– …А сестры в монастыре шепчутся, что девчонка – бывшая зэчка, – не дал ему договорить Макар. – И сидела не за мелочовку какую-нибудь, а за покушение на убийство.
Верить услышанному не хотелось. Ну не похожа Наталья – или Настасья? – на матерую преступницу!
– А что, если все это сплетни? – сказал Егор зло.
– Может, оно и так, да только мы все видели, как она медведя с одного выстрела завалила. И дело даже не в том, что с одного выстрела, а в том, как ловко она с карабином управилась, – покачал головой Макар. – Вот моя Софья Семеновна даже не знает, с какой стороны к винтовке подойти, хотя уже больше тридцати лет замужем за охотником.
– Так вы что, и в самом деле думаете, что это Наталья тех монахинь?.. – Егор осекся.
– Следствие считает, что она могла быть наводчицей. В скиту были старинные иконы, они пропали.
– Нет, что-то не сходится, – Егор мотнул головой. – Во-первых, не было при ней никаких икон, только папка эта дурацкая.
– Награбленное она могла и в лесу спрятать, – подал голос Померанец.
– Так на нее же саму охотились! Ну, вспомните, ребята! Антоха, ты же сам одного из них того… подстрелил!
– Спасибо, что напомнил, – Померанец поморщился.
– Прости.
– Сдается мне, те, что возле нашего лагеря ошивались, и были сбежавшими коммунарами, – подумав, сказал Макар. – Наверное, решили от девчонки отделаться, чтобы награбленным не делиться или просто избавиться от лишнего свидетеля. Первый раз ты, Егор, ее на реке спас, видать, спугнул иродов, а второй – Антон одного из троицы подстрелил. Думаю, нам крупно повезло, что нас вертолет забрал до того, как эти бандюки в лагерь вернулись, а так перестреляли бы из засады, как глухарей.
– Ладно, допустим, эти бандюки скит грабанули и что-то там между собой не поделили, но староста-то тут при чем? – спросил Егор.
– А притом, что в скиту что-то искали, и в доме Евсеевича все вверх дном. Старосту, перед тем как убить, пытали, и на теле одной из монахинь обнаружены следы пыток.
От этих слов на Егора накатила липкая волна тошноты, захотелось спешным порядком выбраться из-за стола.
– Кстати, староста наш зажиточным мужиком был, – продолжил Макар, – да только во время обыска никаких денег не нашли.
– Думаешь, это Наташка его убила? – спросил Егор, борясь с тошнотой.
– Могла, – Макар кивнул.
– Да, могла, – поддержал его Померанец. – Ялаев, ты вспомни, Софья Семеновна ее вчера к старосте за мазью посылала, а она что?
– Что?
– Она сказала, что дома не нашла!
– Так может, и не нашла?
Разгореться спору не дала вышедшая на веранду Софья Семеновна. Выглядела она, как обычно, может, чуточку бледнее, а покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что, пока они держали военный совет, она всплакнула.
– Вот, – она положила перед Макаром три сотни долларов.
– Что это?
– Это Наталья оставила под подушкой.
– Зачем?
– Не знаю. Может, за одежду. Как же она так, даже не попрощалась?..
– Ничего, мать, дело-то молодое. – Макар успокаивающе погладил жену по руке, выразительно посмотрел сначала на деньги, потом на Егора с Померанцем. – Ты иди, отдохни. День сегодня выдался тяжелый.
– Что ж это творится-то? Такой человек душевный был, интеллигентный, а тут… – Софья Семеновна горестно вздохнула.
– Сонь, иди уж, – сказал Макар мягко.
– А с деньгами что делать?
– А что с ними делать? Раз Наталья их оставила, значит, так тому и быть.
– Мы же от чистого сердца. Зачем же деньги?
– Соня, не забивай голову всякой ерундой. И без того проблем хватает.
Когда Софья Семеновна вернулась в дом, Макар брезгливо, двумя пальцами, взял одну из купюр, помахал ею в воздухе.
– Видали?! Откуда у девчонки деньги?
– Откуда? – спросил Егор, хотя уже понял, куда егерь клонит.
– Сдается мне, что из дома старосты, – Макар понизил голос до шепота.
– Не верю, – Егор упрямо мотнул головой.
– А что? Чисто технически она запросто могла убить старосту. – Померанец осторожно потрогал заплывший глаз.
– Чисто технически! Она же баба! И потом, – Егор поморщился, – старосту пытали.
– Ну и что?! – невесело усмехнулся Померанец. – Видал, какой он хилый был? Такого и ребенок завалит, не то что баба. И вообще, женщины могут быть очень жестокими – это научно доказанный факт.
– Ладно вам догадки строить. – Макар посмотрел на часы. – Сегодня уже поздно, а завтра с утра поедем к участковому и все, что знаем, расскажем.
– Что – все? – осторожно поинтересовался Померанец.
– Все про Наташку. Пусть с ней власти разбираются.
– А если это не она? – спросил Егор.
– Ну, это, сынок, не нам с тобой решать. Там, – Макар неопределенно махнул рукой, – тоже не идиоты работают. Разберутся.
– Знаю я, как они разберутся! Посадят девчонку ни за что ни про что, – Егор сжал кулаки.
– А ты на меня голос-то не повышай! – набычился Макар. – Если девка виновата, то ответит по закону.
– А если не виновата?
Макар долго молчал, сопел, покусывал ус, а потом заговорил:
– Я тебя, Егор, понимаю. Наталья тебя от смерти спасла…
– Вот именно! Что ж она, вся такая бездушная, меня спасала? А еще деньги вам оставила? Деньги – это, между прочим, улика. Она же не дура, чтобы ментам улики оставлять!
– Как знать, может, не все человеческое в ней умерло. Все, хлопцы! – Макар встал из-за стола. – Завтра идем в милицию.
Егор бросил взгляд на Померанца, тот в ответ лишь едва заметно пожал плечами. Чувствовалось, что идея Макара ему тоже не особо нравится, потому что в этом случае придется сознаваться в убийстве одного из коммунаров, пусть даже и непредумышленном, а это тебе не хиханьки. Но Макара им вряд ли переубедить, во всяком случае, сегодня.
Ночь Егор провел без сна. Как ни старался, а уснуть смог только на рассвете. Из головы не шло рассказанное Макаром, а еще терзала мысль, что все это запросто может оказаться правдой. Ведь как ни крути, а все указывает на то, что девчонка причастна к случившемуся.
Утром зарядил мелкий, по-осеннему нудный, дождик, и настроение испортилось окончательно. Завтракали в полном молчании, лишь Софья Семеновна вздыхала украдкой, да Макар бросал на них с Померанцем настороженные взгляды, точно хотел убедиться, что они не передумали. Антон тоже был мрачен, все утро не расставался с телефоном, наверное, консультировался со своим адвокатом, а может, с самим "без пяти минут губернатором". После очередной такой "консультации" он принял решение, которому Егор в глубине души порадовался, хоть и понимал, что радость эта – признак малодушия.
– Ну, поехали, что ли? – сказал Макар после завтрака.
– Я не поеду, – Померанец скрестил на груди руки, посмотрел с вызовом.
– От, едрит твою бабушку! – Макар в сердцах врезал кулаком по столу. – И ты туда же?! Что, тоже девчонку жалко? А четырех старушек, божьих одуванчиков, да вон Евсеевича нашего тебе не жалко?
– Не в том дело! – отмахнулся Померанец. – Просто если мы решили рассказать всю правду про девчонку, то придется рассказать и про того парня, которого я… убил. Понимаешь, чем дело пахнет?
– Да, – Макар сердито дернул себя за бороду. – Об этом я как-то не подумал.
– А я вот подумал. У меня дома дел невпроворот, а я здесь сижу, в интересах следствия. Пока как свидетель, а что будет после того, как менты про тот случай узнают? Никакие связи не помогут.
– Так то ж была самооборона, – сказал Макар неуверенно.
– А где доказательства?
– Мы с Егором подтвердим.
– Так нам и поверят, – буркнул Егор.
– А чего это нам не поверят?
– Да мало ли чего? Мы же вот Наташке не поверили, сразу в преступницы записали.
– Наташка твоя оправдаться даже не пыталась! Собрала манатки и сбежала по-тихому! – вспылил Макар. – Так что ж нам теперь прикажете делать?
– Давайте денек-другой подождем, – предложил Егор.
– А дальше что? Все само собой рассосется?
– Может, факты какие-нибудь новые всплывут…
Долго ждать не пришлось, новые факты всплыли уже к обеду вместе со следователем районной прокуратуры, тем самым, который допрашивал их накануне. Памятуя о том, какие серьезные друзья имеются у одного из свидетелей, следователь вел себя вежливо, но вот вопросы задавал крайне неприятные. К примеру, его очень интересовало, что за девицу их отряд вывел из тайги и, особенно, куда оная девица подевалась. Пришлось рассказывать все, как есть, лишь предусмотрительно опустив эпизод с нападением. Получилось вполне правдоподобно, хотя по недоверчиво сощуренным глазам следователя нельзя было понять: верит он им или нет. Рассказ о том, как вчера в райцентре Наталья дала стрекача, он выслушал особенно внимательно, а когда речь зашла о бабульках-свидетельницах, даже сделал пометку в замусоленном блокноте.
– Скажите-ка мне, уважаемый Макар Петрович, – следователь вперил в Макара колючий взгляд, – почему вчера вы мне ничего не рассказали о своей гостье?
– А зачем? – Макар удивленно нахмурился. – Разве она имеет отношение к случившемуся?
– Имеет, уважаемый, еще как имеет, – следователь скорбно покачал головой. – У нас есть все основания подозревать ее в причастности.
– В причастности к чему? – уточнил Егор.
– К убийству Морозова Игната Евсеевича.
– Наташку?! Ну вы, гражданин начальник, даете! – Макару удалось весьма убедительно изобразить удивление, но взгляд, который он бросил на Егора, не предвещал им с Померанцем ничего хорошего. – Она ж дите горькое!
– Это не я даю, это вы даете… показания, – сказал следователь сухо. – Ваше дите горькое подозревается в соучастии в убийстве пятерых человек. Так что давайте не будем ахать да охать, а постараемся обстоятельно и подробно ответить на все вопросы следствия. Есть свидетельские показания, указывающие на то, что девушку видели вчера вечером у дома старосты. Это так?
– Ну, – Макар развел руками, – было дело. Софья Семеновна, моя супруга, отправляла Наташку к старосте за мазью от ран. На меня на охоте медведь напал, – он погладил раненую руку. – Да только она не дошла.
– Откуда вы знаете, что не дошла? – Глаза следователя зажглись азартным огнем.
– Так Наташка сама и сказала. Заблудилась дуреха.
– Обманула вас ваша Наташка! – следователь радостно улыбнулся. – Была она у старосты, была!
– А в котором часу, позвольте полюбопытствовать? – Померанец растянул губы в вежливой улыбке.
– В половине восьмого вечера.
– И старосту убили в это же время?
– Нет, смерть наступила во временной промежуток от двух до трех часов ночи, – следователь скривился так, словно проглотил лимон, – но она могла вернуться и…
– Не могла, – сказал Егор мрачно.
– Это еще почему?
– Потому что первую половину ночи, а точнее с часу до четырех, она провела со мной.
Его заявление произвело неизгладимое впечатление на присутствующих. У Померанца от удивления глаза стали большими и круглыми. Макар озадаченно крякнул и нахмурился, а следователь расплылся в иезуитской улыбке и спросил:
– То есть я так прямо могу и записать в протоколе, что во время совершения преступления подозреваемая находилась в вашем обществе?
– Можете, – Егор кивнул.
– И где?
– Что – где?
– Где вы проводили время?
– В домике для гостей.
– И чем, позвольте уточнить, вы там занимались?
– Тем самым, – огрызнулся Егор.
– А что?! Дело-то молодое, – пришел наконец в себя Макар. – Вот этот, – он толкнул Померанца в бок, – в клубе местным хлопцам морды бил, а этот, значит… того…
– …Вступал в интимную связь с подозреваемой, – закончил за него следователь.
– Вообще-то, я не знал, что она подозреваемая, – Егор беспечно пожал плечами. – Тем более получается, что старосту и не она вовсе…
– Ну, это мы еще посмотрим. – Следователь в раздражении захлопнул блокнот, встал.
– Да ради бога, у вас работа такая, – Егор поймал предупреждающий взгляд Макара и осекся.
– Кстати, последний вопросик, – следователь замер на пороге. – Вы же по профессии фотограф? Я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь.
– А вы случайно не фотографировали э… объект своей страсти?
– Случайно не фотографировал. Как-то не до того было.
– Ну, в таком случае вы не откажете мне в удовольствии взглянуть на отснятый материал. Любопытно, знаете ли, посмотреть на работы настоящего профессионала.
– Всенепременно, – Егор широко улыбнулся, – после того, как вы покажете мне ордер на обыск.
– А вы зарываетесь, господин Ялаев! – следователь скрипнул зубами.
– Я не зарываюсь, а следую букве закона.
– Ну-ну, – сказал его оппонент многозначительно и, не прощаясь, вышел.
– Ну, Ялаев, ты даешь! – выдохнул Померанец, как только за следователем закрылась дверь.
– Брехун, – нахмурился Макар. – Ты что это, хлопец, творишь? Ты с чего это девчонку защищать удумал? Думаешь, она тебе за это спасибо скажет? Да когда ее поймают, ты же следом за ней на нары загремишь за дачу ложных показаний.
– Никого я не защищаю. Я правду говорю.
– То есть?
– А то и есть, что сказал. Полночи Наташка провела со мной.
– Это как? – уточнил Макар недоверчиво.
– Обыкновенно, пришел с клуба, забыл, что Софья Семеновна нам на сеновале постелила, по старой памяти поперся в домик для гостей, а там Наталья…
– И что? – спросил Антон.
– Тебе все в деталях описать? – огрызнулся Егор. – В общем, я от нее ушел только в половине четвертого.
– И что, вы с ней два с половиной часа того?..
– Завидуешь?
– Да нет, просто уточняю, так сказать, в интересах следствия.
– То есть Наташка старосту убить не могла? – Макар задумчиво подергал себя за бороду.
– Выходит, что не могла.
– Тогда кто? Эти беглые коммунары?
– А почему бы и нет?
Макар надолго задумался, а потом сказал:
– Нет, это не коммунары. Это мы сюда по воздуху аки ангелы прилетели, а им пешком еще день было пилить.
– Может, у них сообщники были? – предположил Егор. – Или эти убийства вообще друг с другом не связаны.
– Вот про сообщников это ты верно подметил. Наташка соучастницей и была. А ты, Егор, зря следователя раздраконил. Почему фотоаппарат не отдал посмотреть?
Почему? Да потому и не отдал, что на карте памяти хранились Наташкины фотографии, а он-то совершенно точно знает, что девчонка не могла убить старосту. Если она в чем и виновата, так ее и без фотографий найдут.
– А молодец, Ялаев! – Померанец одобрительно хлопнул его по плечу. – Пусть всякая местная шушера не борзеет! За нами никакой вины нет, значит, и бояться нам нечего.
Год спустя
– Да куда ты вешаешь?! Не туда, левее! И свет не трогай, я сам свет поставлю! – Егор с возрастающим раздражением наблюдал, как рабочий, маленький, юркий паренек, пытается приладить на нужное место одну из его фоторабот.
И дернул же его черт поддаться уговорам померанцевского товарища, уже действующего губернатора, и согласиться на проведение этой фотовыставки! И где?! Ладно бы в Нью-Йорке, или в Лондоне, или в Москве, на худой конец, а то ж здесь, в этом Богом забытом медвежьем углу. Краевой центр – смешно сказать! Ему предлагали персональную выставку в Мадриде, а он выбрал город детства. Ностальгия, видишь ли, в нем взыграла, захотелось сеять доброе и вечное. Вот и приходится теперь одному за всех отдуваться.
Губернатор, черт бы его побрал, предоставил под выставку крупнейшую в городе картинную галерею и решил, что на этом его миссия выполнена, а то, что Егоровы работы надо как-то переправить в Сибирь из Нью-Йорка, где последние полгода они выставлялись, – этим никто не озаботился. И то, что развешивать их надо не как бог на душу положит, а в строго определенном порядке, до этого тоже никому нет дела. Вот и получается чисто по-русски: заманивали небывалыми посулами, встречали с красной икрой и хлебом-солью, называли дорогим Егором Денисовичем, а как дошло до дела, оказалось, что помощи ждать неоткуда. Сам наснимал фотографий, сам их и развешивай. Можно подумать, ему это надо.
Хорошо хоть, что Померанец не оставил друга в беде: утешает, по кабакам таскает, пиарит по ходу дела. Вон по всему городу плакатов понавешал "Сибирь глазами космополита". О, как! Космополит – это, стало быть, он, Егор Ялаев. Мало того, там же еще шрифтом поменьше написано, что он не только космополит, но еще и фотохудожник с мировым именем, и перечислены все его награды и заслуги перед чужим отечеством. А в качестве заманухи Померанец использовал один из самых любимых Егоровых снимков.
Черная гладь реки, девичья фигурка в кисее тумана, раскинутые в стороны руки, мокрые волосы, ямочки на пояснице – Афродита "пеннорожденная", только со спины. Эротизм в чистом виде…
Померанец барышню на фото узнал с ходу, даром что лица модели не было видно.
– Это ж Наташка!
– Она самая.
– А когда?
– Тогда.
События почти годичной давности вспоминать не хотелось. Неприятностей тогда у них с Антоном было немало. Как и предсказывал Макар, следователь вцепился в них бульдожьей хваткой. Егору пришлось зависнуть в России вместо планируемых десяти дней больше чем на месяц, а Померанцу подключить к делу все мыслимые и немыслимые связи, чтобы с них наконец слезли. К счастью, все утряслось. Антон уехал в родной город, Егор улетел в Нью-Йорк, а через полгода пришла весточка от Макара, что в тайге по весне охотники нашли три полуразложившихся трупа, которые были опознаны как беглые коммунары. Следствие предположило, что преступники не поделили награбленное и перестреляли друг друга еще в конце прошлого лета. Наталью-Настасью так и не нашли, да, наверное, не особо и искали.
Егор с превеликим удовольствием забыл бы девчонку и никогда больше не вспоминал, если бы не фотографии. Он не стер отснятые кадры, как обещал – слишком уж ценный материал, – просто заменил в фотоаппарате карту памяти, а девчонка приняла все за чистую монету.
Фотографии получились удивительные, особенно два снимка: тот, что Померанец использовал в качестве заманухи, и еще один. Но тот, второй, был слишком откровенным, Егор оставил его для личного пользования, даже Померанцу не показал.