Почему я была в этом так уверена? Потому что то же самое только что случилось и со мной. Меня оттеснили в сторону, и я стояла там, запуганная шумом, ощущая себя карликом и совершенно потерянная.
- Внимание!
Голос прозвучал очень громко, и шум мгновенно сменился тишиной. Все, как один, повернулись к кафедре, на которую взошла миссис Бетани, директриса.
Высокая женщина с густыми темными волосами, собранными в пучок на макушке, как в Викторианскую эпоху. Я даже приблизительно не представляла себе ее возраста. Украшенную кружевами блузку она заколола у шеи золотой булавкой. Миссис Бетани была красавицей, но правильные черты ее лица отличались суровостью. Я впервые встретилась с ней, когда мы с родителями поселились в преподавательской квартире, и тогда она меня немного испугала, но я сказала себе: это потому, что мы едва знакомы.
А сейчас она выглядела еще внушительнее. Увидев, как она мгновенно, без усилий, завладела вниманием толпы - тех самых людей, которые, словно сговорившись, сумели отгородиться от меня до того, как я успела придумать, что им сказать, - я поняла, что миссис Бетани обладает властью. Причем не той, которая дается человеку вместе с должностью директора, а настоящей властью, той, что идет изнутри.
- Добро пожаловать в "Вечную ночь". - Она раскинула руки, ногти ее были длинные и полупрозрачные. - Некоторые из вас уже учились здесь раньше. Другие будут долгие годы слышать про академию "Вечная ночь", возможно, от ваших родственников и удивляться, что вам удалось попасть сюда. А в этом году у нас есть несколько новых учащихся - это результат изменения нашей политики и правил приема. Мы считаем, что для наших учащихся настало время познакомиться с людьми разного происхождения, чтобы лучше подготовиться к жизни, ожидающей за стенами школы. Всем вам придется многому научиться, и я верю, что вы будете относиться друг к другу с уважением.
Могла бы просто взять баллончик и написать на стене гигантскими красными буквами: "Некоторым из вас здесь не место". Вне всякого сомнения, именно благодаря "новой политике" здесь появились мальчик-серфингист и девочка с короткими волосами; они вовсе не относились к "настоящим" учащимся "Вечной ночи", а всего лишь служили для этой толпы наглядным пособием.
Что до меня, то я не была даже частью новой политики. Если бы не мои родители, я не попала бы сюда. Другими словами, я настолько не вписывалась в это место, что даже на роль изгоя не годилась.
- В "Вечной ночи" мы не относимся к учащимся как к детям. - Миссис Бетани не смотрела ни на кого в отдельности; казалось, что она смотрит поверх нас - такой устремленный куда-то в даль взгляд, тем не менее вбирающий в себя абсолютно все, что попадало в поле зрения директрисы. - Вы должны научиться быть взрослыми в мире двадцать первого века, и мы надеемся, что именно так вы и станете себя вести. Это не значит, что в "Вечной ночи" нет правил. Наше положение в этой местности требует, чтобы мы поддерживали строжайшую дисциплину. Мы многого от вас ожидаем.
Она не сказала, что грозит провинившемуся, но я каким-то образом поняла, что оказаться оставленным после уроков - это еще цветочки.
Ладони у меня вспотели, щеки пылали, и вероятно, я выделялась среди всех как сигнальная ракета. Да, я обещала себе, что буду сильной и не позволю толпе взять над собой верх, но это всего лишь обещание. Мне казалось, что высокий потолок и каменные стены большого зала смыкаются вокруг меня. Я с трудом дышала.
Мама как-то сумела обратить на себя мое внимание, не окликнув и не махнув рукой, как умеют только матери. Они с папой стояли в дальнем конце ряда преподавателей, ожидая, когда их представят, и оба с надеждой улыбнулись мне. Они хотели, чтобы я получала от всего этого удовольствие.
Именно эта их надежда доконала меня. И без того трудно бороться с собственными страхами, не хватает еще разочаровать родителей.
Миссис Бетани закончила свою речь:
- Занятия начнутся завтра. А сегодня расселяйтесь по комнатам, знакомьтесь с новыми одноклассниками, осматривайте здание, чтобы потом в нем не заблудиться. Мы ожидаем, что вы будете готовы к занятиям. Мы рады вам и надеемся, что вам понравится в "Вечной ночи".
Раздались аплодисменты. Миссис Бетани слегка улыбалась, прикрыв глаза: так неторопливо, удовлетворенно моргает сытая кошка. Снова послышались голоса, причем более громкие, чем раньше. Я мечтала поговорить с одним-единственным человеком; собственно, похоже, что только один-единственный человек мог хотеть пообщаться со мной.
Я обошла кругом весь зал, все время держась спиной к стене, с жадностью вглядываясь в толпу, высматривая бронзовые волосы Лукаса, его широкие плечи и темно-зеленые глаза. Я искала его, и если он меня тоже искал, мы обязательно должны были найти друг друга. Несмотря на боязнь больших компаний и привычку преувеличивать их размеры, я понимала, что здесь всего пара сотен учащихся.
"Он будет выделяться среди всех, - твердила я себе. - Он не похож на других, таких холодных, надменных снобов". Но очень скоро поняла, что ошибаюсь. Нет, Лукас не сноб, но у него такие же точеные черты лица, такое же энергичное, сильное тело и такое же... да, совершенство. В этой красивой толпе он выделяться не будет; он впишется в нее очень естественно.
В отличие от меня.
Толпа медленно рассасывалась. Учителя ушли, и учащиеся тоже постепенно расходились. Я болталась по залу до тех пор, пока, кроме меня, там почти никого не осталось. Лукас наверняка найдет меня. Он знает, как сильно я боюсь, и чувствует себя ответственным, потому что напугал меня еще сильнее. Неужели даже не захочет сказать мне "привет"?
Но он этого не сделал. В конце концов пришлось признать, что я его пропустила, а это значило, что мне остается только одно - пойти и познакомиться с соседкой по комнате.
Я медленно поднималась по лестнице. Новые туфли с толстой подошвой слишком громко стучали по каменным ступеням. Мне хотелось подняться на самый верх, в квартиру родителей. Однако если я это сделаю, они немедленно отправят меня обратно, дав время только на то, чтобы собрать вещи, заставят переселиться сразу после ужина. С их точки зрения, главное теперь - это "устроиться на новом месте".
Я попыталась посмотреть на это с положительной стороны. Может быть, моя соседка по комнате точно так же напугана школой, как и я. Я вспомнила девочку с очень короткой стрижкой и понадеялась, что это будет она. Наверное, живи я вместе с другим аутсайдером, все было бы намного проще. Впрочем, жить с незнакомой девочкой в любом случае пытка - ведь она будет находиться рядом постоянно, даже тогда, когда я сплю. Но я верила, что это ощущение в конце концов пройдет. На то, что мы станем подругами, я даже не рассчитывала.
"Патрис Деверо" - гласила табличка на двери. Я попыталась примерить это имя к той девочке, но оно ей совсем не подходило. Впрочем, все может быть.
Я открыла дверь и с упавшим сердцем поняла, что имя подходило моей соседке идеально. Она вовсе не была здесь чужой, как раз наоборот - воплощала в себе тот самый тип "Вечной ночи".
Кожа у Патрис была цвета реки на рассвете - нежного, прохладного коричневого, а волнистые волосы она собрала в мягкий узел, открывавший жемчужные серьги и изящную шею. Она сидела около комода, аккуратно расставляя на нем флакончики с лаком для ногтей.
- Значит, ты Бьянка, - сказала она, подняв на меня взгляд. Ни рукопожатия, ни объятия, только стук флакончиков о комод: светло-розовый, коралловый, цвета дыни, белый... - Я представляла тебя не такой.
"Спасибо огромное".
- Я тебя тоже.
Патрис немного склонила голову набок, изучая меня, и я начала гадать, не возникла ли уже у нас взаимная ненависть. Она подняла руку с идеальным маникюром и начала загибать пальцы.
- Можешь пользоваться моей косметикой, но не одеждой и не драгоценностями. - Она не сказала ни слова про то, что будет пользоваться моими вещами, но мне и так было ясно, что никогда и ни за что. - Я собираюсь заниматься в основном в библиотеке. Если ты захочешь работать здесь, скажи мне, я буду общаться с друзьями где-нибудь в другом месте. Помогай мне с предметами, в которых разбираешься, и я сделаю то же самое для тебя. Уверена, мы многому можем научиться друг у друга. Как ты считаешь, это справедливо?
- Безусловно.
- Хорошо. Мы поладим.
Если бы она с самого начала повела себя с фальшивым дружелюбием, меня бы это только сильнее выбило из колеи. Но деловой подход Патрис некоторым образом обнадеживал.
- Рада, что ты так думаешь, - сказала я. - Я понимаю, что мы... разные.
Она не стала возражать.
- Двое новых учителей - это твои родители, да?
- Да. Похоже, слухи разносятся быстро.
- У тебя все будет отлично. Они за тобой присмотрят.
Я попыталась улыбнуться и понадеялась, что она не ошибается.
- Ты уже училась в "Вечной ночи"?
- Нет. Это мой первый год. - Патрис произнесла это так, словно полностью сменить образ жизни для нее так же просто, как надеть пару новых дизайнерских туфель. - Здесь очень красиво, правда?
Я решила придержать свое мнение об архитектурных особенностях академии.
- Но ты сказала, что у тебя здесь есть друзья.
- Ну разумеется. - Улыбка у нее была такая же изящная, как и все остальное, начиная от персикового блеска на губах и заканчивая духами и флакончиками с лаком, аккуратно выстроившимися на комоде. - С Кортни мы прошлой зимой познакомились в Швейцарии. С Бидетт подружились, когда я ездила в Париж. А с Женевьевой провели целое лето на Карибах... на Сент-Томасе, что ли? Или на Ямайке. Я такие вещи не запоминаю.
Мой городишко показался мне еще скучнее, чем всегда.
- Так, значит, вы просто вращаетесь в одних кругах?
- Более или менее. - С некоторым запозданием Патрис, похоже, поняла, что я чувствую себя очень неловко. - Со временем это будет и твой круг общения тоже.
- Мне бы твою уверенность.
- О, вот увидишь. - Она обитала в мире, где бесконечный летний отдых в тропиках принимался всеми как должное. Не могу себе представить, чтобы я когда-нибудь стала частью этого. - А ты здесь с кем-нибудь знакома? Я имею в виду, кроме родителей?
- Только с теми, с кем повстречалась сегодня утром. - Имелись в виду Лукас и Патрис, общим числом целых двое.
- У тебя будет полно времени, чтобы обзавестись друзьями, - бросила Патрис, начавшая разбирать остальные свои вещи: шелковые шарфы цвета слоновой кости, темно-серые и светло-серые чулки и все такое. Интересно, куда она собирается надевать такую элегантную одежду? Может быть, Патрис просто не может без нее никуда поехать? - Я слышала, "Вечная ночь" - очень подходящее место, чтобы знакомиться с мужчинами.
- Знакомиться с мужчинами?
- У тебя уже есть кто-нибудь?
Мне захотелось рассказать ей про Лукаса, но я промолчала. То, что произошло между мной и Лукасом в лесу, наверняка что-то значило, но эти чувства были для меня слишком новыми, чтобы делиться ими с кем-либо. Я лишь сказала:
- Нет, в моем родном городе у меня не было мальчика.
Я знала всех парней из школы с раннего детства и прекрасно помнила, как они когда-то играли с деревянными конструкторами и размазывали пластилин у меня по волосам. Как-то сложно после этого испытывать к ним нежные чувства.
- Мальчика.
Уголки ее губ подергивались, будто слово показалось ей слишком детским. Но при этом Патрис надо мной не насмехалась, просто я была слишком юной и неопытной, чтобы она могла принимать меня всерьез.
- Патрис? Это я, Кортни. - Девочка постучалась в дверь и тут же распахнула ее. Очевидно, она не сомневалась в том, что ей будут рады. Она была еще красивее Патрис, с белокурыми волосами, доходившими ей до талии, и капризно выпяченными губками. Я видела такие только в телевизионных шоу у старлеток, которые могли позволить себе накачать губы коллагеном. Форменная клетчатая юбка в складку, неуклюже болтавшаяся на мне, на этой девочке сидела великолепно, подчеркивая красоту ее длинных ног. - О, твоя комната гораздо лучше моей! Мне ужасно нравится!
Вообще-то, все комнаты почти не отличались друг от друга: спальня, достаточно большая для двоих, с белыми металлическими кроватями и резными деревянными комодами возле каждой. За окном виднелось дерево, но ничего особенного в нашей комнате я что-то не заметила.
И тут до меня дошло.
- Мы в самом деле ближе к ванным комнатам, - ляпнула я.
Кортни и Патрис уставились на меня так, словно я сказала что-то неприличное. Они что, настолько утонченные, что не пользуются ванной?
Смутившись, я все-таки решилась продолжить:
- Мне никогда не приходилось... мм... делить ванную комнату с кем-то еще. В смысле, с родителями-то конечно, но не с... Похоже, здесь нас будет двенадцать человек на одну ванную?
Сейчас им следовало согласиться со мной и начать жаловаться, но вместо этого Кортни с любопытством продолжала меня рассматривать. Вероятно, ее любопытство было вполне оправданно, но я предпочла бы, чтобы она хоть что-нибудь сказала. Взгляд прищуренных глаз был исполнен угрозы, причем куда более весомой, чем обычно у незнакомых людей.
- Сегодня вечером мы намерены собраться на свежем воздухе, - сказала она, обращаясь к Патрис, не ко мне. - Чтобы перекусить. Можно назвать это пикником.
Предполагалось, что учащиеся в "Вечной ночи" будут питаться в своих комнатах. Это преподносилось как "традиция" - так здесь обстояли дела в стародавние времена, когда еще не изобрели кафетерии. Родителям разрешалось присылать посылки, чтобы пополнить спартанский набор бакалейных продуктов, предоставляемых еженедельно. А это значило, что мне придется научиться готовить в маленькой микроволновке, которую купили мне мама с папой. Очевидно, такие житейские проблемы ничуть не волновали Патрис.
- Похоже, это будет забавно. Как ты думаешь, Бьянка?
Кортни метнула на нее предостерегающий взгляд: видимо, приглашение касалось не всех.
- Прошу прощения, - ответила я, - меня ждет ужин с родителями. Но все равно спасибо.
Пухлые губки Кортни насмешливо изогнулись и стали выглядеть просто омерзительно.
- Ты все еще хочешь держаться поближе к мамочке и папочке? Может, они тебя до сих пор из бутылочки кормят?
- Кортни, - упрекнула ее Патрис, но я-то видела, что ей тоже смешно.
- Сходим посмотрим комнату Гвен. - Кортни потянула Патрис к двери. - Темная и мрачная. Гвен ругается, говорит, что с таким же успехом ее могли поселить в подвале.
Они ушли, и тоненькая ниточка, едва протянувшаяся между мной и Патрис, тут же порвалась. Их смех эхом отдавался по коридору. С пылающими щеками я выскочила из своей новой комнаты, пронеслась по спальному этажу и взлетела вверх по лестнице, ища убежища в родительской квартире.
К моему удивлению, они впустили меня без всякой суеты и даже не поинтересовались, почему я так рано. Совсем наоборот - мама меня крепко обняла, а папа спросил:
- Решила проверить, как мы складываем твои вещи? Тебе, конечно, осталось кое-что упаковать, но начало мы уже положили.
Я была им так благодарна, что чуть не расплакалась, но вместо этого просто прошла в свою комнату в поисках тишины и покоя. В шкафу оставалось только несколько зимних вещей, все остальное родители уже упаковали в папин старый кожаный чемодан. Быстро заглянув в дорожную сумку, я увидела, что там аккуратно сложена моя косметика, заколки, шампуни и прочие мелочи Основную часть книг я оставляла здесь - их было слишком много, чтобы уместить на нескольких полочках в школьной спальне. Но самые любимые родители отложили, чтобы я взяла их с собой: "Джен Эйр", "Грозовой перевал", книги по астрономии. Кровать они заправили, а на подушке лежал пакет с мелочами, предназначенными для того, чтобы украсить ими стены, вроде открыток от друзей, полученных за много лет, или карт звездного неба, висевших в нашем прежнем доме. Но на стене в этой комнате оказалось кое-что новенькое - думаю, так родители хотели убедить меня в том, что это тоже мой дом: маленькая репродукция "Поцелуя" Густава Климта в рамочке. Я пришла от нее в восторг в магазине несколько месяцев назад, и они купили ее, чтобы сделать мне сюрприз в первый день в новой школе.
Сначала я просто испытала искреннюю благодарность за подарок, но потом глаз не могла отвести от картины, остро ощутив, что до сих пор ни разу ее по-настоящему не видела. "Поцелуй" был моей любимой картиной. С того момента, когда мама впервые показала мне свои книги по искусству, я всегда любила Климта. Я благоговела перед тем, как он умел позолотить каждую линию и грань, и мне нравилось очарование бледных лиц. Но теперь изображение передо мной изменилось. До сих пор я совершенно не обращала внимания на то, как пара тянулась друг к другу: мужчина наклонился вперед, словно влекомый какой-то непреодолимой силой. Женщина запрокинула голову, как в обмороке, будто подчиняясь земному притяжению. Губы мужчины кажутся темными на бледном фоне ее кожи. А самое красивое в картине - мерцающий задний план - больше не виделся мне чем-то отдельным от влюбленной пары. Теперь я ощущала его, как насыщенный теплый туман, их взаимные чувства, ставшие зримыми и превратившими окружающий мир в золото.
Волосы у мужчины были темнее, чем у Лукаса, но я все равно пыталась представить себе его на этом месте. Щекам стало жарко, они запылали.
Я заставила себя вернуться в настоящее; мне казалось, что я заснула и мне снился сон. Я торопливо пригладила волосы и сделала несколько глубоких вдохов. Теперь я слышала, как играет "Нитка жемчуга" Гленна Миллера. Джазовая музыка всегда означала, что у папы прекрасное настроение.
Не удержавшись, я улыбнулась. По крайней мере одному из нас понравилась академия "Вечная ночь".
Когда я закончила складывать вещи, время подошло к ужину. Я вышла в гостиную, где все еще играла музыка, и увидела, что мама с папой танцуют и при этом немного дурачатся: папа сжал губы, изображая страсть, а мама одной рукой придерживает подол своей черной юбки.
Папа сильно крутнул маму и наклонил ее назад. Она, улыбаясь, едва не коснулась головой пола и тут увидела меня.
- Милая, вот и ты! - произнесла она, оставаясь в наклонном положении, но папа поспешно поднял ее. - Все вещи упаковала?
- Да. Спасибо, что помогли мне. И отдельное спасибо за картину - она прекрасна.
Родители улыбнулись друг другу, радуясь, что хоть чем-то смогли меня порадовать.
- А сейчас будем пировать! - Папа кивнул на стол. - Твоя мать просто превзошла самое себя.
Обычно мама не устраивала обильных трапез; сегодняшний вечер определенно считался особенным. Она приготовила все мои любимые блюда, причем гораздо больше, чем я могла съесть. Только тут до меня дошло, что я буквально умираю с голоду, ведь сегодня пришлось обойтись без ланча, поэтому сначала родители говорили только между собой - у меня слишком разыгрался аппетит, чтобы вступать в беседу.
- Миссис Бетани сказала, что они наконец-то закончили переоборудование лабораторий, - произнес папа между двумя глотками вина. - Надеюсь, у меня будет возможность проверить все до того, как это сделают учащиеся. Правда, боюсь, что кое-какое оборудование настолько современное, что я не буду знать, как к нему подступиться.
- Вот поэтому я и преподаю историю, - отозвалась мама. - Прошлое не меняется, просто становится все длиннее.
- Ребята, а я буду у вас учиться? - спросила я с набитым ртом.
- Сначала проглоти, - машинально скомандовал папа. - Подожди до завтра, и все узнаешь сама, как и остальные.