- И точно так же как люди, не все мы такие. Многие из нас полностью осознают наши силы, и мы прекрасно понимаем, что не стоит злоупотреблять ими.
Возможно. Но для него все это звучало достаточно скверно. Айдан даже не мог представить то, что ей пришлось пережить, - если только это не была бредовая галлюцинация, вызванная опухолью головного мозга, и если она не лгала. На этом фоне его собственное предательство казалось таким же ничтожным, как и сон ее отца, толкнувший его на убийство ее семьи.
- Почему ты пришла, чтобы помочь мне?
- Потому что ты не заслуживаешь смерти после всего того, что ты перенес. Твой брат достаточно отнял у тебя. И в тебе кипит столько ярости и гнева, что я надеюсь с их помощью найти какой-нибудь способ убить Долора и сделать так, чтобы он больше никогда не смог причинить вред другому человеку. Кто-то должен выступить против него. Все, что я слышу, когда думаю о нем, - это его довольный смех, когда я умоляла его сохранить жизнь моей дочери. Ублюдок по-настоящему улыбался, пока он душил ее, в то время как его прихвостни удерживали меня.
Айдан вздрогнул, сердце его сжалось от описания всего этого.
Ее наполненные страданием глаза переворачивали все внутри него.
- Ты хочешь ранить людей, которые причинили тебе боль, Айдан… Теперь вообрази мою потребность отведать его крови.
Он продолжал стоять, пытаясь разобраться во всем этом. Может, он все еще спит?
- Нет. Ты не спишь, - произнесла она вслух. - Это не сон. Клянусь.
Айдан посмотрел на нее, нахмурившись.
- Как ты узнала, о чем я думал?
- Я могу услышать твои мысли, если сосредоточусь на них.
- Отлично. Тогда ты знаешь, что я считаю тебя сумасшедшей.
Она улыбнулась.
- По правде говоря, так и есть. Я утратила все здравомыслие в ту ночь, когда умерла моя дочка, и я никак не могла помешать этому. Все, что у меня осталось в этом мире, - это жажда мести. И сам факт, что я до сих пор испытываю это чувство, - когда у меня не должно быть никаких эмоций, - говорит о том, как сильно я жажду этого.
Он протянул ей руку.
- Значит, у нас есть много общего.
Она кивнула и взяла его за руку. От этого жеста по его спине прошел озноб, и он не был уверен почему.
Прежде чем она заговорила, ее рука напряглась.
- Мы должны найти какой-нибудь способ остановить его.
- Не волнуйся. Мы найдем. Как я уже сказал, я буду последним выстоявшим человеком.
Лета закрыла глаза, осмысливая его слова. Последний выстоявший человек. Она помнила время, когда чувствовала то же самое. Теперь все, чего она хотела, - нанести ответный удар Долору, и если она, чтобы сделать это, должна умереть, то она более чем готова. Ее не заботит смерть при условии, что Долор умрет вместе с нею. Ради этого она проползла бы голая по битому стеклу.
Вдруг, ни с того ни с сего, Айдан начал смеяться и отпустил ее.
Лета нахмурилась.
- Что случилось?
- Мори сказал, что однажды я сойду с ума, находясь здесь в одиночестве. Будь я проклят, если он не был прав. Я окончательно сошел с ума.
Его неуместный юмор не помог ослабить боль внутри нее.
- Нет, ты не сумасшедший. Я говорила тебе, что я - телохранитель, и это правда. Мы пройдем через это вместе. Ты и я.
Его смех мгновенно увял, и он впился в нее взглядом.
- В последний раз после того как женщина сказала мне это, она преподнесла мне мое сердце, разрезанным на кусочки, на блюде. Какой орган ты собираешься вырезать у меня?
- Никакой, Айдан. Я собираюсь оставить тебя в том же виде, в котором ты был при нашей встрече, - в целости и сохранности. Ты будешь стоять здесь, в своем домике, еще более сильный, чем когда-либо.
- Почему я тебе не верю?
- Потому что люди всегда склонны верить в плохое, а не хорошее. Тебе легче думать, что я безнравственная и испорченная, чем увидеть, кто я в действительности. Никто не хочет верить в то, что некоторые люди желают помочь другим по доброте душевной, потому что они не могут спокойно смотреть, как кто-то страдает. В этом мире так мало людей, являющихся альтруистами, что остальные не могут понять или постичь, как кто-нибудь другой может ставить чью-либо выгоду выше собственной.
Айдан замер, когда эти слова проникли сквозь его недоверие. Он поступал с ней точно так же, как все остальные - с ним.
Предполагал худшее, хотя она не сделала ничего, чтобы заслужить это.
Мир изволил поверить, что он был равнодушен к своей семье, что он сделал что-то, чтобы заслужить их жестокость, потому что это было намного менее пугающим, чем правда. Никто и мысли не допускал, что он мог отдать кому-то всего себя, только чтобы в ответ от него отвернулись и пытались убить, как бешеную собаку, без какой-либо разумной причины.
Если бы люди признали правду - что Айдан не был ни в чем виноват, что единственное его преступление заключалось в том, что он был слишком щедрым, открытым и добрым к тем, кто не заслуживал его доверия, - то она оставила бы их уязвимыми и заставила бы подвергать сомнению всех вокруг них. Но в глубине души все они знали правду. В какой-то момент каждый в своей жизни был предан подобным образом. Без смысла. Без причины.
Всего лишь человеческие недостатки в некоторых людях, которые привыкли только брать и злоупотреблять.
Как любила повторять его мама, это люди, которых плохо воспитали.
Но, как отметила Лета, не все были потребителями. Айдан никогда никого не предавал. Никогда он не стремился погубить или ранить другого человека. Не в его правилах было причинять большие страдания кому бы то ни было.
В его мире он один был преданным и заслуживающим доверия. Возможно все-таки не он один. Всего лишь возможно.
Его горло сжалось. Он пристально посмотрел на Лету.
- Я все еще не уверен, что это не галлюцинация, вызванная отравлением угарным газом от плиты или обогревателя, но на тот случай если это не так, я собираюсь довериться тебе, Лета. Не смей подвести меня.
- Не волнуйся. Если я подведу тебя - мы оба умрем, и наши страдания прекратятся.
- А если мы победим?
Дразнящий свет в ее глазах угас.
- Я полагаю, тогда мы будем жить, чтобы и дальше испытывать боль.
Он горько рассмеялся.
- Не самый эффективный стимул для борьбы, не так ли?
- Не самый, - согласилась она, при этом ее взгляд смягчился. - Но не в моих правилах безропотно подчиниться и умереть.
- И не в моих. - Он поглядел из окна на мир, который выглядел таким ясным по сравнению с ранее бушевавшей бурей. Если бы он всегда был таким. - Итак, скажи мне,… что мы будем делать теперь?
- Мы собираемся навестить моего старого друга, чтобы попросить какое-нибудь солидное средство, отпугивающее боль.
- Они делают такое?
Она пожала плечами.
- Посмотрим. И пока мы там будем - выясним, что в точности требуется Долору, чтобы войти в это пространство.
Это имело смысл.
- Если он войдет, то насколько сильным он будет?
- Ты помнишь "Десять казней египетских"?
- Да. В этом фильме я тоже снимался.
Она проигнорировала его кислый комментарий.
- Для него это были всего лишь упражнения и забавы. Если мы не остановим его, он освободит всех своих приятелей, и они распространят абсолютные страдания и муки по всему миру.
- Круто. Не могу дождаться этого. - Он устало вздохнул, прежде чем снова заговорить. - А что насчет других богов? Они помогут нам?
Она почти игриво потрепала его по щеке.
- Это, мой друг, то, что мы собираемся узнать. Пристегни ремень, детка. Сейчас начнется тряска по ухабам!
Единственная проблема заключалась в том, что он привык к этому. Его пугало, когда дела шли гладко.
Но как раз тогда, когда эта мысль пришла ему на ум, он понял, что их ждет не просто тряска.
А тряска со смертельным исходом.
ГЛАВА 5
- Не могу поверить, что ты жульничаешь!
- Не могу поверить, что ты не знал. Чувак, что ты за бог?! Никогда не думал, что у глупости есть божественный представитель. Полагаю, я ошибался, да?
- Ты такая задница!
Айдан нахмурился, увидев, что Лета доставила его в белую мраморную комнату, где двое мужчин играли в шахматы. Все в комнате было стерильно-белым, за исключением этих мужчин, одетых в черное, и необычных шахматных фигур, которые кружились на поверхности доски и вели сражение. Шахматные фигуры были живыми, дышащими существами, в данный момент с большим интересом наблюдавшими за спором богов.
На первый взгляд эти два бога казались близнецами с той лишь разницей, что у того, кто плутовал, были короткие каштановые волосы с тонкими черными прядями. Он также имел то, что, по-видимому, было татуировками черного цвета, которые покрывали его лицо под острыми, в виде зигзага молнии, углами от внутренних уголков глаз до подбородка. У другого же мужчины были черные волосы, а руки его от запястий до плеч были испещрены родовыми татуировками. Они оба были одеты в джинсы и футболки без рукавов. Странный стиль для двух богов.
С другой стороны, что он знал о подобных существах?
- Деймос? - позвала Лета, подводя Айдана к игрокам.
Тот, чье лицо было покрыто татуировками, поднял на нее глаза.
- Лета, красавица моя. Что тебя сюда привело? - весело спросил бог, - словно не он три секунды назад находился в самой гуще словесного поединка со своим братом.
Другой мужчина поднялся, словно собирался их оставить.
- Сядь, Фобос, - гневно бросил Деймос. - Мы еще не закончили.
- Нет, мы закончили. Я не играю с жуликами, и мне плевать, что ты старше меня на три секунды, ты не можешь указывать мне, что я должен делать. Я не твоя потаскуха, приятель.
Деймос скривился.
- Тогда прекрати вести себя так. Кто бы поверил, что Страх - нытик?
Фобос скрестил руки на груди.
- Те же самые люди, которые считают Ужас жуликом.
Деймос насмешливо усмехнулся.
- О, иди маме поплачься, гомик. - Тут Деймос обратился к Айдану. - Ты играешь в шахматы?
- Чрезвычайно посредственно.
Он указал на стул напротив себя.
- Садись, пока мы будем разговаривать.
- Не делай этого, - предупредил Айдана Фобос. - Это похоже на игру с двухлетним ребенком, который может взорвать твою душу прямо в твоем теле. В прошлый раз когда Демон играл с человеком, и тот его обыграл, он для аппетита вывернул смертного наружу, начав этот процесс с его задницы.
Айдан выгнул бровь на это красочное описание.
- Интересный оборот речи.
- Считай это предупреждением.
Лета прислонилась к Айдану и улыбнулась.
- Не обращай внимания на Фобоса. Его работа - нагонять страх на других. У него очень большой опыт.
Айдан отмахнулся от ее предостережения.
- Не очень. Я ничего не боюсь.
Фобос ухмыльнулся, будто наслаждаясь мыслью о вызове.
- Уверяю тебя, я могу это исправить.
- Я была бы очень признательна, если бы ты этого не делал, - быстро вмешалась Лета прежде, чем махнула богу, чтобы он ушел. - Теперь иди пугать старушек.
Фобос отсалютовал ей двумя пальцами и затем исчез в огненном круге.
Она повернулась к Деймосу, который в это время расставлял шахматные фигуры обратно в начальные позиции.
- Уделишь мне минуту, Демон?
Деймос рассмеялся.
- Хоть вечность. В чем дело?
- Мне нужно узнать, как остановить Долора.
Это, наконец, заставило его посмотреть на нее с недоуменным выражением лица.
- Долор? Когда он проснулся?
- Несколько дней назад. Сейчас он здесь, охотится на Айдана, чтобы убить его.
Деймос цокнул.
- Бедняга. Действительно отстойно быть человеком.
Лета, сузив глаза, пристально посмотрела на него.
- Демон…
Он проигнорировал ее упрек.
- Не нужно придирок, маленькая кузина. Я не хочу это выслушивать.
- Ты - Долофонос, бог правосудия. Ты что серьезно собираешься сидеть здесь, пока невинного человека собираются убить, потому что кто-то страдает от ПМС?
Деймос окинул ее насмешливым взглядом.
- Я - палач, Лета, поэтому меня прозвали Демоном. Меня посылают, чтобы снести головы людям и богам, которые преступили черту, как правило, только потому, что у кого-то ПМС. Ты хочешь правосудия - офис Фемиды вниз по коридору налево. - И с дьявольской усмешкой продолжил: - Ты хочешь смерть и расчленение, я - твой человек… или вернее бог.
Она терпеливо вздохнула.
- Стало быть, ты не собираешься отвечать на мой вопрос?
- У меня нет ответа для тебя. Лишь то, что я по-дружески выпивал с Долором в прошлом, не означает, что я знаю, как его остановить, тем более что никто никогда не посылал меня убить его. Я лишь знаю, что обычно он пил двойную порцию текилы с лаймом и запивал ее бурбоном. Омерзительно, согласен, но я далек от того, чтобы критиковать его вкусовые предпочтения. Я просто рад, что они не мои.
Айдан выступил вперед с собственным вопросом.
- Что насчет тебя? Ты можешь его остановить?
Деймос одарил его самодовольным взглядом.
- Никто не может долго мне сопротивляться. Ужас всегда побьет боль. Кроме того, я пользуюсь грязными методами. Шахматы не единственная вещь, в которой я мошенничаю. - Он откинулся назад на стуле и, закинув руки за голову, снова посмотрел на Лету. - Если ты действительно хочешь узнать скрытые слабости Долора, я предложил бы тебе навестить его сестру, Лиссу.
Айдан мог сказать, взглянув на лицо Леты, что она предпочла бы этого не делать.
- Кто такая Лисса?
- Воплощение Безумия, - ответили они одновременно.
Лета посмотрела на Деймоса с упреком, прежде чем уточнила.
- Она часто работает как демон в объединении с другими богами, разжигая безумие в их жертвах так, чтобы Эриннии или Фурии могли выполнить свою работу. Из-за этого с ней немного тяжело иметь дело, и безумие, которым она обычно награждает других, хорошенько пустило корни в ее собственном разуме.
Это впечатляет!
- O-o-o, замечательно. Мне кажется, что за прошедшие двадцать четыре часа она и я стали по-настоящему хорошими друзьями.
Деймос рассмеялся.
- Могу тебя заверить, что ты не встречался с ней.
- Возможно не лицом к лицу, но сегодня я довольно интенсивно ошивался вокруг ее дома.
- Вокруг дома - ничего страшного. Главное - не остановиться и не постучать в ее дверь.
- Почему?
Лицо Деймоса исказила зловещая ухмылка.
- Она - особенная. Мы часто выпускали ее на поля битвы в древние времена просто, чтобы посмотреть, как солдаты разрубают на куски своих лучших друзей, а потом закалывают сами себя собственными мечами.
Лета скривила лицо от его зверских образов.
- Ты совсем больной, Демон.
Он равнодушно пожал плечами.
- Поверь мне, они заслужили это, иначе я не был бы так жесток. Кроме того, моя мать - Ярость, а мой отец - Война. Чего еще ты от меня ожидала?
- Сострадания, - ответила она мягко. - Эриннии не всегда жестоки.
- Верно, но только не по отношению к нечестивцам. Наша работа состоит в том, чтобы наказывать, - и это, моя кузина, я более чем способен делать. Даже если ты считаешь это ужасным. - Он указал подбородком на дверь. - Повидайся с Лиссой. Если у Боли есть слабые места, то она единственная, кто их знает.
- Но расскажет ли она?
Он пожал плечами.
- Ты знаешь ее так же, как и я. Зависит от ее настроения и степени ясности, когда ты будешь с ней разговаривать.
Айдан нахмурился.
- Степени чего?
Вместо ответа Лета взяла его за руку и перенесла их в сад в стиле Эшера. Он был настолько изощренный и запутанный - с закрученными лестницами, спирали которых бросали вызов логике, с причудливо-неправильно выгнутыми арками и растущим задом наперед кустарником - что Айдан даже не пытался понять что к чему. Он в буквальном смысле почувствовал, будто очутился прямо посреди гравюры Эшера "Другой Мир". У него закружилась голова от попыток понять и найти смысл в окружающей его абсурдности.
Неудивительно, что Лисса была чокнутой. Попытка пройти через ее сад любого свела бы с ума.
Лета подвела его к небольшой группе лестниц, изгибавшихся в чешую дракона, которая в свою очередь таяла в реке крови, плескавшейся о маленькую скалу, на которой они оба стояли.
- Что это за место? - спросил он.