в Escopazzo. А после концерта в Филмор Майами Бич поехали в аэропорт.
В самолете меня ждал букет белых роз и бокалы с кьянти.
– За нас, – сказал Майкл, поднимая бокал.
– За нас, – отозвалась я.
Вино было превосходным. Аромат роз убаюкивал, внушал чувство покоя и безопасности. Мы с Майклом держались за руки всю дорогу, и я рассудком понимала, что большего счастья нельзя и желать.
В аэропорту Ньюайленда первое, что мы увидели, сойдя с эскалатора, была Кения Ривз.
– Кения? – в один голос воскликнули мы с Майклом.
Мы оба были удивлены, но я все же больше, чем он.
– Мистер Атертон, мы можем поговорить?
– Извини, дорогая.
Майкл и Кения отошли в сторону, а я осталась стоять у подножья эскалатора, как забытый чемодан.
Ни слова я не слышала из их беседы, но выражению лица Кении поняла, что дело нешуточное. Я дорого бы дала, чтобы взглянуть на Майкла, но, к сожалению, он стоял ко мне спиной. Когда они вернулись, оба были невозмутимы.
– Крис, дорогая, мне нужно срочно уехать по работе. Я вызову тебе такси.
– Не стоит, не задерживайся. Я сама. Только багаж забери.
– Я уже распорядилась, – сказала Кения.
– Отлично. – Я чувствовала странное облегчение оттого, что Майкл уезжает без меня.
– Точно все в порядке? – спросил он.
Я рассмеялась.
– Майкл, неужели ты думаешь, что за четыре года я не привыкла к тому, что ты в любой момент можешь уйти? Или что я не в состоянии взять такси?
– Ты чудо, Крис.
Майкл поцеловал меня в щеку и быстро пошел к выходу. Кения на высоких каблуках едва поспевала за ним.
Я вышла из здания аэропорта, оглядела вереницу такси у входа. Домой? Или к Миранде? Или к… Нет. Об этом нельзя было и думать.
Хотя как я могла о нем не думать, тем более здесь. Все в Ньюайленде напоминало о нем. Здесь на площади перед зданием аэропорта мы как-то чуть не врезались в такси, которое резко вырулило со стоянки. Темнокожий таксист долго ругался нам в след на непонятном языке, а мы с Дэйвом хохотали как ненормальные. Виновата была я, сидевшая за рулем, и Дэйв, все время отвлекавший меня. Видел бы нас полицейский, пришлось бы выложить кругленькую сумму. Но полицейского не оказалось, поэтому мы поехали в тир и простреляли эту кругленькую сумму.
Как сказал Дэйв, в качестве компенсации за плохое поведение.
Невероятно, какие мелочи приходят на ум. Я помнила даже одеколон Дэйва, которым он тогда пользовался. Живанши фор Мэн. Полная противоположность запахам, которые любил Майкл.
– Крис. – Кто-то тронул меня за плечо, и мне показалось на секунду, что повеяло тем ароматом…
Я повернулась. Нет, не показалось. Передо мной стоял Дэйв. Только когда я увидела его, реальное воплощение своих воспоминаний, я поняла, как сильно я по нему соскучилась.
– Крис…
– Дэйв…
Как же он был красив. Умопомрачительно красив. И не так уж похож на Майкла.
– Что ты тут делаешь?
– Тебя встречаю.
– Ты видел Майкла?
– Да. Он выбежал отсюда как ошпаренный вместе со своей негритяночкой.
– Дэйви! – с укором воскликнула я.
– Ты совсем как миссис Филипс. Та тоже все Дэйви да Дэйви, – рассмеялся он.
От его улыбки захватывало дух.
– Мисс Ривз любезно сообщила мне, каким рейсом вы возвращаетесь. Я решил тебя перехватить.
И тут я вспомнила, что не желаю с ним разговаривать.
– Мне нужно домой, – сухо сказала я.
– Не нужно.
Он легонько тряхнул меня. И я осознала, что он до сих пор держит меня за плечи.
– Пусти, – сказала я, но не сделала ни малейшей попытки вырваться.
– И не подумаю. Будешь сопротивляться, вскину тебя на плечо и унесу.
Он говорил шутливо, но глаза его оставались серьезными. Мое сердце скакнуло как на крутом вираже русских горок.
– Ты этого не сделаешь.
– Спорим?
Дэйв придвинулся ближе.
Я должна была держать себя в руках. Но как, если в руках меня держал он. Это было невозможно, неправильно, отвратительно. Мне нужно было бежать домой, к Майклу. Но я не могла оторваться от Дэйва. Все, о чем говорила Миранда, все, в чем я не смела признаться себе, вдруг нахлынуло на меня. Он был рядом, он обнимал меня, и благоразумие меня оставило. Слезы сами по себе потекли из глаз. Напряжение было слишком велико.
– Крис, дорогая, что с тобой?
Я почувствовала губы Дэйва на своих щеках.
– Не плачь, не надо.
Но слезы были моим единственным утешением, моей единственной гаванью спасения. Пока я рыдала, не нужно было думать о том, что я предаю Майкла. Пока я рыдала, я могла прижиматься к Дэйву.
– Крис, все хорошо, – шептал Дэйв и гладил меня по голове.
Хотелось мне в это верить. Но, скажите, пожалуйста, что хорошего в том, что я обнималась со своим пасынком на виду практически у всего города?
– Как мило, – ахнул кто-то позади нас.
Мы с Дэйвом виновато отпрыгнули друг от друга. В дверях стояла дочерна загоревшая Сесили Марвел. В руках золотистая сумка саквояж, ярко накрашенные губы полуоткрыты от изумления.
– Дэйв, – медленно произнесла она. – Миссис Атертон.
Сесили всегда звала меня миссис Атертон, хотя была всего на шесть лет моложе. Одно время она упорно навязывалась мне в подруги, чтобы почаще бывать в нашем доме и видеться с Дэйвом. Мне приходилось ее терпеть, но, понятное дело, подругами мы так и не стали.
Да и Дэйвом у нее ничего не вышло, несмотря на все усилия.
– Сесили, привет, – я улыбнулась сквозь слезы. – Симпатичная сумочка.
– Гуччи, – машинально ответила она.
Но ее не так уж легко было отвлечь.
– Дэйв, не хочешь объяснить, что здесь происходит? – она с вызовом посмотрела на него.
Я очень надеялась, что Дэйв окажется сообразительное меня и не станет болтать о сумках, а придумает какое-нибудь логичное объяснение. К примеру, я только что узнала о смерти горячо любимой троюродной бабушки и нуждалась в утешении. По крайней мере, Сесили могла бы сделать вид, что верит нам. Но Дэйв думал иначе.
– Я должен перед тобой отчитываться? – усмехнулся он.
– После того, что между нами было… – начала Сесили.
– Ничего между нами не было.
Сесили перехватила ручку саквояжа, как будто намеревалась отхлестать им Дэйва.
– А папаша твой в курсе? – Глаза Сесили зло сузились.
– В курсе чего? Он попросил меня встретить Крис, что я и сделал.
– А целоваться с ней он тебя тоже попросил?
– Тебя это не касается, – резко сказал он. – Пошли Крис.
Он обнял меня за плечи и потянул в сторону. Золотистый саквояж шлепнулся на асфальт. Сесили явно не ожидала такой наглости. Мы сели в первое же такси, и, уезжая с площади, я видела сквозь заднее стекло фигурку Сесили, застывшую у дверей аэропорта.
– Теперь она раззвонит по всему городу, – вздохнула я.
– Не в первый раз, – улыбнулся Дэйв. – Она давно ревнует меня к тебе.
– С какой стати? – возмутилась я.
Дэйв пожал плечами.
– Не знаю. Сесили большая выдумщица.
Я потихоньку приходила в себя. То, что случилось на площади, было безумием и хорошо, что оно вовремя прекратилось. Если у Сесили хватит наглости рассказать все Майклу…
– Думаешь, он не знает?
Я поняла, что говорю вслух, и похолодела.
– Ты хочешь сказать, он в курсе сплетен Сесили?
– Он же Майкл Атертон, – сказал Дэйв. – Он знает все.
Час от часу не легче. Миранда не права, называя меня наивной. Я попросту глупа.
Дэйв проводил меня до ворот. Меня злило, что он молчит, и в то же время я была рада. Он и без того сказал слишком много. Жестами, улыбками, взглядами. Дэйв ничего не говорил лишь для того, чтобы мне не пришлось отвечать. Я должна была поблагодарить его за это, но я не могла. Моя жизнь внезапно превратилась в полуправду. Кем был Майкл для меня и кем стал? И как я буду смотреть ему в глаза после того, что произошло сегодня между мной и Дэйвом?
Хотя, конечно, абсолютно ничего не произошло.
– Пока, Крис, – улыбнулся он и сжал мою руку. – Звони, хорошо?
Я кивнула. На этот раз ключи были у меня с собой, и лезть через забор мне было не нужно, но я все медлила. Если я позвоню в следующий раз… что ж, мы оба знаем, что это будет значить. И я, разумеется, не позвоню. Потому что я примерная жена и люблю своего мужа, который сейчас переживает не самый легкий период…
Или позвоню?
– Пока, Дэйв. – Я отвернулась, делая вид, что шарю в сумочке в поисках ключей.
– Крис…