– Как ты делал это при жизни, дедушка, – говорила она по-гречески человеку на снимке.
У дедушки было тонкое, приятное лицо и робкая улыбка. Петра вспомнила, что он всегда улыбался ей при жизни. Он рассказывал ей об ее отце и показывал его фотографии. Отмечал и сходство сына и внучки:
– Он был очень нетерпеливым. Сначала говорил, а потом уже думал. – Он нежно смотрел на нее. – И ты такая же.
Это была правда. Еще будучи замужем, Петра наговорила такого, из-за чего всякое примирение стало немыслимо.
В один из вечеров Никатор неожиданно вернулся домой и заперся в своей комнате, отказываясь кому бы то ни было открывать дверь. Даже Петре.
– Может, позвать к нему Дебру? – решила она посоветоваться с домоправительницей.
– Она уехала обратно в Америку, – поспешно сказала Аминта. – Ей пришлось уехать внезапно, а мне необходимо вернуться к своей работе.
И она поспешно убежала.
В конце концов Никатор все-таки вышел со слегка припухшими губами, объяснив это тем, что упал.
После того вечера в день свадьбы она видела Лисандроса только однажды, и то случайно, на банкете у одного из представителей городской власти. Он подошел к ней и завел вежливый разговор ни о чем.
У Петры голова шла кругом. За его блестящим фасадом она разглядела человека, который был пугающе одинок. У нее болело сердце за него.
По ночам она вспоминала его короткий поцелуй. Любой другой мужчина сжал бы ее в своих объятиях и целовал до беспамятства, на что она, честно говоря, и надеялась. Вместо этого он повел себя почти с викторианской благопристойностью. И это трогало ее больше, чем любая страсть.
Но страсть существовала, она знала это. В один прекрасный день – и этот день был не за горами – Петра сломает его самоконтроль и соблазнит.
Но постепенно появилось раздражение. Петра словно снова слышала голос той странной женщины на свадьбе, предупреждавшей, что она одна из многих и так же легко уступит Лисандросу, как и другие.
– Ни за что! – пробормотала она. – Если ты так думаешь, мой мальчик, тебя ждет потрясение!
Петра предупредила всех домочадцев, что будет отсутствовать несколько дней. Она находилась в своей комнате и собирала вещи в небольшую сумку, когда зазвонил ее телефон и голос Лисандроса произнес:
– Я бы хотел увидеть вас сегодня вечером.
Она выдержала паузу, чтобы не взорваться от такой наглости, и спокойно произнесла:
– Сегодня я уезжаю на несколько дней.
– А это не может подождать до завтра?
– Боюсь, что нет. Я, правда, очень занята. Мне было приятно увидеть вас. До свидания.
Она повесила трубку.
– Молодец, – произнес Никатор, стоя в дверях. – Пора уже кому-то осадить его.
– Очень мило, что ты так беспокоишься обо мне, Никки, но в этом нет необходимости. Я сама за себя отвечаю. Так всегда было. И всегда будет.
Телефон зазвонил снова.
– Я знаю, что вы сердитесь, – сказал Лисандрос. – Но неужели я недостоин прощения?
– Вы неправильно поняли, – холодно ответила она. – Я не сержусь, а просто занята. Меня ждет работа.
– Вы хотите сказать, что я действительно недостоин прощения?
– Нет, я… Тут нечего прощать.
– Я бы хотел, чтобы вы сказали мне это в лицо. Я невнимателен, но я не… это… помогите мне, Петра… пожалуйста.
Он словно включил волшебный переключатель. Его высокомерию она могла противостоять, но его мольба о помощи тронула ее.
– Думаю, что смогу скорректировать свои планы, – медленно сказала она.
– Я жду у ворот. Выходите прямо сейчас. Это все, о чем я прошу.
– Иду.
– Ты безумная, – покачал головой Никатор, слушавший ее разговор.
Петра вздохнула:
– Наверное. Но ничего не могу поделать.
Лисандрос стоял там, где говорил. Он не поцеловал ее и не продемонстрировал никаких эмоций, но его рука крепко сжала ее руку на мгновение, и он прошептал пылко:
– Спасибо.
Стемнело, когда Лисандрос привез ее в центр города и остановился у какого-то небольшого ресторана с вынесенными на тротуар столиками. Отсюда они могли любоваться залитым огнями Парфеноном, возвышавшимся на Акрополе.
Подошедший официант вежливо поинтересовался, готовы ли они пройти на кухню. Петра была знакома с этим обычаем – разрешать посетителям наблюдать за тем, как готовится еда, и с удовольствием последовала за ним. Соблазнительные ароматы немедленно окружили их, и им потребовалось какое-то время, чтобы попытаться сделать свой выбор. Наконец они остановились на жареных кальмарах, за которыми должно было последовать фрикасе из ягненка, и вернулись к своему столику.
На какое-то время еда и вино отвлекли ее. Иногда, подняв глаза, она видела, что Лисандрос наблюдает за ней. Выражение его лица говорило ей обо всем, что она хотела знать, о его чувствах, которые он не мог выразить словами.
Наконец он вежливо произнес:
– Вы были заняты?
– Я много читала в библиотеке Гомера. И получила несколько предложений принять участие в экспедициях.
– И вы их приняли?
– Не все. А как дела с вашей работой?
– Все как обычно. Проблемы решаемы. Я пытался много работать, потому что… потому что… – он резко замолчал, – когда я был один, я думал о вас.
– Вы очень успешно это скрывали.
– Вы имеете в виду, что я не звонил вам? Я собирался несколько раз, но воздерживался. Вы знаете почему.
– Не уверена.
– Вы не похожи на других женщин. С вами или все, или ничего, и я…
– Вы не готовы для всего, – закончила она за него. Без всякого предупреждения ее характер дал о себе знать. – И это прекрасно, потому что я тоже не готова. Вы считаете, что я провоцировала вас?
– Нет. Я не это имел в виду, – сказал он поспешно. – Я просто пытался извиниться.
– Все нормально, – ответила она.
На самом деле нормально не было. От ее прекрасного настроения ничего не осталось.
– Можно мне еще немного вина? – спросила Петра, с улыбкой протягивая ему бокал.
Он принес извинения, отчего она сразу почувствовала себя виноватой и решила разрядить обстановку.
– На самом деле самым увлекательным для меня было приглашение от Общества по изучению пещер.
Как и Никатор, Лисандрос отнесся к этому предложению скептически.
– Я не очень обольщаюсь, – успокоила она его. – Не думаю, что в этих пещерах можно что-то найти. С другой стороны, я обычно срываюсь ради находок, так что, возможно, мне следовало бы поехать.
– Но что вы собираетесь найти там, где тысячи других потерпели неудачу?
– Конечно, они потерпели неудачу, – поддразнивая, сказала Петра, – потому что они не я. Что-то лежит там, дожидаясь, когда я появлюсь из тумана времен, веря, что триумф этого открытия будет принадлежать мне и только мне! Потом вы увидите, что мою статую воздвигнут в Парфеноне. – Она поймала выражение его лица и разразилась смехом. – Простите, – задыхаясь, выговорила она, – но если бы вы только видели выражение своего лица!
– Вы пошутили, правда? – осторожно спросил он.
– Да, пошутила.
– Боюсь, что я немного… – Он пожал плечами. – Это трудно выразить.
– Я знаю, – сказала она. – Вы считаете чувство юмора слабостью, поэтому держите свое при себе до поры до времени.
Лисандрос попытался ответить как-нибудь шутливо, но не смог.
– Вы готовы для следующего блюда? – вежливо поинтересовался он.
– Да, пожалуйста.
Пока официант их обслуживал, Петра заметила, что к ним приближается какая-то пара.
– Это она, – выдохнула женщина. – Это ведь вы, правда? Вы действительно Петра Раднор?
– Да, это я.
– Я видела вас на одном из телевизионных ток-шоу прямо перед отъездом из Англии, и я читала ваши книги. О, это так увлекательно!
Лисандросу ничего не оставалось, как вежливо пригласить их сесть к ним за стол. Петра подумала: "Уж не рад ли он тому, что их прервали?"
Новых знакомых звали Энджела и Джордж. Они были членами Общества по изучению пещер и только что прибыли в Афины.
– Президент нашего общества сказал нам, что написал вам, – затараторила Энджела. – Вы же примете наше приглашение посетить тот остров, правда? Это будет так много значить для нас! Вы крупный специалист.
– Прошу вас, – замотала головой Петра. – Я совсем не крупный специалист.
– Но вы…
Это все продолжалось и продолжалось. Петра почувствовала, что оказалась в ловушке. Она услышала тихий звонок телефона Лисандроса. Он ответил, и сразу на его лице появилось тревожное выражение.
– Конечно, – резко сказал он. – Мы сразу же придем. – Он отключил трубку. – Боюсь, что произошла кризисная ситуация. Мой секретарь сказал, что я должен немедленно вернуться и мисс Раднор тоже. Ее присутствие необходимо.
Он жестом пригласил к себе официанта, заплатив не только за их ужин, но и за заказ, который сделали их гости.
– Хорошего вечера, – сказал он, поднимаясь и увлекая Петру за собой. – Было очень приятно познакомиться.
Они бежали до тех пор, пока не оказались за три улицы от ресторана. Тут под покровом темноты Лисандрос обнял ее.
– Наконец-то! – сказал он.
Глава 5
Радость охватила Петру. Она хотела этого так сильно! И теперь все в ней устремилось к нему. Их руки и губы встретились.
– Как ты заставил телефон зазвонить? – выдохнула она.
– Он и не звонил. Я просто нажал на кнопку звонка, а потом сделал вид, что отвечаю. Мне надо было увести тебя оттуда, чтобы ты была только моей.
Лисандрос снова поцеловал ее, и это было то, о чем она мечтала с момента их встречи. С того момента, как он обманул ее ожидания, когда поцеловал, едва прикоснувшись, много лет назад…
– Что ты со мной делаешь? – проворчал он. – Почему я не могу заставить тебя прекратить это?
– Ты бы смог, если бы действительно хотел этого, – прошептала она.
– Перестань мучить меня… Сирена… колдунья…
Он ласкал ее губами.
Чувства оказались сильнее его. Именно этого она и хотела.
Отдаленный шум прервал их поцелуи. На них надвигалась толпа поющих и пританцовывающих юнцов. Петра вспомнила, что сегодня Ночь европейской музыки, которую праздновали все Афины.
Толпа проследовала мимо них, пожелав всего самого хорошего парочке, так поглощенной друг другом. Лисандрос схватил Петру за руку, и они побежали снова, но нигде не могли уединиться. Еще одна толпа показалась из другого переулка и за ней еще одна… Ища прибежища, они оказались на какой-то площади, где на импровизированной эстраде выступала рок-группа.
– Ну разве можно тут где-нибудь побыть вдвоем? – взревел Лисандрос.
– Нельзя, – засмеялась Петра. – Здесь повсюду музыка и смех…
Вокруг них кружились другие пары, но он не видел ничего, кроме ее смеющегося лица. Однажды, очень давно, она взяла его за руку и провела сквозь туннель к успеху. Сейчас она могла сделать это снова, только на этот раз повести к радости и свету, к новой жизни и тому, что она могла принести с собой.
– Пошли! – закричал он.
– Куда? – радостно отозвалась она.
– За тобой – куда угодно…
– Тогда идем!
Она побежала, увлекая его за собой, сама не зная куда и зачем. Она знала только то, что он был с ней, и этого ей было достаточно.
Наконец они остановились. Темное небо над их головами расцвечивали огни фейерверков. Толпы людей громкими криками выражали свою радость.
– Уф! – перевела дух Петра, а вслед за ней и он. Она легонько шлепнула его. – Ты-то не должен был бы задыхаться. Я считала, что ты каждое утро проводишь в тренажерном зале.
Так и было, и Лисандрос был в прекрасной физической форме, но в ее обществе задохнулся – правда, совсем по другой причине. Огни фейерверка осветили его лицо, его руки крепко обвили ее, а губы прижались к ее губам.
– Кто ты? – выдохнул он. – Что ты делаешь в моей жизни? Почему я не могу…
– Тсс. Это не важно. Ничто не имеет значения, кроме этого. Поцелуй меня… поцелуй меня.
Она чувствовала, что он отвечает ей. Лисандрос чувствовал себя так, словно то ли пробудился ото сна, то ли впадал в него, – он так и не понял. Ее мольба "Поцелуй меня" привела его в восторг, но что-то в глубине его души мешало ему. Он пытался справиться с этим. Его влекло к этой женщине, но влекло так сильно, что это пугало.
Под влиянием порыва он позвонил ей сегодня. Под влиянием порыва увел ее от их непредвиденных собеседников. Порыв – то, с чем он боролся долгие годы, – начинал управлять им.
– Что случилось? – спросила она, почувствовав, что он отстранился.
– Это очень людное место. Нам надо вернуться к тому столу. Я забыл там кое-что.
– А потом? – тихо спросила она, боясь поверить жуткой мысли, пришедшей ей в голову.
– Потом, я думаю, нам обоим надо… вернуться домой.
Она пристально посмотрела на него, не веря себе и чувствуя, как в ней закипает злость. Ничего он не забыл на столе, и они оба знали это. Просто дал понять, что волшебство кончилось. Он уничтожил сказку силой своей воли, доказав себе, что все еще контролирует себя. Это была демонстрация силы.
– Как ты посмел? – яростно прошипела она. – Кто ты, черт возьми, такой, чтобы ни во что не ставить меня?
– Я не…
– Замолчи. Сейчас ты выслушаешь меня. Я не какая-то отчаявшаяся бабенка, которую можно подобрать и затащить в постель, когда тебе это удобно. И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю, потому что ты все прекрасно понимаешь. Все они выстраивались в очередь к тебе, не так ли? Но только не я!
– Я не знаю, кто вбил тебе это в голову! – рявкнул он.
– Любая из твоих бывших женщин могла сделать это. Слава опережает тебя.
Злость закипала в нем.
– Бьюсь об заклад, что тебе что-то сказал Никатор, но неужели ты настолько безрассудна, что могла ему поверить? Неужели он одурачил тебя, играя роль "младшего брата"?
– Почему я не должна верить в его заботу обо мне?
– Это забота вовсе не брата. В данный момент о нем ходят очень интересные слухи. Почему, как тебе кажется, Дебра Фэрли покинула Афины так внезапно? Да потому, что Никатор зашел слишком далеко и не пожелал примириться с ее отказом. Взгляни на его лицо – она отбивалась. Думаю, потребовались большие деньги, чтобы выпроводить ее без шума.
– Я не верю этому, – сказала Петра, не обращая внимания на свой тихий внутренний голос.
– Я не лгу! – взорвался Лисандрос.
– Нет. Но ты мог неправильно все истолковать. Даже великий и непогрешимый Лисандрос Димитриу допускает ошибки. И одну ты допустил со мной. В один прекрасный момент ты заявляешь, что пойдешь за мной куда угодно, а уже в следующий – что пора ехать домой. Неужели ты считаешь, что я смирюсь с таким отношением? Что мне делать сейчас, Лисандрос? Сидеть рядом с телефоном, надеясь на то, что ты вот-вот объявишься? Когда ты позвонил сегодня, мне следовало отшить тебя!
– Но ты этого не сделала, так что, может, мы…
Эти слова только подлили масла в огонь.
– Но я сделаю это сейчас! – вскипела Петра. – У тебя своя работа, у меня – своя, и нам не нужны дальнейшие проблемы. Всего хорошего!
Быстро повернувшись, чтобы он не успел опомниться, она побежала обратно по улочкам к ресторану. Джордж и Энджела все еще сидели там. Они просияли, увидев Петру.
– Мы так и знали, что вы вернетесь, – сказала Энджела. – Вы поедете в ту пещеру, правда?
– Спасибо. С нетерпением буду ждать этого, – решительно сказала Петра. – Почему бы нам не обсудить сейчас все детали? – Она повернулась к Лисандросу со зловещей улыбкой: – Я вернусь домой на такси. Мы не станем тебя задерживать. Я знаю, как ты занят.
– Ты права, – ответил он натянуто. – Доброй ночи. Было приятно увидеть вас всех.
Лисандрос проснулся в состоянии глубокой депрессии. Ему было стыдно вспоминать, как он себя вел накануне. Он встал и начал автоматически приводить себя в порядок, одновременно лихорадочно соображая.
Петра напугала его тем, что слишком много для него значила. Одного ее присутствия было достаточно, чтобы выманить его из того бронированного убежища, в котором он жил, поклявшись, что останется в нем до конца своих дней.
Долгие годы женщины приходили в его жизнь и уходили. Он неплохо относился к ним, но отстраненно и не испытывал никакого сожаления при расставании. А Петра сломала привычный шаблон, и он понял, что должен разорвать их отношения немедленно, иначе рискует поддаться слабости. А этого он страшился больше всего на свете.
Лисандрос направился к своему письменному столу с намерением написать вежливое письмо о том, что принимает ее отказ. Тогда ему не придется слышать ее голос с его нежными модуляциями, так напоминавший об удовольствии, которое он до сих пор предвкушал… Он положил перед собой листок бумаги и приготовился писать.
Но ручка отказывалась подчиняться ему, а мозг не желал подсказывать нужные слова. Это все ее проделки! Петра словно была одной из тех легендарных сирен, манящие голоса которых направляли моряков на скалы, на верную смерть.
В конце концов Лисандрос оставил попытку что-то написать. Ему предстояло заняться важными, неотложными делами, и несколько дней у него не будет времени думать ни о чем другом.
По дороге в Афины он с радостью понял, что снова обрел способность управлять своей жизнью. Подъезжая к своему афинскому дому, он включил в машине радио, чтобы послушать последние новости. Комментатор рассказывал о какой-то поисковой операции в море, где нашли перевернувшийся катер. Те, кто был на его борту, исследовали пещеру на каком-то острове в заливе.
"Одна из пропавших – Петра Раднор, дочь кинозвезды Эстел Раднор, недавно вышедшей замуж…"
Он резко свернул на обочину, остановил машину и оцепенел, слушая.
"Если бы она не разозлилась на меня, она бы не отправилась в эту поездку. Если она погибла, это моя вина, как и в прошлый раз, как и в прошлый раз…"
Наконец он пришел в себя и, развернувшись, помчался на побережье с такой скоростью, словно за ним гнались дьяволы.
Наступила ночь, когда Лисандрос подъехал к морю. Внешне он был спокоен, но никак не мог избавиться от крутившихся в его голове мыслей.
"Она погибла… она погибла… у тебя был шанс и пропал… опять…"
В гавани собиралась толпа. Все пристально смотрели на море и катер, который направлялся к ним. Лисандрос припарковал машину как можно ближе к тому месту, откуда, было, лучше видно катер.
– Многих из них удалось спасти, – проговорил мужчина, стоявший рядом с ним. – Но как я слышал, кого-то пока не смогли обнаружить.
– Никто не знает, кого именно? – взволнованно спросил Лисандрос.
– Известно только, что это женщина. Что-то я сомневаюсь, чтобы ее смогли теперь найти.
"Ты убил ее… ты убил ее!" – стучало в его голове.