Кожа его оказалась на ощупь горячей и гладкой, мышцы под ней – стальными и рельефными, и прикосновения к ним будоражили мое сердце. Подумать только, этот сильный, опасный мужчина столь бережен и щедр на ласку.
Кайрон целовал мои холодные руки, согревая их дыханием. Прикусывал нежно кожу на пальцах. Прерывался на поцелуи, и вскоре губы у меня горели, словно по ним провели жгучим перцем. Но как же пьянила эта горечь!
От его поцелуев мое тело плавилось сотовым медом на солнце. Настойчивые, бессовестные губы ничего не пропускали, продвигаясь целеустремленно вниз.
– Кьяра, милая, нежная моя, – шептал он горячечно. – Какая же ты красивая…
Низ живота налился томлением и тянул легкой болью. Ранее не испытываемые ощущения. Похоже на голод. Странный, мучительный голод.
Я знала о физической стороне любви – много читала и слушала. Но этой ночью осознала простую истину: теория – ничто. Действительность лучше всяких пособий, рассказов и фантазий. Но только лишь потому, что я любила того, кто предложил мне практику. И ему я тоже была небезразлична.
И я решила: будь что будет. Если Кайрон пожелает стать моим мужем и решит забрать мою невинность, я не стану огорчаться. Наоборот, я умру от счастья. Несколько артефактов сейчас на мне – консумация, пускай и без благословения в храме, пройдет по правилам.
Когда мужские губы без спешки проложили обжигающие дорожки из поцелуев по внутренней стороне бедра сначала правой, затем левой ноги, я уже задыхалась. Сердце выпрыгивало из груди.
– Я всего лишь поцелую тебя, не переживай, – понял меня превратно Кайрон.
И коснулся губами лона. Молния прошила меня от пят до макушки. Я застонала без стеснения, попыталась сжать коленки.
– Мне нравится твоя отзывчивость, – довольно произнес любимый. – Моя вкусная девочка.
Томление меж бедер сменилось откровенной жаждой. Ласки изощренные, жгучие, необычные заставляли бесстыдно стонать, извиваться… и просить, чтобы не вздумал останавливаться.
Кай и не думал бросать меня в подвешенном состоянии.
Я боялась кричать и потому кусала себе губы. Кусала, пока он не сообщил:
– Не сдерживайся, тебя никто не услышит.
Заглушил звуки с помощью артефакта? Предположение утонуло в вихре эмоций и обрывочных мыслей.
Мучительно прекрасные прикосновения длились вечность. Бездна удовольствия, куда я падала и падала, прежде чем настало освобождение, и волна удовольствия лишила остатков разума.
– Кьяра… Ты жива? – целуя мою грудь, с довольным смешком спросил мужчина.
Я с трудом открыла глаза и встретилась с полным желания и в то же время ласковым взглядом.
Готова поклясться, Кайрон Холгер – бесконечно щедрый и внимательный любовник. Не всякий законный муж готов бескорыстно подарить супруге подобное удовольствие – это я знала из подслушанных разговоров фрейлин королевы. Да и жрица, приставленная ко мне, чтобы привить благочестие, положенное юной девушке, тоже очень много интересного рассказывала о взаимоотношениях полов. Милосердная Мать – сама счастливая женщина, принимала в свою обитель всех желающих и так же легко отпускала их в мирскую жизнь, если они вдруг передумали ей служить. И потому для старшей жрицы, представительницы богини на земле, все сестры равны и любимы, даже если прошлое у них далеко не целомудренное.
Моя наставница Мэйли в молодости была куртизанкой и считала, что девушка, особенно принцесса, должна быть готова к семейной жизни всесторонне. То, что происходит в супружеской спальне, так же важно, как умение блистать на приемах и правильно воспитывать детей.
– Если не возражаешь, побуду рядом, пока ты засыпаешь, – произнес Кайрон, перекатываясь на бок и подпирая щеку ладонью.
Мужчина, который вознес меня на вершину наслаждения, собирается страдать от неудовлетворенности? Не согласна, даже не оглядываясь на наставления жрицы.
– А я не хочу пока спать, – нарочито томным тоном призналась я. – Есть более важное занятие.
И, как кошка, игриво прижалась к разгоряченному мужчине, а потом, пользуясь его растерянностью, толкнула на постель и легла сверху.
Не описать ощущения, когда ты сверху на напряженном, тренированном теле, готовом взорваться от возбуждения! И пугает и восхищает.
– Занятие важнее, чем сон? И что же ты будешь делать? – спросил с острым интересом Кайрон.
Счастье переполняло меня. В душе словно взошло солнце. Я хотела разделить чувства радости и легкости с тем, кто их мне подарил. Кайрон меня любит и желает. И он замечательный, потрясающе нежный.
– Сейчас узнаешь, – шепнула ему на ухо.
Смелость и вдохновение снизошли на меня.
Усевшись удобнее на мужском животе, обвела взглядом территорию, которую предстояло обласкать.
– Что ж, я готов, – усмехнулся Кайрон и завел за голову руки, словно говоря, что отдается в мою власть целиком и полностью.
И это опьянило до безумия!
Совершенное тело воина, ширина плеч, мускулы из стали, загорелая кожа вызывали восхищение, кружа голову. Хмельная и откровенная, я возвращала ему поцелуи, подаренные ранее.
Я знала точно: нас сейчас двое, и какой будет эта первая ночь, такими станут и последующие.
И я смело приступила к практике в искусстве страсти.
Целовать, выводить узоры кончиком языка, прихватывать кожу губами и даже прикусывать осторожно зубами… Дуть на влажную кожу, щекотать пушистым локоном, царапать ноготками – как же много приятного можно сделать своему любимому!
В какой-то момент забылась и села чуть ниже.
Кайрон шумно выдохнул.
– Ой, я сделала тебе больно?
– Нет, но предлагаю закончить наши игры и ложиться спать. – Он говорил хрипло, сквозь зубы.
Мужское возбуждение достигло апогея? Кай желает прекратить муки? Потому что думает, что я пойду на попятную? Похоже на то.
Обижаться я не хотела, наоборот, игривое настроение подвигло на провокацию.
– Ладно, я закончу игры, если согласишься провести остаток ночи в моей постели.
Чтобы подтолкнуть к согласию, чуть поерзала.
– Хорошо… Кьяра, приляг рядом. А я быстро сбегаю в купальню, освежусь.
Я послушно встала на коленки рядом с ним. А когда Кайрон приподнялся на руках, слегка толкнула его, вновь опрокидывая назад.
– Игры закончились, Кай. Приступаю к своей цели.
Сердце замерло, когда я расстегнула первую пуговицу на брюках.
– Кьяра, не надо. – Он попытался остановить мои шаловливые руки.
– Надо. Говори, если сделаю что-то не так.
Я не боялась ошибиться – меня несло на волнах куража, и я привносила в свои движения то, что подсказывала фантазия и собственное желание…
Позже Кайрон с чувством произнес:
– Спасибо, ты была божественна.
Я зарделась. Кощунственный комплимент вызвал кратковременную остановку моего сердца от счастья.
А я не поблагодарила за доставленное удовольствие… И только открыла рот, чтобы это сделать, как он поцеловал. Глубокий и бесконечно упоительный поцелуй заставил забыть обо всем на свете.
– А теперь спи, Кьяра. – Мужчина обнял меня, подставляя под затылок мускулистое плечо. – День у тебя был напряженный, надо отдохнуть. Поговорим потом.
Я вспомнила, что у него он был гораздо тяжелей, чем у меня, и не стала приставать с расспросами. Хотя ой как хотелось! Неопределенность в судьбе волновала, особенно сейчас, когда я узнала вкус ласк любимого мужчины.
– Добрых снов, Кай.
Он уже не слышал – дышал ровно.
Рассвет я встретила в объятиях Кайрона, так и не уснув. Но это того стоило. Лучшая ночь в моей жизни, и тратить ее часы на сон попросту грешно.
Холгер спал, но из своих рук не выпускал, прижимал к себе, стоило шевельнуться. А еще сквозь сон нежно проводил по спине и рукам, гладил попу. Если мужчина ласкает, не контролируя свои действия во сне, значит, он испытывает настоящие чувства к своей женщине?
Ранним утром я поняла, как он пробрался в мою запертую изнутри спальню – по узкому карнизу. Чтобы не отвлечь криком, пока он шел, демонстрируя встающему из-за горизонта солнцу обнаженный торс, закрывала себе рот ладонями.
Позже, чуть успокоившись, собрала пуговицы с унесенной Холгером порванной рубашки и выбросила в окно. В траве никто не увидит, а если найдут, это не вызовет неудобных вопросов. Тогда как мужские пуговицы в комнате воспитанницы обязательно заинтересуют бдительную Глаю.
Я не сразу осознала, что в ту ночь Кайрон обманул. Он пришел за поцелуем, а унес мое сердце.
Часть третья
Стоимость победы
Глава 1
Искупление
Громыхнуло настолько сильно, что я испугалась. Мысли разбежались. Воспоминания, еще секунду назад яркие и живые, превратились в блеклую тень.
Но это и к лучшему, незачем жить прошлым, когда нужно исправлять настоящее.
Кайрон, тяжело вздохнув, переместил руку, теперь она чуть давила мне на живот. Неудобно, но потерплю – не хочу, чтобы проснулся из-за того, что я верчусь тут ужом.
Я думала, что больше никогда не буду лежать на плече Кайрона Холгера, не услышу его легкое дыхание. И наша близость ограничилась той ночью, когда я окончательно влюбилась в него без надежды на взаимность.
Нет, поначалу трепетная надежда жила в глупом девичьем сердце, склонном к самообману. Целые сутки и еще почти четыре часа жила. Я считала минуты до нашей встречи. Искренне ждала, что и следующую ночь проведем вместе.
Но все вышло не так, как мечталось.
Перед завтраком подслеповатая Глая не иначе как с помощью шэйша нашла пуговицу с рубашки Кайрона и, выгнав фрейлин и Мака, устроила жесткий допрос.
Нянька – самый близкий человек, самый добрый и заботливый в моем окружении. Ну как я могла солгать ей?
Она пришла в ужас, узнав, кто спал в моей постели. Ох, как она совестила меня, не стесняясь в выборе слов! Она твердила, что Кайрон Холгер на мне не женится, что к лучшему, ведь он не подходит мне в мужья. Я не понимала, почему родовитый генерал Сапфирного легиона, будущий герцог, не нравился ей, пока она не назвала его кровавым солдафоном, который сломает ее девочке жизнь, убийцей, который не умеет любить, а только играет чувствами.
Я пыталась отстоять честь Кайрона, но Глая не хотела слушать. Я – размазня, а не принцесса, раз моя нянька могла наговорить кучу гадких слов о моем возлюбленном.
А несколькими часами позже, когда шла на обед в малую столовую, я испугалась, что все обстояло именно так, как она говорила.
Стоя у входа в библиотеку, Кайрон Холгер беседовал с ее хранителем и прекрасной блондинкой в ярком зеленом платье из шелка. Этой женщины для меня не существовало, но каждая встреча с ней расстраивала до глубины души.
Кайрон одарил меня равнодушным взглядом, а после приветствия высокомерно напомнил, что я не проведала жениха, который пострадал во время гонок. Жениха! Мерзкого лонкардийца, из-за которого вчера пострадало столько невинных зрителей!
Если бы не свидетели, Кайрон узнал бы о себе много интересного. Но ему внимали мои фрейлины, Мак, старший библиотекарь и Лорида, мачехина предсказательница, которую я люто ненавидела. Именно она предрекла отцу, что первая жена, то есть моя мама, не сможет родить ему сына.
Сделав мне выговор не хуже Глаи, мой ночной гость вернулся к разговору с блондинистой мошенницей.
Я бы решила, что это нарочно, чтобы остудить мою предательскую радость от встречи с ним. И я бы не приняла все близко к сердцу, но он ей улыбался! Он посмел выговаривать мне в присутствии Лориды! Хотя вообще не должен был критиковать мои действия, ведь знал подоплеку ситуации.
Ночью Кайрон не пришел.
Утром я долго и мучительно колебалась, прежде чем попросить Мака узнать, что с ним. Телохранитель совсем не удивился – выходит, был в курсе того, кто посещал мою спальню.
Мак вернулся и начал доклад, старательно отводя глаза. И было отчего: Кайрон отправился в родовой замок. Улетел домой на дракене, не удосужившись поставить меня в известность. Я ждала его, надеясь, что получу предложение руки и сердца. А он сбежал. Позорно сбежал!
Сказать, что я растерлась – значит, ничего не сказать. Я испытала шок. Не сомкнув ночью глаз ни на минуту, молясь богине, чтобы с ним все было хорошо, я и предположить не могла, что он бросит меня, не объясняя причины.
А может, все не так, как кажется? И есть логичные объяснения его поступку? Может, ему что-то дурное о нашем будущем сказала предсказательница? В тяжелой от недосыпа голове стоял туман, сердце ныло, подозревая самое страшное: он, как и говорила няня, "попробовал" принцессу и свалил.
Мне было так плохо, что вскоре разразившийся скандал в нашей семье, когда отец узнал, что жена ему изменяет, прошел мимо моего сознания. Раньше я бы танцевала и пела от счастья, что мачеха получила по заслугам, а тогда… тогда я не соображала, что происходит.
В тот же день, отправив бывшую жену в горный храм Милосердной, разгневанный отец выслал за пределы страны Сандра, не лишив его титула принца. Как ни был разобижен, а юношу, которого считал своим сыном, он любил, а еще не хотел прослыть королем-рогоносцем. Он инициировал международный договор взаимопомощи и женил неродного сына на младшей принцессе Пантилии. Как говорится, с паршивого дракена хоть рог на гребень.
А еще, обмолвившись о каком-то заговоре, отец велел мне собираться в Аркиол, город, где наследники престола оттачивают свои умения правителя. И пока я оставалась во дворце, поставил к моим покоям стражу. Никогда, никогда еще такого не бывало, чтобы наследникам Сержа Смелого что-то угрожало во дворце, который он построил! И я решила, что король с горя тронулся рассудком.
Его паранойя осложнила жизнь; переступив через гордость, я захотела связаться с Кайроном и не смогла – почтовыми птицами временно запретили пользоваться, магзеркал в то время еще не изобрели. Даже посетителей ко мне не пускали, только Глаю.
Наплевав на правила приличия, я написала письмо и попросила няню отнести его камердинеру Кайрона, который собирал вещи своего господина, оставленные впопыхах, и скоро должен был уехать в замок Холгера.
Слабая надежда все еще жила в сердце, и мне нужно было подтверждение любви Кайрона, чтобы она превратилась в веру, или же опровержение, чтобы выбраться из мира опасных иллюзий.
То, что принесла Глая, убило надежду, убило меня.
О богиня! Подавляемые воспоминания спровоцировали острый приступ гнева. Как и два года назад, я начала задыхаться и жаждать мести.
Вот только ее объект сейчас находился близко. Чересчур близко! И, нахально обнимая, спокойно дышал мне в волосы, тогда как я… Ох, как я ненавидела его сейчас!
Наверное, я даже зашипела от злости, когда со всей дури треснула Кайрона локтем под дых.
– Однако!..
Мужчина резко перевернулся, оказавшись сверху. В широко распахнутых глазах вместо ожидаемой мной злости читалось удивление.
– И чем же я заслужил милую побудку?
Накрутив себя до состояния полной ярости, захотелось сделать ему больно, как когда-то было больно мне.
– Ответьте мне, Кьярин, когда я успел сделать что-то не так? Я ведь спал.
Он сомневается в своей вине? Меня прорвало:
– Два года назад! Когда использовал меня! Надеюсь, ты обхохотался тогда!
Лицо герцога окаменело.
– Извольте объясниться, ваше высочество.
Какого шэйша? Он требует объяснений от меня? Да пошел он в пень! Обойдусь без разговора по душам! Не стоило и заводить его!
Попыталась сбросить тяжелое тело – не вышло. Меня словно скалой придавило.
– Отпустите!
– Снова на "вы", Кьяра? А где же последовательность?
– Я тоже могу спросить, где она! – Говорить было трудно – и больно и стыдно. И в то же время хотелось выплеснуть всю обиду, которую загоняла целых два года в темные уголки души. – Где последовательность в том, чтобы после ночи близости удрать, оставив записку с извинениями? Не хватило смелости сказать мне в лицо, что я стала сиюминутной прихотью?
– Что? – Глаза герцога заледенели. – Я оставил тебе записку с извинениями?
– Ну не я же!
Меня бесил наш странный разговор. Лучше бы я его не начинала. Я снова попыталась выбраться из-под тяжелого тела. Тщетно. Но я не оставляла попыток. У-у, как я его ненавидела!
– Вообще-то ты.
Я замерла.
– Что – я?
– Ты прислала мне письмо с просьбой не преследовать тебя.
Я задохнулась от обиды. Какое письмо? Зачем? Зачем он врет? Ведь это уже не важно! Зачем перекладывает вину на мои плечи? Почему мой герой, бесстрашно истребляющий нечисть, оказался трусом в сердечных делах?
– Я не успела отправить тебе письмо – ты оказался быстрее.
– Провалы в памяти, Кьяра? В своем письме ты была очень убедительна.
– Ты тоже! – огрызнулась злобно и процитировала по памяти строчки письма, которое принесла мне Глая: – "Милостивая прекрасная эрдесса, прошу простить за боль, которую, возможно, причиню вам. Но если не буду честен с вами, несчастными станут трое. Я люблю другую женщину и разрываю наши отношения. Уповаю на ваше благоразумие, которое столь же велико, как и ваша доброта".
Хмурое, жесткое выражение лица Кайрона испугало до холодных мурашек по спине – с таким выражением обдумывают план убийства.
И я поспешила добавить:
– Это был ваш почерк – с помощью артефакта истины я сличила записку с поздравительной открыткой, которая прилагалась к одному из ваших подарков.
Волнуясь, снова перешла на "вы". Да, он прав, тут я непоследовательна.
– Писал я, не отрицаю, но другой женщине. – Он с нажимом выделил последнее слово. – Это черновик письма, которое я составлял для своей бывшей невесты. Тебе было написано другое, Кьяра, в котором я сообщал о смерти отца, что спешно улетаю и прошу меня дождаться.
Кайрон, наконец, встал на колени, пытливо вглядываясь в мое лицо. Вот только свободно дышать я не могла – вместо тяжести мужского тела я чувствовала себя так, как будто на меня рухнуло небо.
Мое письмо, в котором просила не преследовать, и которое я точно не писала… Его послание, которое было написано для другой… Я запуталась!
Нет, я все поняла.
И потому не могла дышать. Горло сдавило. Слезы застилали глаза.
Все сомнения ушли, я чувствовала, что он не врет. И я поверила тому, кому должна была верить изначально.
И мне стало так больно, так обидно… До темноты в глазах, до подступающей истерики…
В которую Кайрон скатиться не позволил.
– Значит, ты не писала прощальное письмо? И мое тебе не передали? Кто принес вторую записку, не предназначавшуюся тебе?
– Глая, – ответила глухо, чувствуя внутри пустоту. – И она же, утешая, предложила сличить с помощью артефакта почерки.
Кайрон от меня не отказывался, и тот показательный выговор возле библиотеки – всего лишь искусная игра для предсказательницы, шпионки мачехи. Кайрон меня не предавал, это сделала нянька.
За что, богиня? За что? За что со мной ты так?!
– Письмо с объяснениями должен был передать Мак, – добил меня герцог.