- Да. Я назначил его своим менеджером и очень много ему переплатил. Бог свидетель, я не хотел, чтобы мой родной брат оказался на улице. И примерно с год все было замечательно.
- Пока?…
- Я начал замечать пропажу денег. Без каких-либо объяснений производились загадочные траты. Хуже того, никто из них не выполнял свою работу. У них всегда было наготове какое-нибудь оправдание того, почему они еще только собираются сделать то, что я от них требовал, или почему это еще не было сделано. Тысячу раз я приходил в офис и находил Рональда, спящим в моем кресле, - по крайней мере, в те дни, когда он соизволял показаться на работе. Это было невероятно. Я сказал им, что, если они не исправятся, то я их уволю.
- И что они ответили?
Он скривил губы и передразнил грубым тоном:
- "Ты не можешь уволить меня. Если ты это сделаешь, я уничтожу тебя. Я знаю всех твоих фанов, всех твоих друзей и всех твоих деловых партнеров. Я неприкосновенен, ха-ха".
Айдан выругался, прежде чем снова заговорил уже нормальным тоном.
- Сначала я подумал, что это шутка в лучшем случае и пустая угроза в худшем - пока не оглянулся по сторонам и не понял, что они на самом деле сдружились со всеми, кто имеет отношение к моей жизни. Методично. Поочередно. Они добрались до каждого. Тех, кто не поддержал их и был против их злобного помешательства, они вытеснили и выпнули на обочину. Затем прямо перед Рождеством они решили продемонстрировать мне свою власть, сделав так, что шестеро людей, связанных с моей жизнью, все как один отвернулись от меня. Одного из них они полностью вырезали из моей жизни. Именно тогда они совсем обнаглели.
- Каким образом?
- "Дай нам пять миллионов долларов, или мы отберем все, что у тебя есть. К тому времени, когда мы покончим с тобой, все твои фанаты и друзья будут жестоко тебя ненавидеть и даже десяти центов не заплатят, чтобы посмотреть еще один фильм с твоим участием. Ты будешь уничтожен".
Айдан шумно, зло выдохнул.
- Это был Рождественский подарок мне от брата. После того, как я купил ему и его сыну по машине и по дому, платил им гораздо больше, чем позволял уровень их квалификации. Но им все было мало. Им нужно было больше, потому что это имел я, и не имели они. Само собой разумеется, только один я работал на съемках по двадцать часов в день месяцами напролет, не забывая об общественной деятельности и интервью, и до седьмого пота читал и заучивал сценарии, когда был дома. А в это время они каждую ночь шлялись по вечеринкам, играли в онлайн-игрушки, а затем отсыпались до полудня или еще более позднего времени. Они проматывали деньги на женщин, пиво и дорогие игрушки. О, даже не могу представить, почему у них так мало всего было, да? Как часто мама говорила о Донни: "Тяжелая ежедневная работа его убьет".
Она взяла его за руку, желая успокоить.
- Я так сожалею, Айдан.
- Не стоит. Я должен был это предвидеть. Скрудж был прав. Нельзя позволять людям узнать о тебе что-нибудь. Как бы ты ни был щедр к ним, им всегда будет мало. Они всегда будут требовать от тебя больше, чем может дать любой человек. Если ты позволишь им, они высосут твою душу прямо из твоего тела. На самом деле Золотое правило состоит в том, что "дашь палец - всю руку откусит". - Он сокрушенно покачал головой. - В прошлом году я был на одном фильме. Он назывался "300 спартанцев". О древней битве при Фермопилах…
Она нахмурилась, когда он под конец обмолвился о том, что ей было полностью понятно.
- Это где триста воинов под командованием царя Леонида удерживали персидскую армию?
Он был потрясен.
- Ты знаешь историю?
Лета улыбнулась и укоризненно заметила:
- Айдан, я - греческая богиня. Конечно, я знаю историю.
В его глазах вспыхнул свет, говоривший о том, что ему все еще нелегко принять то, кем и чем она является.
- Да… как бы там ни было, мне было любопытно узнать историю сражения, и, в отличие от тебя, мне не повезло увидеть все это собственными глазами. Когда я просмотрел фильм, то узнал, что их предал свой же спартанский солдат.
- Эфиальт.
Айдан кивнул.
- Он хотел денег. Итак, ради них Эфиальт продал своих соотечественников и соратников, рассказав персам о секретной тропе в горах, тем самым, дав им возможность убить всех мужчин, которые были с Леонидом. Мужчин, которые прикрывали спину Эфиальта на поле брани. Мужчин, имевших семьи, которые надо кормить. Мужчин, которые сражались, чтобы защитить его родину, его семью и его сына, которого он оставил позади вместе с их сыновьями. Семью, которая будет страдать под гнетом персов. Но ничто из этого не имело значения для алчного, эгоистичного ублюдка. Все, чего он хотел, - это захапать как можно больше, и плевать он хотел на остальной мир. Я был шокирован, когда узнал об этом. Я не понимал тогда и до сих пор не понимаю, как кто-то может пойти на такое.
К сожалению, она понимала. В течение веков она наблюдала, как люди делали это снова и снова.
- Все просто. Всегда найдется какой-нибудь жалкий человечишко, который хочет обладать тем, что есть у других людей, не ударив при этом пальцем о палец.
- Точно, но что меня убивает больше всего, так это то, как далеко они готовы зайти в своем желании, и насколько сильно они чувствуют себя вправе совершать свои кражи. Если бы они хотя бы половину тех усилий, которые тратят на попытки украсть денег, применили на их зарабатывание, то были бы намного богаче меня.
Лета была полностью согласна. Такие люди также всегда вызывали у нее гнев.
- Дружественные отношения порождают презрение. Как только люди становятся ближе к тебе, то понимают, что ты такой же человек, как и они. Именно тогда начинается безумие. Люди не могут понять, почему ты обладаешь большим, чем они, хотя ты - всего лишь обычный человек и ничем от них не отличаешься. Тогда тебя начинают ненавидеть за это.
- Да, но почему?
Лета вздохнула.
- На самом деле я не знаю. Люди могут быть такими созидательными и добрыми, и в то же время - разрушительными и жестокими. Такое впечатление, будто вашему виду нужно пройти через страдания, чтобы чего-то достигнуть.
- Нет, это не так. Это - просто ложь, которую люди твердят себе, чтобы думать лучше обо всех тех, кто бьет их в зубы. Ведь помочь человеку встать так же легко, как сбить его на землю. Именно поэтому я отстранился от мира. Мне надоело все время оглядываться, чтобы никто не мог напасть сзади. Я устал пытаться выяснять: привязанность, выражаемая кем-то, - настоящая и правдивая, или это просто еще одна ложь, которая рассыплется на куски, как только они ощутят вкус зависти.
- Я неспособна чувствовать зависть.
- Неужели?
Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.
- Серьезно, Айдан. В моем мире зависть - это мужчина, Фтонос. Он входит в окружение Афродиты, и никогда не пускал корни в моем сердце. И никогда не будет. Даже когда у меня были все мои эмоции, я ни в коем случае не впустила бы его.
Он притянул ее к себе и припал к ее губам в таком грешно-сладком поцелуе, что у Леты буквально поджались пальцы ног. Это был самый потрясающий поцелуй в ее жизни, но от осознания того, что это не может долго длиться, она ощутила боль.
Как будто почувствовав ее опасение, Айдан застыл на мгновение, прежде чем отстраниться от нее.
- Мне только что пришла в голову одна мысль. Что ты будешь делать, когда все это закончится?
Лета отвела взгляд, не в силах ответить на этот вопрос. Ей было невыносимо больно.
Айдан чертыхнулся, прежде чем ответил вместо нее:
- Ты должна будешь уйти, так? Я имею в виду, ты - действительно богиня. Я никак не смогу тебя удержать, верно?
- А ты бы хотел?
Он вскочил с кушетки и начал расхаживать взад-вперед перед ней. По тому, как он двигался, было заметно напряжение во всем его поджаром, сильном теле так, что можно было увидеть каждый его натянутый мускул. Она чувствовала смятение Айдана.
- Я не знаю, Лета. Я на самом деле не знаю. Ты - единственная за очень долгое время, кого мне не хочется прогонять отсюда.
Она улыбнулась ему.
- Ну, нельзя сказать, что с твоей стороны не было попыток выставить меня вон.
- Да, но я вернул тебя.
- Верно… - Она встряхнулась, обдумывая то, что лежало перед ними. - Я тоже не знаю. Лично я думаю, что мы должны сосредоточиться на том, чтобы выжить следующие несколько дней, а затем посмотрим, к чему мы придем,… если мы все еще будем целы.
Он немного задумался, прежде чем прошелся рукой по своим взъерошенным светлым волосам.
- О чем ты умалчиваешь насчет того, чему мы противостоим?
Она вытянула квадратную подушечку из-под руки и прижала ее к себе, обняв руками.
- Единственный вариант, который у нас есть относительно Долора, - сделать так, чтобы он снова заснул.
- Но?…
- В прошлый раз, когда я это проделала, у меня было столько ран, что я тоже была вынуждена отправиться в стазис, чтобы залечить их. Это было почти две тысячи лет назад.
Айдан был абсолютно неподвижен и ничем не выдал своих чувств, за исключением того, что опустил взгляд на пол впереди нее.
- Я понимаю.
У нее сердце разрывалось на части от всего того, что стояло за этими двумя простыми словами.
- Пожалуйста, Айдан. Не будь таким. - Его боль также заставляла страдать и ее. - Ты нужен мне разъяренным. Твой гнев питает мои силы и делает меня сильнее. Чем больше у меня сил, тем меньше у Долора возможностей ранить меня или тебя.
Он рассмеялся над иронией.
- Никогда прежде женщина не просила моего гнева.
Лета отбросила подушку, поднялась и в несколько шагов преодолела короткое расстояние между ними.
- Я не одна из твоих обычных женщин.
- Даже больше, чем ты думаешь. - Он взял ее за руку, в которой она все еще держала пузырек. - Итак, что мы должны делать?
- Нам нужна кровать.
Он выгнул бровь.
- Серьезно?
Лета рассмеялась.
- Прекрати это. Ты знаешь зачем. Нам должно быть удобно, потому что одного глотка сыворотки достаточно, чтобы мы заснули на всю ночь… или дольше.
Он принял надутый вид.
- Ты лишаешь меня всех удовольствий.
Его слова смутили Лету.
- Борьба - удовольствие?
- О, да. Выброс адреналина стоит на втором месте после секса.
Угу…
- Это - мужские штучки, не так ли?
- Я бы сказал "да", но я знаю достаточно много женщин, которые утверждают, что это свойственно не только моему полу. Я в изобилии встречал марафонских отбивающих на высоких каблуках.
Лета закатила глаза. Отстранившись, она протянула ему руку.
- Вперед, солдат. Давай удовлетворим твою потребность.
Его голодный взгляд с жадностью пробежался по ее телу.
- Которую?
- Давай спасем твою жизнь, а потом подумаем о твоем теле.
Айдан издал полный отвращения звук.
- Умирающие заслуживают каких-нибудь удовольствий.
- Это так. Но я не желаю относить себя к умирающим.
Он все еще дулся, когда она притащила его в спальню. Лета заставила его лечь первым так, чтобы она могла капнуть три капли сыворотки на его язык.
На лице Айдана появилось жуткое выражение.
- Фу-у, она горькая.
- Я знаю.
Она увидела, как он начал моргать, пытаясь не заснуть.
- Не борись с этим. Увидимся на другой стороне.
Взгляд его зеленых глаз встретился с ее взглядом.
- Будет лучше, если так. Я верю тебе, что ты будешь там, Лета. Ты нужна мне там. - И на этих словах он заснул.
Лете воспользовалась моментом, чтобы окинуть его внимательным взглядом. Он действительно был красив. С единственным желанием - спасти его жизнь, - она легла рядом с ним и положила голову на его плечо прежде, чем выпила сыворотку.
Она не знала, чего им ожидать в царстве снов. Но будет сурово, жестко и холодно. Пусть так - они встретят это вместе.
- Я не предам тебя, Айдан. - Однако даже когда она произнесла эти слова, она не была уверена, что сможет сдержать свое обещание. Единственное, что она усвоила за свою длинную жизнь, - это то, что самые лучшие намерения часто оказываются самыми смертоносными.
Все, на что она надеялась, - то, что Айдан не станет ее следующей потерей.
ГЛАВА 7
Айдан находился посреди ослепляющей бури. Вокруг него, завывая в ушах, неистовствовали жестокие ветра. Он был окутан непроглядной мглой, едкой настолько, что она просочилась в каждую клеточку его тела. Мужчина не знал, куда повернуться. Любое движение сопровождалось зверскими ударами ветров, от которых он едва мог дышать. Он боялся и шагу ступить, опасаясь, что этим ухудшит свое положение.
С каждой секундой, что он изо всех сил старался устоять на ногах и выдержать эту бурю, в нем нарастала паника. Айдан не испытывал ничего подобного с того дня, когда его брат обрушился на него, отняв всех людей, которым он когда-либо доверял, и оставил его в одиночестве. Глаза Айдана застлала пелена ярости, но это ничего ему не дало. Сейчас его гнев был ничем по сравнению с чувством потери, которое овладело всем его существом.
А вокруг по-прежнему бушевали ветры.
Спаси меня… пожалуйста…
Зов, идущий из глубины его тоскующего сердца, был нерешительным, как у маленького ребенка, и Айдан ненавидел эту свою часть, из-за которой чувствовал себя таким потерянным и покинутым.
Спаси себя сам.
Гнев снова стремился всплыть на поверхность. Это - то, что ему знакомо. Это - то, кем и чем он является. И все же он так устал быть один. Устал бороться самостоятельно.
Как ему удастся выстоять в одиночестве?
- Айдан?
Его сердце сжалось от нежного звука голоса Леты, который каким-то образом отогнал безумие, просочившееся в него. Потом Айдан почувствовал это… это ласковое прикосновение, которое достигло глубины души. Оно успокоило его и остановило падение в пропасть паники.
Действуя инстинктивно, он притянул ее ближе и крепко к себе прижал. Ее аромат окутал его, даря еще больше покоя. Это то, в чем он нуждался, - кто-то, кто уравновесит безумие. Кто-то, кому он мог верить даже во время самых жестоких атак. Кто-то, кто не бросит его, почувствовав страх, гнев или зависть.
И она - здесь, твердо стоит на его стороне, защищая от боли. Осознание этого опалило его.
Лета закрыла глаза, пораженная тем, как Айдан держался за нее, - как будто для него она была священна. Более того, он фактически дрожал в ее руках. Это уязвимость, которую - она была уверена - он скрывал ото всех. Она - единственная, кому он еще доверял, чтобы показать эту часть себя. И это наполняло ее невероятной радостью.
- Ты ведь не сомневался во мне, правда? - поддразнила она.
Он напрягся.
- Все остальные бросили меня, что помешает тебе поступить так?
Она услышала в его голосе нотки мучительных, обжигающих эмоций, от чего на ее глазах выступили слезы.
- Я всегда буду здесь.
- Да, конечно.
Она чуть отступила, чтобы взять его лицо в свои руки.
- Посмотри на меня, Айдан. Никогда не сомневайся в моей искренности. Я не даю обещаний, которые не могу сдержать.
И тут, несмотря на скудный свет, она увидела самую невероятную вещь на свете: слабый проблеск доверия в его зеленых глазах. Мгновением позже он подарил ей настолько ошеломляющий поцелуй, что у нее перехватило дыхание.
Придя в восторг от этого, она щелкнула пальцами и переместила их из бури на тихую поляну. Но Лета по-прежнему ощущала его неуверенность, видя, как он оглядывается, будто ожидая возвращения бури. Нужно переключить его мысли на что-нибудь другое. Нужен враг, на котором Айдан мог бы сосредоточиться. Это отвлечет его от мыслей о том, что он открылся ей и позволил увидеть ту часть его, которую предпочел бы держать в секрете.
- Мы вызовем Долора?
Он покачал головой.
- Не сюда. Здесь слишком открыто. В честной борьбе он может сделать нас.
Как бы это ни было неприятно, она была вынуждена признать его правоту и была ему благодарна за то, что он полностью осознавал величину грозившей им опасности.
- Тогда, что ты предлагаешь?
Окружающая обстановка начала меняться, пока они снова не оказались в саду Лиссы. Лета нахмурилась, когда огляделась вокруг, - все было совершенно другим, не таким, как в прошлый раз. Сейчас все кругом было окрашено в приглушенные цвета, а кустарник, похоже, был сделан из воды. И еще все искривлялось и поворачивалось под острыми углами без какого то ни было логического смысла.
- Что ты делаешь?
Он шагнул назад и отпустил ее руку, ослепительно ей улыбнувшись.
- Нервирую своего противника.
Лета бросила подозрительный взгляд на куст, который из кита превратился в акулу, - этот куст попытался ее укусить, когда она проходила мимо.
- Что насчет нас? Не произведет ли это на нас тот же самый эффект?
Айдан пожал плечами.
- Не знаю, как ты, но я многие годы жил среди безумия. Я нахожу это место почти приятным.
- До этого ты так не думал.
- До этого я не планировал здесь сражаться. Если мы собираемся сделать что-то настолько безумное, как вызвать бога Боли, чтобы драться с ним до смерти, какое место может быть лучше этого?
Необычный аргумент в странной логической цепочке.
- Ты уверен, что хочешь сделать это? - спросила она.
- Немного поздно для сомнений, не так ли?
Возможно, но у нее все еще было плохое предчувствие, что все это - ошибка. Если это так, то первым делом она собирается обеспечить Айдану защиту. Но где-то на задворках ее разума было понимание того, что это - лучший способ ударить по Долору. В обстановке, которую они могли в каком-то смысле контролировать.
- Тогда ладно. - Она набрала воздуха в грудь и изо всех сил закричала: - Долор!
Бог тут же появился перед ними во вспышке света, и на этот раз он был не один.
Айдан сжал челюсти и впился взглядом в двух богов.
Долор был выше Айдана на целый фут, лыс и имел замысловатые татуировки, покрывавшие все его тело и лицо. Если Долор был высок и худощав, то мужчина слева от него был невысоким и тучным, а руки его были толщиной в два кулака Айдана, если не больше.
Айдан посмотрел на Лету, ища подтверждения своей догадки относительно личности второго бога.
- Тимор?
Она хмуро кивнула.