- Господин Маюри, к вам вот эта девочка, она утверждает, что знает вас, и я решила её пропустить, так настойчиво она просила, хотя она и не записана к вам на приём, - чуточку растерянно говорит Диана, пропуская Сае в мой кабинет и маяча за её спиной с вопрощающим, немного обеспокоенным взглядом. - Я правильно поступила?
- Да, спасибо, Диана.
Секретарша расцветает и уходит, осчастливленная, что не сделала ошибки. Она знает, что за подобное я безжалостно увольняю.
- Сае, рад тебя видеть, что-то случилось? Ты такая бледная, - я встаю из-за стола и пододвигаю ей стул к обеденному столу. - Ты голодна? Или хочешь чаю?
Сае бледно улыбается, и я замечаю, насколько сильно она исхудала, теперь она уже кажется не тринадцатилетней девочкой, а почти карликом.
- Маюри, мне нужна твоя помощь, - тихо говори она, не поднимая глаз от столешницы, но и не притрагиваясь к угощению. Я наливаю ей чай и протягиваю чашку, на которую она взирает с равнодушием. - Родители хотя насильно выдать меня замуж. Ему шестьдесят лет, и он очень жесток. Она вскидывает на меня полные слёз чёрные глаза. - Если ты… не занят… То есть, если свободно твоё сердце. Возможно, ты мог бы назвать меня своей невестой? После обряда каждый из нас будет жить своей жизнью. Но я, возможно, прошу слишком много? Может, у тебя уже есть невеста? Ты знаешь, я бы никогда не посмела мешать твоему счастью! - горячо добавляет она. - Ты же знаешь, как я тебя люблю, ты мой лучший друг! Ты и Агояши!
- Сае, мне несложно это сделать, - немного поразмыслив, добавляю я, решив про себя, что так даже лучше. Холостяцкое положение в двадцать семь лет уже начинает напрягать, мне не нужны бессмысленные слухи то ли о моей распущенности, то ли о неправильной ориентации. - Хорошо, я согласен.
Сае расцветает и кидается мне на шею. Затем робко касается моих губ, оплетает тонкими ручками мою шею, вжимаясь в меня своим хрупким, дрожащим тельцем.
- Сае, - я нежно освобождаюсь от её хватки, отстраняя от себя. - Тебе вовсе не обязательно этого делать. Я достаточно сильно тебя люблю, чтобы никогда не посягать на твоё тело. Я знаю, ты не хочешь этого.
Она пытается скрыть облегчение, опуская взгляд и нежно улыбаясь.
- Спасибо, Маюри. Я очень-очень тебя люблю!
… Вечером я телепортируюсь к Агояши, даже не предупреждая её. Служанка провожает меня во внутренние покои, и Тензо с радостью кидается мне на шею.
- Маюри, как ты вырос! - она отодвигается и с жадностью рассматривает мои черты, будто не видела сто лет. - Ты по делу или соскучился? Ты же знаешь, что я сделаю для тебя всё, что угодно.
- Даже снимешь своё кимоно и позволишь мне тебя трахнуть? - не знаю, почему у меня вырвались именно эти слова. Я бываю жестоким, и, что хуже всего, иногда не контролирую себя с самыми дорогими мне людьми. Моё темное Я с каждым днём всё труднее держать под контролем, оно вырывается наружу и требует жертв. И жестокие, циничные слова - ещё не самое страшное, на что я способен.
Агояши застывает, словно превращаясь в красивую статую. её сине-фиолетовое кимоно, мерцающее в полутьме, превращает её в настоящий шедевр. Так и хочется представить себе, что она - ещё одна кукла, моя кукла. Я с трудом отрываю взгляд от её горящих янтарных глаз.
- Если ты этого когда-нибудь захочешь, то да, - спокойно отвечает она, облизывая нервным жестом пересохшие губы. - Я вся твоя, ты же знаешь… Ты всегда это знал, - слова отдают горечью, словно слишком крепкий кофе без сахара. - Собственно говоря, тебе всегда было на это наплевать. Не знаю уж, зачем я тебе вдруг понадобилась.
- Брось, милая, я просто пошутил, - я попытался поставить точку в нелепой, крайне неловкой ситуации и сажусь на циновку прямо в своём белом костюме. Агояши усаживается рядом, подвигаясь так, чтобы видеть моё лицо. Мы не зажигаем свет и разглядываем друг друга в полумраке теней, превращающем наши лица в нелепые бледные луны.
Длинные волосы Агояши кажутся чернильной кляксой теней. Я дотрагиваюсь до них и провожу рукой по шелковистой гладкости, чтобы убедиться в их реальности.
- Да, я пришёл по делу, но и соскучился, конечно, тоже. Работа никогда не сможет так насытить, как общение с тобой и Сае. Кстати о Сае - мы договорились, что я посватаюсь к ней - скоро она станет моей невестой.
Я вижу, как Агояши застывает, словно хрупкую девушку, в которой таится столько силы, пронзили её же собственной катаной, которой, как я знаю, она всё ещё балуется на досуге.
Её глаза расширяются, рот приоткрывается, а лицо становится неживым.
В этот момент, она как никогда близка к моему кукольному идеалу.
- Маюри, - она обнимает меня до боли, едва не ломая кости, стискивая всё сильнее, приближая ко мне почти обезумевшее лицо. Её глаза горят желтизной, как глаза хищников во тьме. - Ты любишь её?
- Тензо, ты задушишь меня, - я легко разрываю объятия. - Я люблю Сае только как друга. И ты же знаешь её отношение к мужским прикосновениям, уверяю тебя, оно несколько не изменилось. Мы вынуждены были на это пойти, чтобы Сае не выдали насильно за кого-то другого. Теперь она сможет стать свободной. Я куплю ей домик или квартиру и дам достаточно средств на содержание, но не буду посягать на неё тело. Мне этого и не надо, если честно. Она меня никогда не интересовала… в этом плане, - я стыдливо отвожу глаза, что в общем-то для меня несвойственно, но эти две женщины в моём сердце действительно занимают очень много места.
В полутьме я расслышал вздох облегчения, Агояши снова приникает ко мне, но уже с горячей, иступлённой нежностью. Её руки гладят мою спину - и я ощущаю этот жар даже сквозь плотную ткань пиджака.
- Я счастлива, я так люблю тебя, Маюри, что я бы умерла, если б потеряла тебя. Я эгоистка - мне хочется, чтобы ты никогда ни на ком не женился. Я хочу, чтобы ты стал моим. Я хочу принадлежать тебе, как это давно произошло в моих мечтах.
Она целует меня, очень робко, глядя виноватыми глазами. Затем отстраняется, пытаясь изобразить обычное ледяное лицо. У неё получается плохо, точнее, вообще не получается.
- Ты любишь меня, милая? - спрашиваю я. - Ты хочешь меня?
Когда она кивает, краснея, как школьница, впервые увидевшая член, я усмехаюсь, а затем серьёзно смотрю в её глаза, где застыл и страх быть отвернутой, и многолетняя боль, ставшая спутником её жизни, её любви ко мне. И почему я раньше этого не замечал? Великий маг, читающий людей, словно открытую книгу, с лёгкостью манипулирующий ими! Идиот…
- Почему ты не сказала раньше? Ты же знаешь, что я тоже всегда дам тебе то, что ты хочешь.
- Ты рассказал мне о том, что делал с тобой брат, - тихо проговорила она. - Неужели я бы осмелилась нанести тебе новую рану?! Возможно, тебе вообще отвратительна близость. У тебя же до сих пор нет постоянной девушки.
Молча обнимаю её и тяну на себя. Телепортирую нас в мой пентхауз в Токио, прямо в спальню. Ты испугалась, душа моя? Это тебе за то, что так долго молчала!
Когда я её целую, шок от резкой телепортации и ужаса, связанного с использованием магии, проходит.
Теперь её руки стали прежними - уверенными и сильными, ласковыми, нежными, почти прозрачными, словно струи воды.
Она целует и ласкает меня так, словно боится причинить боль, изо всех сил сдерживая собственное возбуждение. Её желание дикое и поглощающее, словно лавина, ураган, извержение вулкана.
"Боги, как же давно она меня хотела!" - последняя мысль тает в моей закипающей крови, словно сахар в кипятке.
Фыркаю, избавляю нас от одежды, двигаюсь навстречу, одним движением оказываясь в глубине её тесного отверстия, понимая, что я - первый её любовник.
Первая кровь, жар, теснота - я словно падаю в бездну без дна, наслаждаясь безграничным счастьем от ощущения полёта.
"Ты не боишься боли, Агояши?"
Мои движения становятся всё более сильными, глубокими, я хочу владеть этим прекрасным телом единолично… по крайней мере, в этот момент.
Её волосы гладят меня шёлковыми кистями, пахнут тёрпким зелёным чаем и корицей.
* * *
Расслабленная, выглядевшая невероятно счастливой, Агояши лежала на кровати, блаженно уставившись на меня. Я склонился над ней, поглаживая её волосы, нежную кожу щёки. Когда я провожу пальцем чуть выше, он опускает взгляд, и ресницы щекочут кожу.
- Как же я теперь обратно? - вдруг осознаёт она, где находится. - Мы же сейчас в Токио, а мой ресторан - в Киото.
Пожимаю плечами.
- Либо доставлю тебя тем же путём, либо обычной дорогой. А может мне приковать тебя к кровати и сделать собственной сексуальной игрушкой? - оценивающе оглядываю красивое, такое гармоничное тело, которое является самым приятным для меня сочетанием женской хрупкости и скрытой в нём силой.
Агояши улыбается.
- О, ну, я всегда к твоим услугам, любимый, только найди, пожалуйста, для меня время! А то твоя сексуальная рабыня будет скучать.
Я улыбаюсь ей, накидываю юката, и иду готовить нам ужин. Всё-таки, кажется, Тензо ещё не успела поесть.
Как оказалось, даже в постели с Агояши можно обговорить и даже отчасти продумать планы на дальнейшее существование. Незаменимый она человек всё-таки, рядом с ней мои мысли словно становятся яснее, приобретая необыкновенную ясность, быстроту и остроту её движений, сверкания её катаны. Будто в мозг вонзаются бесконечным потоком острейшие лезвия, стимулируя его работу.
- Думаю, будет неплохо, если Сае поселиться в моём ресторане, - неожиданно заявляет Агояши, отпивая глоток чая, хотя, конечно же, это помои по сравнению с тем настоящим японским чаем, который она для меня готовит. Но у меня нет ни сил, ни времени, не желания даже для имитации чайной церемонии. - Так я смогу за ней присматривать, она же болеет, и ты всегда выписываешь ей новые лекарства.
- Которые ей не слишком помогают, - тихо замечаю я, положив ноги на маленький столик, глядя в окно. - Я словно держу её на одном уровне заболевания, не давая скатиться ниже, но и выздороветь она не может.
- Рано или поздно ты найдёшь нужное средство, изобретёшь его, - улыбается Тензо. Да, после секса она расслаблена и умиротворена, а её улыбка заставляет застывать время. Мы словно находимся внутри сверкающего жёлтого брильянта. В безопасности. Этот хрупкий мир вокруг нас на мгновения приобретает твёрдость вечности.
Идеальная раковина, защищающая две жемчужины.
Медленно киваю. Мне не хочется торопиться, хочу растянуть этот покой, это нежное счастье, умиротворение.
Хочу немного просуществовать в этом мире без боли, без мести, богов смерти и параллельных миров, где живут чудовища.
Вдыхаю, выдыхаю - табачный дым сигареты, которую я держу в руках, погружает меня в грёзы, словно наркотик.
Однако я не позволяю себе отвлечься до конца, забыть, кто я такой, перечеркнуть свою конечную цель, виднеющуюся где-то далеко на горизонте. Недосягаемую, но такую манящую.
Месть.
То, что станет окончательной точкой в моём существовании. Я откуда-то это знаю и смело смотрю в глаза своей смерти.
Но это не глаза той девушки, которая сейчас со мной рядом. Агояши может подарить мне только лишь покой, но не зажечь сердце, не заставить его снова стать живым.
Нет, я лишь механизм, нацеленный на единственную цель, быть может, созданный только для неё?
Но я полагаю, что был рождён для другого. Просто однажды мой свободный брат уничтожил всю мою семью. И компас моей жизни совершил резкий скачок, став указывать в совершенно противоположную сторону.
Я уверен в себе, как никогда. Тех, кого я люблю, я всегда выцарапаю из рук смерти. Больше я никому не позволю умереть из тех, кто мне дорог, даже если для этого придётся уничтожить множество незнакомых мне людей. Цель оправдывает средства - я так считаю. Непреложная истина эгоизма.
- К тому же, так у тебя появится двойной стимул, чтобы навещать нас, - Тензо берёт мою руку и покрывает поцелуями. Я нежно прикасаюсь подушечками пальцев к её раскрытым губам и провожу по ним, словно рисую невидимые линии, будто пытаюсь скопировать её образ в своё сердце.
- Ты не думала о том, что Сае может догадаться о наших… новых отношениях? - задумчиво говорю я, пока моя ладонь скользит по её округлой груди, словно невзначай лаская розовые соски, заставляя её замирать, затаивать дыхание, невольно выгибаться мне навстречу с тихими стонами желания.
- Я думаю, она даже обрадуется, - девушка тяжело дышит, но ещё пока пребывает в этой реальности, хоть я и постепенно веду её к блаженству. - Она привязана к нам обоим, мы её лучшие друзья, к тому же, так у неё больше не будет опасений, что ты когда-нибудь захочешь… других отношений.
Я скривился.
- Милая, если б я хотел девушку, у меня бы через пару минут и двух щелчков пальцами появился целый гарем! Вспомни, кем и где я работаю. Да за мной и так гоняется табун обезумевших от похоти красоток, по каждой из которой "Плейбой" плачет, - я хмыкаю.
- Маюри, а у тебя кто-то был? - Агояши мнётся, но не отводит взгляд. Кажется, для неё это и вправду важно. - Ну, после брата? Ты смог ещё с кем-то… быть близким?
- Нет, - отвечаю правду. - Да и мне некогда было, не люблю тратить время на глупости. Я уже почти придумал, как заманить и уничтожить Йоширо, раз и навсегда, - мой искусственный глаз полыхает красным, Тензо слегка вздрагивает, но берёт себя в руки.
- Расскажи мне, - просит она, подбирая ко мне поближе и опуская руки мне на плечи. Мы сидим на кровати и отражаемся в большом панорамном окне, которое, словно картину, демонстрирует вечерний Токио. Я вижу, как благодаря свету луны глаза Агояши снова сверкают. Да, она всегда была хищницей, и я знаю, что она не дрогнет, не предаст меня. По крайней мере, я на это надеялся. Ведь в любви я эгоист, мне нужна стопроцентная отдача, иначе не стоит и начинать. Мне нужны и тело, и душа, и мысли. Всё сразу и вместе, как сказочно-невозможный коктейль, соединяющий мои самые любимые ингредиенты в дикую смесь желаний и мечты. Однако неправильная пропорция может привести к тому, что напиток, рождающий самую сильную эйфорию, станет отравляющим ядом, мерзким на вкус и дотла сожжёт душу, так что не останется больше ни снов, ни веры, ни радости.
- Всё очень просто, - мои руки слегка подрагивают, когда я снова ласкаю её, но лишь едва-едва, чтобы она смогла сосредоточиться на моём повествовании. - Бог смерти должен придти за тем, кто умирает, не так ли, чтобы забрать душу? Мой брат явно всё время наблюдает за мной, старается быть рядом. И он не упустит случая оказаться поблизости, когда я… буду убивать. И я убью кого-нибудь, и подкараулю Йоширо. Пожимаю плечами. - Конечно же, я подготовлю ему ловушку, да и у меня есть очень много доноров жизненной силы, чья энергия сможет превратить мои заклинания в ещё более опасные, по-настоящему разрушительные. Если понадобится, призову всех демонов, которых смогу достать из преисподней, и своего зверя. О, он по-настоящему страшный! Йоширо уписается, - хмыкаю, хотя мне совсем не смешно. Я по-прежнему где-то в глубине души храню ледяной страх, обжигающий душу.
- Доноры? - Тензо непонимающе глядит на меня, приподнимаясь на локте.
Полутьма обнимает её красоту, становясь идеальным фоном для белизны её тела и коричнево-золотистых волос и глаз.
- Да, - я смотрю на неё с улыбкой превосходства, - все те женщины, которых я оперировал, превратил из серых мышек в красавиц, плюс те неизлечимо больные пациенты, которые по своему состоянию здоровья не могут быть вылечены, и не могут пойти на органы, так как они у них в слишком уж плохом состоянии. Кстати, многие из них находятся в моей клинике бесплатно, я организовал несколько благотворительных фондов, помнишь? Часть я использую для отмывания денег от пересадки донорских органов, часть просто для рекламы моей клиники и знакомств с нужными мне людьми. Ведь и политики, и другие богатые люди любят жертвовать на благотворительность, чтобы создать себе нужный образ. Но я решил, что мне следует попытаться извлечь хоть какую-то выгоду из пациентов, впавших в кому, и поэтому я начертал на их телах проклятья - и теперь, когда мне понадобится дополнительная сила, я вытяну её из них на любом расстоянии. Их этих полутрупов и из тупых моделей, актрисулек и певичек.
- Хорошо, а если за твоей жертвой придёт другой бог смерти, не Йоширо? - задала вполне резонный вопрос Тензо. Я мысленно ей поаплодировал. - Думаю, богов смерти должно быть много. Если, конечно, принять во внимание твою концепцию, - она качает головой. - Боги смерти, подумать только!
- Тогда я буду убивать снова и снова, - мой голос был холодным и безразличным. - Пока не встречусь с ним. И уж я постараюсь, чтобы наша встреча стала для него последней!
Агояши молчала, кусая кончик прядки волос, наматывая её на длинные, тонкие пальцы и глядя мимо меня.
Я тоже молчал, ожидая её реакции, хотя уже постепенно начинал нервничать. Я очень надеялся, что не услышу ничего банального, вроде: "Пострадают невинные люди! Ты чудовище, Маюри!"
Разумеется, я бы ничего не сделал с неё за подобные слова - Агояши имеет право на собственное мнение. Но наши отношения разрушились бы бесповоротно. Я могу держать на груди ядовитую змею, но только если знаю, что она приручена мною, и укусит кого угодно, только не меня.
- А если ваша встреча станет последней и для тебя? - Тензо вскинула на меня глаза, в которых отразилась такая щемящая боль, что на миг и у меня сдавило сердце. - Ты же знаешь, я не переживу этого, - прозвучало почти спокойно и практически будничным тоном, но я знал, что это правда. - И Сае последует за нами.
- Значит, будем вместе… там… где бы мы ни оказались, - слова дались мне с трудом. - Но я сделаю всё, чтобы победить.
Агояши кивнула.
- Я понимаю, у тебя есть право на месть, и я всегда буду на твоей стороне.