Анита встала, распрямила спину, расправила руки. Как только она начала двигаться, ее желудок громко заурчал, будто иронизируя, над ее отказом от ужина. Последним, что она ела сегодня, был этот ужасный мармелад. Наверное, приглашение на ужин растревожило ее организм. Но не только это. В первую очередь - голодный малыш, чья жизнь только зарождалась внутри нее.
- Я, пожалуй, лучше пойду, - сказала она Люку, направляясь в холл. - Я оставлю свой компьютер у вас, чтобы Эмили не растеряла свои закладки. Заберу его как-нибудь потом.
- Ты хочешь поесть? - спросил Люк.
Анита почувствовала, как краска стыда залила ей щеки. Она остановилась на пороге кухни. Люк стоял совсем, рядом.
- Да, немного… Ну, хорошо, да. Я здорово проголодалась, но это совсем не важно. У меня дома есть ветчина.
- Постой, постой. Я даже знаю, откуда она у тебя взялась. Тебе принесли ее в подарок от местного благотворительного комитета. - Люк рассмеялся, и смех его был, как чашка свежего эспрессо, искрящийся и вибрирующий. - Послушай, дождь кончится не скоро. Почему бы тебе не поужинать с нами? Все будет просто, по-семейному.
- Это неудобно.
Люк кивнул в сторону Эмили. Девочка увлеченно работала.
- Похоже, Эмили наткнулась на золотую жилу информации и не скоро вернет тебе твой компьютер. После обеда я посмотрю твою машину.
- Мне так неловко тебя беспокоить, - не очень уверенно произнесла Анита.
Люк наклонился к ее уху.
- Я уже полгода не видел, чтобы Эмили с таким интересом готовила уроки. Ты просто волшебница. Я очень прошу тебя подождать, пока она не закончит, этот чертов доклад.
Теплое дыхание Люка приятно щекотало ухо. Анита снова вспомнила ту ночь, когда он поцеловал ее. Тогда единственный раз в жизни Анита поддалась своим инстинктам. Сейчас ей снова захотелось испытать те райские ощущения.
Но зачем ей все это? Люк был, как раз тем мужчиной, которых она поклялась избегать. Начать отношения с ним означало вернуться к прошлому.
Только Анита собралась сообщить Люку о своем решении уйти, как задняя дверь дома распахнулась настежь. Шурша многочисленными пакетами, в комнату вошла женщина. К ней сразу же кинулись и весело залаяли, кружась вокруг нее, три маленькие собачки.
- Боже милосердный! Ну и денек выдался! - Она положила пакеты на разделочный стол и потрепала каждую из трех собак. - Здравствуй, Эмили! Я рада видеть тебя за уроками! - Хрупкая седовласая женщина была одета в джинсы и широкую красно-белую трикотажную рубашку. Она подошла к Эмили и нежно потрепала ее по плечу. - Люк, дорогой, ты не поможешь мне принести продукты? В багажнике осталось три сумки. - Женщина передала Люку ключи, и тут ее взгляд остановился на Аните. На секунду женщина замерла, потом ее энергичная речь снова заполнила дом: - О, здравствуйте! По-моему, мы незнакомы. Я Грейс Доул.
- Анита Рикардо, - представилась Анита. Она глазам своим не верила. Не может быть! Эта общительная, энергичная женщина - мама Люка? Невероятно!
- Ах, это имя мне знакомо, - сказала Грейс, окидывая оценивающим взглядом Анитин живот. - Люк и Марк не переставая восхищались вами, когда вы работали у них на фирме.
- Не может быть. - Анита и представить себе не могла, что Люк восхищался ею. Ей казалось, что его не интересует ничего, кроме ее маркетинговых навыков.
- Анита такая классная, ба, - сказала Эмили, обращаясь к Грейс. Девочка кивнула сначала в сторону Аниты, потом в сторону компьютера. - Она меня зацепила и заставила сесть за компьютер, а потом свалила на меня целую кучу материала для моего доклада по истории.
Шестидесятилетняя Грейс улыбнулась и с силой шлепнула ладонью по ладони своей внучки.
- Клево, Эм, - откликнулась Грейс. Радостный смех заполнил все пространство вокруг Грейс и Эмили.
- Мама, когда ты выучила этот язык? - спросил Люк, ухмыляясь. Он только что вошел в дом с тяжелыми сумками в руках. - Я не могу понять и половину из того, что говорит Эмили. Иногда мне вообще кажется, что она говорит на каком-то другом языке.
Грейс гордо вскинула голову.
- Я продвинутая бабулька. Я даже скечерсы ношу. - Грейс приподняла ногу, демонстрируя ультрамодные спортивные туфли.
- Если так пойдет, ба, скоро ты будешь таскать вещички из моего шкафа, - шутя предположила Эмили. - Ох, давненько я так не смеялась. - Девочка хотела сказать еще что-то, но замолчала.
Люк грустно вздохнул. Лицо его стало хмурым. На секунду все затихли. Эмили опустила глаза в пол. Люк отвел взгляд от дочери и посмотрел куда-то в окно. Глаза Грейс увлажнились. Она с сочувствием посмотрела сначала на внучку, потом на сына.
В это мгновение Анита поняла, что она здесь лишняя. Этих людей объединяло общее горе. Посторонние не должны мешать людям в такие моменты. У Грейс, Люка и Эмили было общее прошлое. В этом прошлом у них случилась большая беда. Ей не стоит вмешиваться в их жизнь. Лучшим выходом из этой ситуации было бы ускользнуть незаметно из дома и оставить Доулов одних.
Но, как Анита сможет незаметно взять свой компьютер?
- Так, давайте готовить ужин, - наконец-то сказала Грейс. - Отбивные и картошку зажарим на гриле. Я купила огурцы и помидоры. Сделаем салат. Анита, порежь их, пожалуйста, и перемешай в миске с листьями салата.
Грейс достала из сумки крупные спелые помидоры и показала Аните, где взять разделочную доску и нож.
- Мне действительно пора идти, - неуверенно произнесла Анита.
- Не выдумывай! - Грейс вложила в руку Аниты пузатый красный помидор. - Пора ужинать. Раз уж ты здесь - оставайся. - Грейс погрозила ей пальцем. - Я тебя ни о чем особенном не прошу. Просто поужинаешь вместе с нами. И не пытайся улизнуть через заднюю дверь, как это любили делать мои мальчишки. - Грейс, приподняв бровь, искоса взглянула на Люка.
- Мамочка любит преувеличивать. - Люк улыбнулся Аните, и эта улыбка согрела ее. Затем повернулся к Грейс. - Если мне не изменяет память, мамуля, мне приходилось драить кастрюли значительно чаще, чем Марку.
Грейс протянула руку и похлопала Люка по щеке.
- Это потому, что на тебя я всегда могла положиться. Мой верный Люк - так я тебя называла.
Грейс улыбнулась Люку так, как матери улыбаются только своим детям.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Будь я законодателем, я бы запретил женщинам пользоваться такими соблазнительными духами. Острый, как бритва, нож, которым Люк резал огурцы, несколько раз выскользнул у него из рук. Все, что отвлекает человека от дела, должно быть запрещено.
Впрочем, духи здесь ни при чем. Люка волновал не столько запах жасмина, сколько женщина, которая выбрала этот запах. Анита.
Она молча стояла рядом с ним, резала помидоры. Мясистые дольки аппетитной кучкой лежали на разделочной доске. Нож в руках Аниты ритмично скользил по дереву, издавая едва различимые и от этого еще более волнующие звуки. Собаки беспокойно сновали по кухне, радостно виляя хвостами в предвкушении вкусного ужина. Мощная природная энергия, исходившая от животных, еще больше натягивала нервы Люку.
Ему нравился запах Аниты, нравилось прикасаться к ней, смотреть на нее. У нее была смуглая кожа, темные волосы. Легкое летнее платье облегало фигуру.
Анита находилась на приличном расстоянии от Люка, но он чувствовал каждое ее движение.
Наконец-то Люк закончил резать огурцы. Можно было подумать, что эти овощи нарезал пятилетний малыш, решивший поиграть со своей игрушечной пилой. Но, в конце концов, все было сделано. Не нужно было больше стоять возле Аниты. Люку следовало бы поскорее удалиться, но он, наоборот, подошел к Аните и бросил порезанные огурцы в миску.
- Давай делать салат, - сказал Люк, потянувшись к доске с порезанными помидорами.
Руки Аниты двигались в том же направлении. Прикосновение к ее руке было для Люка, как прикосновение к оголенному электрическому проводу. Люк взглянул на Аниту. Их глаза встретились всего на одно мгновение, но Люк понял, что пропал. Эта женщина не отпустит его от себя никогда.
- Мне… э-э-э… очень нравится твой мопс, - сказала Анита.
- Мопс? - удивленно переспросил Люк. Он не сразу понял, о чем она говорит.
- Ну, вот эта ваза для печенья. - Анита показала на керамическую вазу, стоявшую на кухонном столе.
- Ах, да! Это! Это произведение вышло из-под рук моей мамы в ее керамический период.
- Керамический период? - переспросила Анита.
- Мама любит называть себя периодическим ремесленником. Месяц она занимается макраме, потом цветным стеклом, после керамикой и так далее до бесконечности. - Люк погладил мопса по гладкой керамической голове. - Чарли - произведение периода, предшествовавшего периоду вязания крючком.
- Прелесть, - похвалила Анита.
- Если ты останешься здесь до Рождества, - сказал Люк Аните, - ты сможешь ближе познакомиться с творчеством Грейс Доул.
С чего это он вдруг заговорил о Рождестве? На дворе август. Почему Анита и Рождество слились для него воедино?
- Делать что-то своими руками - просто замечательно, - проговорила Анита.
- Будет, Анита… Ты ведь приехала из Лос-Анджелеса, а там вручную люди разве что только на кнопку звонка нажимают, чтобы камердинер подогнал к подъезду их машину.
Анита рассмеялась.
- Я больше не живу этой жизнью. Я изменилась.
Люк пристально посмотрел на Аниту. Его сердце забилось сильнее. С каким бы удовольствием он бросил сейчас к черту эти проклятые овощи, схватил ее и задушил в своих объятиях.
- Да, ты изменилась, и очень сильно. Нет больше туфель на высоченных шпильках, нет элегантных деловых костюмов.
- Нет работы, - грустно продолжила Анита. Она хотела изобразить что-то вроде смешка, но получилось неискренне. - Сейчас для меня, важно совсем другое.
- Да. Кто бы спорил… - сказал Люк так тихо, что Анита едва расслышала.
- Как там салат? - прервала Грейс их беседу. Анита отскочила от Люка.
- Все готово. - Она схватила разделочную доску и сбросила помидоры в миску, затем отправилась к раковине мыть руки.
- Почти готово, - поправил Аниту Люк. - Мы забыли перемешать, - уточнил он и начал перемешивать салат двумя огромными ложками.
Что она здесь делает? - думала между тем Анита. Сидит с Люком за одним столом, будто она член их семьи?
Но Анита была реалисткой. Это значит, что она не верила сказкам о счастливой семейной жизни и рыцарях в сияющих доспехах. Такого не бывает. По крайней мере, с ней не было, и быть не может.
Анита все вытирала и вытирала руки кухонным полотенцем. Она все еще помнила, как Люк дотронулся до нее. Она все еще слышала этот тихий с хрипотцой голос, говоривший ей о том, как она изменилась. Люк имел в виду не только одежду. Это было понятно.
Анита не могла позволить инстинктам управлять ее головой. Этот было бы равноценно самоубийству. Она приехала в Мерси не затем, чтобы искать романтических приключений с мужчинами или восстанавливать отношения с конкретным мужчиной. Она приехала сюда, чтобы вырастить ребенка, создать свою собственную маленькую семью из двух человек. Вот и все. Ничего больше.
Анита положила полотенце на кухонный стол.
- Знаешь, я еще не закончила распаковывать вещи. Я, пожалуй, пойду и дам вам возможность спокойно поужинать в кругу семьи.
- Как? Ты даже не хочешь попробовать, что у нас с тобой получилось? - Люк протянул ей миску с салатом. - Кроме того, если ты сейчас уйдешь, моя мама никогда тебя не простит.
- Я… я…
- Ничего не хочу слышать. - Люк показал Аните на гриль, стоявший во дворике под навесом. Клубы ароматного дыма уже поднимались над ним. - Если тебе понравился мамин мопс, тебе понравится и ее говядина.
Анита рассмеялась.
- Просто я не хочу вам мешать. Я человек посторонний.
- Ты не посторонняя. - Люк подошел к ней ближе и вложил ей в руки большую стеклянную миску с салатом. - Мы старые друзья, которые решили вместе поужинать.
- Так?
- У-ух.
- Хорошо. - Темно-синие с зеленоватыми вкраплениями глаза Люка не отпускали Аниту. - Я рад, что мы договорились.
- Я тоже рада, - с трудом выговорила Анита. Но если это так, то почему же ей так хочется схватить Люка, прижать к себе и попробовать здесь, черт возьми, не только говяжью отбивную?
* * *
Пока картошка и говяжьи отбивные, шипя, поджаривались во дворе, Люк спрятался в маленькой нише, усевшись за компьютер. Это было трусливое отступление. Провести оставшееся до ужина время вместе с Анитой он просто побоялся. Но Анита была недалеко. Она снова подсела к Эмили, чтобы помочь ей доделать доклад. После совместного приготовления салата Люк вышел из строя. Голова отказывалась соображать.
Люк уединился в своей нише и всеми силами пытался сосредоточиться на работе. Но в голове было пусто. Сколько он ни пытался сосредоточиться на экране, следя за курсором, перед глазами все время стояла Анита. Краем глаза он мог видеть ее. Она сидела справа от него, и у нее, кажется, не было проблем с концентрацией внимания. Она смеялась и разговаривала с Эмили. Люк расправил плечи, положил пальцы на клавиатуру и начал набирать текст.
Чепуха! Полстраницы бессмысленного набора слов, словно его пальцы попадали не на те клавиши. Черт побери! Что это со мной?
- Здорово, Эмили! Это очень глубокая мысль. Она делает твой доклад по-настоящему интересным. А теперь давай… - Голоса Аниты стало не слышно, когда она привстала со стула и подалась вперед, чтобы сделать кое-какие пометки в блокноте Эмили.
Она и не предполагала, как дерзко взлетела вверх ее цветастая юбочка.
Люк резко выдохнул и снова уставился на экран. Компьютер, казалось, смотрел на Люка и говорил: "Ну-ну. И когда же ты сегодня начнешь работу?"
В эту минуту послышался голос матери:
- Обед готов.
- Слава богу, - буркнул себе под нос Люк.
Он поднялся, резко оттолкнув от себя стул. Анита тоже выпрямилась. Край желтого с цветочным рисунком платья скользнул вниз по ее ногам, прикрыв бедра. Это было большим облегчением для Люка.
Но мысли его все равно были не о том, о чем им следовало бы быть.
Анита повернулась и посмотрела через плечо. Ее ясные карие глаза на секунду встретились с его синими глазами. Прежде чем отвернуться, Анита улыбнулась ему ленивой, почти сладострастной улыбкой.
Она, наверное, спутала его с кем-то. Люк растерянно заморгал. Он не мог вспомнить, чтобы женская улыбка так действовала на него.
Два года он прожил, как немой, ничего не чувствуя. Он достиг совершенства в искусстве скрывать эмоции. Люк давно понял, что решения, принятые под давлением эмоций, ни к чему хорошему не приводят. Все заканчивается какой-нибудь глупостью. И страдает от этого не только он, но и другие люди.
И вот Анита за несколько часов, буквально все в нем перевернула. Люку снова захотелось жить полной жизнью. Хорошо ли это?
Определенно нет. Сейчас для него самое главное - Эмили. Но какая-то часть его существа, управляемая этим самым гормональным кризом, настойчиво требовала обратить на себя внимание.
Нет. Потом. Сейчас только Эмили и работа. Ничего больше.
Люк вошел в столовую, где уже был накрыт стол, и сел на старинный дубовый стул напротив Аниты. Она, опустив голову, поправляла на коленях салфетку. Эмили выбрала место рядом с Анитой. Садясь, она бросила на Люка выразительный взгляд. Семейные трапезы не входили в список любимых ею занятий.
Грейс вошла в столовую с большим плоским блюдом в руках и поставила его в центр стола.
- Надеюсь, все вы проголодались. У нас сегодня много мяса.
- Ты всегда готовишь слишком много еды, мама, - сказал Люк.
- Не хочу, чтобы люди говорили, что я плохо кормлю своих детей, - сказала Грейс, потом, посмотрев на Аниту, добавила: - И гостей.
- Не помню, когда в последний раз я сидела за таким столом. - Анита протянула руку через стол. - Шлепните меня по руке, если я потянусь за третьим куском.
Грейс рассмеялась.
- Я вырастила четверых детей. В наших краях у всех хороший аппетит.
- Отлично, потому что я ем за двоих, - сказала Анита.
В это мгновение открылась задняя дверь, и в дом вошел отец Люка. Он остановился возле раковины, чтобы помыть руки, и только после этого вошел в столовую. Джон Доул задержался возле жены и звонко чмокнул ее в щеку.
- Что на ужин, Грейси?
В ответ та улыбнулась.
- Смотря для кого, - лукаво глядя на мужа, сказала она. - Для тебя жидкая солдатская похлебка, для остальных - говяжьи отбивные с картошкой.
- Ох, надо же, забыл. Сегодня же моя очередь готовить ужин. Я так заработался у Генри с этими кухонными шкафчиками, что напрочь, забыл об этом. К тому же прищемил себе палец этой дурацкой дверью. Этот болван… - Взгляд Джона наткнулся на Аниту. - О, прошу прощенья. Я совсем забыл о хороших манерах. - Он протянул Аните руку. - Джон Доул.
- Анита Рикардо, - представилась Анита, пожав ему руку. - Я… - она бросила быстрый взгляд на Люка, - друг вашего сына.
Друг? Что еще она могла сказать? Девушка? Бывший консультант по продажам? Ни то, ни другое не имело отношения к их нынешним отношениям.
На самом деле у них сейчас нет никаких отношений. Они просто живут в одном городе. Вот и все.
Большое блюдо с картошкой и мясом шло по кругу. Люк положил себе на тарелку кусок мяса и завернутую в фольгу картофелину, затем передал блюдо своей матери и с удовольствием принялся за еду. Хоть это сможет отвлечь его от сидящей напротив женщины.
- Итак, Анита, что привело тебя в Мерси? - спросила Грейс.
Проглотив кусочек отбивной, Анита ответила:
- Скорее всего, Люк.
Грейс и Джон вместе посмотрели сначала на сына, потом - на живот Аниты. Люк выглядел так, будто хотел сказать: "Это не я", но, разумеется, промолчал. Впрочем, любой, кто изучал в школе арифметику, мог понять, что к этому ребенку Люк не имеет никакого отношения. В Мерси он жил уже больше года. Судя по животу, Анита была на седьмом или восьмом месяце беременности. Так что никак не сходится.
- Он так много рассказывал мне об этом городе, когда мы вместе работали, что я решила сюда переехать. Мне показалось, что это место просто создано для того, чтобы растить здесь детей.
Люк поймал на себе вопросительный взгляд Грейс, но он знал, что мама никогда не сделает ничего бестактного.
- Ты полюбишь Мерси, и я уверена, что Мерси полюбит тебя, - сказала Грейс Аните.
- Я очень надеюсь на это, - тихо отозвалась Анита.
- Ты уехала из Лос-Анджелеса? - спросил Джон. - Тебе здесь будет недоставать пляжей, прихода зимы. Я всегда говорю Грейси, давай переедем во Флориду.
- Мы поедем в путешествие по Флориде в конце этой недели на годовщину нашей свадьбы, Джон. - Грейс вылила на картофелину целую ложку сметаны. - Могу побиться об заклад: в конце круиза ты будешь жаловаться на то, что соскучился по жаре.
- По жаре, которую мы с тобой делаем вместе? - Вскинув бровь, Джон бросил на жену озорной взгляд.
Щеки Грейс слегка порозовели.
- Дедуля, тебе следует помнить о том, что у малышей большие уши, - сказала она мужу.
- Бабушка! Мне уже двенадцать лет. - В голосе Эмили слышалось раздражение. - Я знаю, что такое секс.